Пропавший город

— Ты новенькая? — спросила она, утерев слёзы рукой.

— Можно и так сказать, — кивнула я.

— Я — Мира.

— Ксения, — представилась в ответ.

— Очень приятно.

— Взаимно.

Хотелось её как-то поддержать. Но что я могу ей предложить, да и не наедине мы. Может стоит, наоборот, отвлечь от грустных дум? Пока думала, Мира нарушила молчание первой:

— Тебя тоже родители пристроили в храм, чтобы выгодно замуж отдать? — девушка, увидев мой непонимающий взгляд, пояснила: — Обычно очень бедные стараются дочерей при храме держать, тут много люду ходит, больше возможности познакомиться. Да и вера одна. Правда, выше головы не прыгнешь, — девушка погрустнела. О себе говорит?

— Да нет, я тут ненадолго, меня матушка приютила, чуть отдохну — и в путь.

— Странница? — глаза Миры загорелись интересом.

Я улыбнулась и кивнула. Хотела б много где побывать. Всё ещё впереди, я надеюсь.

Жрица попросила рассказать, где мне удалось побывать. Я решила немного поведать о своём времени, про наши повозки, которые сами по себе ездят, про велосипеды. Про самолёты не стала говорить, решив не шокировать сотрапезниц.

Слово за слово, и я обмолвилась, что в некоторых местах женятся, не спрашивая родительского благословения. На что девушка сделала квадратные глаза, ужаснувшись этой новости. Послышалось перешёптывание. Как выяснилось, все нас очень внимательно слушали, и даже те, кто давно поел, не вставали со своих мест.

Жрицы явно не одобряли такой подход к супружеской жизни, даже наоборот, осуждали. Поэтому я порадовалась тому, что не предложила Мире сбежать с возлюбленным.

Вскоре подошла та жрица, что привела меня в этот храм. У неё в руках был свёрток.

— Пойдём, — сказала мне.

Я поблагодарила Всевышнего за еду и питьё, уподобляясь остальным, и вышла из-за стола.

Меня провели в отдельную небольшую комнатушку, дали непрозрачную белую одежду, сандалии.

— Матушка просит тебя не рассказывать об этих небылицах, — тихо сказала она.

Она слышала? Или везде есть уши? Плохо. Пора удирать.

Затем жрица помогла мне подобрать волосы. Пристроила на голову своего рода кокошник, показала, как надевать платье. После чего мне на голову накинули полупрозрачную белую ткань. Пока я разглядывала себя в зеркало, которое было во весь рост, причём серебряное, богато украшенное с драгоценными камнями, не заметила, как осталась одна.

Когда я обернулась, рядом никого не было. Лишь на лавке лежала белая тканевая сумочка. Внутри оказалась мелочь. Меня деликатно так выпроваживают. Не очень-то и хотелось здесь оставаться!

Но отчего же так обидно? Я подавила слёзы. Не время раскисать! Хотела жить самостоятельно, вот судьба и даёт мне испытание. Справлюсь ли? А другого варианта всё равно нет.

Спрятав сумочку за пазуху, проверив, что при шагах ничего не звенит, я выскользнула из комнатушки. Коридор был пустым. Неподалёку в столовой слышался гомон, обсуждали мои байки. Пора!

Глава 4

Можно было притвориться, что намёк я не поняла, пусть скажут в лицо, что не рады мне, и катись, деточка, отсюда. С одной стороны, скорее всего не будут говорить прямо, ведь до этого матушка обещала помощь и предлагала быть как дома. А с другой стороны, что если всё-таки выставят за дверь? Смогу ли удержать лицо и не расплакаться от обиды? Вряд ли. Поэтому лучше уйти, тем более я и сама собиралась.

Стоило ещё подумать о том, идти ли за вещами? Будь у меня мешок, можно было б туда спрятать рюкзаки наши. Но я одета как женщина знатного роду. Вряд ли они носят что-то в руках. Тогда дамочке, небось, без сопровождения супруга появляться на людях не стоило. Хотя, стоп. О чём это я? О Европе? Риме? Но это Русь. Как ведут себя местные девушки из дворян или как их тут величают, не ведаю. Если б был век девятнадцатый, это одно. А что значит 7000 лето от создания мира? Почему дома каменные вокруг? Разве на Руси строили такие? Питер не в счёт, хотя сейчас я уже сомневалась, что ему всего-то лет 300. Всё моё представление о нашем прошлом рушилось.

