Тени ледяной пустоши

Самое интересное, что двое оставшихся щенков даже ухом не повели, продолжая вылизываться — очевидно, для них процесс воспитания посредством нежного пинка являлся чем-то из ряда обыденного. Я же наблюдал за "полетом белого шмеля" с плохо скрываемым злорадством. Знай свое место, тварь!!

Хмыкнув на безуспешные попытки Шарика собрать лапы в кучу и подняться, я развернулся и, чуть прихрамывая, снова направился к уже практически полностью утоптпнному сугробу. Самое время начинать копать себе нору. Раз уж в ход пошли зубы...

Жестоко? Не думаю. Первый закон хищника: либо ты — либо тебя. Да, я подкармливаю этих тварей собственной кровью... Но одно дело, когда я сам, добровольно изображаю из себя кормушку в обмен на то, чтобы меня, в свою очередь, покормили. И совсем другое — когда подчиненные члены моей стаи смеют скалить на меня зубы. И тем более, кусать!

Я поежился под ставшими подозрительно внимательными взглядами всех троих щенов. Ой, чую, что я еще наплачусь с ними. Полной мерой огребу!

Ну естественно, я оказался прав. И еще как!

* * *

Первый раз на постороннее живое существо мы наткнулись как нельзя вовремя: возможность кормить друг друга внутри нашей стаи исчерпала себя практически полностью. Мы скалились друг на друга, словно голодные волки... Хотя почему "словно"? Оголодавшими волками мы и были. Три рогатых серебряных волка и один седой двуногий. Разве что я еще говорить могу. И думать, ага. Иногда, под настроение. И, похоже, я явно думал не головой, а задницей, когда согласился в первый раз добровольно покормить озверевших тварей своей кровью!

Я как-то очень быстро научился спать урывками — мне хватило всего одного откусанного Барбосом во сне пальца на ноге, чтобы я раз и навсегда зарекся блаженно сопеть в обе дырки. Конечно, палец быстро восстановился, но урок мной был выучен намертво.

Укусы и царапины от клыков я больше не подсчитывал — они уже считались в порядке вещей. Конечно, без наказаний не обходилось... Но толку-то? Найденыши были голодны, они хотели жрать — и естественно, что, если рядом бродит большой кусок вкусного, легкоусвояемого мяса, то они обязательно попытаются оторвать от него свою долю. То, что "мясо" было активно против, в расчет не принималось.

Разумеется, я тоже не сидел на месте: когти, клыки, даже крылья и волосы вместо веревок — все шло в ход. Отрывались уши, выдавливались глаза, ломались и тут же восстанавливались кости лап, отбивались рога и рвалась шкура... Я даже исхитрился и из отрезков когда-то красной, а теперь темно-бурой в разводах ткани рубашки, собственных волос и нескольких выгрызенных у себя когтей сплел некое кривобокое, но длинное и довольно шипастое подобие кнута — все какое-то оружие... Правда, любой обитатель Аалеи, владеющий боевым кнутом, просто вздернул бы меня на моем собственном творении на ближайшем же суку, дабы я не позорил себя и других. Но суровых жрецов Мертвого солнца, как главных любителей сего экзотического оружия, тут не наблюдалось, а у меня появилась хоть какая-то возможность отбиваться от вымахавших размером с молодого бегемота щенков, не рискуя всякий раз оставить свою откусанную руку в чужой пасти. Естественно, мастером боевого кнута я не являлся ну никоим боком, но пару уроков в свое время взял. Так что я мог не волноваться, что, помимо наглых тварей, регенерирующих со скоростью едвали не быстрее моей, я сам себя покалечу. И то хлеб!

Самое же "веселое" тут было то, что снежная пустыня была просто огромной... Но спокойно разойтись в разные стороны мы почему-то никак не могли. Сколько раз я, начихав на остатки гордости и твердящие, что не стоит оставлять врага в живых, инстинкты, уносил свои крылья, куда глаза глядят! Ну-ну. Как же, так меня и отпустили на вольные хлеба! Находили и просто следовали немного в отдалении. А когда я взлетал — бежали, задрав головы вверх и пристально наблюдая за мной. Ну да, сил у меня и без того мало, чтобы я мог бесконтрольно тратить их на длительный полет. И невероятно умные псы это поняли.

