— Это не стихийный выброс, — задумчиво произнес Альбус. — Она все контролирует. Уровень концентрации велик: три предмета.
— Ну, и что? Кубики легкие. Это пластик. Ребенок может поднять и унести в руках штук пять-шесть, — заметил Сириус. — Так что поднять Левиосой всего три не проблема.
— Бродяга, ты идиот, — устало вздохнул Джеймс. — Какая, к хренам, Левиоса! У нее нет палочки. Она даже не жестикулирует. Только смотрит. Я и вообразить не могу, что бы случилось с домом, если бы она позволила себе стихийный выброс. Ты представляешь — беспалочковая невербальная магия!
— Зато уже сейчас можешь быть уверен, что твой пацан тоже будет крутым, как яйца золотого сниджета(2), которые часов пять варили в котле. Вот что значит кровь Обретенной, да, профессор? — ободрил друга Сириус.
— Несомненно. Малыш будет сильным колдуном.
'В ваших мечтах, мальчики мои. Кровь Обретенной так усиливает только первого ребенка. А Обретенность Лили хотя и признана, но под большим вопросом. Томми не дурак. А у крошки просто наследственность неплохая! — размышлял директор. — Какой прекрасный шанс!'
— Кстати, Джеймс, — небрежно, как бы случайно вспомнив, спросил Дамблдор, — вы как-то работали над ее разумом? Может, ставили защиту? Или на ней есть амулеты, блокирующие считку сознания?
— Вы о чем, профессор? Конечно, нет, зачем нам играть в такие игры. Мы с Лили до смерти ее боимся.
— Значит, наследственные способности к окклюменции. И весьма немалые. Она не пустила меня в свою голову. А ведь я не последний человек в этом деле, мальчик мой, — задумчиво сказал Дамблдор: 'Интересно, а Северусу удалось бы? Тут он посильнее меня будет, хотя, хвала Мерлину, мальчик и не подозревает об этом! Комплексы — великая вещь!'
— Еще и это! Профессор, когда мы сможем убрать ее отсюда? Я не желаю, чтобы она и лишней минуты оставалась рядом с моим ребенком!
— Терпение, Джеймс.
В этот момент на лестнице раздались усталые шаги Поппи Помфри. Она медленно спустилась в гостиную. Дамблдор незаметным движением развеял чары, а Джеймс метнулся к целительнице:
— Что? Мадам Помфри, что?
— Поздравляю. Мальчик.
Джеймс ринулся вверх по лестнице.
— Поппи, дорогая, тебе надо возвращаться в Хогвартс и отдохнуть, — заботливо произнес Дамблдор. — Ты устала.
— Да, Альбус, пожалуй, ты прав.
Мадам Помфри кивнула всем на прощание, затем вышла за дверь, и через какое-то время находящиеся в гостиной услышали хлопок аппарации.
Дамблдор повернулся к Блэку и сказал:
— Что ж, мальчик мой, не будем терять ни минуты!
Директор сел в кресло и взмахом волшебной палочки придвинул к себе кофейный столик. Легким движением извлек из рукава мантии дощечку и, положив ее на стол, с помощью атама(3) стал наносить на нее руны.
Блэк без особого интереса наблюдал за ним. Руны были для него темным лесом. На эту область магии он, стараясь дистанцироваться от семьи, забил еще в детстве.
А вот Мелисса, подойдя ближе, заинтересовалась появляющимися на дощечке знаками. Заметив ее, директор сказал:
— Хочешь знать, что это, девочка моя? — спросил Дамблдор и, дождавшись ответного кивка, добавил. — О, это твоя возможность спасти своего братика. Ты же любишь его?
Что, кроме 'да', могла в этой ситуации сказать трехлетняя малышка?
_____________________________
(1) Имя Мелисса в переводе в греческого означает 'пчела'. Кроме того, мелисса — это медоносная трава с сильным запахом лимона (лимонная мята).
(2) Золотой сниджет — редкий, охраняемый вид птиц, которых волшебники использовали для игры в квиддич и почти полностью истребили. Отсюда пошло название 'снитч'.
(3) Атам — ритуальный нож.
ГЛАВА 4
За мальчика-который-выжил!
