Плата за власть

— Не могу, прости. Я должен тебя доставить к отцу.

— Я не вернусь домой.

— Чего ты ожидаешь?! Нарушать закон ради тебя я не стану. У тебя есть выбор: покинуть Сейлин и вернуться в клан или умереть от моего клинка. Выбирай! — доставая наэрдел, вспылил брат.

Ответом было молчание.

— Значит, поединок. Прощай брат, одного из нас заберут духи леса, — тяжело вздохнув, Айдэрис, приготовившись к бою.

Крутанув пару раз меч, он направил его острие на брата. Кель достал свой наэрдел и встал в защитную стойку.

Подул легкий ветерок. С дерева на холме сорвался одинокий желтый лист. Он медленно парил в воздухе, пока не упал наземь. На него наступил сапог Келя.

Оба сделали первый шаг в сторону. Затем еще один. Айдэрис сорвался резко. Выпад был еле заметен взору, но все же заметен. Удар метил в сердце, но Кель успел парировать его. Перешагивание. Затем еще два...

Кель уклонился от второго выпада и нанес серию из четырех ударов. Отбив все, его противник отскакивает. Каждый высматривал, что же можно сделать, какой связкой ударить. Они ходили по кругу недолго, пока не начали полноценный поединок.

Айдэрис рубанул со всего размаху. Кель отклонился назад и чуть не потерял равновесие. Этим воспользовался его старший брат, начиная свою серию ударов. Удар сверху вниз, два выпада, финт, пируэт, переворот. Серия не прошла, все взмахи меча Кель отбил или уклонился от них. Не желая все время обороняться, он начал контратаковать. Танец смерти продолжался... Минута боя превратилась в десять минут. Бой затянулся...

Их быстрые движения: шаги, перекаты, прыжки и пируэты подняли обильное пыльное облако. Клинки сверкали и норовили нанести смертельную рану каждому из дуэлянтов, но верх так никто и не одерживал.

Неожиданно Айдэрис подпрыгнул вверх и, цепко держа наэрдел, он вытянул руку вперед, по траектории прыжка. Скорость удара была ужасающей, и Кель его парировать не успел. Острый наконечник клинка пронзил плечо. Кель упал на спину и перекрутился по земле. Быстро поднявшись на ноги и держась свободной рукой за место ранения, он увидел, как капли крови неспешно стекали по лезвию оружия старшего брата.

— Ты еще можешь принять изгнание. Иначе я тебя убью. У тебя нет выбора. Или это, или смерть, — отчетливо произнес предложение брат.

— Я не брошу ее! Мой ответ — нет!

— Если она того стоит, то продолжим! — выкрикнул Айдэрис и, сделав прыжок, он продолжил поединок.

Левая рука больше не слушалась Келя, поэтому пришлось поменять хват на одноручный. Удары стало парировать сложнее, брат наседал. Танец продолжился. Минуты проходили незаметно. Ускорился не только темп боя, но и само течение времени.

Царапины на теле "преступника" множились. За каждую ошибку он платил своей кровью. Раны сочились, и рубаха сменила цвет, она стала алой. Кель решил рискнуть, испробовав удар, которому он научился совсем недавно.

Уклонившись от засечного удара, нанесенного сверху вниз, он присел на одно колено, избегая последующего финта. В этот выпад Кель вложил всю свою злобу, ярость и гнев. Лезвие меча пронзило тело Айдэриса насквозь. Он такого не ожидал, его глаза были полы удивления. Наэрдел выскользнул с его рук и со звоном упал на каменистую землю.

Айдэрис начал падать, но Кель поймал его, держа на руках.

— Скажи мне, стоило ли оно того? Вы ведь не будете вместе, — откашлявшись, с долгими паузами произнес старший брат.

— Извини, я... Что я могу сделать для тебя? Что?

— Не запятнай честь рода — выбери изгнание. Приди в поселение и расскажи все Синдаррэлу. Прощай!

Закончив предложение, Айдэрис погиб.

* * *

Эйден вернулся в свое тело. Впечатления от увиденного сковали его, он хотел сказать многое, но не осмеливался. Кель угрюмо смотрел в глаза собеседника, ожидая пока тот хоть что-нибудь произнесет.

