Рождение патриарха

Уже присев в дальнем углу, болезненно прислоняясь к холодному камню стены, в тщетной попытке унять горящую спину, осознаю, что, за краткий миг бега, успел увидеть виновника всей этой ситуации. Серое тело волка безжизненно лежало там, его встретил мой взгляд...

Глава 3.

Приходя незваным в гости, лучше сначала постучаться в дверь... прикладом автомата.

Народная мудрость

Последовавший после случившегося месяц пролетел почти незаметно. Постепенно стало очевидно, что местная осень вступает в свои права; зной и жара окончательно помахали на прощание ручкой, лесные кроны расцвели усталой желтизной, птицы покидали гнёзда, а видимость сквозь подлесок день ото дня только улучшалась. Снег ещё не выпадал, но лужи пару раз уже сковывало по утру льдом. Вопрос выживания вновь становился достаточно злободневным.

Сам холод меня волновал мало, конечно загадывать на тридцатиградусный мороз я не рисковал, но практика ночёвок на холодном камне, в промозглой пещере, давала некоторую уверенность в моей способности пережить зиму. Тем более и шкур я сколько-то запас. Пусть их выделку нельзя было назвать даже минимально приемлемой, а первые опыты даже на половик при входе использовать было стыдно, но коли прижмёт и в навозную яму нырнёшь чтобы согреться. И это ни разу не преувеличение — доводилось читать о подобных случаях.

Реально же меня беспокоил всё тот же вопрос пропитания. Большая часть местных животных, из тех, кого я видел лично, вполне соответствовала своим земным аналогам, позволяя, в известной степени, рассчитывать на предсказуемость их поведения. Но это отнюдь не значило, что зимой мне хватит добычи, скорее доказывая строго обратное; кто-то мигрирует, кто-то впадёт в спячку, а остальные и сами перейдут на голодный паёк. Экспериментировать же с собственным организмом на тему впадения в, воспетую различными фантастами, вампирскую спячку меня что-то не тянуло и так... Экспериментов хватало.

Новая грань псионических способностей, чьё пробуждение началось с самопроизвольной эмпатии и закончилось «прочтением» волка с одновременным поджариванием ему мозга, оказалось раз этак в «надцать» сложнее в освоении чем старый, добрый и такой уже родной телекинез. Убил я серого, кстати, в тот раз почти осознанно; ключом была злость и желание от него избавится, а дальше сам собой произошёл сырой псионический удар, а так как я его вообще не контролировал, то и мне досталось «контрастным душем» из, по дурости, вырванных воспоминаний. Всё это я понял уже потом, так сказать, методом тыка. И хвала Великой Тьме, что произошло это всего лишь с волком, а не человеком, и ещё большая ей хвала, что дальнейшие тренировки у меня была возможность проводить на мелких животных с совсем крошечным мозгом, в противном случае далеко не уверен, что сохранил бы здравый рассудок. Я, если честно, и так был не до конца уверен, что его сохранил, потому как, будто навсегда поселившаяся в голове, мигрень просто убивала. Первые несколько «тычков наугад» выдались особенно чувствительными, не так как с «санитаром леса», конечно, но на хороший, я бы даже сказал, глубокий сеанс морской болезни на пару с открытием кузнечного цеха где-то в лобных долях, хватало с избытком.

При таком напряжении и потребление крови заметно возросло; она у меня была единственным доступным обезболивающим, а просто терпеть ради того чтобы терпеть, я не собирался. На счастье, эксперименты достаточно быстро, всего на третью неделю, принесли положительные плоды и я смог наконец отделить чтение мыслей от калечащего импульса. С охотой сразу стало проще. Телекинезом то я рвать сердца или сминать головной мозг пока не наловчился и, прямо скажем, начинал питать изрядные сомнения в самой возможности подобных воздействий. Как минимум, без куда более развитых чем у меня навыков, либо же долгой концентрации. А вот телепатически врезать по сознанию животинки и наблюдать как она падает мёртвой или без сознания, оказалось вполне возможно. Чем я беззастенчиво и пользовался последние дни, ни разу не жалея, о расставании с грязью и вечно мокрым животом.

Но возвращаясь к беспокоящей меня проблеме скорого наступления зимы. Зима ведь это не только холод и скудный рацион, это ещё и снег, тот самый, что имеет обыкновение наметать сугробы по грудь и в котором очень хорошо видны следы. И если с сугробами, во-первых, ещё не ясно (мало-ли тут зима декоративно-европейская?), а во-вторых, можно смирится, тот вот факт наличия следов заставляет задуматься.

