Зверь смотрел без тени страха, его уши были выпрямлены, Лоуренсу показалось даже, что он различил волчье дыхание. Увидев его, Лоуренс подумал, что будет невозможно вырваться из волчьего окружения силой, он схватил мешок с мясом и хлебом и стал разбрасывать еду вокруг, стараясь, чтобы это видели волки, а потом направил коня прочь, стремясь скорей покинуть волчью территорию.

Хотя волчий вой сместился к тем местам, куда Лоуренс разбросал еду, его спина некоторое время ещё чувствовала волчий взгляд.

Вот такого волка он тогда встретил. Хоро напомнила ему о той встрече.

— Мм. Ты, эти люди, что, просто болтают друг с другом? — удивилась Хоро.

Лоуренс вернулся к действительности и подумал.

— Может, стихийный рынок?

Встреча торговцев, разговор их между собой вполне может привести к заключению сделок.

— Непонятно. Однако запаха сражения нет. Это-то я могу сказать.

И Хоро снова натянула капюшон на голову и села на козлы. Затем посмотрела на Лоуренса с видом — ну, что будешь делать? Двинуть повозку вперёд или отступить — это решать должен был он. Лоуренс прикинул в голове карту местности и задумался.

Доспехи, погруженную на повозку, нужно доставить в церковный город Рюбинхайген. К этому его обязывал договор, по которому он обязан был перепродать доспехи определённому торговому дому в этом городе. Но что, если придётся вернуться и поехать в город другим путём, делая изрядный крюк? Прочие дороги не подходят для повозки, по ним можно пройти лишь пешком.

— Значит, кровопролитья там нет? — уточнил Лоуренс, и Хоро чуть кивнула.

— Тогда поехали. В объезд слишком далеко.

— Что ж, даже если там окажется отряд наёмников, у тебя есть я, — ответила Хоро, снимая с шеи кожаный мешочек с пшеницей.

Никакая охрана не могла бы придать столько уверенности. Лоуренс улыбнулся в знак и, доверившись силе волчицы, двинул коня вперёд.

Когда Лоуренс и Хоро подъехали ближе, их захлестнул гомон собравшихся людей.

"Может, объехать по дороге святого Райна?" "Не, по степной дороге в Митцхайм объехать ближе." "А насколько можно верить истории про отряд наёмников?" "Не купишь этот кусок ткани? Можешь расплатиться солью." "Кто-нибудь знает язык парсианцев? У этого человека какие-то неприятности."

В скопившихся на дороге людях с первого взгляда можно было узнать странствующих торговцев и ремесленников, путешествовавших по разным землям и оттачивавших свои навыки. Кто-то шёл своими ногами, неся груз на спине, кто-то на повозке, кто-то вёл в поводу навьюченного осла. Слова, летавшие над всеми, принадлежали разным языкам, те люди, что не владели местными языками, отчаянно жестикулировали, пытаясь понять, что происходит.

Столкнуться с проблемой в месте, языка которого не знаешь, — просто ужасно, о таком никогда не забудешь. Особенно если везти товар, который стоит целого состояния.

Однако Лоуренс тоже не понимал языка бедняги, оказавшегося в трудном положении. Лоуренсу было его жаль, но помочь было нечем. К тому же ситуация пока оставалась непонятной.

Хоро, подчинившись взгляду Лоуренса, осталась сидеть на козлах и не раскрывала рта. В то время как он сам спрыгнул и обратился к ближайшему торговцу:

— Прости.

— Мм? Да ты, похоже, собрат по странствиям. Только приехал?

— Да, из Поросона. Кажется, что-то происходит. Неужели граф решил открыть здесь рынок?

— Ха-ха. Тогда бы все бы уже постелили бы рогожки и занялись своими великими делами. Собственно, ходит слух, что отряд наёмников появился на дороге к Рюбинхайгену. Потому мы все здесь и торчим, — пояснил торговец.

