18. Беркана

-Послушай, Энн, — произнес я, — ты, как я понял, цветы любишь?

Она кивнула.

-Я вам отдам сейчас ваш этот, с колючками, — сказала она. — Я не нарочно. Увидела — бутон, ну и... Подумала — там таких много, и не заметит никто, что цветок пропал. Поставила вот на солнышко, он и распустился, хороший такой... Но мы больше ничего и не взяли. Там внизу у вас кто-то топать начал и ругаться, и мы убежали...

"Сирил вернулся с попойки!" — понял я и произнес:

-Я не сержусь. Скажи, а не хочешь ли ты пойти в услужение к солидной даме?

-А она драться не будет? — опасливо спросила Энн.

-Миссис Таусенд?! Да что ты! Отругать может, но не более того... И ей нужна помощница — герани поливать. У нее лучшие призовые герани в нашем графстве. Целый цветник...

-Ух ты! — Энн широко распахнула глаза, но тут же сникла. — Но нас же двое, мистер.

Я нахмурился.

-Линн, — напомнила она. — Моя сестра. Я без нее никуда, а эта ваша миссис не согласится на двоих...

Хоггарт в своем углу вдруг буквально подскочил на месте и ткнул пальцем.

Зажмурив здоровый глаз, я присмотрелся к тому, на что он показывал... Так и есть! За плечом Энн стояла еще одна девочка, чуть постарше и повыше ростом, но тоже худенькая и не в платье-обдергайке, а в штанах, как мои маленькие гостьи. Вот это новость...

Так вот почему Хоггарт прятался, понял я наконец: Энн способна видеть призраков!

-Я думаю, миссис Таусенд не станет возражать, но только если ты не станешь упоминать сестру вслух, — обтекаемо сказал я. — Советуйся с Линн, но помалкивай о ней, ладно?

— Ага! — лицо Энн озарила робкая улыбка. Кажется, девочка привыкла, что за упоминания о сестре ей достаются лишь косые взгляды, а то и тумаки.

Она метнулась на кухню и принесла мне Сигрид. Та дивно цвела!

-У тебя легкая рука, — похвалил я, придирчиво осмотрев растение и не найдя видимых изъянов. — Так поедешь к миссис Таусенд?

-Ну а отчего бы не попробовать? — рассудительно сказала та. — Я только пальтишко да ботинки возьму, мистер. Больше и нечего, все младшим отдали, я выросла уже из этого. И еще соседке скажу, чтобы за мелюзгой смотрела...

"Боже, что скажет тетушка?" — подумал я. Впрочем, меня больше интересовало, что она скажет, узнав о похождениях Сирила! На фоне его приключений с фонарем судьба маленькой сиротки явно не котировалась.

На пороге я обернулся — Хоггарт каравеллой плыл следом за нами. Я приотстал, позволяя девочке первой выскочить на улицу, и сказал тихо: "Хоггарт, вас там жена ищет, вы не забыли?"

Кажется, призрак икнул. Потом судорожно кивнул — и растворился в воздухе.

При виде моего золотистого автомобиля Энн вытаращила глаза. А увидев сад миссис Таусенд — в это время года он был несказанно хорош, — потеряла дар речи...

-Виктор? — удивленно встретил меня суперинтендант. — Что-нибудь случилось? Не то чтобы я не рад был вас видеть, но...

-Да понимаете, я миссис Таусенд служанку нашел, причем совершенно случайно, — пояснил я. Энн осторожно высунулась из-за полы моего пальто.

-Это ваше "случайно" хуже мировой войны, — изрек Таусенд, разглядывая чумазое диво. — Дорогая! Иди посмотри!

Миссис Таусенд выплыла на зов, увидела девочку и всплеснула руками.

-Господи! — воскликнула она. — Ты когда ела последний раз?!

-Вроде вчера, миссис, — та изобразила неуклюжий реверанс. — Ну и так... чай с хлебом сегодня.

-Что на тебе за ужасное тряпье? Когда ты мылась?!

Энн вжала голову в плечи.

-Миссис Таусенд, она сирота, из тех переселенцев, — осторожно сказал я. — Конечно, она слишком мала, вдобавок, вы предубеждены против этих людей... Однако, думаю, Агнесс может вам пока помочь. Ей некуда идти.

