Щели расползлись, как створки раковины, и роботы обрушили на наступающих свинцовый водопад с расстояния меньше 80 м, почти 70 пуль в секунду с каждой огневой точки. Патрон повышенной мощности, пули — одна разрывная, одна с термоуплотнённым сердечником. Плотность огня, внезапность, отсутствие укрытия и недостаточная боевая подготовка делали шансы нападавших почти равными нулю. Некоторые из них даже пытались стрелять в ответ по оборонительным роботам, не понимая в состоянии шокового стресса, что лупят по бронированной крышке. Кто-то даже успел шмальнуть из гранатомёта, но не попал то ли с испугу, то ли от того, что стрелял уже раненым. Через четыре секунды островок больше никто не штурмовал.
Последний катер прекратил огонь и на скорости ушёл вдаль. Это ненадолго, сейчас он познакомится с "Пингвином" и есть мнение, что шансы катера практически равны нулю.
— Прекратить огонь, выползаем, помогаем раненым, — дал команду Старший. Бой закончился, всё, он теперь не командир, а просто неформальный лидер общины.
Саша бежал туда, где по сигналам Сети, лежали раненые. На всякий случай, автомат с собой. Вряд ли он потребуется, вот-вот подлетят пограничники и армейцы, но мало ли что. Вот и щель, где по сигналу были Ия и Ник. Он заглянул в каменную траншею, тёмная полоса на дне тянулась вглубь, где был проход к одному из подземных полупостроенных хранилищ для воды. Значит Ия утянула туда раненого. Почти одновременно появились Ромка с гибким стереомонитором и Старший. Из прохода Ия и махнула рукой — надо скорей.
Через минуту Ник уже лежал на куске ткани, даже одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что парень умирал, хотя был в сознании. Торчали хвостики затычек, который Ия успела вставить, чтобы блокировать на время внутренние кровотечения, стояла на телескопической стойке капельница, а врач, вся до светлых волос, забранных пучок, вся перемазанная кровью, делала какие-то инъекции медицинским пистолет-дозатором.
Два сигнала поступили с интервалом в несколько секунд: первое — сигнал тревоги по Сети с одновременным сообщением от Ромы — противник устанавливает несколько малых ракетных установок, похоже самонаводящихся, время нанесения удара — около трёх минут. Видимо, у оппонентов был такой "план Б".
Второе сообщение было: "Я Пингвин два-четыре, вижу цель, атакую." События спрессовались в несколько секунд. В сторону штурмового звена вытянулись клубящиеся хвосты — зенитные ракеты, а им навстречу маленькие чёрточки с огоньками на хвостах — противозенитные ракеты воздух-земля. Долетели глухие хлопки разрывов, в море посыпались горящие обломки двух или трёх беспилотников. Саша был уверен, что одна из ракет взорвалась рядом с патрульным самолётом, небо рядом с ним покрылось маленькими чёрными горошинками разрывов от снарядов автоматических пушек, но самолёт продолжал маневрировать и вести огонь. Вдруг от него отделились серебристые вытянутые овалы с бледными огоньками на хвостах — боевые контейнеры. Через две секунды сектантский островок накрылся сверху большим дымным облаком, в котором блеснули сполохи пламени. Самолёт с позывным "Пингвин-два-четыре", преодолев ПВО противника, накрыл цель термобаристическими и осколочно-зажигательными бомбами. Сдетонировали выложенные на грунт боеприпасы и ракеты на пусковых установках. Из пары тысяч находившихся на островке чудом выжили единицы. Примерно через полминуты донёсся глухой тяжёлый удар.
Ия даже не повернула головы, — Дымыч, Мишка, анабиозный бокс и медицинский ящик "три", срочно.
— Анабиозный бокс? — подумал Ник, — значит я умираю? Она же говорила что всё будет нормально, как же так?
Дымов с Мишкой, задыхаясь, бегом тащили с тримарана тяжёлый складной медицинский анабиозный бокс — последний шанс для умиравшего. Хорошо хоть бокс в металлическом ящике осколками не пробило, а то всё вокруг изрешечено. Света была уже на месте, стоя на коленях около Ника. Как только прекратился бой, она взяла "поплавок" и рванула сюда.
