Тайны леса

— Оно слишком страшное же — настоящее, — неожиданно серьёзно сказал Йис. — А тазик-людоед — нет. Он прикольный.

— Ничего себе прикольный, — буркнул Лйэ. — Я, когда про него в первый раз услышал, в ванную боялся заходить.

— А сколько тебе тогда лет было-то? — спросил Йюн.

— Ну, шесть, — буркнул Лйэ.

— Я в шесть лет облаков боялся и дождя, — признался Йаати. — Вдруг нафиг всё затопит? Или вообще облака до земли спустятся и всё с неё сотрут? Целые горы же.

— Ты? — Лйэ приподнялся на руках, с сомнением оглядывая Йаати. — Ты же лось здоровый.

— Когда-то я меньше тебя был, — Йаати улыбнулся. — Вообще пешком под стол ходил. Табуретку к выключателю подвинуть — настоящий подвиг был.

— Совсем мелким плохо быть, — авторитетно заявил Йис. — Никакой вольной жизни же. Года в три-четыре меня всё время пасли — туда не ходи, это не трогай. Вот лет в пять-семь уже на улицу гулять пускали.

— Ага, и в пять лет ты аж на другой конец города убрел, — напомнил Йаати. — И заблудился. И два дня у бабушки какой-то жил, пока милиция объявление не сделала, что потерялся.

— Ой, а кто в семь лет в вагон с углем забрался, чтобы в Тай-Линну поехать? — немедленно напомнил Йис. — Хорошо, что тебя с диспетчерской вышки заметили, а то так и загнулся бы где-нибудь на перегоне. Грузовые ж без остановок идут.

Йаати невольно поёжился. Воспоминания точно были не из лучших — как его, чумазого, вели через весь город, а уж как его встретили дома, и вовсе вспоминать не хотелось...

— Зато я на поезде настоящем покатался, — возразил он. — А ты, бедняга, вечно в городе киснешь...

— Мои предки про тот раз забыть никак не могут, — буркнул Йис. — Сюда-то отпустили лишь потому, что нас пятеро...

— Знали бы они, кто мы, они б тебя в шкаф вообще закрыли и ключ выбросили, — Йюн хихикнул. — Помнишь, как мы с тобой по крыше бегали? А как Ву тебя за руки из люка вытягивал? А Йаати из реки вообще вылавливал, когда ты с веревки навернулся.

При этих словах Йаати вновь поёжился. Именно он подал эту безумную идею — привязать веревку к ферме моста и прыгать с неё, пролетев по дуге над водой. Пока прыгал он с Йюном, всё шло замечательно — но Йис треснулся об воду пузом, нахлебался её и утонул бы, если бы он не вытащил его на берег. Потом бедного Йиса пришлось переворачивать и трясти за ноги, чтобы из него вылилась вода. Хорошо, что никто из взрослых не заметил всего этого безобразия...

— Да ну, всё обошлось же, — буркнул Йис. — А без вас вообще никакой жизни не было бы.

— Это да, — Йаати вздохнул и поднялся, отряхиваясь. — Сохнуть давайте. Уже домой скоро пора...

.............................................................................................

Выбравшись на берег, мальчишки развели костер, — чтобы разогреть тушенку и быстрей обсохнуть. Йис своим ножом ловко вскрыл банки, — после чего Йаати довольно запоздало вспомнил, что забыл взять ложки, так что пришлось есть просто руками. Горячая тушенка, впрочем, оказалась офигенски вкусной, так что данный вопрос мало волновал его...

— Мы словно первобытное племя какое-то, — вдруг сказал Лйэ, обводя взглядом вдумчиво жующий коллектив.

Йаати тоже взглянул на друзей. В самом деле, картинка была та ещё — шестеро голых парней у костра, жрущих мясо руками. Как хорошо, что никто этого не видит, подумал он, мысленно ёжась. Иначе наши ухи точно пострадали бы — а может, даже и зады...

— Ну да, — спокойно сказал Йис, деловито орудуя пальцами уже на дне банки. — И что тут такого? В старину так и жили.

— Ага, особенно зимой, — ответил Йюн. — Когда везде метр снега и мороз минус пятьдесят.

— Минус пятьдесят не бывает, — возразил Лйэ с авторитетом подлинного старожила.

— В семьдесят втором минус сорок семь было, — напомнил Йаати. — Я чуть не околел, когда из гостей от Йюна возвращался. От подъезда к подъезду продвигался, не то б вообще хана.

Он вновь поёжился, вспомнив всё это — режущий легкие морозный воздух, резкий скрип снега под ногами, тусклый синий свет редких фонарей, пышные султаны пара над люками теплотрасс и над крышами, бездонно-черное, усыпанное неистово мерцающими звездами небо, висящий над всем мертво-безлюдным миром стук компрессорной станции — и заползающий в самую душу смертельный холод...

— А люди, между прочим, тогда действительно в лесу жили, — неожиданно задумчиво сказал Йинс. — Просто потому, что никаких городов ещё не было. В землянках, с зимой в шесть месяцев, без электрических радиаторов и центрального отопления. И без колбасы в магазине — что догнал и поймал, то и обед. А если охота вдруг плохая — то кирдык.

Йаати даже передернуло, когда он представил себя той жуткой ночью в этом вот лесу — замерзающего и не жравшего три дня, потому что всё живое прячется от такого мороза...

— Знаете, как Лахола раньше на картах называлась? — вдруг сказал Йюн. — Лаана Маара. Мертвая Земля.