Чтобы не привлекать внимания, я пошла в противоположную сторону от своих вещей и от Арки. Старалась держаться достойно, высоко держа голову.

Мимо прошли несколько женщин, похожих на меня своим убранством, но, правда, в сопровождении воинов. Мне это не нравилось, и они сразу же начинали шептаться.

— ... и не боится одна ходить, — говорила одна женщина другой.

— ... в такое беспокойное время-то, — вторила другая.

О чём они говорили, я не поняла, но сделала вывод, что ходить одной — нормально, просто небезопасно. Кого может знать остерегаться, непонятно. Неужели кто-то может покуситься на них? Или всё же нравы, когда одинокую женщину воспринимают как свободную и могут украсть, и замуж насильно выдать? (Ассоциация такая возникала из прочитанных на досуге любовных романов, а также нравах жителей гор, которых Москва привлекала к себе на заработки. А живу я, как известно, неподалёку от столицы).

Эх, не ходила я в своё время на курсы самообороны или боевых искусств, а жаль. Навыки такие не помешают хоть в наше время, хоть в это. Но дома я растилась с двумя старшими братьями, которые постоянно дрались друг с другом. Выступая в роли миротворца, мне доставалось тоже. Пришлось научиться давать им сдачу и заставлять их меня бояться. Не уверена, что они всерьёз это говорили, когда разбегались лишь завидев меня с криком "Боюсь! Боюсь!", но делали вид, хотя бы.

А вот здесь простой люд на улицах отсутствовал. Такое впечатление было, что все попрятались по своим клеткам, боясь высунуть нос. И это мне ещё больше не нравилось. Вспомнилась та первая женщина, которая дала ткань. Что она там бормотала, что муж у неё на руднике. А Панк ей не поверил. Как она тогда испугалась. Что-то здесь было не чисто. И воинов на динозаврах больше не было. Почему?

Точно прочитав мои мысли и решив опровергнуть их, вдали раздался звук рога, после чего уже знакомый грохот. Динозавр! Страх липкими щупальцами сковал тело. Боже, что же делать?

Куда прятаться? Проулочки были, можно было свернуть. Правда, делать это нужно осторожно, не меняя поведения, словно мне туда и надо. Потому как будет выглядеть странно, если, услышав грохот, я побегу прятаться от динозавра, они ведь здесь — обычное явление, а таким поступком могу привлечь ненужное внимание. Проходя мимо проулка, приняла решение, что прятаться не буду. Я не трусиха, хоть и боюсь!

Воин на динозавре промчался мимо меня, в сторону, куда я шла. Но потом ящер резко затормозил, врезавшись в каменный забор, что отгораживал жилой сектор от проезжей части. Земля под ногами дрогнула. Вот теперь я испугалась окончательно. Потому что, подняв взгляд, увидела, как динозавр развернулся и посмотрел прямо на меня. А потом просто ринулся ко мне. Я понимала, что убежать мне не суждено. Просто слишком быстро он двигался. От собаки бежать нельзя, а от динозавра? До проулочка было далеко. При этом воин остался где-то там, в руинах, оставшихся от ещё недавнего препятствия.

Взгляд ящера гипнотизировал и заставлял оставаться на месте.

Прямо передо мною эта туша затормозила всеми лапами. Но тормозной путь у неё длинный.

Я с трудом заставила себя закрыть глаза, не желая видеть свою смерть. И сползла по стеночке.

Кожу покрыло что-то слюнявое, с мерзким запахом. Яд?

— Род, помоги! — пробормотала я, и сознание меня покинуло.

Очнулась я в ярком помещении. Пришлось зажмуриться от яркого солнышка.

Потолок украшен был разноцветной лепниной, приятно радующей глаз.

На стенах щебетали птицы в зарослях винограда, да так живо было расписано, что панно оживало, раздвигая габариты комнаты. Было и окно со стеклом, распахнутое настежь. Жужжали мухи, противно садящиеся мне на руки.