— И... Что же ты выбрал? Ты пошел к Сейлин или к главе клана?

— К ней. Но ее там не было... Меня моментально повалили ликаны из ее стаи и приволокли полумертвого к Синдаррэлу. А потом приговорили к изгнанию. Теперь ты знаешь все.

— Что с ней произошло?

— Не знаю. Возможно, она меня ищет. Но также есть вероятность того, что ее нет в живых... Мои поиски длятся каждый день, каждый год, каждое десятилетие, но удача обходит меня стороной. Я не нашел ни одного следа.

Отшельник сейчас вновь прочувствовал те эмоции, и они вряд ли старые шрамы на сердце затянулись. Его лицо помрачнело. В огнях костра Эйден проглядел грусть и печаль, которые Кель и не скрывал, или не умел скрывать...

Безмолвный полог вновь накрыл холм с хижиной, время слов закончилось.

Пламя танцевало. Танцевали и две тени, которые изменяли свою форму в такт движениям костра. Небо усеяли звезды, наступила ночь, которая показалась Эйдену слишком долгой. Он не мог уснуть, проведя ее в раздумьях, но, в конце концов, усталость одолела его.

Глава 3

Кайлан пробудился неожиданно, опять снился кошмар. А именно роковой день в Белегосе... Лишь одно радовало в пробуждении, что раны уже затянулись, и он наконец-то снял повязки. Хотя ужасно хотелось есть и пить, два дня без еды и воды давали о себе знать... Хотя прошло ли два дня? В темницах эльфов солнце не заходило за горизонт и не поднималось на небосвод с утра. Минуты тянулись долго, а каждый час был вечностью. Но судя по биологическому ритму сна и бодрствования, прошло два дня.

— В чем дело, командир? Уже третий день подряд ты так просыпаешься. Расскажи хоть что да как. У нас в деревне поговаривали, что если умирать так только раскрыв грехи свои. Ну, это чтобы все на этом свете осталось, а на том, чтоб чиста твоя душа была перед Пелором, — промолвил Толфдер.

Кайлан протер глаза руками и думал, как рассказать... Может и вправду полегчает на душе? После долгой паузы он неуверенно начал рассказывать:

— Мне снится погром в Белегосе, каждый день. Когда прорвав оборону, наши войска вторглись в город. Меня тогда только взяли в Инквизицию... Наш патруль разделился на единицы, так как все вражеские войска закрыли в родовом замке местного лорда, отдав свое население на волю Пелора. Патрулируя, я обнаружил скрытый подземный ход в эту крепость. Все, кто выжили при штурме, были спалены на кострах палачей... Сам Гаптор пожимал мне руку за столь ценную находку.

— Ах, теперь ясно, почему ты так рано вступил в ряды карателей. Удача оказалась на твоей стороне! А то, что этих иноверцев спалили, так это правильно! Их грехи должны были быть отпущены после Очищения, — убеждал командира в его правоте Толфдер.

Гартер и Галдир молча слушали их разговор. Видимо, только Толфдер отличался излишним желанием поболтать.

— Я понимаю, что так надо было. Но там были дети, совсем юные! В чем они провинились? — выпалил Кайлан.

— Все они ничего не сделали! А потом такие "дети" вырастают, и убивают чьих-то отцов и братьев, — присоединился к разговору Гартер.

Гартер был самым молодым в отряде, вероятнее всего Инквизиция оценила его стремление. И поэтому столь юный боец вписался в ряды элитного подразделения, пройдя Посвящение. Традиционный отбор среди младенцев являлся новой практикой в Селлаторе, поэтому отряды карателей в основном состояли из успешных воинов других подразделений.

Кто-то застонал продолжительно и недовольно.

— О Боже! Да проклянет Пелор это отродье Бездны! — воскликнул Толфдер, поклонившись Пелору.

— Кто это? — спросил Кайлан, только заметив кого-то, лежащего в соседней камере. В спине бедолаги торчало порядком двадцати стрел. Было странным, что незнакомец подавал признаки жизни...