Я в этом мире пребывал уже добрых пару месяцев и до сих пор знал удручающе мало. С одной стороны, оно в общем-то и не хочется форсировать события, как говорится «нас и здесь неплохо кормят», так зачем рисковать, куда-то выбираясь? Но с другой, не век же мне в лесу сидеть, обрастая грязью и медленно возвращаясь к истокам, этак каменного века? Если же проводить разведку, то делать это надо сейчас, пока снег ещё не выпал и мой путь нельзя проследить «шагая как по проспекту». Да и открывшиеся, словно специально, возможности подталкивали к активным действиям, уж с какой-никакой, а телепатией изучить местный язык должно быть куда проще чем без оной. Рискованно. Безусловно. Но не многим больше, чем сидеть сиднем в пещере, дожидаясь пока на тебя наткнётся какой-нибудь случайный охотник, или хуже того — магическая тварь. Последних, как собственно и первых, я ещё, правда, не видел, но саму магическую энергию вокруг наблюдаю и чувствую постоянно, что мягко намекает — такая встреча вполне возможна, а выяснять гастрономические предпочтения волшебных созданий эмпирическим путём мне что-то не хочется.

В общем, идти на вылазку стоило. Оставалась только проблема солнца, но справляться с ней я уже привык, хотя бы просто укрывшись оленьей шкурой.

Путь к памятной дороге, у которой почил купеческий караван, занял ровно пять суток. Идти напрямую я не решился и сделал небольшой крюк, так чтобы войти на разбойничью стоянку с дальней стороны от той, куда в своё время ушёл. Отчасти мне было любопытно посмотреть на результаты своей давешней авантюры с нападением на лагерь вооружённых головорезов, которую я до сих пор временами вспоминал не иначе как результат помутнения рассудка, но всё-таки больше это место интересовало меня как известный ориентир.

Полянка встретила меня девственной пустотой и ковром опавших листьев. Не сказал бы что нашёл её с лёгкостью, но два месяца жизни в лесу кого угодно научат в нём ориентироваться, я же на этот навык и раньше не жаловался, в отличии от той же охоты и бесшумного передвижения. Но тут найти было и впрямь не просто — ни следов тел, ни товаров, ни тем более лошадей, которых я тогда, честно говоря, откровенно оставил умирать.

Хотел бы сказать, что сделал это из каких-то параноидальных соображений, но в реальности просто забыл, что ещё раз доказывает некоторую неадекватность моего тогдашнего состояния. Был бы в себе, как минимум, взял бы одну лошадь с собой, если и не для передвижения, то как самодвижущийся бурдюк с кровью. И это было бы гуманней, чем оставлять привязанных животных на растерзание хищникам.

Сейчас же, о том дне здесь напоминали лишь покосившиеся останки шалаша атамана, да едва заметно чернеющие проплешины от костров на земле. Кто-то очень хорошо всё вычистил и если, допустим, тела без вопросов съели бы лесные обитатели, хотя какие-то кости наверняка бы остались, да и на счёт гастрономической привлекательности мумии в шалаше у меня были некоторые сомнения, то вот мешки с товаром и пожитки ватаги утащить могли только разумные. Видимо и об останках они позаботились. Картина ожидаемая — глупо рассчитывать, что целый лагерь, не так уж далеко от дороги, простоял бы никем не замеченный целых два месяца, и всё же чуть-чуть жаль...

Присев у места где некогда лежала наваленная добыча, смахиваю верхний слой палой листвы и вижу обрывок старой мешковины. Последние сомнения в верности места развеялись.

Что ж, задача возвращается в прежнюю конфигурацию — найти людей, желательно коллег бывших обитателей этого места, приглядеться к ним и по возможности взять языка. По всему видать, дорога не простаивает и по лесу вокруг неё народ ходит, хотя свежих следов я не наблюдаю, но это ни о чём не говорит. Значит будем искать...

К счастью, дорога оказалась достаточно оживленной, чтобы различный сброд объявлялся на ней стабильно, но недостаточно для того, чтобы владелец местных земель, кем бы он ни был, выделял из казны средства на прочёсывание путей и отлов «романтиков». Свидетельствовало об этом три вещи: первая — состояние самой дороги, которая хоть и была по виду натуральной захолустной грунтовкой, но в конец не зарастала. И это без всякого автотранспорта. Вторая — я не встретил ни единого патруля, приглядывающего за этими землями. И третье, оно же самое главное — цели своей я, всё-таки, достиг.

Повезло мне в начале третьей ночи — сидящие в лесу, вооружённые люди были обнаружены примерно в десяти километрах от места моих «художеств», по законам подлости — в стороне, противоположной направлению моих первых поисков. Возможно, знай я определённые хитрости следопытов, время можно было сильно сократить, но в моём распоряжении были только чутьё на жизнь, чувствительный нос да здравый смысл. К тому же, я очень не хотел вновь словить порцию «живительного загара» от того, что какая-нибудь тучка внезапно решит расступиться, а потому днём интенсивность поисков резко падала.

Новая ватага разбойников была меньше предыдущей и явно хуже вооружена, по крайней мере, луки имели далеко не все. На первый взгляд, они и на разбойников то не походили, скорее на вставший на ночь караван — штук тридцать разумных, десяток лошадей, несколько телег. Картину портил чувствующийся в воздухе застарелый запах крови, въевшийся в одежду большинства присутствующих, а также витающие вокруг них эманации смерти. Последние от убийства животных не появляются. Не так явно и... Концентрировано.