-Ах вот как! — та уперла руки в бока. — Вы сказали, миссис Стивенсон возглавляет комитет?.. Ну так мне нужно с ней побеседовать! Она чересчур мягка...

Я содрогнулся, представив этот тандем. И еще я представил, как отреагирует тетушка, узнав, что слишком мягка, оказывается!

-Иди на кухню, — велела миссис Таусенд девочке. — С плитой разберешься? Ставь греть воду в большой кастрюле, я тебе потом помогу снять горячую. Тебя нужно отмыть, не дай бог вши... А платье... О боже, Джордж, ну почему ты сидишь и ничего не делаешь?!

-А что, мне нужно вскочить, отловить на лугу лорда Блумберри овцу, остричь ее, спрясть шерсть и соткать сукно на платье этой девочке? — флегматично отозвался он, раскуривая трубку. — Уволь, дорогая. Тебе нужна подмога по хозяйству, ты и занимайся с нею. Кстати, как ее имя?

-Агнесс, — повторил я. — Но она отзывается на Энн.

-Джордж, — повелительно произнесла миссис Таусенд. — Немедленно езжай и купи хоть какое-нибудь готовое платье. Ребенок не может ходить в таких обносках! И поживее!

-Но я выпил за обедом! Прикажешь мне оштрафовать самого себя?

Супруги переглянулись и уставились на меня.

-Я подвезу, — сказал я. А куда мне было деваться?

Почти невидимая на свету Линн улыбнулась и сделала неуклюжий реверанс, после чего исчезла. Видимо, полетела вслед за сестрой. И как бы мне предупредить Джорджа?..

— Ну вы даете, Виктор! — покачал головой Таусенд, выслушав по дороге мой немудреный рассказ. — Вечно вы всем помогать рветесь!

— Уж простите, — развел руками я. — Ничего не могу с собой поделать.

— И как мне теперь с ней быть, а? — Таусенд потер переносицу и пригладил бакенбарды. — Додумались же, очередную воровку ко мне пристроить!

— Энн хорошая девочка, — возразил я тихо и посмотрел на него искоса, склонив голову к плечу. — А что воровала... Так не от хорошей жизни, согласитесь, Джордж?

— Эх! — Таусенд махнул рукой. — Ладно уж, Виктор, уговорили. В людях вы разбираетесь, я уже не раз убеждался.

— Спасибо за доверие, — иронично сказал я..

В общем, когда через час я высадил Таусенда у его дома, он уже нес все необходимое для девочки.

От приглашения на чай я отказался. Конечно, Таусенды — милая пара, однако, признаюсь, я уже немало помотался сегодня. Зато (я скосил глаза на Сигрид, блаженно растопырившую колючки на соседнем сиденье) все закончилось хорошо!

С этой оптимистической мыслью я и распахнул дверь в свой особняк.

*

Устроив бедняжку Сигрид на прежнем месте, я убедился, что остальные мои питомцы чувствуют себя прекрасно. Правда, мое дивное настроение пошло прахом, когда я услышал, как чертыхается внизу Сирил, сражаясь с непокорной плитой.

Сообразив, что порядка (и обеда!) в доме не будет минимум пару недель, пока не вернутся Мэри и Ларример (если вернутся оба!), я совсем затосковал. Конечно, можно уехать в Лондон — в Географическом обществе меня будут рады видеть. Но на кого оставить оранжерею? Доверить моих бедняжек Сирилу? Ни за что! Больше я никогда не совершу столь опрометчивого поступка!

От одной мысли, что могло статься с моими питомцами под присмотром кузена, у меня нехорошо засбоило сердце.

Чтобы успокоиться, я вынул из кармана мешочек и фляжку, подумал — и, глотнув обжигающей жидкости из фляги, вытянул наугад одну руну.

М-да. Беркана, на этот раз в прямом положении. Полагаю, это следует расценивать как совет создать очаг спокойствия, отгородиться от суеты внешнего мира... Легче сказать, чем сделать!

Есть хотелось все более ощутимо, и я отправился на кухню. Сирил, как я и думал, отыскался там. От булочек не осталось даже крошки, в кладовой я нашел только крупу, немного бекона, лук с морковью и пару яиц. Судя по скорлупе в мусорном ведре, кузен последовал моему совету и выпил их сырыми... Странно, что бекон не слопал, хотя... интересно, это отпечаток мышиных зубов или человеческих?

