Лариат всплыл из воспоминаний, когда Таркас потревожил его за ногу:
— Решение будет объявлено во второй половине дня, — произнёс тонкий голос Лариата, разочаровав многих, особенно пронырливых букмекеров.
— Да будет так, — веско припечатал патриарх Таркас, "протокольной" фразой прекращая поднявшийся было ропот. — Ступайте, мужественные воины. Пусть каждый учится на чужих ошибках и всегда помнит о боевых рисках.
С этим напутствием шеренга нагих калечных стала рядком и прошла к углу, иначе бы они лишились шанса исцелить хоть что-то путём наложения руки благодетеля, обычно под конец дня выбиравшего минимум одного из ходивших по кругу для приватного лечения какого-нибудь из недугов. Все вокруг ждали, когда кандидаты соберутся и когда первый начнёт неторопливый поход вдоль забора к соседнему углу ристалища, давая возможность каждому зрителю и участнику хорошенько разглядеть себя и капитально проникнуться, примерив увечья на себе — очень действенным приём оказался для отсева трусливого сброда, стремящегося в лагерь скорее на прокорм, чем ради воинской стези с её муштрой да идеологической обработкой помимо начального образования.
Брат Роб, уже снявший свой рюкзак и оставивший в штабном шатре, подобрал казённые плащи и понёс их интенданту, рядом с которым его ждал худощавый человек в похожих чешуйчатых доспехах, клыкастом шлеме и с дланью Торма посередь грудины — число перьев на стилизованных крыльях указывало на высокий ранг клирика Торма.
Прежний патриарх Лаэрлос успел хорошо подготовить наследника. Таркас по-хозяйски инициировал начало зрелищных боевых спаррингов между обучающимися и отправился в штабной шатёр, стоявший с краю трибун из-за проходящей там жирной нити Плетения Мистры. Жест из числа условных воинских сигналов — и внутри никого не осталось. Статуэтка хранителя в виде Хелма-защитника привычно оградила нутро магией, создав обстановку для приватной беседы с полным обозрением и слышимостью происходящего на ристалище.
— Я надеялся, Лариат, ты не отправишь благородного человека унижаться в числе прочих, — Таркас высказал своё мнение поставленным командным голосом, усадив ребёнка, и сам занял своё кресло с претензией на походный королевский трон.
— Вы для себя не считаете унизительным рукопашный спарринг с каждым поступающим, — ответил Лариат, не спеша доставать мифриловое копьё с затейливым узором, с которого обычно начинал обработку всех пятнадцати единиц смертоносного оружия. — Простите, милорд, — поспешил добавить малец, перенимая инициативу в беседе. — В обмен на срочные услуги я готов показательно исцелить всю эту десятку и, не глядя, всю завтрашнюю, — заявил доброжелатель, давая патриарху шанс сохранить лицо перед паствой и служителями Хелма, которых Лариат неизменно игнорировал и отшивал.
— Я внимательно слушаю, — важно ответил заинтересованный Таркас, державший себя с этим маленьким взрослым благородного происхождения почти на равных.
Лариат вкратце изложил суть дела, в конце позволив себе:
— Поэтому столь важна точность прогноза погоды. Поэтому я прошу вас заняться этим лично, милорд, а здесь за главного предлагаю оставить Осборна.
— Плата несоразмерна услугам, — спустя какое-то время, взвешенно заметил патриарх рода, выбравшего себе в небесные покровители бесчувственного Хелма. Вотердевиан одной фразой намекнул сразу на два жирных обстоятельства — двусмысленность изречения свойственна опытным Игрокам.