Стараясь не шуметь, я медленно и осторожно подкрался к стоянке и осмотрелся. Из трёх с небольшим десятков обитателей, бодрствовала треть, видимо, ночное охранение. Часовые были расставлены по четырём углам «периметра», образованного телегами. Ещё двое, чьи огни жизни пытали какой-то активностью, находились на одной точке ближе к центру лагеря. Странно, что им там делать?

Сместившись ещё чуть ближе, чтобы не только чутьё жизни, но и ментальные способности достигали неизвестных в глубине стоянки я понял две вещи: первое, к охране они никакого отношения не имеют; второе, не стоит «подсматривать» эмпатией за развлекающимся парочками… Во избежание сильного ухудшения настроения. А то ты сидишь один в мрачном, мокром, холодном лесу... Два, чтоб их, месяца! А они тут… кхм… не важно.

Особо изощряться я не стал, а просто дождался, пока одному из смотрящих в темноту не приспичит до ветру и он не отойдёт немного в сторону. Далее, пока отошедший был занят, я вдарил по мозгам его напарнику и, метнувшись на ускорении, подхватил оседающее тело, после чего уже особо не беспокоясь подкрался к как раз зашнуровывающемуся «поливайщику» и прошёлся по мозгам уже ему. Можно было бы, конечно, просто оглушить, но если рассчитывать усилие в телепатии я уже худо-бедно наловчился, то вот с физической силой мог выйти казус — ударишь слабо — часовой заорёт, а если слишком сильно — можно и убить, что серьёзно уменьшает ценность добычи.

Подхватив второе тело, я вернулся к первой жертве, и, едва не крякнув, взял на закорки ещё и его. Ох, две тушки в железе, общем весом под двести кило, это уже чувствительно. Не перегруз, конечно, но масса ощущается. Замерев, проверяя не слишком ли нашумел, начинаю аккуратно удалятся от лагеря. Не знаю когда у них должна быть смена часовых, но то, что она быть должна сомнений не вызывало. Если предположить, что в палатке был старший смены, то обходить посты в ближайшее время он будет вряд ли — сильно занят, а вот при смене уже никуда не денешься. Хотя погони я не очень боялся — ночь впереди ещё длинная, а опыт показывает, что ночью люди для меня опасности не представляют.

Путь до моей пещеры прошёл, в целом, спокойно. С прокормом пленников я не заморачивался, пить давал и ладно, а то они ребята крепкие, к оружию привычные, того и гляди или меня самого прикончить попытаются, или сбежать, так зачем создавать себе проблемы? Они эти дни и в сознание то почти не приходили, вернее, их никто туда не пускал.

Небольшой крюк я всё же сделал — не хотелось рисковать топая напрямую, хоть и сомнительно, что меня будут искать из-за двух часовых, особенно имея на плечах груз требующий реализации, но мало ли. Впрочем, даже эта задержка оказалась незначительной, ведь блуждать уже не требовалось, да и передвигался я по возможности спешно. Два живых бурдюка с кровью на плечах этому, кстати, не мало способствовали, досуха я их, само собой, не пил, но даже глоток крови разумного существа был питательнее пары зайцев.

И я говорю «существа» не просто так — один из пленников оказался явно не человеком, или что вернее — не совсем человеком. Пожалуй, его можно было бы принять за какого-нибудь неандертальца, как их принято изображать в учебниках истории. Этому способствовали и грубые пропорции мощного тела, и костистая физиономия, от которой так и веяло чем-то диким и примитивным, вот только образ резко нарушал поросячий нос. Такой приплюснутый, большой и с широкими ноздрями, каких у человека и в страшном сне не увидишь. Ещё одним отличием являлись уши — большие и заострённые, а также волосяной покров. Если у его напарника была натуральная разбойничья, извиняюсь, харя, заросшая до бровей, нечёсаная и грязная, как и у большинства людей, что я тут встречал, то у самого «неандертальца» волос на лице было мало и те росли достаточно жиденькими бакенбардами. Последним фактом, доказывающим нечеловеческое происхождение разбойника, оказалась кровь, на вкус весьма заметно отличающаяся от человеческой, причём в худшую сторону.

И это радовало. Нет, не то что кровь — дрянь; последнее время я привык питаться и чем похуже, а то, что в этом мире есть нелюди и они достаточно распространены, чтобы спокойно присутствовать в бандитской шайке. Приятно, знаете ли, получать подтверждения реальности собственных надежд.

К сожалению, начало допроса настроение мне изрядно подпортило, в очередной раз напомнив, что если всё идёт слишком хорошо, то жди подножки от Госпожи Удачи. Мой опыт в применении телепатии оставлял желать лучшего и я это прекрасно осознавал, но осознание собственной некомпетентности мало помогает, когда других вариантов действий всё равно нет. Я не лингвист, не полиглот и даже хорошим оратором, способным ловить мельчайшие оттенки эмоций собеседника, меня назвать крайне сложно. В общем... Бугай со свиным носом умер, так и не успев ничего толком сказать — слишком сильно я боялся повторения первого опыта вскрытия чужой памяти и в результате просто сжёг ему мозг, без всякой пользы.