Не помня себя, он добирается до своих комнат, падает в кресло перед неработающим камином и закрывает глаза. Где-то внутри, то ли в груди, то ли в животе спиралью закручивается дикая боль. С каждым вдохом легкие, кажется, разрывает на части.
Не в силах больше сидеть спокойно, он вскакивает и мечется по комнате, беспорядочно выдвигая ящики и заглядывая в шкафы, выбрасывая из них не те, не нужные сейчас, вещи.
'Зелья. Снова зелья. Книги, мантикора их раздери. Пергаменты. К Мордреду! Да! Огневиски!'
Глоток. Еще глоток прямо из горла.
'Упиться вусмерть. Чтобы ни одной мысли!'
Внезапный спазм желудка, и вот он уже падает на колени чуть ли не в собственную рвоту. Взмах рукой, и пол снова чист. Опять впивается губами и зубами в горло бутылки. Словно она — враг, которого нужно загрызть до смерти. Он буквально стесывает зубы о стекло, вливая в себя жидкий янтарный огонь. Глотает и захлебывается. И снова глотает.
Тепло разливается по венам. Бутылка вываливается из рук и разлетается о каменный пол. Он падает в осколки, сворачивается клубком, подтягивая колени к подбородку и замирает, не в силах пошевелиться. Но голова не отключается. Не хочет отключаться.
Перед глазами вспыхивают и проносятся образы и картинки прошлого. И даже те, которые раньше приносили облегчение, сейчас мучают сильнее Круциатуса. И звуки. Кажется, прислушайся чуть-чуть и услышишь, как наяву. Как шепот. Громкий, оглушительно громкий, как грозовые раскаты.
Рыжая девочка взлетает на качелях и прыгает, словно парит. А он смотрит. Не может насмотреться.
— Ты волшебница! Как и я!
Вот они сидят на мостках у реки и болтают голыми ногами в воде.
— Расскажи мне о Хогвартсе. Он, правда, есть?
Красный паровоз выпускает клубы дыма. И они в купе, голова к голове.
— Мы ведь едем! Мы едем в Хогвартс!
Картинки, мелькающие перед глазами, убыстряются. Мелькают, еле уловить. Сливаются в световой луч. Бах! Взрываются фейерверком...
— Грязнокровка!
Снова взрыв!
— Прости меня! Я не хотел!
— Можешь не трудиться!
Так и не простила!
Вершина холма. Холодный ветер.
— Вы мне отвратительны!
— Так спрячьте их всех! Спасите ее... их! Прошу вас.
— А что я получу взамен, Северус?
— Взамен? Все что угодно.
И все, все было напрасно!
— Вы обещали мне спасти их! Это были ваши люди!
— Я обещал попытаться!
Он оглушительно кричит.
Хочется послать к дьяволу клятву! Клятву, под которую он снова подставился. Сам подставился! Выпить яд! За него, за мальчика-который-выжил! Просто сдохнуть. Сквибом. В корчах. У него больше ничего нет. И никого. У него все отняли.
Маленькая девочка обнимает его за шею.
— Ты спас меня. Спасибо!..
Два больших черных глаза смотрят на него.
— Мы еще встретимся? Я бы хотела...
— Тогда мы увидимся через несколько лет...
Вот оно! Он обещал. Слово он держит. Да! И еще книги. Он обещал прислать ей книги.
Он лежит на полу среди осколков, закрыв глаза. Мысли, наконец, затуманиваются. Пол качается, унося его по реке забвения.
И как отголосок эха:
— Ты самый лучший!
* * *
В кабинете директора Хогвартса Альбуса Дамблдора никогда не было тихо. Многочисленные магические приборы на хрупких столиках с резными ножками как всегда старались перещеголять друг друга: одни постоянно трещали, другие звякали, третьи пыхтели и выпускали струйки дыма.
Как это не раздражало самого хозяина кабинета — загадка. Однако посетители редко могли сосредоточиться. Особенно студенты, особенно проштрафившиеся. А когда из-за спины директора, царственно восседающего на кресле-троне, на тебя косит глазом феникс, изредка загадочно курлыкая, это было практически невозможно. Плюс чай с каплей веритасерума, плюс лимонные дольки, пропитанные зельем доверия, — и все были перед директором, как на ладони.