— Как говорится, люди предполагают, а боги располагают. Лично я планирую через год нанять у вас роту паладинов Торма, по три десятка на поквартальной ротации между виллой, деревней Бонадз, храмом и учебным центром. Если за год ни на кого не будет нареканий, то контракт пролонгируется со всеми ста двадцатью. К моему десятилетию на заказываемые галеоны понадобятся две роты гардемаринов с серьёзной трёхлетней выучкой. Лично я считаю правильным союз между нашими Домами, который предыдущие патриархи успешно заключили и позорно просрали. Лично я намерен оплачивать всё поддержанием заведённой традиции. В любом случае, десятки "ходоков" уже посвятили себя Торму и ещё большее количество из числа зевак — рота точно наберётся и однозначно будет востребована на рынке привилегированных охранных услуг, — своим голосом вещал Лариат, всё меньше прибегая к волшебным устам для важных переговоров.
— В любом случае, это мероприятие уже разделило мой род на два лагеря, — Таркас тяжело водрузил этот факт на весы диалога. Ещё и облокотился на правый подлокотник, привычно давя собеседника всей своей мышечной массой, весьма приличной для аристократа, но отнюдь не выдающейся среди борцов. Однако уже через вдох и выдох Таркас поправился и сел ровно.
— Хелм выше и старше Торма. На мой посторонний взгляд, горячая молодость и чёрствая старость — естественны не только для вашего Дома, патриарх Таркас, — привёл довод Лариат, поглаживая фамильяра. Он был далеко не первый, кто сообщал подобное Дому Силмихэлв.
— Спасибо, над этим стоит подумать. Пойду распоряжусь о вашем насущном, Лариат, — вежливо сообщил глава рода, соглашаясь предоставить услуги тому, за несправедливость с которым он через дуэль убил дядю, заняв его трон патриарха. В конце концов, благородные могут поголовно поклоняться Хелму, при этом, не чураясь обучать воинскому ремеслу плебейскую молодёжь из поклонников Торма.
— Подождите, пожалуйста. Как мы договаривались с патриархом Лаэрлосом, я усовершенствовал жезл молний, однако вместо снопа молний он теперь раз в четверть часа сможет выпускать цепи молний в пятнадцать звеньев — передаю для экспертизы, его и мага. В счёт наших с вами будущих сделок и дружественных межличностных отношений я предоставляю вам и другие палки, также в улучшенном виде. И будьте добры, милорд Таркас, организуйте полусекретный сбор "завтрашних" в местном приходе часам к двум дня. Я серьёзно опасаюсь, что приготовленный самоучкой эликсир вне кулонов-фляжек быстро выдохнется, — честно известил Лариат.
— Я признателен. И спасибо за предупреждение, — чуть кивнул харизматичный вотердевиан, вынужденный "достойно" вертеться ужом на раскалённой сковородке, прилагая максимум усилий на благо своего Дома, оказавшегося в неприглядном положении во многом из-за действий вот этого вот невинно выглядящего мальчика в серебристо-сером, который сам же сейчас и способствует набору Силмихэлв огромной популярности среди деревенских жителей, с голодухи бегущих в город и пригороды да продающих себя в услужение богатым господам.
— Милорд Таркас, — вновь обратился Лариат в последний момент перед выходом взрослого. — Мне неинтересны ваши мотивы, по которым вы согласились на сделку в полмиллиона драконов. Лично мне важен сам факт согласия. Благодарность за благодарность... Дело в том, что столь интенсивное и узкоспециализированное применение переданных вашим Домом кулонов-фляжек сделало эти волшебные предметы способными к самостоятельному преобразованию зелья исцеления в эликсир воссоздания тела. За ближайшую ночь я их доделаю и верну Дому Силмихэлв.
— Да благословят вас Боги, Лариат Хунаба, — уважительно поклонился патриарх, услышавший то самое, ради чего проявлял доверие и терпение.
Мужчина вышел, мальчик остался работать, наблюдая за показательным боем, пока фамильяр игрался вдали, даже не пытаясь искать новых бабочек для "коллекции".
