Эльфантина. Союз стихий

− Эй, ты, − Элай толкнул Джеймса. − Чего расселся? Или повозка для тебя одного?

Парень изумился, но послушно подогнул ноги, освобождая для соседа чуть ли не всю повозку.

Элай поморщился. Полукровка совсем не конфликтный. Чтобы вызвать у него эмоции, надо повозиться. А времени, между тем, в обрез. Через пару дней они будут у стен Ирда, а оттуда рукой подать до столицы. Небо на горизонте уже окрасилось в розовый. Не сегодня-завтра они пересекут границу затяжной ночи, и выглянет солнце.

Холод, отвратительная еда и пребывание в скрюченной позе отрицательно сказались на физической форме Элая. Но он чувствовал в себе достаточно сил, справиться, по крайней мере, с двумя охранниками. Щуплый и невысокий гонец не помеха. Его Элай списал со счетов. Оставался еще один охранник, и что-то ему подсказывало: на помощь Джеймса рассчитывать не стоит. Едва ли парень убивал кого-то крупнее пушного зверька. В нем напрочь отсутствовала кровожадность. Да что там, в нем даже элементарного инстинкта самосохранения не было.

Элай нащупал под ворохом сена, которым было усыпано дно повозки, деревянный кол размером с ложку. Он разжился им в Брисе, отломав кусок от ножки стула и заточив его об острый край крепежа, стягивающего один из углов повозки. Не бог весть какое оружие, но другого нет. Его собственный нож отняли при аресте. И сейчас он болтался на поясе рослого охранника. Но при должной сноровке и силе удара кол пробьем горло. Рука у Элая твердая, он редко промахивается, а потому он не волновался, бросаясь на Джеймса.

Застать парня врасплох было проще простого. Он легко повалил его на спину и подмял под себя. Джеймс барахтался, пытаясь его спихнуть, но силенок не хватало. Элай большую часть жизни провел в битвах. Мальчишкой сражался за выживание в нищенских кварталах столицы, подростком устроился наемником, но быстро ушел в вольное плавание и жил за счет грабежа.

− Что ты делаешь? − выкрикнул Джеймс, как только Элай приставил к его горлу острый край кола.

Дерево царапнуло кожу, и на ней выступила капелька крови, но не красного цвета, а льняного, почти белого. Вид необычной крови заворожил Элая, и он едва не прозевал момент, когда солдаты, спрыгнув с лошадей, открыли решетку.

Элая схватили за ноги, вытащили из повозки и бросили в снег. Он притворился, что потерял равновесие, а сам тем временем перегруппировался. Солдат шагнул к нему, дать под дых, но Элай вскочил и вогнал ему кол под нижнюю челюсть. Брызнула кровь на этот раз привычного алого цвета. Солдат захрипел и повалился на спину. Врагом меньше, но Элай потерял единственное оружие. Двое солдат подбирались к нему, нацелив мечи в грудь.

Элай едва выхватил меч у поверженного, как его товарищи бросились на него одновременно с двух сторон. Элай поднырнул под меч первого, попутно рассекая живот второму. А затем, совершив разворот, прикончил первого ударом в спину.

Глазами он отыскал гонца. Тот прятался за повозкой, словно за щитом. Элай усмехнулся. Запах крови дурманил голову. Он поманил пальцем гонца, призывая его подойти. Трус не двинулся с места. Не гоняться же за ним вокруг повозки, в самом деле!

− Оставь его!

Элай вздрогнул. На краткий миг он забыл, что кроме него и гонца здесь есть кто-то еще.

Решетка стояла распахнутой настежь. Джеймс спрыгнул на землю и сказал:

− Пусть идет. Он тебе не противник.

− Он донесет о побеге при первой возможности, − тряхнул головой Элай.

− И что с того? Наш побег и так не останется незамеченным.