Но Северус Снейп не был нашкодившим мальчишкой. Он никогда ничего не ел и не пил в этом кабинете. Соблюдал диету, полностью исключающую любые меняющие сознание биодобавки. Поэтому сейчас его лицо, и без того редко выражающее сильные эмоции, было похоже на ледяную маску. Он спрятал свою скорбь глубоко внутри и не собирался ее кому-нибудь когда-нибудь показывать.
Альбус Дамблдор с явным недовольством посматривал на профессора зельеварения. Уже с полчаса он толкал душеспасительную речь, но реакции не поступало никакой. Вежливое, ледяное внимание. Только когда речь зашла о Гарри, о его будущем, собеседник соизволил выказать слабый интерес.
— Как вы поступите с сыном Лили?
— Гарри будет жить со своей тетей, Северус. Там безопаснее.
С минуту Снейп молчал, оценивающе глядя на директора, а потом неожиданно лениво произнес.
— А с дочерью?
Дамблдор жестко и холодно посмотрел на профессора зельеварения.
'Значит, я прав. Хм, меня сразу убьют или сначала кастрируют? — устало подумал Снейп, вспомнив присказку своего отца. — Давай, Альбус, хотя бы память сотри. Напрочь. Чтоб лежал я себе овощем в Мунго, пускал пузыри из слюней, а из-под меня красивые медиковедьмы выгребали г...'
— И откуда вам об этом известно, позвольте спросить?
— Ну, мы же были друзьями, — Северус язвительно выделил интонацией последнее слово. — Думаете, я мог не заметить, что шестой курс она заканчивала под паршивого качества иллюзией, будучи 'немножко' беременной?
У директора еле заметно дернулся уголок губ, но от Снейпа, следящего за каждым жестом собеседника, это не ускользнуло.
'То есть, Альбус, иллюзию ставил ты сам. Топорная работа, рассчитанная на уровень среднего мага! Хотя если не приглядываться...' — подумал Северус и продолжил.
— Кроме того, мы были соседями. Жили в маленьком городке, где все друг друга знали. И беременность юной девицы до брака — сами понимаете. Вкусная новость. Обсасывали ее долго.
'Кому какое дело, что я после пятого курса там и не появлялся. Все фигуранты мертвы: и мои родители, и ее родители, и даже она сама', — от этой мысли, казалось, утихшая боль вернулась с новой силой.
Дамблдор, тоже внимательно наблюдающий за собеседником, с удовлетворением увидел едва заметный проблеск отчаяния в его глазах и вполне миролюбиво ответил.
— Что ж, Северус. Вы правы. Девочку спрятали в магловском приюте. И там она и останется. Вряд ли сестра Лили обрадуется перспективе повесить на себя еще и девочку. Гарри — важнее.
— Это бессмыслица, директор! Девочке ничего не грозило. В пророчестве она не фигурировала.
— Лили тоже, не так ли? Но это ее не спасло. Это было решение Лили, Северус, его нужно уважать. Она пыталась защитить дочь, — Дамблдор печально покачал головой.
— Предположим. Но сейчас? Она никому не нужна. Она не победитель Темного Лорда, оставшиеся ПСы на нее охотиться не будут. Приют — не лучшее место для ребенка. Тем более для ребенка-волшебника. Ей можно найти опекуна, нанять гувернантку, наконец. Не промотал же Поттер все родительское наследство? Вполне хватит обоим детям, — он встал и прошелся по кабинету, заложив руки за спину, еле сдерживаясь от возмущения.
— Северус, — Дамблдор вздохнул, — девочка не имеет никаких прав на эти деньги. Она не упомянута в завещании.
Снейп, резко обернулся:
— Что? Почему?
— Она не дочь бедного Джеймса. Лили... оступилась. Кто в молодости не ошибался, не увлекался, не принимал страсть за любовь. Джеймс, благородный, чуткий мальчик, понял, простил во имя любви и принял ее и ребенка.
Северус застыл как соляной столп.