Рапира угрожающе изогнулась, уколов щит вместо открытого бока. Щитоносец продолжил разворот направо, делая замах длинным мечом. Рапирист с кинжалом не рискнул сближаться и ловко отскочил от мощного рубящего удара, устояв на мокрой земле. Продолжая движение, мечник изящно завёл руку вверх, плавно переводя удар из горизонтальной плоскости в вертикальную наискосок и одновременно совершая шаг к противнику. Рапирист отклонил корпус и воспользовался кинжалом и щитком на предплечье, чтобы ускорить меч визави, открывая его для ответного удара. По инерции рука с мечом отлетела вбок, щитоносная левая блокировала секущий удар рапирой по шее — кинжал показал вожделенную цель под рёбрами и милосердно юркнул под правую лопатку. Воин вскрикнул от боли, следом раздался возглас клирика и мелодичный хлопок сакрального заклятья лечения.
Следующими по щитам друг друга долбили короткий меч и булава. Потом вышел латник с двуручной махиной клеймора — сражался с экзотической парой из катаны и вакидзаси. Солдат с алебардой пытался не подпустить к себе щитоносца. Одновременно пара капралов запускала желающих из числа зрителей размяться на кожаных мешках с песком, брусьях, турникетах, барьерах с ямами. А скорбный ряд увечных не прекращал по одному переходить из одного угла в другой, несмотря на прохладную морось.
Отключив статуэтку, Лариат на это время устроился рядом с ковриком, о который вытирал ноги после тазика с водой — младшие ученики успели поменять на новое. До занятий с оружием юный маг точно ещё не дорос, однако ему было интересно смотреть схватки, притягивавшие и жадное внимание зрителей. Лариат сегодня на очередной промежуток времени занялся медитацией, аккуратно копя в себе сырую магию, собираемую из окружающего пространства и Плетения, незримого, но хорошо обнаруживаемого откликом кристалликов в кишках и эссенцией в мочевом пузыре.
— А теперь наши ветераны покажут сосункам, как защищаться от магических снарядов! — Возвестил специально приглашённый ведущий из старшекурсников Нью-Оламна. Все пятеро бойцов перед ним ещё в начале весны были калеками без той или иной конечности.
— Я сам задам жару, — прокомментировал Лариат отказ передать гонцу волшебную палочку, которая была едва ли не с него ростом.
— О! Поприветствуем порыв юного Хунаба! — Не растерялся кудрявый и смазливый парень, не акцентирующий внимание, из какого он сам Дома прибыл сюда подзаработать, в том числе, разряжая артефакты. — Посмотрим, что за бой он нам соткёт, — юноша вывел мальчика на место перед дугой из пяти мужчин, облачённых в кожаный доспех, хауберк, бахтерец, пластинчатый и чешуйчатый доспехи. У каждого шлем с плюмажем и опущенным забралом, волшебные щит и меч.
Если кто и настраивался на лёгкий бой, то жестоко ошибся. Если кто-то ещё питал иллюзии, что слегка растрёпанный сероглазый мальчик является "декоративным залогом", то пришла пора с ними расставаться.
Лариат зажал рукоять между пятками, прижал скрученное древко коленями и взялся обеими руками так, чтобы ровно горящий пурпурный кристалл оказался у лица. Мальчик спиной чуял ухмылку пижона, обычно машущего волшебной палочкой аки дирижёрской — по всем её правилам активации. Лариат их презрел. Полный вдох и медленный выдох. Ещё один для настройки — кристалл неровно засиял. Перед третьим разом мальчик распрямил прижатые друг к другу пальцы флюгерами и стал проворачивать палку из стороны в сторону, начав выдыхать тонкую голубую струю магии, разжигавшую магический огонь внутри кристалла. Заполненная пятьюдесятью зарядами волшебная палочка начала испускать лишнюю силу — сразу сдвоенными сгустками вместо постепенно усложнения с одного.
Быстро летящие самонаводящиеся снаряды стали один за другим атаковать воинов. Люди отработанно оборачивали тупой прицел против самих снарядов, смещаясь назад и вбок, чтобы один принять на обычный щит, а второй рассечь и тем развеять магию сгустка. Но не успел стоявший последним Осборн принять первую атаку, как в него уже летела вторая пара — под другими дугами траекторий. Самый первый легко отбился последним.
