Рекламный трюк

— Видите ли...

— Вижу, — согласился босс. — Хотя предпочел бы вас не видеть, Латынин. Я предпочел бы знать, что вы уже взяли такси и едете по этой самой Бухарестской.

— Если вы настаиваете...

— Настаиваю.

Антон только пожал плечами и встал. В конце концов, если мир вокруг сошел с ума — расслабься и получай удовольствие. А мысль о том, что он сейчас отправится на увеселительную прогулку за счет фирмы, даже приятно согревала.

Час пик уже прошел, и основное движение было только в деловом центре конгломерата. Антон еще в лифте заказал по нанокомпьютеру такси, и, когда спустился к причалам, желтый треугольный дельта-мобиль уже ждал его. Дверца открылась, счетчик включился. Антон назвал адрес. Водитель несколько удивленно кивнул, но ничего не сказал. Судя по выражению лица, наверняка решил сигнализировать о подозрительном пассажире куда следует. Антону же одной встречи с полицией Понимания было больше, чем достаточно, и он поспешил показать таксисту свою лицензию коммивояжера. Возникшее было напряжение рассеялось без следа, и водитель уже гораздо приветливее предложил Антону пристегнуть ремень безопасности.

Коммивояжеры в современном упорядоченном мире имели репутацию эдаких последних романтиков-авантюристов. Идеально налаженные транспортно-торговые связи обеспечивали каждый конгломерат всем необходимым, а, если вдруг придет блажь узнать, как живут в других экономических зонах — к услугам потребителей рекламно-информационный блок из архивов региональной Сети. Просто и удобно. И только коммивояжеры, не взирая на тяготы путешествий, продолжали искать максимальную прибыль где-то за горизонтом. Авантюристы — любимцы Маммоны, с таких вполне станется отправиться на поиски прибыли в беднейшую часть конгломерата.

Дельта-такси боковыми улочками миновала традиционную большую пробку у Московского вокзала, обогнуло по кольцу строительство нового развлекательного центра на месте бывшего, не понятно как сохранившегося в центре конгломерата, кладбища, поднырнуло под мостом монорельса и покатило по прямой, как мышление младшего клерка, Бухарестской. Жилой массив номер 370, согласно карте, располагался почти в самом конце улицы, на Окраине.

Где-то за трехсотым номером покрытие дороги стало заметно хуже — трещины, выбоины, открытые канализационные люки. Ни парковки, ни тротуара тут не было. Напротив серой громады жилого массива номер 370 располагался относительно ровный пустырь, дальний конец которого украшал скелет недостроенного блочного дома. У фасада стоял ржавый кран, рядом с которым когда-то давно были выставлены плакаты и транспаранты, ныне совсем выцветшие и нечитабельные.

— Вот остановка, — сообщил водитель. — Вас на ней высадить, или поближе к жилмассиву?

— На остановке, — машинально отозвался Антон, недоуменно оглядываясь.

Не сразу, но он ее все-таки заметил. Пара квадратных метров пустыря была заасфальтирована, а на стоящем рядом фонаре болталась какая-то табличка. Видимо, это и была остановка. Такси остановилось точно под фонарем. Кассовый аппарат за креслом водителя призывно пискнул. Антон провел карточкой по его сенсорам. Прибор снял с его счета восемь кредитов и только после этого разблокировал дверцу пассажира.

Говорят, если ты видел один деловой центр конгломерата — ты видел их все. Но вот окраины в каждом конгломерате выглядят по-разному — обветшалые пережитки прошлой, канувшей в лету за ненадобностью, самобытности. На юге это плотные ряды приземистых глинобитных домиков. Средняя полоса обычно представлена разнообразными деревянными бараками и невысокими строениями из серого кирпича. Еще севернее, где экономический уровень до войны был достаточно высоким, блочные бетонные коробки тесно соседствуют со старыми ржавыми гаражами. И, тем не менее, есть и в них нечто общее. Дух. Дух бедности и увядания. Разбитые окна, заложенные картоном и бумагой. Трещины в асфальте и стенах домов. Мусор и грязь повсюду. Редкие прохожие в обносках, в устаревших масках, а то и без них, бредущие, не поднимая глаз. Они смирились со своей жалкой участью и покорно несли ее тяжесть на своих плечах.