— Светка, не тормози, залепляй ребятам маленькие дырки! — командовала Ия, — "скорая" будет через пятнадцать минут.
— Дымыч, шевелись, раскладывай бокс, пакуем! — командовала Ия. Ребята пыхтели, затягивая Ника в ящик, тот был ещё в сознании, но вот-вот отключится.
Со стороны противника донеслись ещё несколько глухих ударов, но послабее, чем раньше. Саша повернул голову — к ним медленно летел у самой воды, горящий "пингвин". Один, все тяжёлые беспилотники потеряны. Ничего себе так "деревенское ПВО". "Я Пингвин два-четыре, сажусь у вас в лагуне, тяжёлые повреждения. Запрет есть?"
— Всё нормально, приводняйся, — ответил Саня. Он знал, что это за "пингвин" за штурвалом, этот парень приводнится чуть ли не на рифах.
— Дымыч, — распоряжалась островной врач, — в "скорую" влезет только Ник в боксе. Джамильку надо в больницу, ты повезёшь её и Аню. Джамиля сидела рядом, у неё был шок, Ия с помощью Светы непонятно как уже успела наложить повязку и фиксирующую шину на раздробленное плечо.
— Зачем мне лететь в больницу, — возмутилась Аня, — у меня все раны лёгкие!
У неё было не меньше трёх десятков мелких осколков во всём теле от лопаток до колен. С неё уже срезали ножницами всю одежду, вкололи обезболивающее и заклеили раны гелевыми "пломбами".
— Поедешь! Тебя как ёжика утыкало! — спорить с врачихой было бесполезно, давай, Дымыч, убедись, что "ероплан" цел и дуй. — Сейчас сделаю, — ответил тот. Да, конечно, в "скорую", как называли медицинский экраноплан, лучше не паковаться как селедкам в бочку.
— Саша! — наклонилась к нему Света, — ты ранен! На песке около него было несколько бурых пятен, по низу обоих штанин синего гидрокостюма были чёмные потёки. Зацепило, а он под адреаналином даже не заметил.
— Да это вообще царапина, я даже не заметил.
— Ложись на живот! — приказала ему Ия, давай сюда ноги. — Пять неглубоких дырок в икрах, мелкие осколки, скорее всего от автоматической пушки. В госпитале вытащат, сказала она, заклеивая дырки гелем прямо поверх костюма. Если не заметил и ещё бегал, то долетишь.
— Ну всё, грузимся, сказал Саша, поднимаясь. Через две минуты он, слегка качнув крыльями, взял курс на юго-восток.
— Не надо пока женщин подпускать туда, пока клиентов не уберём с мелководья, — флегматично сказал Рома, — если опыта нет, то такое лучше не видеть. Пойдём, Старшой, встретим Пингвина, а потом поскидываем шахидов в море, течение сильное, прилив, быстро всё снесёт. Старший кивнул, — пошли, как катер догорит, его тоже надо очистить, а то вонять завтра будет. — А ещё надо будет завтра в отлив железяки повыловить с отмели, а то как бы не подорвался кто, — буркнул подошедший Герка.
На горизонте показался маленький диск, каждые две секунды вспыхивающий яркими проблесками — это летел маленький экраноплан "скорой помощи".
* * *
* * *
*
Раненым в чём-то повезло, что единственным из способных летать остался самолёт с паровым двигателем. Он менее эффективен, у него меньше скорость, он требует разогрева перед стартом, но у него нет вибрации и он практически бесшумен. Только свист пропеллера, разрезавшего воздух. Лететь всего минут сорок. Автопилот повреждён, фюзеляж немного "подрихтовало", даже номер плохо видно, но по сравнению обкромсаным решетом, на котором Дымову приходилось возвращаться с заданий, можно сказать, что это мелкие неполадки.