Едва бойцы перевели дух, как Лариат уже выпятил грудь колесом. На сей он провернул волшебную палку противоположной стороной, растопырил пальцы и соприкоснулся подушечками, а далее выдул на кристалл более плотный поток сырой магии. В каждого ветерана устремилось по четыре магических снаряда. Никто не струсил. Столь же слаженно воины подгадали момент и в шаге назад резко отпрыгнули, по очереди толкнувшись двумя ногами, чтобы вытянуть траектории самонаведения и свести фокус схождения к центру щита. Одетые в кольчугу и бахтерец тетирианцы оскользнулись, смачно приложившись спиной, остальные кое-как устояли — зрители свистели и улюлюкали.
Как и обещал, Лариат не давал роздыху. Надув щёки и растопырив все пальцы скрестившимися веерами, зажавшими в кольце волшебную палочку, он выдохнул так резко и мощно, что пурпурный кристалл ослепительно вспыхнул, выпуская по целям одновременно десяток магических снарядов. Трое оказались ближе — к ним устремилось по три, десятый ударил в лежачего, от выкрика друзей успевшего закрыться щитом и поножами сведённых и согнутых ног — прорвавшийся в щель пурпурный ошмёток волшебного огня "пощекотал" причинное место вскрикнувшего мужчины.
— Сто-оп! — Проорал Кудряшка, как его про себя прозывал Лариат.
Однако вновь раздувший лёгкие мальчик не собирался слушаться. За полтора с лишним месяца он довёл эту волшебную палочку до нужной кондиции. И теперь, вновь перекрутив её и прикрыв ладошками кристалл, Лариат с закрытыми глазами и на одних ощущениях сделал долгий выдох, поддерживая и питая пламя магии, затеплившееся внутри камня — словно раздувал костёр с уголька. Яркий свет с отчётливыми белым, пурпурными и голубыми цветами какое-то время вырывался из рук всполохами и языками, однако, не продуцируя новых магических зарядов, как было испугался ведущий. А вот зрители заворожённо пялились на любопытную "магию-шмагию", как выразился один дедок с клюкой.
— Теперь можете махать и дуть, сколько влезет, мистер шут, — произнёс Лариат, с хитрой улыбкой протягивая улучшенное изделие, излучающие неровное сияние, подобное шаткому свету факела.
— Премного благодарен, мистер скандален, — с юморком ответил совершеннолетний юноша, наслышанный об именинах Лаэрлоса Силмихэлв и ничего толком не знавший о церемонии, которую сейчас вёл в качестве зачётного задания от ректора своего учебного заведения, радовавшегося за тех, кто вернулся целым.
За этой пикировкой боковые воины подставили предплечья, помогая встать упавшим товарищам. С сальной шуточкой для взрослых ушей, ведущий, не удосужившись провести магическую идентификацию для выяснения новых свойств, взмахнул с прежней своей изящностью, отточенной на уроках в Нью-Оламне. Палочку почти от рукояти охватил пурпурный ореол, и она исторгла снаряд усиленной магии. Осборн по наитию не стал эффектно разрубать мечом. Уклониться от этого волшебства было невозможно. Более яркий и плотный сгусток летел быстрее, создал большее давление и преодолел защитный наговор: дерево щита вспыхнуло пурпурно-белым огнём, боец отработанным движением отбросил прочь свой подожжённый тарч.
— О-ла-ла, ой да палочка! Без наговоров тут не обойтись! Где же клир наш, а ну сыщись! — Продолжал ведущий задорным голосом, словно так и было задумано.
Пока Осборну выдавали круглый щит с шипом, и три клирика Хелма коллективно прочитали молитвы над всеми щитами и мечами разом, Кудряшка пригласил выступить пару рукопашных бойцов и пару вооружённых ножами — в повседневной кожаной броне с клёпками и в кольчугах. Вот на них Лариат, вернувшийся на место, зырил во все зенки, жадно впитывая реальные приёмы вместе со множеством мальчишек и юношей, которые не могли похвастаться ежедневным посещением таких зрелищ.
