Гарри Поттер. Тот самый?

— Silencio emporio! — вскричал Снейп, заглушив одним заклинанием весь класс. — Все, кто пострадал, пусть подойдут ко мне за нейтрализатором. И знайте, если я узнаю, кто это сделал...

Класс испуганно притих.

— Тот, кто это сделал, — прошипел Снейп, — может распрощаться со школой.

* * *

Войдя через неделю в Большой зал, Гарри увидел у доски объявлений кучку учеников, читающих очередной пергамент. Симус Финниган и Дин Томас прыгали рядом и счастливо размахивали руками.

— Открывается Дуэльный клуб! Гениально! — восклицал Симус. — Сегодня первое собрание. Как раз кстати!

— Хочешь вызвать на дуэль чудовище? — 'пошутил' стоящий тут же Рон. Впрочем, судя по глазам, новый клуб его тоже заинтересовал.

— Идея неплохая, — сказал он Гермионе.

Та согласилась.

* * *

В восемь часов почти вся школа собралась в Большом зале. Обеденные столы были убраны, под бархатно-черным потолком горели свечи, вдоль одной стены возведены золотые подмостки. Все нервничали — в руках волшебные палочки, лица взволнованны.

Гарри оказался прямо рядом со 'сладкой парочкой', как окрестил про себя Рона и Гермиону, бывших практически всегда вместе.

— Интересно, кто будет тренером? — сказала Гермиона, даже не пытаясь продраться сквозь галдящую толпу поближе к подмосткам. — Может, Флитвик? Говорят, в молодости он был чемпионом по дуэлям на волшебных палочках.

— Да, было бы... — начал Рон но осекся, огорченно махнув рукой: на подмостки вышел Гилдерой Локхарт в аляповатой лиловой мантии, сопровождаемый Снейпом в черном будничном одеянии.

Локхарт взмахнул рукой, требуя тишины.

— Подойдите поближе! Еще! Меня всем видно? Всем слышно? Прекрасно! Профессор Дамблдор одобрил мое предложение создать в школе Дуэльный клуб. Посещая клуб, вы научитесь защищать себя, если вдруг потребуют обстоятельства. А мой жизненный опыт подсказывает — такие обстоятельства не редкость. Читайте об этом в моих книгах. Ассистировать мне будет профессор Снейп, — белозубо улыбнувшись, вещал Локхарт. — Он немного разбирается в дуэлях, как он сам говорит, и любезно согласился помочь мне. Сейчас мы вам продемонстрируем, как дуэлянты дерутся на волшебных палочках. О, не беспокойтесь, мои юные друзья, я верну вам профессора зельеделия в целости и сохранности. — Снейп глянул на Локхарта, криво усмехнувшись. Локхарт продолжал улыбаться.

Дуэлянты повернулись друг к другу, изобразили приветствие: Локхарт сделал реверанс, Снейп раздраженно кивнул. На манер шпаг маги подняли волшебные палочки.

— Обратите внимание, как держат палочки в такой позиции, — объяснял Локхарт притихшим ученикам. — На счет 'три' произносятся заклинания. Смертоубийства, разумеется, не будет.

— Раз, два, три...

Палочки взметнулись, и Снейп воскликнул:

— Depulso!

Блеснул ослепительно яркий луч, Локхарта отбросило к стене, он съехал по ней и распластался на подмостках. В воздухе профессор разжал пальцы и его палочка полетела в толпу учеников, попав прямо в лоб Лаванде Браун.

Малфой и другие слизеринцы захихикали. Гермиона встала на цыпочки и в испуге прижала ладонь ко рту.

— Он жив? — прошептала она.

— Да хоть бы и нет! — весело ответил Рон.

Локхарт, без шляпы, растрепанный, кое-как поднялся на ноги.

— Отличный посыл! — сказал он. — Профессор Снейп применил заклинание Отталкивания, и, как видите, оно замечательно сработало. Благодарю вас, мисс Браун! Без палочки я как без рук. Браво, профессор Снейп, браво! Вы уж простите меня, проще простого было бы разгадать ваш замысел и отразить удар. Но ученикам очень полезно увидеть...

Снейп позеленел от злости, и Локхарт поспешил добавить:

— На этом показательная часть окончена. Перейдем непосредственно к учебной тренировке. Я сейчас разобью вас на пары. Профессор Снейп, будьте любезны, помогите мне.

Против Джастина Финч-Флетчли Локхарт поставил Невилла, а Снейп подошел к Гарри, стоящему у стены.

— Подходящий случай. Так, Уизли сражается с Финниганом. Поттер...

Гарри даже не повернул головы.

— Да! — холодно улыбнулся Снейп. — Мистер Малфой, подойдите сюда. Посмотрим, как знаменитый Гарри Поттер сразится с вами. А вы, мисс Грэйнджер, встаньте против мисс Буллстроуд.

Малфой, высокомерно улыбнувшись, встал, куда сказано.

— Обменяйтесь приветствиями! — скомандовал с подмостков Локхарт.

Гарри и Малфой, не сводя друг с друга глаз, кивнули.