Мы были как пауки в банке, причем пауки голодные. Я перестал кормить щенов кровью и теперь только отбивался, что есть сил. Они же, в свою очередь, перестали меня подпитывать, так что, помимо уже ставшей привычной тупой ноющей боли по всему телу от не успевающих до конца заживать ран и порезов, добавилась острая боль в костях. Ну да, ну да. Раалэс, а ты, случаем, не забыл, что без магической подпитки сдохнешь в ближайшее время, как подзаборная шавка, изображая из себя бескостную медузу на высохшем песчаном берегу? Забыл? Ну и сам себе дурак. Так что выхода, парень, у тебя два: или ты продолжаешь бежать, через некоторое время демонстративно дохнешь от недостатка сил, не сопротивляясь, и тогда тебя благополучно схарчат подобранные и пригретые тобой местные твари, или ты столь же демонстративно кидаешься их убивать, после чего закономерно отбрасываешь крылья и клыки от не совместимых с жизнью травм — как-никак, сил у тебя на то, чтобы выйти целым или хотя бы относительно невредимым из схватки с тремя здоровенными псами, не хватит при всем желании. Но зато сможешь напоследок хоть перекусить мясом своих условно разумных убийц... если захочешь, конечно. Нравится подобное? Нет? Тогда не только перебирай ногами и маши крыльями, но и думай, покусай тебя харраха!! Ищи выход, кретин безголовый!!

Расслабился, понимаешь ли. Возомнил себя пупом земли. Как же: род Аторре — это вам не хрен с бугра, у которого из всех ценностей есть только два-три громких имени предков да фамильный гонор размером с молодого мамонта. Это сила! Власть! Мощь! Поддержка! А забыл, придурок, кто обеспечил тебе эту самую поддержку? И из-за чего? Забы-ы-ыл... А тебе всего лишь повезло, парень. Слышишь? По-вез-ло. Ты не являешься избранным, призванным спасать этот мир, как в некогда любимых тобой книгах о попаданцах, ты не Великий Архимаг Гудвин, Ужасный и Прекрасный, ты не Конан-варвар, поигрывающий мускулами и машущий двуручником, словно легкой тросточкой... Ты всего лишь неудачник, по какой-то ошибке попавший в портал для демонов, а затем ставший подопытным кроликом в руках безумной женщины. И то, у тебя не хватило храбрости сдохнуть — теперь и расхлебывай последствия доставшегося тебе изменения. Большой ложкой.

А все твои нынешние понты — просто результат невозможной, нереальной удачи. Ты не представляешь, как тебе повезло, парень, что на твоем пути встретился так и не оправившийся от потери сына эльф, взявший тебя под свое крыло. Если бы не Эллисаан — ты бы уже либо сдох, либо, как того и хотела леди Исаниу, играл роль ее покорной игрушки... И не факт, что не постельной.

Но и сейчас ты просто винтик в большой системе, именуемой "эльфийская политика"... Хотя, скорее, маленькая мушка в паутине — одна из тысяч и тысяч подобных мушек, попавших в огромную паутину, сплетенную не одним поколением многочисленных семейств пауков. "Сбежал", "обманул"... Х-ха!! Парень, по земным меркам тебе нет и двадцати одного года, тогда как те, кого ты так наивно надеялся обмануть, справили уже не первое тысячелетие — и причем они все эти века явно не цветочки на лужайке нюхали. Ты в самом деле такой дурак или прикидываешься? Что? Не учел? Поздравляю тебя, Раалэс, ты — идиот. Когда — не если, а когда, слышишь?! — ты выберешься отсюда, обязательно расскажи об этом своим наставникам... Пусть посмеются над твоей наивностью и глупостью.