— Вампир! Его мы видели, когда нас привели в камеру. Тогда он был связан, а во рту кляп. Мы бы и не узнали в нем вампира, если бы ему не дали бы выпить немного крови вместо обыденной еды. Пока ты спал, командир, за руки притащили этого... Это отродье...

Снова раздался стон. Лежа на животе, вампир заговорил:

— Поправка — высший вампир! Ну, а твоя слезливая история пробудила во мне скорбь, Кайлан. Сейчас расплачусь! А хотя нет, показалось... И да, конечно твоего папашу, Гартер, зарубил бы кто угодно. Я вовсе удивлен, что у него еще появились дети.

— Заткнись, демон! Ты и минуты не знал моего отца, а если знал бы, то отведал бы его меча! — "грозно" ответил Гартер, хотя его интонация была на грани какого-то визга.

Вампир ответил на угрозы, вытаскивая стрелы.

— Какой опасный каратель! Уже боюсь! А тебе, командир, я скажу вот что: если твой тупой разум зомбируют с детства, чтобы убивать даже младенцев без колебаний ради вашего несуществующего бога, а ты еще и почувствовал угрызение совести, то не все потеряно, мой юный друг! Не знаю даже, что хуже: двадцать стрел в спине или ваш разговор о долге, чести и слепой вере в этого вашего Пелора. Может, помолитесь ему, и он озарит светом эту темницу? А то тут темновато немного.

— Не слушай его, Кайлан! Это демон во плоти! — закрыв уши, прокричал Толфдер.

— Я не боюсь его пустого трепа. И я тебе не друг, кровосос. Даже не догадываюсь, почему ты еще не сдох. Но это дело времени и когда-нибудь праведник и слуга Пелора отправит тебя назад, на тот свет, — холодно ответил командор.

Хотя в душе Кайлан немного боялся вампира, ведь эта тварь живет не одно столетие и вполне возможно еще представляет опасность.

Толфдер начал быстро шептать молитву себе под нос, еле шевеля губами. Остальные каратели смотрели в сторону высшего вампира. Он, похоже, вытащил все стрелы из своего тела и заговорил снова:

— Я не умер, потому что я умен, хитер, силен и попросту самый лучший из всех вампиров. А в целом — вы мне уже нравитесь! С вами веселее, чем в одиночку! Так вот, насчет вашего будущего... Уверен более, чем полностью, что как только вы вернетесь в Терамор, то сядете в такую же темницу. А может Инквизиция стала более оперативной, и вас сразу поместят в пыточную...

Кайлан все время молчал и пытался разглядеть лицо вампира, но ничего не получалось. Тьма мешала увидеть, как выглядит эта тварь Бездны, о которой слагают легенды. Единственное, что он видел, так это человеческий силуэт.

— Ах да, еще вопрос: как там рука старины Гаптора? Я ему оставил еще одну руку, в следующий раз отыграется! Может быть... — иронично воскликнул вампир.

— Так это ты отрубил ему руку? Следующего раза не будет, а если и будет, так он оторвет твою демоническую голову своей новой железной рукой, — самоуверенно ответил Кайлан.

— Демон? Мне больше нравится имя Марцелл или милорд Детерока, хотя демон тоже вполне подойдет, — спокойно ответил вампир.

— Милорд? Так вот слушай, милорд, сейчас придут остроухие и снова начнут тебя пытать! И я попрошу, чтобы меня убили после тебя, чтобы я насладился твоей смертью! — выпалил Галдир.

— Я был мишенью для двадцати стрел. Также меня поджигали на костре, даже отрубили один раз голову, вонзали дубовый кол в сердце и топили в реке... А дальше я не помню, список очень длинный, — с насмешкой в голосе промолвил Марцелл, загибая пальцы и перечисляя при этом очередной способ убийства. — Я так просто не уйду на тот свет, в отличие от вас, глупцы.

— Но все-таки ты сидишь рядом с нами, так что ты ничуть не умнее, демон, — сказал Кайлан. — Лучше подумаем, как отсюда убежать, пока не зашли эльфы...

— У вас ничего не выйдет. Хотя если один из вас напоит меня своей кровью — все возможно, — прервал карателя демон ночи.