— Палочки наизготовку! На счет 'три' попытайтесь разоружить противника. Только разоружить, никакого насилия. Раз... два... три!

Но Малфой начал бой еще на счет 'два':

— Rictusempra! — воскликнул он.

Гарри сделал шаг в сторону, пропустив мимо себя заклинание, и с усмешкой сказал:

— Малфой, ты жалок. Этим детским заклинанием ты надеялся мне навредить?

— Да как.. как ты смеешь! Stupefy! — слабенькая оглушалка полетела в Гарри.

— Protego. Малфой, я уже сказал тебе — детскими чарами ты...

— Получай! — быстро вышел из себя Малфой. — Serpensortia! — огромная черная змея вылетела из палочки Малфоя и шлепнулась перед Гарри.

— А это уж-же с-серьезнее... — очень тихо пробормотал Гарри, и сам удивился шипящим ноткам в своем голосе.

— Ш-што, Повелитс-сель? — спросили его откуда-то снизу.

— Ничш-шего, — на автомате ответил он, потом направил палочку на змею. — Evanesco.

Змея исчезла.

— Ты надоел мне, Малфой, — уже в полный голос заявил Гарри. — Perspecte expelliarmus.

Малфой попытался увернуться, но не тут-то было — заклинание сместилось следом за ним. А на второй маневр времени уже не осталось.

— Профессор Локхарт! Я закончил с Малфоем, — воскликнул Гарри, поигрывая Малфоевской палочкой.

В ответ Гарри получил порцию охов-ахов со стороны Локхарта и злобный взгляд Снейпа.

* * *

А через неделю после первого занятия дуэльного клуба произшло еще одно, двойное нападение. Это нападение, совершенное на Джастина и Почти Безголового Ника, обратило тревогу, сквозившую в учениках после предыдущих событий, в настоящую панику. Удивительнее всего было то, что особенно взволновала школу расправа с Почти Безголовым Ником. Все спрашивали друг друга: у кого могла подняться рука на бедное привидение, какая страшная сила сумела поразить того, кто и так уже мертв? Все билеты на экспресс Хогвартс — Лондон, уходящий накануне Рождества, были мгновенно раскуплены: из школы ожидалось массовое бегство.

И, в один из дней Гарри, наконец, смог подтвердить свои догадки насчет деятельности 'сладкой парочки' — они готовили Оборотное зелье, чтобы проникнуть к слизеринцам и выведать у Малфоя имя Наследника.

* * *

Наконец семестр завершился, и тишина, глубокая, как снег на полях, опустилась на замок. На Гарри от нее веяло не унынием, а мирным покоем, и он наслаждался свободой и спокойствием. На каникулы в школе остались только Уизли в полном составе, Гермиона, да Малфой со своими 'телохранителями'

Невозможно было не отдать должное и великолепию рождественского ужина в Хогвартсе. Его оценили даже те, кто по определению учеников совершенно не умел ценить красоту — Филч и Снейп. Он, Снейп, по этому поводу даже надел мантию, видимо — праздничную, сшитую из очень дорогой черной ткани.

Большой зал выглядел изумительно. Там было не только множество покрытых инеем рождественских елей и пышных гирлянд из омелы и остролиста, но и чудесный волшебный снег — сухой и теплый, — падающий с потолка. Под руководством Дамблдора собравшиеся исполнили его любимые рождественские гимны.

Перси не заметил, как Фред заколдовал его значок старосты. К всеобщему удовольствию, на нем появилась надпись 'Идиот', и бедняга Перси безуспешно пытался выяснить, над чем это все смеются.

В общем, праздник удался.

* * *

Возвращаясь в гриффиндорскую гостиную, Гарри был остановлен на втором этаже достаточно громким разговором Рона Уизли, Гермионы Грейнджер и неизвестного девичьего голоса, что доносились из... нерабочего женского туалета!

'Ну, это уже совсем...', — подумал Гарри и вошел внутрь.

— И чем это мы занимаемся? — внутри Гарри встретила занятная картина — Рон стоял под дверью одной из закрытых кабинок, из которой доносились частые всхлипывания, а над всем этим парила призрачная девочка и заливисто смеялась. Она первая заметила Гарри.

— У-ух! Что ты сейчас увидишь! — ее прозрачное лицо сияло восторгом. — Невозможный кошмар!

— Заткнись, Миртл! А ты, Поттер, уходи! Тебя это не... — начал Рон, но не закончил.

Щелкнула задвижка, и перед ними обоими, уже не просто всхипывая, а рыдая, предстала Гермиона с натянутой на лицо мантией.

Гермиона сдернула мантию, и Рон, попятившись, задом врезался в раковину.

Все лицо у нее покрывала черная шерсть. Глаза горели желтым огнем, а голову, покрытую теперь роскошной гривой иссиня-черных, глянцево блестящих жестких волос украшали бархатистые заостренные ушки.

— Это был кошачий волос! У Милисенты Буллстроуд, должно быть, есть дома кошка! А зелье животных обратно в человека не превращает!

— Да-а... — только и вымолвил Рон.