И скажи мне, ты, придурок крылатый: ты всерьез решил, что можешь решать хоть что-то важное в своей жизни? Неужели? Вспомни, даже будущих матерей твоих детей выбирали, исходя из соображений большой политики. Тебя просто поставили перед фактом. Да, ты неучтенный винтик, попавший в постороннюю систему... Но эта система тебя пока еще очень грубо, под давлением, но обточила под себя, не выкинув прочь и не стерев в порошок. Дала тебе имя, знания, род, деньги... Дала тебе, наконец, возможность жить — и жить хорошо, а не выживать, считая каждую монетку и ютясь в подворотнях, мечтая хотя бы о корочке хлеба! А ты благополучно расслабился, решив, что все неприятности закончились. И кем ты стал в итоге? Богатеньким аристократом, решившим, что весь мир существует лишь для того, чтобы исполнять твои капризы? Беззубым щенком чихуахуа, решившим, что он может безнаказанно гавкать и хватать за лапы боевых бультерьеров. Идиот.

А теперь, когда ты влип и вынужден был справляться сам — что ты сделал? Пра-а-авильно, попытался судить местных тварей так, как будто они — обычные земные псы. Вот и получил полной мерой. Допрыгался? Допрыгался. Точнее, встрял по полной программе.

Так что, Раалэс, засунь, наконец, весь свой благоприобретенный гонор в задницу, забудь благостную прошлую жизнь, когда тебя поддерживала семья, вытащи на поверхность то, чему тебя так отчаянно пытались научить, и начни, наконец, думать головой, а не тем местом, каким изволишь соображать обычно! Ищи хоть какой-то выход из этой ледяной пустоши, идиот. Не смей опускать руки!! Не смей!!!

Но как же жрать охота...

Из этого подобия аутотренинга меня вырвало нечто странное. Неуловимое, мелькнувшее на горизонте и тут же пропавшее. Прищурившись, я затормозил и, не реагируя на оживившихся щенов, так и следующих за мной хвостиком, принялся отчаянно всматриваться в блестящие снега. Показалось? Или?..

Да нет. Это был не глюк.

Среди сугробов, низко опустив голову, спотыкаясь и хромая на все четыре лапы, медленно брел еще один рогатый пес.

Я даже оглянулся, решив пересчитать упорно следующих на мной псов — а вдруг кто-то из них сумел незаметно забежать так далеко вперед, и теперь меня берут в классические клещи? Но нет — рогатая троица неспешно трусила по моим следам, выписывая синусоиды меж снежных горок разного размера.

Неожиданный "подарок" был гораздо крупнее трех моих наказаний за все прошлые и будущие грехи — размером со среднюю лошадь. Причем не мелкую земную пони, а крупного верхового скакуна Аалэи. Он был даже крупнее достопамятного княжеского Булька! А это что-то, да значило.

А еще за псом тянулась неровная цепочка неестественно ярких на чистой белизне снега кровавых пятен. Я пригляделся — и выдохнул: весь левый бок пса, ранее скрытый от меня, был разодран буквально до кишок, а задняя левая лапа была полуоткушена. Создавалось ощущение, что пса кто-то от души тяпнул за брюхо, буквально вырвав кусок мяса. Это кто ж его так потрепал-то?! Что-то мне очень не хочется встречаться с тем существом, которое практически сумело завалить такого здоровенного пса. Жизнь дороже...

Угу. Жизнь. А еще я сам себе дурак. Причем дурак совершенно необучаемый. Казалось бы, мне достались лучшие учителя, каких только возможно пожелать: помимо громадного личного опыта они хранили знания многих поколений... Вот только главное правило выживания — не оставляй опасность, даже бывшую и совершенно незначительную, за спиной — они мне вбить в подкорку так и не сумели, оставив это где-то на уровне "знаю, помню, но и только". И мое счастье, что троица "моих" щенков не набросилась на меня, пока я так активно изображал из себя фонарный столб.

