Весна веры

— Аня, ты так это сказала...

— Как?

— Словно точно знаешь, что тебя не будет. Вообще не будет.

Умная девочка. Это хорошо, с дурой было бы сложнее.

Анна повертела в руках ложечку.

— Кирюша, у вас есть замечательный фильм. 'Три мушкетера'. Старый, музыкальный, с песнями...

— Да, я видела. А что?

— Я не касаюсь моральной стороны вопроса. Хотя считаю, что всех мушкетеров за их дела надо было бы казнить.

— Как?

— Помогать королеве скрывать измену мужу, при отсутствии законного наследника — преступление. Сговариваться с подданными иностранного государства тоже непорядочно. А уж мешать осуществлению правосудия и охотиться на полицейских, которые следят за исполнением законов и вовсе ни в какие ворота. Да и Миледи Винтер, если на то пошло, законный агент кардинала Ришелье. И она действовала для блага государства. Но это так, между делом. В фильме есть сцена, которая мне очень понравилась. Когда д'Артаньян мечется и ужасается чудовищности злодейства, а Атос ему спокойно так говорит: д'Артаньян, я допускаю все. Кира, я тоже допускаю все. Даже самое худшее.

— Понятно. Я так о мушкетерах не думала...

— У каждого поступка есть две стороны. Вот, к примеру, у Лизы. Она собирается испортить тебе жизнь, это верно. Но при этом она стремится устроить свою...

— Но не за мой же счет?

— С ее точки зрения, она поступает правильно. И ты должна поступить так же.

— Вот еще!

— Так что давай прорабатывать все варианты. В том числе и тот, где я не смогу тебе помочь даже советом.

— Ну давай. А Лизка все равно гадость! Как ты думаешь, если я папсу дам запись прослушать?

Анна качнула головой.

— Не поможет.

— Вот и мне так кажется. Паршиво, правда?

— Очень.

* * *

Телефонный звонок оторвал Анну от музицирования.

Да, именно так. Они с Кирой и Гошкой в шесть рук пытались сыграть 'Соловей мой, соловей.'*

*— Композитор А.А. Алябьев, стихи А.А. Дельвига. Прим. авт.

Получалось... сложновато. И музыка не так, чтобы очень простая, и исполнители не слишком умелые. Сама Анна играла на нескольких музыкальных инструментах, и освоить пианино для нее было несложно. А вот Кира и Гошка испытывали определенные трудности. То ненужная клавиша из-под пальца вывернется, то нужная подвернется.

Кстати, у Киры как раз музыкальный слух был. А вот Гошке медведь оттоптал оба уха, видимо, еще на кордоне. Ну да ничего, пусть учится. Потом аккорды на гитаре подбирать сможет а для популярности в компаниях это полезно.

— Алло?

— Яночка, здравствуй! Как у тебя дела?

Анна не сразу вспомнила кто это. Потом уж сообразила.

— Тетя Катя? Здравствуйте!

— Яночка, я это.

— Как ваше здоровье? Как самочувствие? Как дела?

Рассказ на десять минут обо всем спрошенном Аня вытерпела героически, и была за это вознаграждена.

— Яночка, про тебя тут участковый приходил, расспрашивал.

— Какой участковый?

— Олег Андреевич. Вроде как Жалейкин... или Поливалкин?

— Лейкин?

— точно!

Анна насторожилась. Если она правильно помнила, Олег Андреевич Лейкин — НЕ участковый. Он оперуполномоченный и капитан полиции. А вот что он делал в их домах?

— А о чем он спрашивал? Теть Кать?

— Так о тебе и спрашивал Яночка.

— Да?

— Знаешь, я бы подумала, что ты ему понравилась. Так уж он выспрашивал и с кем ты живешь, и водишь ли к себе кого, и где ты работаешь...

Будь у Анны чиста совесть...

Но на ее совести было пять трупов. Пять.

А может и больше стать, чего уж там! Поэтому она занервничала.

— И что ему сказали? Тетя Катенька?

— А что ему сказать-то можно, Яночка? — рассыпалась смешком соседка. — Чистую правду! Что работаешь от рассвета до заката, что мужиков у тебя отродясь не было...