Девчонки молчали всю дорогу. Таджичке Джамиле было плохо, всегда бойкая и позитивная Аня полулежала на кресле молча. Она только раз слегка оживилась, когда навстречу им в наступающей темноте пролетели два гидросамолёта-катамарана с огромными широкими крыльями — тяжёлый аэромобильный десант. Сейчас будут высаживаться к сектантам в гости. Раз сопровождения истребителей и штурмовиков нет, значит они уже на месте и небо взято под контроль.
На пилотских очках вспухла зелёная точка, превратившись в сферу, — "Патрульный "Ворон-2" вызываю паролётный гидроплан с повреждённым номером, назовите себя, что находится на борту и цель полёта".
— "Ворон-2", я "Слай-14-Резерв", — сообщил Саша свой военный позывной, — везу двух раненых после нападения в госпиталь на "колесо".
Сейчас патрульный сравнивает сигналы Нейросети со словами и голосом Саши, данными самолёта и автоматическим подтверждением госпиталя что к нему летят именно эти и по этому запросу.
— Слай, — нужна помощь, сопровождение или что ещё? Ваш самолёт повреждён.
— Я в курсе, повреждения незначительные, проблем на борту нет.
— Удачи, браток, раненым выздоровления поскорее! — Сверху, на мгновение закрыв звёзды, промелькнула большая тень с вытянутыми крыльями, вокруг него "коробочкой" летели тени поменьше — патрульный с дронами сопровождения. Только сопровождения необычно много для патрульного.
Значит "Воронов" перебросили из глубины акватории и пограничный режим введён на большую. "Вороны" слыли одним из лучших подразделений. Саша был уверен, что разглядел в темноте серьёзную боевую подвеску. Это, скорее, многоцелевое ударное звено, а патруль — легенда прикрытия или просто выполнил функции патруля, раз был поблизости. Значит, чего-то ожидают.
Из-за горизонта медленно выплывали огни заякорённого плавучего острова радиально-кольцевого типа, попросту говоря "колеса". Он и правда сверху напоминал тележное колесо, на ось которого поставлен высокий шпиль. Радиальные каналы, защищённые от волн молами, служили и "венецианскими улицами-каналами", и посадочными полосами небольших гидросамолётов. На полётном экране появились параметры приводнения, один из каналов стал зелёным — это Нейросеть наводила на посадочную полосу.
Через пять минут поплавковый гидросамолёт остановился точно у причального пирса в указанном месте причаливания. Их уже встречала группа из трёх санитаров в белых медицинских костюмах с двумя электротележками.
— Военный пилот что-ли? — спросил Сашу вместо приветствия молодой худой и длинный смуглый санитар, скорее всего, этнический кавказец или перс, — точность причаливания двадцать сантиметров!
— А что тут сложного, ответил Саша, открывая люк, — ведь всё показано и подсвечено, только подгоняй к месту.
— Значит военный, улыбнулся смуглый, — эй, не мешайся, мы сами раненых загрузим. Эй, да у неё температура, да! — озабоченно сказал длинный санитар, укладывая Аню животом на каталку, — слышь, пилот, ты ж сам ранен! А ну садись вот сюда, поедем в приёмный.
— Не надо, я сам пойду. Если долетел, то и дойду, там царапины. Я педалями активно работал, вот парочка дырок раскрылась, мелочь.
— Это ты у себя в авиации будешь командовать, а в больнице нас будешь слушаться, — важно сказал санитар, — садись давай, вон у самолёта все педали в крови! Доктор решит царапины у тебя или госпитализировать будем.
Несмотря на небольшую показную юношескую развязанность ребята вели себя правильно. Никто не полез с расспросами о бое на острове, хотя все, без сомнения, знали об этом через Сеть, никто не выражал дурацкого сочувствия. Просто все делали своё дело и было видно, что они будут его делать по-максимуму хорошо.
В больнице работали быстро, но всё равно с анализами, проверками, чистками ран и прочими перевязками заняло не меньше часа. У Саши обрезали штаны гидрокостюма до колен, вытащили осколки и заклеили дырки. У Ани несколько осколков удалили сразу, остальные будут удалять другой операцией. Джамильке вкололи укол и увезли куда-то. Сказали, что раздроблена плечевая кость и сустав, надо скреплять и допечатывать "запчасти" на биопринтере. Будет лежать и спать в боксе на приживление, минимум неделя без посещений.