Я встала и подошла к окну. Где это я? Окно выходило во внутренний двор. Вспомнилась та вилла, про которую рассказывал наш экскурсовод. Впереди перед окном был небольшой крытый проход, потом перила каменные, а вот за ними виднелся небольшой кусочек сада, где росли причудливые карликовые деревья.

Волосы растрепались — теперь заколок в них не было — и они вьющимися локонами укрывали мне спину. От этого становилось ещё жарче, слишком душно, открытое окно не спасало. Как они здесь живут? Да ещё и кутаются с головы до пят. Завидую теперь тем девушкам в храме, там и прохладно, и ходят практически голые. Правда, минусы всё же есть, пришлось согласиться, что моё облачение сейчас лучше, чем было до того. Ведь наверняка здесь мужчины водятся. Вон, дом какой огромный, богатеи здесь живут. А значит, и слуги имеются. Вряд ли одни женщины. Да и перед чужими женщинами ходить практически обнажённой неудобно. В храме почему-то это не казалось чем-то неестественным, может потому что другие ходили в таком же облачении.

Но в помещении взгляд не выделил ничего такого, напоминающего тумбочку, где можно было бы найти мои шпильки. Тогда я просто собрала волосы в хвост, закрутила их и завязала узлом, вместо резинки, после чего концы заправила в своего рода гульку.

Прикинуться, что я ничегошеньки не помню? Со страху может ударилась о стену, пока падала или ещё что. Тогда моё поведение не вызовет подозрения.

Ждать, пока ко мне кто-то заглянет или самой выйти из заточения? Интересно, меня заперли? Я направилась к выходу из комнаты. Но вместо двери там оказалась занавеска. Это что же у них тут проходной двор? Осторожно выглянула, проверила, что на горизонте никого, и вышла. Комнатка эта была на втором этаже, во всяком случае, такое было ощущение, когда выглядывала из окна.

Меня заметила какая-то женщина в обычной холщовой рубахе. Тут же подбежала, низко поклонилась.

— Госпожа, вам не позволено вставать, — лепетала она. — Лекарь не велел.

— Я себя хорошо чувствую. Только душно очень.

— Вы ложитесь, госпожа, я принесу воды. Прошу, — не унималась она.

В её голосе была мольба. Что, если её накажут раз я встала.

— Душно, — сказала я, отправившись обратно в комнату.

Женщина, увидев, что я спорить не стала, тут же удалилась.

Ложиться не собиралась, окинула взглядом помещение, выискивая взглядом, куда можно сесть. В углу был сундук, который я попыталась сдвинуть. Только он был таким тяжёлым, что мне не удалось сместить хотя бы на сантиметр. Изрядно устав и не добившись результата, я села на сундук. Надеюсь, у них тут кровопусканием не занимаются. А то лечить начнут — в могилу сведут.

Вскоре послышались шаги. И в комнату влетел высокий мужчина в кожаных доспехах, но без головного убора. Волосы были короткие, в кудрях, лицо было гладко выбрито. Поскольку он был против солнца, большего мне разглядеть не удалось.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался он. Голос его был низким и бархатистым, но при этом встревоженным. Неужто беспокоился.

— Жарко очень. Мне бы на воздух, — я помахала ладонью перед лицом.

— Давайте, я помогу.

В следующий миг он очутился рядом, подхватил меня на руки и понёс из комнаты наружу.

Уж не знаю, как умудрился протиснуться в узенькой галерее, да ещё и со мною на руках, хотя высоты потолков хватало, а вот ширина была впритык. Очень скоро он спустился по лестнице, отнёс меня ко внутреннему бассейну, обрамлённому деревцами. И так со мною на руках вошёл в воду. Романтично, я бы сказала, если б не помирала от духоты в этот момент. Она оказалась прохладной. Вначале даже захватило дух, а потом пришло долгожданное облегчение.

Неужели я так и буду себя плохо чувствовать в этом пекле? Я старалась не обращать внимание, не до того как-то было. В храме было хорошо. А вот на улице — невыносимо. Теперь понятно, почему тут везде фонтаны да бассейны. Без них просто невозможно существовать. Простой люд живёт, как может. Помрут, так никому и дела не будет. Хотя, только теперь вспомнила, что и в проулочке, где была с Панком, там были краники в стене, каждые метров двадцать. Видно, без воды тут не выжить. Да и погода такая, что воду надо поставлять из-под земли. Колодцев я здесь не видала.

