— Да, кое-кого ты в свое время недооценила! Буду откровенен — я тоже. До недавнего времени я и не подозревал об их существовании! Как видишь, не все мои подданные переметнулись на твою сторону!
Несколько минут Маурбай молча размышляла, глядя на притихших овражных гномов, потом медленно улыбнулась.
— Я запомню вашу преданность, — негромко проговорила она.
Услыхав такие слова, Дюф закрыл глаза и приготовился к немедленной смерти, но королеве-самозванке пока что было не до овражных гномов.
— Значит, вот кто помог отыскать тебе его, — теперь взгляд Маурбай снова был устремлен на Дарина. — Он действительно не принадлежит этому миру?
— Сейчас увидим, — отозвался Кехелус. Он кивнул парню на размытый радужный ореол вокруг глыбы льда. Дарин покосился на демоницу: ему очень не хотелось проходить мимо Маурбай. Она следила за каждым его движением, точно кошка за мышью. Басиянда поколебался, повздыхал и рискнул отправиться следом за хозяином, твердо решив при первом удобном случае объяснить госпоже Маурбай, что он, раб, совершенно ничего против демонов не имеет, а скорее даже наоборот...
— Стоял бы ты на месте, Басиянда, — сквозь зубы с досадой пробормотал Дарин. — И не путался...
Маурбай рванулсь к нему, так стремительно, что он даже не успел испугаться. Зато успел раб: Басинда отскочил, натолкнулся на Кёртиса, а тот, без лишних церемоний, отшвырнул его обратно.
Маурбай ударилась с размаху о невидимое, но прочное стекло и остановилась, сжимая кулаки.
Кехелус наблюдал за сестрой с нескрываемым удовольствием.
— Хочешь его уничтожить? — он указал взглядом на Дарина. — Не получится. По крайней мере, сейчас.
При виде лица Маурбай, исказившегося от ненависти, король-демон усмехнулся.
— Посмотри под ноги, — посоветовал он.
Маурбай опустила взгляд и поспешно отступила к стене.
— Да, дорогая сестра, это то, чего боятся все демоны без исключения: золото, — Кехелус подошел ближе, перешагнув через насыпанную на полу линию из желтоватого, тускло поблескивающего порошка. — Верней, золотая пыль. Пока я дожидался тебя... а я догадывался, что Карсех поспешит доложить тебе о моем появлении... он так страстно желает воевать, а ты ведь обещала ему войну... так вот, пока я ждал тебя, я не терял времени даром. Знаки и символы, сделанные золотой пылью, держит тебя надежней любых оков. Можешь не трудиться проверять: каждый элемент выполнен, как полагается. Я знал, что ты можешь появиться в любой момент, и не хотел, чтоб ты мне помешала.
Маурбай обшарила взглядом пол, выискивая хотя бы малейший пропуск в черте, хоть одну нетвердо проведенную линию и с досадой ударила кулаком по невидимой стене.
— Снова ложь! — в бешенстве крикнула она. — Ты не смог бы и прикоснуться к золоту! Даже крупица золота прожжжет тебя насквозь!
Кехелус развел руками.
— Я же человек, Маурбай, ты не забыла? Ты сама сделала меня таким! А обычному человеку золото не может причинить вреда.
Он потянулся за потрепанной холщовой сумкой и зачерпнул немного порошка.
Демоница наблюдала за братом расширенными от изумления глазами и вздрогнула, когда золотая пыль тонкой струйкой просыпалась на пол к ногам Кехелуса.
— Это сдержит твою магию.
— Ненадолго, — процедила Маурбай.
— Тогда поторопимся.
Он повернулся к Дарину.
— Давай, смертный, шевелись, размыкай круг! Мне не терпится поквитаться с ней!
...До радужного круга, дрожащего на полу, оставалось три шага. Воздух заполнился почти неслышной вибрацией, магической энергией, но не той, которая ощущалась иной раз в Лутаке, в квартале Магов, а враждебной, дикой, непредсказуемой и опасной для человека. Дарин собрал все силы и сделал эти три шага.
Магический круг рассыпался с тихим звоном.
На рукояти меча вспыхнули сами собой голубоватые бриллианты, руны на лезвии налились рубиновой пульсирующей кровью.
За спиной Дарина раздался голос Маурбай.
— Хорошо, — негромко произнесла она. — Никто не упрекнет меня в том, что я не умею признавать поражение. Теперь пусть он подаст тебе меч... так полагается по заклинанию!
Дарину почудилось, что Маурбай усмехнулась при этих словах, он обернулся и взглянул на нее.
Королева-самозванка стояла на прежнем месте, скрестив руки на груди, на лице демоницы застыло нетерпеливое ожидание.
— Шевелись, не заставляй ждать! Сделаешь это — и можешь гордиться всю свою жизнь: ведь ты помог вернуть могущество повелителю Волшебных земель и даже держал в руках его меч! Не многие могут похвастаться этим! — в голосе Маурбай проскользнула злорадная нотка.