Элай замешкался. Не было нужды убивать мальчишку, и он проявил великодушие, о котором бы не задумался, не будь поблизости Джеймса. Опустив меч, он кивнул в сторону лошади. Гонцу не надо было повторять дважды. Он вскочил на коня и ускакал вдаль с такой скоростью, словно за ним гнались псы мрачного бога Вела.

Джеймс рассматривал тела солдат с нескрываемой досадой.

− Обязательно было их убивать? − спросил он.

− Разумеется, нет, − Элай забрал свой нож у мертвеца. − Надо было попросить их выпустить нас. Жаль, я до этого не додумался. Уверен, они бы пошли нам на встречу.

− Глупая шутка, − нахмурился Джеймс. − Ты чуть не убил меня!

− Если бы хотел, убил. Я всего лишь вынудил солдат открыть клетку.

Джеймс не спорил. И хотя порез на горле саднил, он предпочел о нем не упоминать. Вид Элая в бою порядком его напугал. Он двигался как профессиональный воин и разил точно в цель. Никаких раздумий, никакого сожаления.

Элай обыскал трупы и забрал кошели с деньгами. Снял с покойника сапоги, подошедшие ему по размеру, и переобулся, так как его собственная обувь прохудилась. Не погнушался он и кольцом, стащив его с пальца мертвеца.

Джеймс наблюдал за происходящим со стороны. Он не привык брать чужое, тем более обворовывать трупы. Зато Элай действовал так, словно это для него привычно. Циничная усмешка не сходила с его губ.

Забрав у покойников все ценное, он направился к лошади.

− Куда едем? − поинтересовался Джеймс, с опаской подходя к гнедой лошади. Он никогда не сидел в седле.

− Мы? − Элай глянул на него и тут же отвернулся. − Я еду в столицу. Один. Куда отправишься ты, меня не касается.

Джеймс ожидался подобного ответа. Элай не походил на человека, любящего компанию. Сам Джеймс тоже не отказался бы очутиться где-нибудь подальше от этого непредсказуемого, а потому опасного человека. Но он понятия не имел, в какой стороне столица, и Элай единственный, кто мог указать путь.

− Я еду с тобой, − он кое-как вскарабкался на спину лошади и ерзал, устраиваясь поудобнее. − Можешь делать вид, что меня нет, но я все равно последую за тобой. Возвращаться мне нельзя, да и некуда. А в столице, как ты говорил, никому нет дела до другого. Обещаю, как только въедем в Элефантину, разойдемся кто куда.

Элай смерил его презрительным взглядом. Вор не сказал ни слова, но когда Джеймс поехал вслед за ним, не возражал.

Глава 6. Во власти ночи

В день, когда Аурика Прекрасная оставила родину, солнце светило особенно ярко. Она смотрела на него во все глаза, впитывала его лучи с алчностью, опасаясь, что они больше никогда не коснутся ее кожи. Накануне они попрощались с Иоландой. Девушки плакали, предчувствуя, что в этом жизненном цикле им не суждено встретиться.

− Как ты, заря моей души? − Лоредан накрыл руку супруги ладонью.

Их пальцы переплелись. В другой раз рукопожатие возлюбленного вселило бы в Аурику радость, но нынче и он был не властен над ее настроением. И все-таки она, собрав остатки сил, улыбнулась ему.

− Не скрою, меня страшит наше путешествие. Впервые я покидаю Гелиополь. Но пока ты рядом, я готова к любым невзгодам. Лишь бы ты любил меня как прежде.

− Я люблю тебя сильнее, чем в день нашей свадьбы, − признался Лоредан. − Я никогда не думал, что у моей маленькой супруги такая непоколебимая воля. Я восхищаюсь тобой, Аурика!

К словам он присовокупил поцелуй, и на краткий миг она забыла все горести, обретя в объятиях мужа покой и наслаждение.

Их путь начался в солнечных горах Гелиополя. Дормез , в котором они ехали, был запряжен пятеркой лошадей рыжей масти. Их холеные бока сверкали на солнце подобно золотым слиткам. По главной дороге, пригодной для карет, они спускались все ниже и ниже, пока не достигли равнины. Аурика не ведала, что земля бывает такой плоской. Ни пригорка, ни холмика, и вид до самого горизонта. Аж дух захватывает от простора!