Словно из-под земли рядом вырос дядя Ваня.

— Привет, Антон. Быстро ты добрался.

— А, привет детективам-любителям. Ну и где твоя деваха?

— А, заинтересовался-таки! Только, уговор: прибыль — пополам.

— Если таковая случится, — усмехнулся Антон.

— Договорились.

Они церемонно пожали друг другу руки, а их нанокомпьютеры обменялись электронными версиями типовых контрактов о долевом участии в Авантюре. При этом продвинутый ИИ нанокомпьютера Антона благоразумно исключил из предполагаемого дележа похищенную "разговорчивым" менеджером сумму наличными, а менее продвинутый ИИ нанокомпьютера дяди Вани не придал этому нюансу должного внимания. Виртуальный нотариус зарегистрировал Сделку, присвоил ей идентификационный номер и содрал за это полсотни кредитов с каждого.

— Нам сюда, — сообщил дядя Ваня.

Сюда оказалось узенькой, но хорошо утоптанной тропкой через пустырь. Поплутав с полчаса между заросшими кустарником канавами и кучами строительного мусора, тропинка вывела их к высокому — метра три — бетонному забору. Как и все здесь, эта некогда неодолимая преграда отнюдь не блистала новизной. Колючая проволока поверх забора висела неопрятной ржавой бахромой. Дыры, вмятины и трещины располагались так густо, что сливались в один абстрактный узор. Под покосившейся градусов на сорок вышкой зиял такой пролом, что в него не то что пролезть, в него пройти можно было.

Антон осторожно заглянул внутрь. За забором тянулись неровные ряды старинных гаражей. Из многих крыш торчали короткие, закопченные трубы, кое-где обложенные кирпичами. На натянутых между гаражами веревках висели мокрые комбинезоны, какие-то тряпки. Поразило почти полное отсутствие мусора. В фильмах трущобы обычно изображались как одна большая помойка, покопавшись в которой можно запросто собрать, к примеру, легкий танк-амфибию с дистанционным управлением. Наверное, нищие обитатели этих трущоб уже докатились до безотходной жизнедеятельности. И где-то здесь бродит высокоуровневая? Антон задумчиво огляделся. Здесь и среднеуровневый вроде него должен быть фантастической редкостью.

— Ну, чего встал? — недовольно проворчал дядя Ваня. — Уйдет же.

— Ничуть не удивлюсь этому. Здесь ей делать совершенно нечего. По-моему, ты все-таки что-то напутал.

— Я напутал?! Да я с закрытыми глазами могу уровень определить. Помнишь, ты со вкусом картошки мне тоже не поверил. А кто был прав?!

— Ладно, ладно. Поверю еще раз. Куда?

— Туда.

Антон аккуратно перебрался по кочкам через большущую лужу, одновременно гадая — что он тут все-таки делает? Исключительно ли стремление к Максимальной прибыли подталкивало его в спину, или дело не только в религиозном рвении? На всякий случай сверился с компьютером. Датчик обратного контроля показывал нуль. Датчик пси-воздействия — полтора процента: скорее всего, остаточный фон от пси-рекламы в домах по ту сторону забора. Здешних обитателей обрабатывать не имело никакого смысла. Докатившиеся до последней черты тринадцатиуровневые граждане, деклассированные жители, неудачно раззомбированные политические заключенные, отличающиеся от клинических идиотов только общественным статусом... Это уже не потребители. Это просто электы. Прибыли с них никакой, один электорат, поэтому вспоминали про них только на местных выборах. Вот тогда приехавший кандидат выходил из своего дорогого дельта-мобиля — на всякий случай, обязательно в окружении охраны — "в народ". Пока он фальшиво улыбался и брезгливо пожимал протянутые руки, его помощники швыряли в толпу палки колбасы, завернутые в листовки с портретом кандидата и типовым набором необязательных предвыборных обещаний. Колбаса, понятное дело, самая дешевая, потому как срок годности был просрочен еще на предыдущих выборах, но не избалованным жизнью электам все сойдет. Главный трюк: суметь провернуть эту операцию непосредственно перед выборами и после других кандидатов — у электов очень короткая память.