Хотя лучше бы они набросилась. По крайней мере, на физическую атаку я всегда мог ответить. Да хотя бы врезать кулаком промеж рогов! Но я был абсолютно беззащитен против атаки ментальной. Даже не столько атаки, сколько аккуратного, но очень мощного внушения. Моим найденышам даже не нужно было пробивать мои потреблявшие кучу энергии, но так и не слетавшие, несмотря на все мои усилия по экономии сил, щиты, которые в свое время столь любезно поставил Элли, а Арициан не менее любезно довел до состояния непробиваемой титановой стены. Щены просто аккуратно просочились сквозь них, к тому же, надавив на самое больное в настоящий момент место — на мое дикое желание... даже не есть — жрать. Ну да, голод — не тетка, пирожок не поднесет. А раз пирожков на горизонте не предвидится — почему бы не слопать то, что так любезно само пришло к столу?

Единственное, что я ощутил, — холодный и мокрый собачий нос, уткнувшийся в мою руку. Все. На этом мою крышу сорвало.

Только что я видел перед собой живое существо, пусть и раненое, но все же весьма опасное. А в следующий момент я облизывался и пускал слюни на большое количество дармовой ЕДЫ!!

Ко из нас взвыл первым: я, "мои" щены или осознавший, что его ждет, приблудыш, незивестно. Помню только дикий, пробирающий до костей вой... Все. Только что я стоял и рассматривал неожиданного гостя — а в следующий момент я обнаружил себя покрытым кровью и склизкими багровыми ошметками с ног до головы и увлеченно обгладывающим то, что когда-то было лапой нечастного приблудыша. Причем даже не оторванна — выгрызенная конечность была очищена от мяса уже даже больше, чем наполовину.

Замерев, я судорожно сглотнул... Перевел взгляд на увлеченно копошащуюся в кишках троицу... И еле успел отвернуться, как меня буквально вывернуло наизнанку. Недоеденное шлепнулось рядом и тут же было утащено особо ретивым Барбосом. Голодный, сволочь. Своих уже жрет!

Чтоб тебя...

Я отполз чуть в сторону от "места преступления", окинул взглядом кровавое пиршество, особо задержавшись на аж урчащих от удовольствия и слизывающих с покрытой льдом земли уже холодную кровь щенков — и хрипло расхохотался, машинально вытирая руки о снег. Допрыгался, Раалэс? Допрыгался!! Если раньше ты мог условно, но назвать себя человеком, то теперь ты всего лишь сумасшедший зверь. Когда выберешься отсюда — лучше сам раскрои себе череп о ближайшую стену. Иначе тебя, словно бешеную собаку, пристрелят свои же.

Жрать хоть и сомнительно, но разумных существ, и при этом страдать потерями в памяти... Поздравляю тебя, придурок! Поздравляю!!!

А щены увлеченно продолжали чавкать плотью своего невезучего собрата, не обращая на внезапно спятившую бывшую двуногую еду. Им было хорошо.

Глава 5.

Оптический прицел — тоже точка зрения.

Благополучно сожранного подранка моим приблудам хватило надолго. Очень надолго — на месяца полтора так точно. Сытые псы лениво следовали за мной, не мешая моим метаниям по снежной пустоши, но и не упуская из виду. Эдакий вполне себе белый и пушистый конвой, попутно подкармливающий своего подопечного — дабы оный не отбросил крылья с голоду. Ага, а еще зубастый, клыкастый, рогатый и склонный к поеданию как себе подобных, так и всего, что тут вообще может шевелиться. И при этом троица старательно строила из себя обыкновенных провинившихся щенков: покаянно скулила, виляла хвостами и падала на спины, подставляя брюхо для почесывания. Ну чисто дворовые псы! И куда делся тот недюжинный ум, до того светившийся в потусторонних серебряных глазах? Или скрылся обратно до нового приступа песьего голода?

А я... А что я? Мне впервые за очень долгое время было... даже не страшно — я буквально задыхался от дикого ужаса пополам с отчаяньем. Воспитание и вбитые неким Аторре рефлексы, говорите? Ну-ну. Чтобы слепить из меня то, что хотел видеть в итоге дед, меня надо было гонять годами. А то и десятилетиями. Но никак не несчастный местный год без малого. Разум запомнил то, чему меня хотели научить. Тело и подсознание — нет. Так что все речи и наставления о чести, спокойствии и хладнокровии в любой ситуации благополучно разлетелись сверкающими осколками под натиском бескрайних снегов.