— Угу...

— Что ты ради сына из шкуры выпрыгнешь... разве что Олька приврала, ну так она без вранья и слова не скажет!

— Активистка наша?

— Она, а то кто ж? Ух, трепло репейное! Трепать ее некому!

— И что она рассказала? — уточнила Анна, ожидая самого худшего.

— Дрянь она, Яночка. Как есть — гадина склизкая!

— А все-таки?

Вот когда Анна пожалела, что в России отменена смертная казнь! Сейчас бы она мерзкой тетке лично приговор подписала, и рука б не дрогнула!

Ольга Петровна оторвалась от души! От всей своей гнусной, подлой, мещанской душонки! Ежели у нее такая вообще есть!

Со слове тети Кати получалось, что Яна — шлюха и наркоманка. Именно поэтому у нее родился больной ребенок. За наркотой и мужиками она к соседям бегала, однозначно.

Как?

Неважно как, важно, что бегала. А еще Янка — хамка, дрянь и хулиганка. В общем, аттестовала, стерва! И ювенальная юстиция по Яне плачет. И ребенка у нее отнять надо! И саму Яну сажать пора! С такой аттестацией Яну ее не в каждую тюрьму возьмут! Побоятся за моральную чистоту ее постояльцев!

Анна скрипнула зубами.

Вот ведь...

— Тетя Катя, спасибо вам огромное.

— Да что ты, Яночка! Тебе спасибо! Вкуснятина такая, век ничего подобного не ела!

Все верно. На Новый Год Анна лично отвезла подарки всем соседям, за исключением Ольги Петровны. Той подарок оставили в почтовом ящике. Вроде бы и поздравили, но не лично. Вот старая дрянь и сквиталась. И что за человек такой ненавистный? Все ей поперек! Все не в радость! А значит надо и остальным настроение испортить, чтоб не дай Творец, счастливы не стали!

Тьфу, пакость!

Анна дружески поболтала с соседкой, и отключила телефон. Задумалась.

— Ань, что случилось?

Таиться от Киры смысла не было, девочка и так была в курсе событий. И ее этот вопрос тоже нервировал.

— И что этому козлу надо?

— Вот это я и хотела бы знать?

— Может, папса попросить? Пусть на него собак спустят?

— Кира?

— Ну, папс позвонит его начальству, и капитану поставят клизму с дохлыми ежиками.

— А почему с дохлыми? — только и смогла сказать Анна.

— Живых — жалко.

Аня качнула головой.

— Не будем мучить... ежиков. Рано или поздно капитан объявится, вот и посмотрим, что ему надо. Тогда и разговаривать будем.

— Как скажешь. Но я бы рекомендовала ежиков.

Анна задумчиво кивнула.

— Может, и придется. Попробуем еще раз — с 'Соловьем'?

— А давай попробуем!

Окрестности Ферейских гор.

Антон Андреевич Валежный смотрел на карту Русины. Смотрел туда, где сходились несколько развязок.

Город Сарск.

Что в нем было хорошего? Крупная транспортная развязка, ничуть не уступающая Ирольску. Но мало того, контролируя Сарск, можно было взять под контроль реку Вольную. Огромную водную артерию, с громадным грузопотоком. Соответственно, отрезать ее освобожденцам.

Если взять Сарск, а потом начать развивать наступление и захватить еще Карев и Царьгород, то потом можно пойти и на Звенигород.

Есть пара проблем.

Первая — ему не раздвоиться. То есть он может брать Сарск, но Ас-Дархан, второй город, в низовьях Вольной, должен захватывать кто-то другой.

Вопрос — кто?

Что у него есть из вооруженных сил? Корпус Алексеева. Вроде как хороший командир. Но полк все же парадный, честно скажем. Необстрелянный.

Да и сам Алексеев... плохого про него Валежный ничего не слышал. Но и хорошего — тоже.

Кто остается? Из серьезных сил — Логинов. Валежный отлично понимал, что ему нужен крупный ощутимый успех на равнине. Сразу и быстро. Тогда...