— Тебе придумают гадкое прозвище, — радовалась Миртл.

Гарри, тем временем, подошел поближе. Присмотрелся к чему-то в гермиониных глазах, а потом неожиданно протянул руку и... погладил 'девочку-кошку' между ушей.

Гермиона непроизвольно муркнула, при этом возмущенно-ошарашенно уставившись на Гарри.

— Ну вот, как я и думал. Тебе, Грейнджер, не повезло — вместо кошачьего волоса тебе попался волос книзла. Боюсь, мадам Помфри здесь не поможет. Хотя... Снимай мантию.

Гермиона, не раздумывая, подчинилась.

Гарри взял ее мантию и провел палочкой по воротнику.

— Где котелок с остатками зелья? — с этими словами Гарри вернул мантию девочке.

— Т-там, в кабинк-ке. — Гермиона была порядком ошарашена решительными действиями Гарри Поттера.

Гарри зашел внутрь и закрыл за собой дверь.

Прошло минут пять, прежде чем он вышел оттуда с парящим кубком в руках. Рон и Гермиона же все эти пять минут простояли в форменном ступоре.

— Пей, — и, не дав даже задать вопрос, ответил, — Нейтрализатор.

В кубке оказалось зелье ядовито-розового цвета. Гермиона, все еще под впечатлением от стремительно развивающихся событий, меланхолично выпила, и с удивлением почувствовала, как исчезает шерсть, снижается чувствительность слуха и нюха, и больше не ощущается сзади некоторое неудобство от хвоста!

— Спасибо... — Гермиона обвела помещение глазами, но Гарри нигде не было.

— Он ушел, — наконец и Рон пришел в себя.

* * *

Незаметно пролетели зимние месяцы, спокойные и тихие.

В воздухе запахло весной.

В Хогвартсе опять стали радоваться солнцу. Нападений больше не было, настроение у всех поднималось, оживала в сердце надежда, что сгустившиеся было тучи пройдут стороной.

Гилдерой Локхарт, похоже, считал прекращение нападений своей личной заслугой. Гарри как-то подслушал его разглагольствования о собственных доблестях. МакГонагалл вела гриффиндорцев на урок трансфигурации, Локхарт шел рядом.

— Думаю, Минерва, что жертв больше не будет, — говорил Локхарт, подмигивая и постукивая себя пальцем по носу. — Полагаю, Комната на этот раз закрыта окончательно. Преступник осознал, что я изобличу его, это лишь дело времени. С его стороны весьма разумно именно сейчас прекратить злодеяния, пока я не взялся него основательно. Да, между прочим, вы ведь тоже понимаете, школе нужен сейчас какой-то праздник, который поднял бы моральный дух. Долой воспоминания о бедах прошлого семестра! Сейчас я не могу сказать больше, прибавлю только, что знаю, какой дорогой нужно идти...

Он еще раз изящно постучал себя по носу и зашагал прочь.

7. Оттепель.

Представление Локхарта о празднике воплотилось в жизнь в Валентинов день, четырнадцатого февраля.

В этот день стены Большого зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Вместо общефакультетских столов, зал был заставлен двух-, трех— и четырехместными столиками, на каждом из которых стояли таблички с именами учащихся. Гарри подошел к двухместному столу со своим именем, и с удивлением обнаружил на нем табличку с именем еще и Бетельгейзе. Хмыкнув, он сел и обратил внимание на стол преподавателей.

Локхарт, в омерзительной розовой мантии в тон цветам, жестами требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Гарри со своего места видел, как дергается щека у профессора МакГонагалл, а Снейп выглядел так, будто его только что заставили выпить стакан концентрированной лимонной кислоты.

— С Днем святого Валентина! — возгласил Локхарт. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это еще не все!

Локхарт хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки.

— Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — лучезарно улыбался Локхарт. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея!

Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снейпа говорил, что он силой вольет стакан яда в глотку первого, кто обратится к нему за Любовным напитком.

Бетельгейзе так и не появилась. Вероятно, вся эта... розовая атрибутика претила чувству вкуса потомственной чистокровной ведьмы.

* * *

На протяжении всего дня гномы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей. После обеда у дверей кабинета заклинаний один из них, особенно уродливый, подошел к Гарри.

— Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников.

— Тебе музыкальное послание, Гайи Поттей, самолично, — объявил гном, неумолимо забренчав арфой.

— Стой смийно! — хрюкнул гном.

Гарри невозмутимо стоял напротив.

— Теперь слушай:

Его глаза за челкой видно слабо,

Геой, что с Темным Лойдом совладал!

За то время, пока гном 'пел' на лице Гарри не дрогнул ни один мускул.

— Это все? — гном даже опешил от такого вопроса.

— Тогда, я пойду. Урок скоро, — и Гарри, развернувшись на каблуках, проследовал в класс.

* * *

В общем, никому этот праздник не понравился. Ученики убедились в отсутствии у Локхарта малейшего представления о вкусе и красоте. Учителя — в непроходимой тупости своего коллеги, во всяком случае, выглядело это так. Но, зато никаких новых жертв.