Оглядываюсь, смотрю вниз, но там лишь берег, песок, камушки мелкие, ничего такого особенного. Вокруг люди, шумят, кричат, купаются, на нас никто не обращает внимания — подумаешь, две девушки в купальниках. Кого этим удивишь на пляжах юга Франции? Княжество Монако, вроде и само по себе, а вроде и часть Франции, во всяком случае, магической Франции точно. Потом у нас в планах еще посетить Канны, Ниццу, Сан-Тропе — благо проблем с перемещениями и деньгами нет.

Разумеется, посещения точечные — утром сюда, вечером обратно.

— Ну что ты постоянно думаешь и думаешь! — Луна прижимается, охватив правую руку. — У нас дома все думала, здесь думаешь... твои мозгошмыги устали!

— Серьезно?

— Да, — кивает Луна и смотрит снизу вверх, вывернув голову. — Они устали и больше не танцуют, а разбились на пары и прячутся, чтобы...

— Не надо, — обрываю ее быстро.

— Отдохнуть, как следует, — обиженно договаривает Луна и замолкает.

Дальше ищем камнеедов молча.

* * *

5 июля 1995 года

— Что делается в Британии? Правда? — удивленно спрашивает Тонкс. — Гермиона, я, можно сказать, прогрызла себе путь сюда зубами и когтями, а ты...

— Дамблдор изначально планировал тебя на роль сопровождающей, мол, лучшая ученица Грюма нас всех спасет, — лениво и сыто парирую.

Нет, этому домику точно не хватает кинотеатра! Правда, если бы он был, мы бы сейчас сели смотреть кино, а так можно вроде как позаниматься делами. Поговорить о том, что творится в Британии, например.

— И он тебе не рассказал, что происходит? — Нимфадора бросает быстрые взгляды вокруг.

Но никого нет, мы одни. Флёр таки набралась, не знаю, чего там набираются вейлы, но набралась, и потащила Гарри на прогулку. Точнее на экскурсию куда-то в Картахену, и мрачная, как моя жизнь, Джинни немедленно увязалась за ними. Луна же отбыла с папой в дальний уголок заповедника, где Ксенофилиус обнаружил некоего Горного Склика, так что дом пуст, за исключением нас двоих, развалившихся на диванах после сытного обеда.

Жарко и душно, парит, как перед грозой, и не хочется шевелиться.

— Ну, он рассказал бы, но я попросила этого не делать, чтобы потом не рассказать лишнего врагам.

Тонкс хрюкает, даже отращивает пятачок для этого дела, и хрюкает еще громче.

— Да-да, все мы делаем глупости и ведем себя неуклюже, — бормочу намекающе.

Нимфадора кидает странный взгляд, но все же обрывает смех и убирает пятачок.

— Ну, тут все сложно...

— А ты попросту, как наш дорогой Аластор Грюм, — подкалываю ее.

— А ты, — Тонкс осекается. — Попросту говоря, мы в дерьме по самые эти самые...

— Ноздри?

— Вот-вот. Стоим на цыпочках и дышим через нос, и едва пойдет волна, как мы захлебнемся. А она пойдет, потому что Темный Лорд без дела сидеть не станет. Собственно, он и не сидит, а действует. Дамблдор говорил тебе про ситуацию с Министерством?

— Я так понял, что захват Министерства будет на руку Европе, и они отключат все и повторят ситуацию с Гриндевальдом.

— Вроде того. Наш возродившийся враг тоже это понимает, и играет сейчас совсем другую стратегию.

— Затаился, спрятался, и ждет, когда Европа отступит, чтобы без помех захватить?

— О, если бы все было так просто! — Тонкс откидывается на спинку дивана, взмахивает палочкой.

Столик перед ней превращается в пушистый пуф, на который она закидывает ноги. Розовые трусы? Или это тело видно? Закинув руки за голову, отчего грудь выдается еще больше, Тонкс прогибается в спине и зевает.

— Если бы этот Темный сидел тихо, то и разобрались бы тихо, ну или громко, но точно внутри Британии, а теперь он подложил каку Европе, и та зажужжала как улей болотниц, в который кинули камень.