Голову его украшала большая шапка, на нём были штаны свободного кроя и толстый плащ, закрывавший его до самой шеи, на спине торговец держал большой мешок, в общем, судя по облачению, его дела были связаны с севером. Кроме того, не только пыль покрывала его лицо, на нём были видны и следы обморожений. Глубокие морщины и цвет кожи свидетельствовали о долгой торговой деятельности этого человека.

— Отряд наёмников? Может, это те, которыми командует предводитель Растойю?

— Не-а, у них на вишнёвом флаге нарисован орёл.

Лоуренс сдвинул брови.

— Отряд наёмников Хайнцберга?

— Хо-хо. Похоже, ты торговал и на севере. Именно. Речь о беспощадных орлах Хайнцберга. Встретиться с ними, когда у тебя полный груз, не более приятно, чем нарваться на разбойников.

Их алчность такова, что после них не останется даже листьев репы, если их удастся обратить в деньги. Встретить на своей дороге этот знаменитый на севере отряд наёмников и попытаться сопротивляться им равносильно самоубийству. Ещё отряд наёмников Хайнцберга известен скоростью, с которой находит свою добычу, эти головорезы вполне оправдывали прозвище орлов. Торговец, замешкавшись на дороге, вмиг будет пойман.

Тем не менее, Лоуренс ощутил беспокойство и от того, что отряд наёмников, кормившийся сражениями на севере, вдруг двинулся на юг. Отряды наёмников руководствуются только прибылями и убытками, что делало их схожими в этом отношении с торговцами. Иными словами, когда кто-то ведёт себя необычно, возможно, происходит что-то, из-за чего на рынке могут произойти неожиданные события. Например, какие-то товары могут рухнуть или подняться в цене. Лоуренс почуял недоброе чисто по привычке торговца, однако на данный момент товар у него уже был закуплен. Сколь ни раздумывай о дурном, поделать ничего не удастся. Всё, о чём следовало думать, это о том, как добраться до Рюбинхайгена.

— Вероятно, придётся делать крюк.

— Думаю, да. Слышал, проложена новая дорога из Касраты в Рюбинхайген, но там в последнее время неспокойно.

Лоуренс был здесь полгода назад, и тогда про эту дорогу ничего не было слышно. Он помнил только о бескрайних лугах в том месте, к северу от которого простирался лес, о котором ходили жуткие слухи.

— А под "неспокойно" ты имеешь в виду?..

— А, там всегда по лугам бродили волки, однако теперь всё выглядит особенно страшно. Слышал, две недели назад они полностью уничтожили караван торговцев. Поговаривают, волков призывает языческий колдун.

Это напомнило Лоуренсу кое о ком. Слухи о жутком лесе по большей части были связаны с волками. Он бросил взгляд на Хоро, почти наверняка слышавшую всё — на её лице играла лёгкая улыбка.

— Как можно попасть на новую дорогу?

— Хо-хо, похоже, собрался двинуть туда? Это достаточно неразумно. Туда надо ехать по этой дороге до развилки, потом направо и дальше до следующей развилки. Однако мне кажется, что было бы неплохо спокойно убить здесь денёк-другой. То, что там шалит отряд наёмников, это так на так, но если двинуть сейчас вперёд и нарваться, спасаться будет поздно. Торговцы, везущие сырую рыбу и мясо, поедут, скорее всего, в другие города, а я выбираю безопасность.

Лоренс кивнул и глянул в свою повозку. Конечно, хорошо, что его товар не сгниёт, но ему хотелось бы поскорее продать всё в Рюбинхайгене.

Лоуренс немного подумал и, поблагодарив торговца, с которым разговаривал, вернулся к своей повозке. Хоро сохраняла молчание, как ей сказал Лоуренс, но когда тот забрался на козлы, засмеялась: "Призывает, да уж".

— И что думает мудрая волчица Хоро? — спросил Лоуренс, берясь за поводья и раздумывая, ехать или нет.

— Ммм?

— Насчёт волков в лугах.

— Хм, — с лёгкой усмешкой произнесла Хоро и куснула ноготь мизинца клыками. — С ними проще, чем с людьми. По крайней мере, с ними можно поговорить.

Неплохая шутка.