Дарин взглянул на Кехелуса.
— Никто не может похвастаться этим, — не глядя на Дарина, обронил тот, словно обдумывая что-то.— Потому что...
— Ну, же, Кехелус! — Маурбай топнула ногой. — Пусть он сделает это, и мы будем в расчете! Ты получишь свое, а я — свое!
Она повернулась к Дарину.
— Иди!
— Стой! — жестко приказал король-демон, отбросив колебания. — Не прикасайся к нему!
В глазах Маурбай появился гнев.
— В чем дело, Кехелус? Зачем ты останавливаешь его?
Он сдвинул брови.
— Торопишься свести счеты? Тебе известно, что любое смертное существо, коснувшееся меча, умирает в то же мгновение.
Она подошла к невидимой стене и уперлась ладонями в магическую преграду, внимательно разглядывая стоявшего напротив брата.
— Пожалуй, ты прав. У меня в запасе вечность, не стоит торопиться. Но вот что я скажу, братец: ты слишком долго был человеком. В этом все дело, — протянула Маурбай, прищурив глаза. — Иначе, с чего бы ты начал ценить чужую жизнь?
— Замолчи! — велел повелитель Волшебных земель и она умолкла, прикусив губу.
Дарин посмотрел на Маурбай, на Кехелуса, затем перевел взгляд на меч — меч короля-демона, таящий в себе смертельную угрозу, ведь не зря демоница так желала, чтоб он дотронулся до него.
Пора было заканчивать всю эту историю.
— Кехелус, — негромко произнес Дарин. — Возьми свой меч!
Одним прыжком король-демон взлетел на возвышение, обеими руками ухватился за меч и рывком выдернул его из глыбы льда.
— Ага! — торжествующе закричал он. — Свершилось! Моя сила вернулась ко мне!
В тоже мгновение все вокруг стало стремительно меняться.
По углам пещеры заклубилась тьмы, по стенам метнулись тени. Воздух сгустился и задрожал от появившейся в нем магии, жуткой и темной, черпающей силы из небытия.
Изменился и сам Кехелус. Черты лица сделались резче: скулы острее, глаза глубже, и в самой глубине черных глаз вспыхнул красноватый отблеск. За спиной с тихим шорохом развернулись крылья.
— Мое могущество вернулось! — пронесся над сводами рык короля-демона и голос его, даже отдаленно не напоминал больше человеческий.
Сжимая меч, Кехелус повернулся к Маурбай.
— Убирайся! — прошипел он. — Но не надейся скрыться! Мы еще поговорим с тобой, сестра! Теперь, когда я вернул свое могущество, многие узнают, что такое месть короля-демона!
Маурбай сделал быстрый шаг назад, прислонилась к стене и тут же исчезла.
Кехелус повернул голову, гневные горящие багровым пожаром глаза уставились на людей. Дарин сделал шаг назад и наткнулся на Басиянду.
— Господин демон, — в ужасе залепетал раб. — Мы же вам помогали... мы же... и я...
Повелитель Волшебных земель спрыгнул с возвышения и направился к ним.
Чем ближе он подходил, тем дальше отступали перепуганный раб и Дарин, пока не наткнулись на каменную стену. Дальше отступать было некуда.
Внезапно Кехелус остановился, точно натолкнулся на что-то, будто какая-то преграда стояла перед ним — невидимая, но прочная. Он опустил глаза — на каменном полу, преграждая путь королю-демону, тянулась тонкая линия золотого песка.
Кёртис бросил овражным гномам пустую сумку и отряхнул руки.
— Выпусти меня смертный, — процедил повелитель Волшебных земель. В голосе его звучала угроза. — Не испытывай мое терпение!
Кёртис кивнул.
— Выпущу. Но не раньше, чем поговорим кое о чем. Короткий разговор и мы разойдемся: ты в одну сторону, мы в другую.
— Дай мне пройти, — с нажимом повторил Кехелус.
— Не торопись, — проговорил Кёртис. Он стоял напротив повелителя Волшебных земель и держался спокойно и уверенно, однако внимательно следил за каждым его движением. — Я, видишь, кое-что знаю о сущности демонов, об их привычках и нравах. Ремесло у меня такое...с кем только не приходится сталкиваться.
Он испытующе посмотрел на короля-демона.
— Я не чародей и жив до сих пор только потому, что стараюсь не допускать глупых случайностей... или неосмотрительных поступков. До сих пор мы были тебе нужны... кто меньше, кто больше, — Кёртис кивнул на Дарина. — А сейчас нужды в нас уже нет.
За спиной Кехелуса мало-помалу начала сгущаться тьма, собираясь зловещим темным облаком.
— И что?