Кстати, ближайшие местные выборы состоятся 28 сентября.

— Слушай, дядя Ваня, какое сегодня число?

— Четырнадцатое с утра было.

— То есть, выборы через две недели. Вчера был последний день подачи заявок, и с сегодняшнего дня начинается предвыборная агитация кандидатов.

— Антон, ты гений, — восхищенно прошептал дядя Ваня.

— Я знаю, — не стал оспаривать очевидное Антон.

Вот оно! Недостающий кусочек мозаики. Золотой ключик к сейфам всемирного банка. Закулисная кухня продвижения кандидата. Было от чего прийти в волнение. Если кто-то по-тихому продвигает в фавориты темную лошадку — точная информация дорогого стоит. На политическом тотализаторе на аутсайдеров сейчас ставят один к десяти. Размер ставки — не ограничен! Не обращая внимания на грязь, Антон пал на колени и вознес горячую хвалу Маммоне, да будет славен щедрый небожитель во веки веков!

Вознеся краткую, но прочувствованную молитву, Антон и дядя Ваня быстро зашагали по грязной улице. Не бежали только из опасения привлечь к себе лишнее внимание. При нынешнем раскладе это было бы совсем некстати.

В бывшем сервисном блоке — в настоящий период от всего хозяйства осталась только ремонтная яма, остальное, включая эстакаду, давно приватизировали предприимчивые сограждане — шел импровизированный митинг. Сотни две электов в серо-черных обносках унылыми статуями терпеливо внимали оратору. Половина, если не больше, просто надеялись на дармовую колбасу. Пожилой мужчина в заднем ряду спал стоя, закрыв глаза и тихонько похрапывая в дешевую матерчатую маску. В первых рядах электы то ли покачивались на ветру, то ли изображали активность.

Выступала девушка. Невысокого роста, темноволосая. Одета просто: обычный комбинезон цвета металлик, такие же сапожки, легкая полумаска.

— Она, — шепнул дядя Ваня, и подтолкнул Антона локтем.

Тот кивнул. Высокоуровневая — это большой вопрос, но уж никак не обитательница этих трущоб. Разворот плеч, прямая осанка, уверенные жесты. Ни дать, ни взять — королева, снизошедшая до своих любимых, но таких бестолковых подданных. Не удивительно, что дядя Ваня сразу записал ее в высокоуровневую. Хотя...

— Надо бы посмотреть поближе, — шепнул Антон.

— Угу. Давай тихонько, по краешку.

Антон огляделся. Электам не было до новоприбывших никакого дела. Собственно, им ни до кого не было дела, пока в поле зрения не появится колбаса. Средство к существованию, ставшее его целью и смыслом. Антона аж передернуло. Да, как же все-таки не завидна судьба тех неудачников, кто не поспевает за победным шествием прогресса.

Вот только... Справа, на крыше гаража сидел, скрестив ноги, грязный оборванный бородач с канистрой в руках и своим запахом нарушал права не менее, чем полусотни компаний. Без маски, без сапог. Просто еще один неудачник местного разлива. Но, что подозрительно — он улыбался! Тихонько барабанил ладонью по своей канистре, и улыбался.

— Похоже, конкурент, — недовольно заметил Антон.

Дядя Ваня смерил бородача недовольным взглядом.

— Может, он просто знает, что колбасы не будет, и злорадствует, — неуверенно предположил он.

— Возможно, — согласился Антон. — Но давай-ка не будем попадаться ему на глаза. Маммона может быть милостив не только к нам.

— Угу. Вон там проход между гаражами — пройдем в обход и выйдем с той стороны.

— Отлично.