Если кто видел, как осаждаются кристаллики из насыщенного раствора, притягиваясь друг к другу, вот, так хотел сделать и Валежный. Получится ли? Если сейчас они победят, громко и ярко, к ним начнут стягиваться вооруженные силы. Те, кто ненавидит освобожденцев.

Начнут, никуда не денутся. Итак, пишем Логинову, согласуем действия. За Логиновым Ас-Дархан. А Валежный пойдет на Сарск, и либо добьется успеха, либо сложит там свою глупую голову.

Что у него с силами?

Валежный не нуждался в бумагах, чтобы вспомнить количество своих людей. Он смотрел на карту, и прикидывал.

В Сарске у освобожденцев хорошая позиция. Окопы, траншеи, редуты — быстро наступать не получится. Артиллерия. Несколько бронепоездов, по последним донесениям — шесть, но туда и еще парочку могут подогнать. Транспортные развязки у них в руках...

Петер!

Да чтоб тебе еще раз сдохнуть! Надо было тебя свергать еще лет двадцать назад, вот, как только на трон сел! Ведь ничего не умеешь, такую страну погубил, слизняк!

Еще не погубил... пока есть Валежный, будет жить и Русина.

Будет!

Чем располагает Антон Андреевич?

Тремя бронепоездами.

И примерно семь тысяч человек.

Против двадцати — двадцати двух тысяч противника. Молчим про речную флотилию и около сотни орудий. Молчим... потому что в орудиях у них значительный перевес. В Ферейских горах пушками особо не разживешься. Да и не потаскаешь их за собой по горам-то...

Пулеметы, так и тех недостаток...

Как сказал великий полководец, воюют не числом, а умением.*

*— А.В. Суворов, прим. авт.

Но войска Валежного кроме того потрепаны в Фереях, они прошли далекий путь, они устали, не хватает провизии, фуража, больше всего — боеприпасов!

Валежный напоминал себе портного, который из аршина сукна хочет выкроить мундир на двухметрового гвардейца. Но надо, надо...

— Тор генерал!

В палатку заглянул адъютант. Валежный оторвался от карты, взглянул без улыбки.

— Чего тебе, дружок?

— Антон Андреевич, там это...

— Что?

— Вас просят.

— Кто?

— Чилианцы...

* * *

Чего не ожидал Валежный, но уж точно не явления чилианцев. На... бронеавтомобилях?! Один, два... аж десять штук!

При виде генерала те оживились, зашевелились как-то...

— Валежный-шэн?

Антон Андреевич чуть поклонился, подтверждая, что он. Да.

— Здравствуйте. С кем имею честь, торы?

Вперед вышел один из чилианцев, одетый чуточку богаче других. Все они были в простой, даже неприметной одежде, но вот у этого в ухе болталась тяжелая золотая серьга. Знак принадлежности к высокородным в Чилиане.

— Наши имена вам ничего не скажут, Валежный-шэн. За нас скажет это письмо.

Валежный пожал плечами, осторожно принял потрепанный конверт, вскрыл его...

И едва не открыл рот на виду у всей армии. Потому как письмо было от Мити. Дмитрия Ромашкина, гада такого!!! И что он пишет?

Друг мой!

Прошу принять этот маленький презент!

Пока я улаживал наши общие дела в Борхуме, у меня образовался некий избыток доходов, который я решил выгодно вложить. Надеюсь, вы одобрите.

Все оплачено, включая доставку.

Искренне ваш.

Д.Р.

Валежный с интересом посмотрел на чилианцев.

— И?

— Валежный-шэн, это ваше.

Чилианцы показывали на бронеавтомобили. *

*— первые бронеавтомобили имели кучу недостатков, но поверьте, это действительно были крепости на колесах, способные сравниться с иными танками тех времен. Прим. авт.

— М-мое?

У Валежного даже голос сел.

ЕГО!?

Это — ЕГО!? Он что — спит? Да, наверное, заснул над картой...

Ан нет. Ему вручают десять бронеавтомобилей, объясняют, что в них загружены боеприпасы — сколько поместилось, кланяются... Валежный едва сообразил в последнюю минуту. И приказал принести чего получше из трофеев, отдариться. За такое — не жалко.