Супрогов сопровождали семь верных Лоредану лучников. Он лично выбрал их, чтобы служили ему верой и правдой в далекой стране. На них одних он мог положиться в изгнании. Дамиан хотел поехать с товарищем, но Лоредан был непреклонен: друг нужен ему в Гелиополе. Ему он доверил вести дела от своего имени.

Убаюканная мерной качкой дормеза, Аурика часто проваливалась в сон. Ее дни смешались. Сколько времени прошло с тех пор, как они выехали из Гелиополя?

Чем дальше увозили их лошади, тем разительнее были перемены вокруг. Наконец, они добрались до первого города − Калидума. Дома здесь стояли тесно, прячась в тени друг друга. Все окна выходили на север. По узким улочкам ветер гонял песок, бросая его в лицо. Был разгар дня, и город, казалось, вымер − на улицах не души.

Аурика выглянула из дормеза в поисках признаков жизни. Но все, что она увидела, — тени людей за закрытыми ставнями.

− Что здесь стряслось? − спросила она мужа. − Что за несчастье постигло город?

− Все в порядке. Люди просто прячутся, мое солнце, − улыбнулся Лоредан, который неоднократно бывал в городах людей.

− Но от кого? − она приготовилась услышать рассказ об ужасном монстре, терроризирующем город, но ответ супруга застал ее врасплох.

− От солнца.

− Разве солнце способно причинить вред?

− Людям — да. Оно испарило воду из их колодцев, выжгло их посевы и оставило их умирать от голода и жажды.

− Я слышу тебя, − ответила Аурика, − но не понимаю твоих слов.

− Это потому, мой ясный рассвет, что тебе не ведом голод. Все, в чем нуждаешься, ты получаешь от солнца. Его энергия питает тебя. В то время как люди добывают пропитание своим трудом.

Дормез остановился около входа в трактир. Его двери были запертыми на засов. Лучники стучали до тех пор, пока они не открылись перед их господином.

Внутри было темно. Наглухо закрытые ставни не давали солнечным лучам проникнуть в трактир. Первое, что сделала Аурика в отведенной ей комнате, − распахнула окна настежь и впустила солнечный свет. Он помог ей примириться с убогой обстановкой комнаты. Желтые лучи окрасили темные стены. Жизнь вне Гелиополя не так ужасна, решила Аурика, любуясь солнечными зайчиками. Но спустя пару часов ее мнение резко изменилось.

Началось с того, что она заметила: свет потускнел. Ни с чем подобным она прежде не сталкивалась. Солнце, место которого посреди небосклона, сдвинулось. Но Лоредан не выказывал беспокойства. Должно быть, ей померещилось.

Аурика прилегла отдохнуть, а когда проснулась, окружающий мир изменился до неузнаваемости. Она, вскрикнув, вскочила с кровати и заметалась по комнате. Может, она все еще спит и ее глаза закрыты? Как еще объяснить темноту?

− Аурика! − Лоредан заключил ее в объятия, но она не могла рассмотреть его милого лица.

Мысль о том, что она никогда больше его не увидит, лишила ее остатков рассудка. Она забила в рыданиях на груди мужа, а он крепко прижимал ее к себе и шептал слова утешения.

Вскоре слезы иссякли. Им на смену пришла апатия. Аурика позволила Лоредану усадить себя в кресло. Она следила за тем, как он возится с башенкой в подставке. На ее верхушке разгорелся огонь, частично разогнав сумрак.

− Это свеча, − пояснил Лоредан. − Их жгут, когда темно. Они дарят людям свет.

− Теперь так будет всегда? − пробормотала она обескровленными губами.

− Всего пару часов. Ночи в это время года коротки, как юбки танцовщиц. Тебе нечего бояться. Скоро снова выглянет солнце.