Прячась за спинами электов, они прошмыгнули к узкой щели, которую дядя Ваня гордо поименовал проходом. Пролезть тут можно было только по одному, да и то боком. С другой стороны прохода стоял, привалившись к стене, молодой бритоголовый элект. Заметив двух среднеуровневых, он никак не показал своего удивления и шагнул к ним.

— Здравствуйте, братья, — дружелюбно начал элект. — Что-то ищете? Я могу вам помочь.

— Спасибо, — вежливо отозвался на ходу Антон. — Мы сами справимся.

— Неужели? — удивился элект, заступая им дорогу. — Здесь, знаете ли, не совсем то место, где любят тех, кто шныряет и вынюхивает.

— Мы будем иметь это в виду, — заверил его Антон. — Спасибо вам за предупреждение.

Он нашарил в кармане монету в полкредита и переместил ее в нагрудный карман засаленного комбинезона электа.

— Ты начинаешь мне нравиться, братан, — сказал элект.

— Настолько, что вы позволите нам пройти? — уточнил Антон.

— Нет, — честно ответил элект.

Антон вздохнул. Конструктивного диалога не получалось, а для неконструктивного элект выглядел слишком крепким. Хотя, металлический тубус аптечки из системы аварийного жизнеобеспечения мог стать весомым аргументом. Антон как бы невзначай завел руку за спину, улыбаясь через маску и лихорадочно соображая, как одной рукой отстегнуть аптечку от ранца.

Элект заметил его движение. Криво усмехнулся. Быстро и точно ударил в челюсть. Антон отлетел к стене. Дядя Ваня, набычившись, бросился вперед. Элект четким, наработанным движением, ушел в сторону и подсек ноги нападающего. Дядя Ваня полетел носом в грязь. Антон резко оттолкнулся от стены и бросился на неосторожно повернувшегося к нему спиной электа. Тот, почувствовав движение, начал разворот. Антон с размаху ударил кулаками по бритому затылку. Элект рухнул на четвереньки, получил пинок и растянулся на земле. Антон прыгнул ему на спину и замолотил кулаками. Сбоку подскочил дядя Ваня с камнем в руке.

— Бей! — рявкнул Антон, скатываясь со своей жертвы.

Элект рванулся в сторону. Камень ударил в висок. Элект замер. Дядя Ваня для гарантии все-таки треснул его камнем по затылку.

— Хватит, убьешь еще ненароком, — проворчал Антон.

Он сел на поверженного электа, ощупал челюсть, проверил пульс поверженного противника.

— Ну как? — спросил дядя Ваня.

— Жить буду, — отозвался Антон. — И он — тоже... В следующий раз возьму шокер.

— Возьми, — согласился дядя Ваня.

Антон кивнул, вытащил у электа из кармана свою монету и поднялся.

— Не будем терять время. Только смотри по сторонам, вдруг еще один такой попадется. А то и не один...

Второго скучающего накаченного электа они заметили в конце своего обходного маневра, но дядя Ваня приметил его раньше, чем он их, и неприятной встречи удалось избежать. Пробравшись какими-то крысиными тропами, они вернулись в сервисный блок.

Девушка стояла на импровизированной трибуне — сложенных друг на друга деревянных полусгнивших поддонах. Антон и дядя Ваня оказались слева от нее, и достаточно близко, чтобы разобрать жаркие фразы о необходимости бороться с чем-то там. Впрочем, предвыборная риторика их мало интересовала. Особенно Антона, буквально зачарованного ее стройной фигурой и горящими глазами — увлекшись своей речью, девушка была неотразима. Антон вдруг поймал себя на мысли, что ее имя волнует его куда больше, чем имя продвигаемого кандидата. Не порядок! Он потряс головой, отгоняя безумные мысли. Вначале дело! Как учит великий Маммона: "Не позволяйте никому и ничему отвлекать вас от ведения бизнеса, ибо чувства проходят, а богатство в умелых руках — вечно". Любая другая точка зрения ошибочна. Хотя и очень соблазнительна. Но так можно додуматься до встречи с полицией Понимания. Которая, как известно, не дремлет.