— Договорились, — ответил Лоуренс, натягивая поводья и трогая с места своего коня, далее не собираясь обсуждать разговор с торговцем.

Некоторые торговцы с удивлением смотрели на решимость Лоуренса, но в большинстве своём они поснимали головные уборы и плащи, чтобы приветственно помахать ему с Хоро.

Постарайтесь, удачи, — означал их жест.

Нет торговца, который бы не рискнул когда-нибудь перейти опасный мост. Если рассчитывает, что за опасным мостом его ждёт большая прибыль.

Слух об отряде наёмников, который куда-то следует, распространилась среди торговцев быстрее чумы, такую угрозу и опасность представляют для них наёмники. Однако время является уникальным инструментом для торговца. Теряя время, торговец, можно сказать, напрямую теряет деньги. И потому Лоуренс решил пойти по дороге, проложенной среди лугов, где, возможно, бродят волки, и решил так, потому что рядом с ним была Хоро.

Появление наёмников неподалёку от Рюбинхайгена должно было отразиться на рынке города, воспользовавшись этим, можно было заработать немного дополнительных денег. До этого Лоуренс брал во внимание плохую сторону ситуации, однако у неё, конечно, есть и противоположная сторона.

Кроме того, торговле сопутствуют всякие неожиданности, и это придаёт ей больший интерес.

— У тебя с чего-то хорошее настроение, — сказала Хоро, с недоумением глядя на него.

— Ну, да, — кратко ответил Лоуренс.

В конце пути ждёт прибыль — вот девиз торговца.

К полудню следующего дня повозка добралась до дороги среди лугов.

Новый торговый путь может образоваться сам по себе, а может создаваться по решению местных властей. Где-то выкосить траву, где-то насыпать камней или уложить доски, чтобы повозки могли проезжать быстро и без задержек. Конечно, такая дорога не может быть бесплатной, и пошлина за её использование может оказаться немалой, но в итоге ехать по ней будет выгодно с учётом потерь времени, равно как и безопасности, потому что местные власти следят и за появлением разбойников.

Из-за того, что на этой дороге часто попадались волки, она как бы занимала промежуточное место между дорогами, образовавшимися стихийно, и специально проложенными и обустроенными дорогами.

На развилке был установлен дорожный указатель, тут же валялись брёвна и доски, кажется, заготовленные для какой-то постройки, но сейчас место выглядело заброшенным. Нет сомнений, что здесь собирались проложить хорошую дорогу и взимать деньги за её использование, однако от этих замыслов остался лишь одинокий дорожный указатель. А поскольку развилка была устроена на вершине небольшого холма, с неё открывался широкий обзор этих мест. Здесь было бы приятно устроить обед на природе. Вокруг, несмотря на близкую зиму, росла изумрудная трава, перемежаясь местами камышом, на ней пастухи могли бы пасти стада овец.

Однако дорогу, протянувшуюся на запад, можно было узнать лишь по следам, оставленным когда-то колёсами повозок, дорога же на север вообще утопала в траве. Само собой, сейчас ни людей, ни повозок видно не было.

Насколько Лоуренс помнил эти места, дорога на севере должна была пройти рядом с лесом, идеально подходившим для волчьей территории, хотя, впрочем, волки обитают не только в лесах. Вдалеке виднелись заросли высокой травы, в которой волкам было бы вполне удобно. Хоро могла быть здесь не единственным представителем волчьего племени, И Лоуренс не преминул уточнить:

— Так что насчёт волков?

Хоро, продолжая жевать вяленое мясо барашка, посмотрела на него с таким видом, будто её удивил вопрос.

— Волки не такие безмозглые, чтобы дать себя легко обнаружить, учитывая обзор с этого места.

Она смаковала мясо с неприятно звучащим причмокиванием, иногда показывая свои настолько не человечьи клыки. Её слова и клыки заставили Лоуренс вспомнить, что она — представитель волчьего племени, что поколебало его уверенность. Исход встречи с волками казался ему теперь неясным.

— Да ладно, — сказала Хоро. — Если даже будет стая, ты должен дать им вяленого мяса. Тогда ненужной драки не будет.