— У него было свои причины так поступить.

— Ты оправдываешь Темного Лорда?

— Говорю, что если бы у него получилось, Европа бы и не пискнула! — вряд ли Дамблдор рассказывал Тонкс о клятве, да и мне не стоит этого делать.

— Ну, возможно, — Нимфадора опять кидает странный взгляд, и занимает еще более вольную позу.

Интересно, ей это Флёр посоветовала, или она меня тоже тестирует?

Надо заметить, у нее получается, да.

— В общем, он перешел к другой тактике — пустил в дело многочисленных магических созданий, собранных ранее. Их много, они не любят, мягко говоря, Министерство, и готовы почти на все, чтобы получить права. Силы Министерства и Ордена раздергиваются, масса мелких происшествий по стране, нужно прикрывать и закрывать, не допускать утечки информации, ибо, едва возникнет угроза падения Статута — Европа скажет свое веское слово. Темному Змеюку вроде тоже не с руки падение Статута, но он берет количеством. Поди, пойми, взбесились оборотни, потому что друг друга покусали или потому, что их слуги Темного науськали? Гоблины тоже воду мутят, и делают невинные глазки, мол, их заставили! Ага, делать ближнему кругу Лорда нечего, как Империть гоблинов! И мы тонем, тонем в этих делах, чего ты думаешь, я помчалась на это задание, роняя слюну, даже зная, что тут будет непрерывная подростковая драма?

И так хитро на меня поглядывает, мол, я все знаю! Приемчики Аластора в жизни. Правда, у него выходило нормально так, грозно, и вращающийся глаз опять же, а вот у Тонкс этакая облегченная версия, женская: я все видела и знаю, а тебе не скажу!

— Все так плохо?

— Просто ужасно! — Тонкс задирает светло — зеленую маечку и чешет живот. — Блин, я опять растолстела!

— Толстый метаморф? Серьезно? — а ничего так животик, я бы потискал.

Серьезно, организм? Успокойся, этот живот нам не светит... разве что загримироваться под Аластора.

— Ничего вы не понимаете в проблемах метаморфов, даже пожаловаться некому!

— Мне пожалуйся! Можешь уткнуться в грудь и поплакать, — хлопаю по предполагаемому месту плача.

Ага, все-таки тот шорох в кустах был не случайностью.

Ну, или Флёр ей разболтала. Хреново.

— Успею еще в течение учебного года, — отмахивается Нимфадора небрежно.

Волосы ее становятся из розовых обратно черными.

— Не поняла.

— Аластор будет преподавать ЗОТИ, — ухмыляется Тонкс широко, — а я буду ему ассистировать, патрулировать коридоры по вечерам, ловить нарушительниц и шлепать их по широкой попке!

— А нарушителей?

— Буду отдавать Аластору, конечно же, пусть он их шлепает!

Ржем, в чем-то даже истерично.

Тонкс отпускает или она решает, что на сегодня достаточно, и больше не дразнится. Садится нормально и говорит, глядя в окно, тихо, почти неслышно.

— Темный Лорд не может открыто атаковать и убить Министра, поставив взамен своего протеже. Амелию Боунс охраняют непрерывно, да и сама она знает, с какого конца браться за палочку.

— Так к чему тогда весь этот кавардак с нападениями?

— Не знаю, но я сильно переживаю за Аластора.

— Серьезно?

— Серьезно, — голос Тонкс тих, почти безжизненен. — Он всегда на острие, всегда в самых опасных делах, но любого можно поразить в спину. Вернемся, спроси Дамблдора, что нужно, чтобы ускорить победу, я все сделаю!

— Ты же тоже в Ордене?

— Ты ближе к Гарри, — серьезно отвечает Нимфадора, — а Дамблдор возлагает на него серьезные надежды.

И также это означает, что Дамблдор уверен в победе. Хмм, Темный Лорд не может атаковать напрямую?

— Ты помнишь, на чем пал Фадж?

— Еще бы, — хмыкает Тонкс, — веселая была операция! Стой, ты думаешь, Тот-Кого-Нельзя, хочет повторить эту штуку?