— Этого не будет, никогда! Лучше умереть, чем быть проклятым навеки, — сразу зарубил эту идею Гартер.

Речь прервало затяжное и грустное пение. Слова были на незнакомом языке. В сердце ненароком прокрадывалась скорбь и горечь недавних потерь. Еще никогда слух воинов Пелора не слышал таких прекрасных протяжных слов, которые соединялись в куплеты на незнакомом языке. Сложно сказать, сколько продолжалась невеселая песнь. Десять, может, пятнадцать минут.

— Песнь скорби. Они оплакивают погибших. По несколько десятков куплетов на каждого погибшего, где поется об их доблести, чести и деяниях при жизни, — подытожил Марцелл. — Можете считать, что оборвали многовековую историю своим одним ударом. Сложно представить, сколько каждый эльф сделал для этого мира. Наверное, больше, чем все никчемное человечество, вместе взятое. Каждое мгновение своей жизни они пытаются помочь миру и теперь многие из них мертвы. Люди...

— Эльфы должны гореть в огне! — заглушив пение, заорал Галдир. — Они все нечисты, слуги псов Бездны. Только костер очистит их души или же наши клинки! Да и от кого мы это слышим? От мерзкого вампира?

Вампир не ответил Гартеру в своей манере, разговор прервал лязг ключей, хотя пение не утихло. Двери в начале коридора открылись. Через проем в темницу вошли четыре эльфа. Все были вооружены короткими мечами. Неспешно они подошли к камере Кайлана.

— Спиной к стене! Руки вверх! И без шуток, свинья, — гневно и с акцентом прокричал один из остроухих.

Каратели замолчали. Помочь командиру они не могут, да и лишний раз нарываться на проблемы никому не хотелось.

Кайлан повиновался, хотя у него появился план. "Если умирать, то хотя бы с честью. Без чести моя жизнь не стоит и медяка". Тем временем один из воинов леса подошел с кандалами. Командор только этого и ждал. В один недолгий миг он быстро перехватил цепи и обкрутил их вокруг шеи тюремщика. Послышался хруст...

— Так их, Кайлан! Убей их всех, — подбодрил командира Толфдер.

Обмякшее тело эльфа упало на пол камеры Кайлана.

— BAW!!! Etruna maw fireb cuin! (НЕТ!!! Не убивать, его нужно доставить живым!)

Кричащий эльф остался стоять позади. Двое других одновременно налетели на командора. Отклонившись от одного удара, он не смог избежать второго. Ногу тут же пронзила острая боль, и Кайлан упал на одно колено. Струя темно-красной крови начала литься из раны. Ударом кулака командора повалили на землю. Эльфы схватили его, с обеих сторон заломив руки.

Глава этой четверки подошел к Кайлану и шептал ему на ухо, чтобы другие не услышали:

— Я превращу твою жизнь в ад, пес!

Остроухий достал изогнутый кинжал и начал ковырять им рану.

— Ааааа! — вскричал командор.

— Ублюдки! Я оторву твою голову, хрен моржовый! Знаешь, что с тобой будет? Мы спалим тебя заживо, тварь! — кричал Галдир, шатая руками решетки камеры.

— Ты — следующий! Заткнись! — с горечью в голосе выкрикнул главный тюремщик, подбирая тело убитого эльфа.

На Кайлана накинули мешок и куда-то поволокли. Нога ужасно болела, и капельки крови медленно стекали по ноге, падая на пол. Молчание эльфов вновь нарушил лязг ключей. Замок защелкнулся, и темница осталась позади.

* * *

— Имя. Должность. Гарнизон. Цель, — медленно выговаривал слова эльфийский командир.

Это был именно тот, в серебряных доспехах. Кайлан хорошо запомнил его лицо.

— Повторите попытку, — приказал он.

Возглас раздирал горло. Каленым кинжалом эльфы разрезали его плоть. Командора привязали цепями к потолку. Кандалы уже больно натирали и жгли кожу. Насколько понял Кайлан, их чем-то обработали. Яд или токсическая смесь. Точного ответа он не знал.