Лоуренс кивнул и тронул повозку с места, однако лёгкий ветерок почему-то казался ему пропитанным запахом зверя. Он обратился к Богу, прося у него безопасной дороги.

Хоро в дороге было нечем заняться, когда она не спала, не ела или не ухаживала за хвостом, и Лоуренс попытался научить её узнавать монеты, но даже для мудрой волчицы оказалось непросто различать монеты со схожими рисунками и размерами.

— Серебряный фарам, — назвала светло-серую монету Хоро.

— Увы. Фальшивый мариин.

— А разве фальшивый мариин не это?

— Это поздний радеон — серебряк епископата Радеон.

Хоро возмущённо смолкла, держа несколько серебряных монет в свой маленькой ладошке.

— Ну, монеты запоминаются сами собой, если ими постоянно пользоваться, — постарался со всей мягкостью подбодрить её Лоуренс, не решаясь её поддразнить, потому что она вела себя сейчас по-простому, без обычных подначек.

Но тем болезненней для гордости Хоро было его утешение. Она упёрла в него свой взгляд, её волчьи уши приподняли капюшон.

— Ещё раз! — крикнула мудрая волчица.

— Ладно, пройдёмся сверху.

— Мм.

— Серебряная монета трени, серебряный фиринг, серебряный люто, поддельный серебряк мариин, серебряк фарам, рандбарт — монета лысого короля Ранбарта, серебряк собора Митцфинг, поддельный серебряк собора Митцфинг, серебряк святого Митцфинга, серебряк рождества святого Митцфинга, а эта...

— Т-ты, ты, эти...

— Мм? — произнёс Лоуренс, поднимая глаза от монет на ладошке Хоро.

Его палец, которым он показывал на монеты, застыл в воздухе. Хоро угрюмо смотрела на него, из-за чего казалось, что она злилась и в то же время чуть не плакала.

— С меня хватит...

Показывая и называя монеты, Лоуренс невольно вспомнил, как его самого когда-то учил его наставник-торговец и как Лоуренс говорил ему то же самое. Воспоминание невольно заставило его засмеяться.

— Грррррр... — тут же зарычала, обнажая клыки, Хоро, и Лоуренс поспешил её успокоить.

— Епархия Мицфинг отчеканила особенно много серебряных монет. Я вовсе не подшучивал над тобой.

— Если так, не смейся.

Когда Лоуренс увидел, как Хоро с яростью посмотрела на монеты, он не удержался от лёгкой улыбки.

— Даже если так, почему у тебя так много денег? Одна путаница.

— Страны появляются, исчезают и возрождаются, вновь и вновь, кроме того местные и церковные власти тоже имеют право выпускать деньги, наконец, нет конца подделкам. Люто раньше называли поддельным трени, но их отчеканили так много, что они стали самостоятельными монетами.

Хоро фыркнула.

— Если бы они все были из шкур животных, можно было бы легко запомнить, — со вздохом подытожила она.

Возможно, она бы тогда легко различила их по запаху, но трудно сказать, насколько всерьёз это было сказано.

— Однако это позволяет хорошо убить время? — спросил Лоуренс.

Хоро не засмеялась его словам, а показала взглядом забрать у неё монеты.

— Хмм. Достаточно. Я вздремну.

И не обращая внимания на кривую усмешку Лоуренса, Хоро поднялась и перебралась в повозку.

— Ты распознаешь появление волков, если будешь спать? — задал ей в спину вопрос Лоуренс.

— Не совсем поняла.

— Будет плохо, если нас окружат.

Если окружат разбойники или наёмники, это тоже плохо, но хотя бы можно понять, что они будут говорить. А волки не умеют говорить. И не поймёшь, почему они напали. Поэтому Лоуренс не был спокоен, даже рядом с Хоро.

— Не волнуйся, — обернулась Хоро с печальной улыбкой на лице, заметив, похоже, его состояние. — Обычно не имеет значения, спит животное или бодрствует. Совершенно беспомощен во сне лишь человек.