На кухне сильно пахло чем-то горелым, и я снова открыл окно. Честное слово, если Мэри прибьет Сирила любимой сковородкой за то, что тот сжег на ней очередной свой кулинарный шедевр, я возражать не стану!

-Что ты готовил на сей раз? — спросил я.

-Хотел поджарить яичницу, — вздохнул он. — И даже на масле! Но кто же знал, что она так быстро горит? Отвернулся буквально на минуту, и поди ж ты...

-И чем это ты так увлекся? — спросил я, вглядываясь в конверты на столе, и тут же возмутился: — Сирил! Кто тебе разрешил вскрывать мою корреспонденцию?

— А? Что? — он попытался сгрести бумаги в кучу, но не успел, я уже все увидел, да и косвенных улик было более чем достаточно!

Руки кузена оказались перепачканы типографской краской: видимо, Сирил начал с газет (которые в отсутствие Ларримера, конечно, никто не проглаживал), а потом заскучал и принялся за письма.

— Мои письма! — с укоризной сказал я и присел за стол.

— А, так я твои не читал, — с очаровательной детской непосредственностью отмахнулся мой великовозрастный кузен.

— А это что? — я кивнул на вскрытые конверты.

-Вик, ну что ты, в самом деле? За кого ты меня принимаешь? Я только рекламу читал!

И Сирил продемонстрировал мне какие-то буклеты.

— Зачем? — удивился я. — Не думаю, что ты выбираешь корсет или мазь от... хм, мужских проблем.

— Да ну, скажешь тоже! — он насупился. — Так, полистал от скуки... Зато я нашел себе хобби!

— Какое? — с опаской уточнил я.

— Буду наблюдать за птичками! — Сирил помахал брошюркой с малиновкой на титульном листе.

От неожиданности я аж поперхнулся очередной нотацией.

Кузен заботливо похлопал меня по спине.

— Ты шутишь? — наконец откашлявшись, я повернулся к Сирилу.

— Не-а, — он присел на край стола и легкомысленно покачал ногой в модном узконосом ботинке. — Ну Вик, ты же сам мне говорил, что нужно найти себе занятие. И мама говорила...

— М-да.

Признаюсь, я полагал, что нравоучения Сирил пропустил мимо ушей.

— И Мирабелла тоже, — со вздохом закончил он.

Я спрятал улыбку, наконец поняв причины столь резких изменений: женщина способна полностью изменить жизнь мужчины вне зависимости от его желания. Собственно, поэтому я и не женат.

— Вообще-то мы имели в виду, что тебе стоило бы найти работу, — сообщил я без особой надежды.

— Нет уж, увольте, — протянул кузен и скривился. — Я пробовал, мне работать не понравилось.

Ну что ты с ним будешь делать, а?..

-Вик, поесть бы... — вздохнул он.

-Вон кладовая, в ней что-то есть, ты сам сказал, — ответил я.

-Но что с этим делать?! — воскликнул Сирил, и я тяжело вздохнул.

Потом встал, снял пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула и закатал рукава.

-Неси всё сюда, — велел я. — А потом налей кастрюлю воды и поставь на огонь! И сковородку помой...

-А что ты собрался готовить? — с интересом спросил Сирил.

-Ирландское рагу, — мрачно ответил я, разглядывая ингредиенты. — Не бойся, не отравлю...

Скоро в кастрюле уже варилась каша с овощами и беконом. Выглядела она не слишком аппетитно, но пахла весьма и весьма недурно... После пары суток пути, бывало, и не такое съедали, а уж горячую (пусть и немного пригоревшую), с маслом и вареными яйцами — смели бы моментально. Как, впрочем, и мы с кузеном.

-Не подозревал в тебе таких талантов, — сказал он, сыто икнув. Потом подумал и добавил обиженно: — И потому ты и не женишься? Сам по хозяйству можешь того-сего, если приспичит?

-Именно, мой бестолковый кузен, — благодушно ответил я. — Уж с голоду возле кладовой не умру!

Сирил тяжело вздохнул и без напоминания принялся мыть тарелки...