— Фигня, — возразил Лйэ. — Наши предки тут жили же.

— Жили, — неожиданно хмуро сказал Йюн. — А мы вот — смогли бы так жить? Просто чтобы у нас были дети и дети их детей?

Йаати задумался... потом вдруг мотнул головой и поднялся.

— Одевайтесь давайте. Пора к остановке идти...

............................................................................................

Возвращение отряда получилось вполне триумфальное — за поясом у Йаати торчал трофейный нож, а Лйэ вовсю размахивал своими костяными хваталами и время от времени дул в свою свистульку, оглашая весь лес душераздирающими звуками. Интересно, сколько после всего этого появится страшных историй о гуляющих по лесам монстрах, — подумал Йаати и невольно хихикнул. Они-то никаких монстров не нашли — если не считать одного одичавшего в лесу малолетнего паразита — но это было не так уж и плохо — убедиться, что их мир по-прежнему надежен и тверд...

............................................................................................

Как и всегда, обратная дорога показалась гораздо короче. Они обошли болото и углубились в лес. Теперь совсем уже не страшный. Лйэ даже порывался заняться поиском грибов, хотя им точно пока был не сезон...

— Где ты живешь-то? — спросил Йаати, когда они вышли на ведущую к остановке тропинку.

— Здесь, на даче, — буркнул Лйэ. — Шестая Ягодная улица, домик тридцать восемь, — он с надеждой посмотрел на Йаати. — Ребята, может, я у вас у кого-то дома поживу, а? А то мне снова ухи надерут. Или попу даже.

— Нет уж, — мстительно сказал Йаати. — От такого жильца, как ты, я сам в лес жить уйду. И, кстати, хваталки свои нам отдай. Их в музей надо.

— Не отдам, — тут же набычился Лйэ.

— Ну хоть одну, — пошел на компромисс Йаати. — Мы ж тебе, можно сказать, жизнь спасли, обормоту. Без нас ты с голоду коней двинул бы. Или тебя волки бы схарчили.

Лйэ сразу же понурился.

— Ну... ладно.

...........................................................................................

Когда они вышли к остановке, Йаати невольно прижмурился от яркого солнечного света. Потом сморщился и чихнул от жаркого пыльного воздуха. Трофейную хваталку и нож он заранее запихнул в сумку, которая встопорщилась и тяжело обвисла на ремне. Собравшиеся на остановке люди смотрели на них, конечно, подозрительно — но всё же не настолько, чтобы тыкать пальцами или задавать вопросы...

Миновав ворота, они побрели по улицам дачного поселка. Был уже жаркий, пыльный вечер, — шестой час пополудни, уже ближе к концу, — и вокруг почти никого не оказалось. Все нормальные люди в это время пьют чай с ватрушками, подумал Йаати. В нос ему бил дух нагретой на солнце смородины и он печально вздохнул. У него дачи не было и теперь он понимал, что из его детства выпал целый пласт жизни. Низкие заборы, пышная зелень грядок и кустов, небольшие аккуратные домики — всё вокруг было необъяснимо уютным...

Лйэ насупился и тревожно крутил головой — верно, прикидывал, как бы сбежать, насмешливо подумал Йаати. Бедняга...

Он думал о том, как оформить церемонию возвращения блудного сына, но бредущую по улице процессию заметили издали — высокая женщина вышла им навстречу и взглянула на Лйэ весьма критически. Тот вздохнул и поднял повыше трофейную костяную хваталку — но родительницу это не впечатлило. Верно, она успела повидать и не такое.

— Где вы его нашли? — спросила она.

— С ёлки в лесу сняли, — серьёзно сказал Йис. — Шишки от голода грыз.

— Мы его накормили, — поспешно добавил Йаати, заметив, как женщина придирчиво оглядывает сына — не иначе, в поисках признаков безвременной голодной смерти.

— Колбасы дали, — добавил Йюн. — И сгущенки.

— По заду ему надо было дать, — родительница ловко выхватила у сына костяное хватало и попыталась осуществить угрозу, но Лйэ ускользнул за её спину с привычной ловкостью. — Ты где шлялся, паразит?! — возмущенно начала она, крутясь вслед за ним. — Мать тут с ума сходит! А отец тебя ищет в лесу!.. А дедушка в город поехал, в милицию!..

Йаати с друзьями ушли, не дожидаясь финала душераздирающей сцены.

................................................................................................

Уже сидя во мчащемся в город автобусе Йаати, как всегда после удавшегося дня, ощутил ленивое, сонное умиротворение. И, вместе с тем, неожиданную грусть при мысли, что этот удивительный день не повторится...

...............................................................................................

— Ну, куда дальше? — спросил Йис, когда они вышли на улицу из прохладного здания автовокзала.

— В музей, — ухмыльнулся Йаати. — Трофеи сдавать.

— Может, завтра? — спросил Ву. — Поздно уже...

— Ещё семи часов нет, — Йаати взглянул на часы. — А музей до восьми. Представляете, как там все обалдеют?..

...............................................................................................

Ещё через полчаса, исчерпав до дна свой запас финансов в городском уже автобусе, они двинулись к зданию городского музея — старинному, на высоченном цоколе. Широченная лестница вела прямо на второй этаж, к высокому портику с колоннами и часами на фронтоне. Окинув взглядом свой отряд, Йаати, широко ухмыльнувшись, вытащил из сумки костяную хваталку, и, воздев её, словно флаг, пошел по этой лестнице вверх — к триумфу и славе.

Конец.