'А я-то все гадал, почему они не поженились сразу, как Джеймс стал совершеннолетним, чтобы, как это называется у кумушек в Коукворте, прикрыть грех. Он, похоже, сомневался, а стоит ли его вообще прикрывать. А могли и родители активно протестовать. Зачем им приблудыш в семье?
Свадьба состоялась после весьма своевременной и поразительно одновременной смерти старших Поттеров от драконьей оспы. Что ж, понятно, почему Мелисса носит фамилию Эванс, почему она в приюте. И вот теперь не поверю ни на секунду, что Поттер это сделал, чтобы защитить девочку, следуя высоким благородных порывам! Ему просто было невыносимо ее видеть!'
— Принял девочку?! — уголки губ Снейпа сардонически приподнялись. — Да он ее с рук сбыл, как только собственный ребенок родился! А теперь выясняется, что еще лишил и средств к существованию! Как благородно. Истинно по-гриффиндорски!
— Не вам осуждать его, — Дамблдор сверкнул глазами. — Вы не забыли, кто рассказал Темному Лорду о пророчестве?
Снейп дернул бровью, сел на стул и замолчал, сжав губы. Все краски схлынули с его лица.
'Браво, Альбус! Карманный ПеС посмел не согласиться, позволил себе иметь собственное мнение. Поставим его на место. Ну, хоть не стал настаивать на этой бредовой версии, что Мелиссу поместили в приют, чтобы спрятать!' — пронеслось в его голове.
— И кто же отец? Или это тоже секрет ради общего блага?
— Северус, вы забываетесь! — окатил его холодом Дамблдор.
Откинувшись на спинку кресла, он в упор смотрел на Снейпа.
— Закончим с этим. Этот ребенок — не ваша забота, у вас и так достаточно обязанностей. Наша договоренность касается только и исключительно Гарри. Если захотите, сможете приглядывать за этой девочкой, когда она приедет в Хогвартс, но не в ущерб основной задаче.
'То есть ты, старый козел, решил, что будешь определять список всех моих забот и привязанностей? В служебное и внеслужебное время? А морда не треснет? — подумал Снейп, сатанея, но поинтересовался тусклым голосом:
— Я могу быть свободен?
Дамблдор пожевал губами и медленно произнес, слегка растягивая слова, как бы размышляя, стоит говорить или нет.
— Еще одну минуту, Северус. Я понимаю, что у нас обоих были тяжелые дни, но мне крайне необходима консультация по Темным искусствам. Вы же в них весьма сведущи, не так ли?
Снейп молчал, ожидая продолжения.
— В каких случаях может не сработать рунный ритуал?
Профессор зельеварения саркастически приподнял бровь.
— Это такая шутка, директор? Искажение формулы — вот ответ на ваш вопрос. Это задачка для третьекурсника.
— Формула верна.
— Ошибка в активации. Не тот порядок, не та стихия.
— На этом этапе ошибки не было.
— Чем активировали?
— Кровью, мальчик мой, кровью. Иначе я бы у вас не спрашивал.
Снейп чуть прищурился: 'Да ты активно практикуешь магию крови, Великий светлый? Силен!'
— Так на каком этапе был сбой, директор? — поинтересовался профессор зельеварения.
— На заключительном. Процесс был запущен, что говорит о правильном выполнении начальных этапов, но обращен. Что может его обратить, Северус?
'Только, пожалуй, волшебник, вроде меня. Обладающий достаточной магической силой, вроде моей. Знающий и умеющий применять древние заговоры сидов(1), вроде произнесенного мной вчера. Чтобы одна маленькая девочка не встретилась на тучке с Мерлином — старичком с бородой, вроде тебя. Возможно, из-за ритуала магии крови, вроде только что тобой упомянутого', — подумал Снейп, потерев рукой переносицу.
— Боюсь, так сразу в голову ничего не приходит, директор. Было бы неплохо взглянуть на формулу, чтобы понять от чего мы вообще пляшем.
Дамблдор сокрушенно развел руками, показывая, что вот как раз это он обеспечить и не может.
'Ну, в общем, ожидаемо. Я бы удивился как раз обратному. Вот интересно, это паранойя? Мне уже пора в дурдом?'