-Имей в виду, — сказал он, — в кладовой больше ничего нет. Капусту я не считаю.

-Отлично, — вздохнул я. — Будет повод наведаться к тетушке. Сдам тебя ей с рук на руки, а заодно и перекушу...

*

Прекрасным теплым днем мы приближались к дому тетушки Мейбл.

Я рулил, наслаждаясь подзабытым ощущением (в Мексике автомобиль пока поди сыщи!), а кузен крутил головой и напевал какую-то развеселую песенку.

— Сирил, — не выдержал я, сворачивая на подъездную аллею, — прекрати, пожалуйста. Ты ужасно фальшивишь!

— Какие мы нежные! — фыркнул он. — И вообще, сейчас это модно!

Я лишь поднял бровь, и кузен умолк. Мода модой, а раздражать меня более необходимого он не рисковал. Даже волосы пригладил, но это уже не про мою честь. Тетушка страшна в гневе!

Чета Стивенсонов сидела за столом: сверкала серебром пузатая крышка, под которой, судя по аромату, было сокрыто сочное жаркое, аппетитной горкой высился печеный картофель, поблескивало масло в масленке...

-Добрый день! — радостно сказал я.

— Ах, Виктор, — тетушка Мейбл скупо улыбнулась и подставила для поцелуя напудренную щеку. Сирила она словно не заметила. — Добрый вечер.

Полковник коротко кивнул и поспешил скрыться за газетой.

А блудный сын непринужденно плюхнулся на ближайший стул и принялся за обе щеки уписывать картофель.

— Тетушка, с чего вдруг такая немилость? — непритворно удивился я. — Признаюсь, я очень соскучился...

— Я тоже, — кивнула она, как-то напряженно меня разглядывая. — Должна признать, путешествие пошло тебе на пользу: загорел, постройнел...

— Как-то неодобрительно вы это говорите, — заметил я и склонил голову к плечу.

— Ну что ты, — неубедительно запротестовала тетушка, постукивая пальцами по столу, и взгляд ее сделался тяжел. — Я очень... — она запнулась и поправилась: — чрезвычайно рада, что ты наконец взялся за ум! Однако ты мог бы положиться на мой жизненный опыт и знание людей!

— Кхм, — кашлянул я, прикидывая, что именно она имела в виду.

Не мои мексиканские приключения, это точно. Тогда что? Неужели миссис Таусенд уже успела сцепиться с тетушкой Мейбл из-за беженцев? Или она о родах кухарки? Или... Да мало ли родственницы могут найти в жизни взрослого мужчины поводов для недовольства!

Сирил, негодяй, ел так, что аж за ушами трещало (и тем наверняка надеялся смягчить материнское сердце). Хотя эти уши — чуточку оттопыренные, крупные — наверняка не упустили ни словечка из сказанного.

— Тетушка, — наконец сказал я, устав от неопределенности, — вы о чем?

— Вот об этом! — и она величаво кивнула на лежащий на столе свежий номер "Джеральдтаун Геральд".

Я присмотрелся... точно! Колонка брачных объявлений!

Признаюсь, еще немного, и я бы покраснел. Ох уж этот Пинкерсон! Наверняка задействовал какие-нибудь связи, чтобы объявления попали в газету поскорее...

— Виктор, — продолжила тетушка укоризненно, — почему ты не пришел ко мне? Я бы охотно познакомила тебя с одной из дочерей моих подруг...

Сирил поперхнулся, вспомнив выводки этих самых дочерей. Выводки, поскольку более всего эти девицы напоминали куриц, только в шелках и рюшах. Впрочем, перьев — на шляпках и в прочей отделке — тоже было предостаточно.

Я глубоко вздохнул... и пошел ва-банк. А что мне еще оставалось?

— Тетушка, понимаете, это в интересах расследования!

— О, — только и сказала она, приглашающе указывая на стул рядом, и кивнула лакею.

Тетушка смилостивилась и соизволила меня накормить. А я, признаюсь, к этому часу изрядно проголодался.

Однако затем мне пришлось рассказывать все без утайки...

— Как любопытно, — только и сказала тетушка Мейбл, когда я умолк, и постучала холеным пальцем по газете. — Выходит, это неправда? И ты вовсе не вознамерился связать себя, наконец, узами брака?