— А почему бы и нет? Смещение Министра под давлением общественности? Кто поручится, что на выборах нового Министра не пройдет ставленник Волдеморта, который, разумеется, легко "победит" Темного Лорда?

Наверняка Дамблдор учел и такой вариант, но Нимфадора подпрыгивает и убегает слать письмо, или через камин переговариваться, в сущности, неважно. Можно вытянуть ноги и слегка отвлечься от влажных мечтаний, пусть и важных, но все же чересчур влажных.

Вопрос, в сущности, все тот же: что делать дальше?

Хорошо, никто никуда не едет, не ищет порталы в другие Миры и не рвет жопу на британский флаг, стараясь убежать. Это принято и зафиксировано, родные и близкие в другом мире — ну, четыре года прошло, уже и подзабыл, как выглядят, так что факт расставания тоже зафиксирован и относительно безболезненно. Наступила полная гармония и умиротворение, у меня больше не зудит в голове и жопе, и это вовсе не шутки. Не тянет бегать, не тянет отрабатывать заклинания по десять тысяч раз, не тянет читать и читать, строя теории и размышления о будущем бегстве через миры.

Все прекрасно, кроме одного.

Прощание с прошлым — это прошлое, а вот что в будущем? Слова о раскаянии и искуплении — хорошие слова, но вот какие за ними будут стоять дела? Темного Лорда и всю эту Пожирательскую историю выносим за скобки, ими жизнь не исчерпывается и не ограничивается.

Что еще?

Дрочить на красивых девушек — приятно, но этим жизнь тоже не исчерпывается.

Что еще?

Точно. Магия.

Чары, Колдомедицина и Трансфигурация, если так поразмыслить, ибо что может быть достойной Целью для магии?

Космос. Звезды. Вселенная.

Тихо смеюсь сам над собой. Убрал одну почти невыполнимую Цель и тут же придумал себе другую, да? Не можем без мега-Целей? Что же в прошлой жизни такой упертости не проявлял? Новое тело влияет или сбрендившие мозги? Или это просто опять боязнь, что если отцепиться от Цели и просто жить, то сойду с ума?

Забуду погибших родителей Гермионы?

Надо бы все это обдумать, но лееееень. И красивые девчонки рядом, какое уж тут самокопание? Будем считать, что примерное направление задано, тем более что колдомедицина — в перспективе — возможность вернуть ногу. Маги этого не умеют, но всегда можно соврать самому себе, что найду новый путь. Ну, в крайнем случае — Трансфигурация и волшебные протезы, сделаю себе дополнительное оружие, как у Грюма.

Самообман — наше все, здесь я мастер.

Смотрю на вернувшуюся Луну. От нее приятно пахнет лесом, зато букетик в руках вида крайне мерзостного, как будто кто-то наблевал на мох и еще воткнул прутик с шишками сверху. Луна что-то напевает, Ксенофилиус гремит камнями, как будто собирал их. Или и в самом деле собирал?

— Один из камней — Горный Склик, только спящий, — поясняет Луна, и делает несколько танцевальных па по комнате. — А что у тебя случилось радостного и согревающего?

— Я подарю тебе звезду! — и опять хихикаю, из-за происхождения фразы.

— Какую? — Луна смотрит совершенно серьезно.

— Какую захочешь. Мы отправимся к звездам, и ты выберешь себе любую!

— Хорошо, — кивает Луна. — Когда отправляемся?

— Позже, много позже, когда я придумаю, как это сделать.

— Ааа, — Луна, кажется, ничуть не расстроена, — а я думала, ты поймала Звездную Фею!

Улыбаюсь в ответ. Безумное обещание дано, но будет ли оно сдержано? Да хрен его знает!

Глава 7

12 июля 1995 года, Гибралтар

— Это ты во всем виновата! — неожиданно шипит Джинни в спину.

С мороженого в руке срывается белая капля и падает на раскаленные камни. Безоблачное небо. Жара. Гибралтар. Средиземное море слева, Атлантический океан справа, холодное мороженое в руке и панама на голове — жизнь прекрасна. Была.