Хоть и пишет Дмитрий, что все оплачено, но...

Валежный у себя позволил бы литр крови сцедить за эти автомобили. А тут вот... они взяли и просто приехали. Теперь-то он знает, что делать с Сарском! А если еще Алексеев вовремя подтянется...

Митя, друг!

Спасибо тебе!!!

Русина, в дороге.

Настроение у Ильи Алексеева было... сложным.

С одной стороны — на войну!

И не надо больше сидеть в этом клятом Подольске, не надо разговаривать с людьми... война тем и хороша, что врага можно убить! Но!

Анна мертва. Вся его родня мертва.

А Маргоша...

За несколько дней путешествия дама вымотала несчастного командира так, как это всему корпусу на марше не удалось.

Она ныла, жаловалась, требовала, умоляла, даже угрожала выкидышем... так, что Илья едва не рявкнул в сердцах, что это, пожалуй, лучший выход.

Вот заниматься ему нечем!

А с Маргошей еще ее мать, и брат, и дед Савва, и все смотрят так укоризненно... молчат, но смотрят!

Ай, не наплевать ли!

А это что?

Вестовой.

Корпус растянулся в движении на несколько километров. Собственно, войско, сопровождение, обоз, артиллерия... поэтому вестовые непрерывно курсировали вдоль полка. Мало ли что...

— Тор полковник, разрешите обратиться!

— Слушаю?

— Тора в красной карете плохо себя чувствует, умоляет вас прийти...

Илья скрипнул зубами.

На марше!

Когда он занят по уши!

Вот ему только и дела есть выполнять бабские прихоти!

— Передай торе, что я поговорю с ней вечером.

И того не стоило бы делать, но...

Ровно через полчаса вестовой примчался обратно.

— Тора плохо себя чувствует, она упала в обморок и...

— Меня это не интересует, — оборвал Илья. — Благодарю за службу, больше на тору внимания не обращайте.

— Есть, не обращать внимания.

Вестовой умчался, а Илья сосредоточился на своих делах. Полк на марше — это не просто так, им командовать надо. Внештатные ситуации здесь на каждом шагу возникают, вроде сломавшейся телеги, увязшей пушки, захромавшей лошади... командир хоть сам и не занимается, но кому приглядывать?

То-то и оно...

И тут бабские бредни?!

Да гори оно ясным гаром!

Илья и днем не пошел, и вечером не пошел... Маргошу он соизволил навестить только на следующий день. Подъехал к карете, привязал лошадь и залез внутрь.

Тесно.

Трое человек внутри, дед Савва на облучке.

— Илюша!

Маргарита просияла, повисла у него на шее. Илья волей-неволей обнял женщину.

— Как ты тут, девочка?

— Плохо... ох, плохо, Илюшенька!

— Что не так?

— Тошно мне, дурнотно... ребеночка нашего потерять боюсь!

— Творец милостив, все будет хорошо...

— И ты не приходишь, и страшно мне без тебя...

Мать Маргариты и ее младший брат старательно изображали мебель, отгородившись двумя книжками. Илья оценил и коснулся поцелуем уголка губ Маргоши.

— Все будет хорошо. А пока — прости, детка. У меня слишком много дел.

— Какой смысл быть командующим, если у тебя нет свободного времени? Доверь что-то подчиненным...

Илья качнул головой.

— Не сейчас, Маргоша. Нет, не сейчас. Поверь, все будет хорошо, но нам надо очень много сделать... надо потерпеть.

— Я потерплю. Только приходи почаще, умоляю...

Воркование, шепотки, ласковые слова...

Но почему Илья, выйдя из кареты, чувствовал себя так, словно по нему борона проехалась? Разве не должно общение с любимой доставлять радость?

И почему Маргарита в гневе комкала в кулаках теплую меховую полость, едва не прорывая заячьи шкурки. Негодяй, ах, какой негодяй!

Она!

Для него!!!

А он!?

Просто — негодяй!!!

Русина, поместье великого князя Гавриила Воронова.

— Жом Пламенный, доброго вам дня.