С улицы доносились голоса. Ночная прохлада вдохнула в город жизнь. Жители покидали дома, отправлялись по делам. Торговля, заключение сделок, визиты, встречи и расставания − все в городе свершалось по ночам.

Аурика на нетвердых ногах приблизилась к окну. Мимо трактира проходила шумная компания молодых людей. Их голоса неприятно резанули слух.

− Чему они радуются?

− Отдыху от полуденного зноя. Солнце для людей далеко не то же самое, что для гелиосов. Для нас оно верный друг, для них − безжалостный мучитель. И все же они, как и мы, не могут жить без его света.

− Замолчи, − попросила она. − Не хочу ничего знать об их жизни. Достаточно того, что ты увез меня далеко на север и повезешь еще дальше.

− Север? − он улыбнулся. − Ты не видела севера, мое светило. Ночи там длятся месяцами.

− Я не вынесу этого, − Аурика захлопнула ставни, отгораживаясь от тьмы за окном. − Этот мир мне чужд.

− Ты просто с ним не знакома. Пойдем, − он протянул ей руку, − я покажу тебе.

Она послушно вложила свою ладонь в его, хотя меньше всего желала покидать комнату и выходить под черное небо.

− Смотри, − Лоредан указал вверх, как только они оказались на улице. − Эти яркие точки на небе называются звездами.

Аурика с опаской посмотрела на небо. Лишенное приятной голубизны оно показалось ей враждебным.

− Помнишь сказания нашего народа?

− Какое именно сказание ты имеешь в виду? − уточнила она, опустив взгляд в землю. Лучше смотреть под ноги, чем видеть мрачную бездну над головой. Порой гуляя в горах, она натыкалась на провалы между скалами. Глубокие и опасные. Небо низших напомнило ей такой провал.

− Сказание о звездных путешественниках, о нашей истинной родине.

− Это древняя легенда, − произнесла Аурика. − То, о чем в ней говорится, произошло так давно, что многие сомневаются правда ли это.

− Разумеется, правда, − ответил Лоредан. − Чем еще объяснить нашу непохожесть на людей? В сказании говорится, что наши предки спустились с неба и остались жить на чужой земле. Но земля была уже занята, и чтобы не мешать людям, они удалились в края, где не нашли жизни. Одна часть народа пошла на крайний север, другая — на крайний юг.

− Так появились солнечные и снежные, − закончила за мужа Аурика. − Я слышала это придание. Но, если она правдива, почему мы не вернемся назад?

— Небесный отец привел нас в этот мир. Кто мы такие, чтобы сомневаться в его мудрости? Да и серебряная колесница, на которой предки попали сюда, утеряна. От нее не осталось даже обломков.

— Зачем ты напомнил мне легенду?

− Чтобы ты поняла: земля изначально принадлежала не нам. Они, − он кивнул на группу людей неподалеку, − ее истинные хозяева.

− Низшие?

Аурика с тревогой взглянула на мужа. Не тронулся ли он умом? Возможно, травма, полученная при падении с горы, была тяжелее, чем она предполагала. Но Лоредан выглядел серьезно. Он верил в то, что говорил.

− Да, мы зовем их низшими, потому что они во многом уступают нам. Их законы не такие мудрые, как наши. Их жизненный цикл короче нашего. Они грубее и агрессивнее. Но их недостатки не отменяют того факта, что эта земля породила их, а мы на ней непрошеные гости.

− Ты восхищаешься ими?! − догадалась Аурика.

− Они не лишены очарования, признай это, − Лоредан улыбнулся, и она залюбовалась им.

Его улыбка на миг осветила мрачный мир без солнца. В эту минуту Аурика была готова согласиться со всем, что он скажет.

Но, несмотря на энтузиазм Лоредана, а он восторгался каждой мелочью, прогулка длилась недолго. Аурика быстро устала. Голоса людей казались ей неприятными. Их запах вызывал отвращение. В ней росло раздражение, и никакие увещевания Лоредана не способны были его унять.