Теперь неуверенно подняла взгляд на своего спасителя. Просто не знала, полагается ли даме так себя вести.

— Здравствуйте!

— А вы и правда на неё похожи, — тихо сказал он.

— На неё? Вы о ком? — не понимала я.

— На мою невесту. Она погибла прошлым летом. Извините, что Зим напал на вас. Он любя.

Это он о чём? И тут стало до меня доходить, что о динозавре. Его Зим зовут? Странное имя.

— А почему Зим?

— Мы приручаем с маленького возраста ящеров. Он должен знать хозяина. Поначалу думали, что девочка, Зима назвали, потому как зимой родился.

Я удивилась, неужели тут зима бывает? Разве ящеры живут зимой? Они ведь хладнокровные. А потом рассудила так, что может быть всё не так трагично. Ведь ящерицы и змеи живут у нас. Просто как у хладнокровных их кровь застывает до весны. Но если они зимой спят, то как же Зим вылупился? Хотелось обо всём этом спросить. Например, как они зимой обходятся без ящеров. Но вовремя прикусила язык.

— Вы что-то хотели спросить? — уточнил он, увидев моё выражение лица.

Я же лихорадочно соображала, о чём была речь и что можно спросить. Вспомнила:

— Оказалось, что мальчик? — намекала о переименовании ящера.

— Да.

— А ваша невеста?

— Она очень любила животных. И как-то отправилась к диким ящерам, которые гнездились неподалёку. Хотела посмотреть. Я просто не успел вовремя, — грустно добавил мужчина. Красивый мужчина. Золотистые волосы, завитые в крупные кудри, правильные черты лица, зелёные глаза. Широченная шея, такие же плечи. Прямо Аполлон, как того изображают.

Я потупила взгляд, ещё не хватает влюбиться в человека прошлого. Да и вспомнила, что не доверяю красивым людям. Приходилось в таких влюбляться, заканчивалось всё разбитым сердцем.

— Кто вы? — решил нарушить тишину молодой человек, вынося меня из воды, но всё так же держа на руках.

А я не знала что сказать. Лгать не люблю, да и кто передо мною? Воин? Полицейский? Сразу поймёт, что говорю неправду. Пыталась отыскать в закутках памяти хоть что-то, что бы помогло выпутаться из этого затруднительного положения.

— Даже не знаю, что сказать, — честно призналась я.

— Ничего, лекарь сказал, что память должна вернуться.

А откуда лекарь знает, что я потеряла память? Ну, не потеряла, но могла потерять.

— Помните что-нибудь? Ваше имя?

— Ксения, — а потом добавила неуверенно: — кажется.

— Красивое имя.

Мужчина улыбнулся и понёс меня наверх. Мне туда не хотелось. Вот совершенно. Даже с учётом того, что я была мокрая и меня на руках носят.

— А можно я познакомлюсь с виновником моего состояния? — вдруг вырвалось у меня. — Из вашего рассказа я поняла, что ящер, — добавила поспешно.

Если я не помню прошлое, то ведь не знаю, кто такой Зим. И мне интересно с ним познакомиться.

Мужчина резко остановился, после чего развернулся и пошёл по ступеням вниз.

Пока нёс, я разглядывала всё по сторонам. Видела несколько помещений, прикрытых шторками, ещё прошли мимо кухни, которая была вдали от других комнат и откуда дотягивались вкусные запахи. Люди тоже сновали: простые в холщовых одеяниях, а других было не видно. На нас не обращали никакого внимания, словно мы были невидимые. Это радовало, потому как не хотелось, чтобы на меня косо глядели. А то вишь, панночка какая, на руках её носят. Так бы наши бабульки-сплетницы сказали. Но, видно, у местных бабулек менталитет другой. Да и они за слуг тут. Не все, конечно, были и молодые девушки да парни, и дети бегали, только все при деле. Разве что ребятня шушукалась да пряталась.