— Слышишь, Аня, — улыбнулся ей сутулый седоватый врач, судя по акценту, немец-иммигрант, вторая операция будет под общим наркозом. У тебя началось воспаление и развивается быстро — жара всё-таки. Так что мы тебя положим в процедурную дня на три, посещений не будет, ты будешь всё время дремать. Не беспокойся всё будет отлично. Через десять минут операционный бокс освободится и мы тебя заберём. Пока подожди в комнате на каталке. Тебя простынкой накрыть?
— Не надо, жарко... А можно мне в коридор к окошку, которое на океан?
— Доктор покачал головой, — можно, если хочешь. Тебя санитар заберёт, — сейчас отвезу, сказал он, вставая на подножку электротележки.
— Я сам отвезу, — сказал Саша, — тут рядом.
— Как ноги, пилот? — спросил он, повернувшись к Саше, — отлично, ответил тот, — ну тогда давай, вези. Хорошие шорты получились из твоего гидрокостюма, — пошутил доктор и исчез где-то в пересечении коридоров.
У окна на медицинской каталке лежала на животе загоревшая дочерна голая молодая женщина, вся спина, ягодицы и ноги которой были в "затычках" и наклейках. Туристы, которым довелось попасть в больницу и ещё не привыкли к местным нравам, таращили или отворачивали глаза. Местные на это не обращали внимания, эка невидаль.
Аня смотрела на океан, держа Сашу за руку и прижимаясь лицом, а он пытался её утешать, рассказывая, что её через неделю, самое большее через две выпишут и даже шрамов не останется. Но женщина молчала.
— Мы больше не увидимся, Саша! — внезапно сказала Аня.
— У тебя просто температура, говоришь всякие глупости.
Аня слабо улыбнулась, — нет, я не про то, что типа собираюсь умирать! Просто, когда я вернусь из больницы, ты улетишь. Насовсем.
— Я хотел недельку полетать со Светкой по океану, ты сама знаешь. Сейчас у нас всё чинить надо, может вообще не полетим.
— Ты улетишь в свой космопорт, в Россию.
— Так я ж не на Марс улетаю, а в Сталинград. При этих словах Аня как-то очень странно посмотрела на него.
— Я улетал полгода назад и прилетел же, — продолжал Саня, — у меня три месяца орбитальных, месяц на Земле, два месяца отпуска. Буду прилетать к родителям на пару недель, а потом к вам строить островок, ещё надоем.
— Мы больше не встретимся. Я знаю.
У Саши защемило в груди, ему очень не хотелось расставаться со своей семьёй-общиной, с островком, с океаном. К словам Ани он отнёсся серьёзно. Она принадлежала к людям, способным чувствовать будущее и когда она говорила, что "знает" сбывалось почти всегда. Её природные способности развили в школе. Почему бессознательное некоторых людей способно работать таким образом и что это за способности, точно ещё не знали, но научились усиливать и использовать. Света тоже могла чувствовать будущее, правда хуже, чем Аня. Интресно, что и у самого Саши тоже это было в небольшой степени. Поэтому, "поймав резонанс" от Ани он понял, что на права, действительно его жизнь поменяется очень сильно.
— Назло тебе прилечу, — комично выпучил глаза Саша, он пытался шутить. Но Аня только печально улыбнулась
— Земляк, посторонись, больную в операционную, — как из-под земли появилась крепкий молодой китаец-санитар.
Саша поцеловал Аню на прощание, — выздоравливай скорей! До встречи!
Она опять грустно улыбнулась в ответ и по щекам побежали несколько блестящик капелек.
— Что, анестезия заканчивается? Ничего, сейчас быстренько новую поставят, — деловым тоном сказал санитар, по-своему поняв слёзы пациентки. Он вскочил на подножку электротележки, колёса скрипнули по композитному полу и тележка исчезла за поворотом.