Оглядываюсь — ну да, остальные отстали, рассматривают развалины маяка.

— Тебе бы такой же решительности, да с Гарри и в постели, — отвечаю, демонстративно облизнув мороженое.

Смысла в длинных предисловиях нет, и так все ясно. Флёр усиленно работает над новой тактикой — милуется с Гарри на глазах у всех — дразнится, в общем, на свой лад. Джинни злится, пыхтит и сопит, понятное дело, уводят из-под носа, можно сказать, ибо Гарри охотно отвечает Флёр.

— Драться с этой французской гарпией, которую ты пихнула в объятия Гарри? — Джинни разве что когти из лап не выпускает, до того напоминает рассерженную кошку.

Вздыхаю. Опять подростковые драмы, как их назвала Тонкс, и тут уж ничего не поделаешь — сам виноват.

— Не даст ему Флёр, а так за сиськи ее подержится и еще захочет, но уже в Хогвартсе, где Флёр не будет, зато там будешь ты, понятно?

— Гарри нужна поддержка! Ему тяжело!

— Как скажешь, как скажешь. Поддерживай, заменяй ему Рона, а трахаться он будет с Флёр.

— Чтооооооо?!

— Ну, ты же стараешься заменить ему Рона?

— По твоему же совету!

— Но не до мелочей же?! — начинаю выходить из себя. — Ты еще писать стоя научись!

Пауза и тишина, вдалеке истошно орут какие-то морские птицы.

— Это здесь при чём? — спрашивает Джинни немного ошарашенно.

— Так вы подслушали разговор возле источников? — неожиданно доходит до меня.

— Подслушали! — фыркает Джинни. — Да вы орали там на весь лес! Не удивлюсь, если даже в Шармбатоне слышали!

Понятненько. Вот, значит, почему на источники и прочее со мной только Луна соглашается ходить — она просто не поняла того разговора или даже не услышала, пребывая в своем мире и мыслях. Меряю Джинни оценивающим взглядом с ног до головы.

— Эй! — младшая Уизли даже отступает на шаг.

— Упадешь с обрыва.

Она оглядывается, хотя до обрыва там еще метров пять.

— Закончим этот идиотский разговор. Джинни, я много раз тебе говорила — хочешь Гарри, бери Гарри в свои руки. Твои мечтания о принце на белой метле, конечно, прекрасны, но в жизни немного неуместны. Можешь, конечно, ждать, пока Поттер проснется и обратит внимание на твою тощую задницу, но будет это не раньше, чем через пару лет.

Если вообще будет — события же изменились, и в четвертом фильме Гарри за Флёр не бегал, например. Джинни опять шипит, как стая кошек, грудь ее вздымается, лицо краснеет, разве что волосы дыбом не встают. Видно, что в ней клокочут и бурлят оскорбления, сталкиваясь и мешая друг другу вырваться на свободу.

Помог, называется, только хуже сделал.

Наглядное напоминание, что нужно завязывать с прошлым и не лезть во все эти дела. Жизнь вроде устаканилась, отдых, посещения городов Франции, Испании и Италии, пляжи, магические места, разговоры ни о чем, полная беззаботность — по сравнению с Британией, конечно — в общем, правильный отпуск. Такой, который накопившуюся усталость и дурные мысли выдувает, чтобы потом с новыми силами вернуться в бой или на работу.

И тут нате вам из-под кровати!

— Джинни, — искренним тоном, — извини, правда. Я хотела как лучше.

— Вообще не лезь больше в эти дела, чтоб ты понимала в мужчинах, женолюбка драная!

Мне неожиданно становится смешно, и хохочу, искренне, громко, задрав голову к синему небу. Мороженое падает огромной белой кляксой, а я не могу остановиться и хохочу, от чего Джинни только сильнее ярится.

— Ладно, ладно, не лезу больше в ваши дела. Хочешь, поговорю с Флёр?

— Нет!

— Ну, как хочешь, — пожимаю плечами.

Джинни явно хочет сказать массу других слов, но остальная часть группы приближается и она замолкает.