— А то, ты уже не человек, а демоны имеют крайне неприятную привычку использовать других, а потом уничтожать их, когда надобность миновала, — продолжал Кёртис. — И тебе придется сейчас дать нам слово, что мы уйдем отсюда живыми. Все до одного.
Повелитель Волшебных земель поднял руку с зажатым с ней мечом — острие было нацелено в грудь Кёртиса.
— Слово?
— Обычная предосторожность. Не хотелось бы умирать по собственной глупости.
В глубине глаз Кехелуса полыхало багровое пламя.
— Если ты так хорошо знаешь нашу суть, — медленно проговорил он. — То должен знать, что клятвы и обещания ничего не значат для демонов!
— Так говорят, — согласился Кёртис, делая вид, что не замечает нацеленного на него меча. — Клятвы демонов и медного лемпира не стоят.
Он снова взглянул в глаза демона.
— Но слово повелителя Волшебных земель — другое дело. О тебе я много слышал, поэтому готов рискнуть и поверить. Если дашь свое слово, я разомкну черту.
Черные крылья Кехелуса чуть шевельнулись.
— Слово, что не причинишь нам вреда. Никогда.
Кёртис умолк. В наступившей тишине не было слышно даже человеческого дыхания. И Дарин, и Басинда, и овражные гномы — все они не спускали глаз с Кехелуса и ждали. Тишина стала такой полной, что, казалось, еще немного — и можно будет уловить шорох, с которым проходит мимо жизнь, секунда за секундой.
— Хорошо, — процедил, наконец, король-демон, опуская меч. — Я даю это слово.
Мгновение Кёртис пристально смотрел на него, затем носком короткого сапога разрушил линию и разметал в стороны золотую пыль. Не успел он сделать это, как
Кехелус шагнул вперед, испепеляя его взглядом. Дарин в панике переглянулся с Басинядой: оба подумали, что несмотря на данное слово, всем им сейчас придется туго, и в первую очередь Кёртису: Кехелус явно был не из тех, кто терпит принуждения. Повелитель Волшебных земель в ярости ударил мечом по каменному полу: золотой песок почернел и обратился в прах.
А потом вернувший свое могущество демон повернулся к людям.
Неизвестно, как повернулось бы все дальше, если бы в дело не вмешались овражные гномы.
Всей гурьбой они бросились к королю-демону, и не добежав несколько шагов, повалились на пол.
— Наш господин обрел могущество, да! — в восторге бормотали овражники, перебивая друг друга. — Теперь он снова вернется в Волшебные земли!
Ликованию их не было предела. Дарин первый раз увидел, что овражные гномы, оказывается, тоже умеют смеяться, и так поразился этому, что едва не забыл про все остальное.
Кровавый огонь, полыхавший в глаза Кехелуса, угас, тьма за спиной рассеялась.
— Благодарите своих богов, смертные, что оставляю вас в живых! — процедил он и направился к стене. Повелитель демонов не замедлил шага, не повернул головы, он просто вошел в стену и исчез. По камню пробежали огненные искры и рассыпались в воздухе.
Дарин перевел дух. Сердце у него колотилось, как будто он только что пробежал стометровку. Басиянда сидел на полу и испуганно озирался по сторонам, точно ожидал, что король-демон вот-вот появится снова.
Гномы пошушукались, потом приблизились к Дарину и низко поклонились.
— Благодарим тебя, мастер Дарин, — торжественным голосом проговорил Дюф, комкая шляпу. — Мы будем всегда помнить о том, как ты помог вернуть могущество нашему господину!
— Я тоже буду помнить, — пробормотал он, оглядываясь по сторонам: ему тоже очень хотелось присесть куда-нибудь, чтобы окончательно прийти в себя. — Такое не забудешь.
Подошел Кёртис.
— Господин ваш, небось, уже в Волшебных Землях, порядок наводит. А вы-то как же? Отсюда до вашей страны далеко. Доберетесь?
Дюф согласно кивнул.
— Далеко, очень-очень далеко. Горы, реки, равнины, потом снова горы. Но мы дойдем, да. Только сначала...
Овражный гном помялся.
— У нас дела... очень важные дела, да.
Басиняда, кряхтя, поднялся с пола.
— Какие это у вас дела? — свысока поинтересовался раб, немного осмелевший после того, как убедился, что Кехелус действительно отбыл восвояси.
Дюф вздохнул. Он комкал шляпу, разводил руками, потом все же решился.
— Долги, — сокрушенно пробормотал гном, не глядя на людей.
Остальные овражники закивали.
Дарин и Кёртис переглянулись.
— Долги? — недоверчиво спросил Дарин. — У вас?
Дюф кивнул.
— Золотая пыль, да. Наш господин велел раздобыть и мы долго думали, да. Размышляли, где взять? Потом решили: ведь у нас есть родичи — гномы, живут в Лутаке. Занимаются ювелирным ремеслом, делают разные вещи! Продают за деньги! Мы просили разрешения забирать мусор из мастерских.
Дарин пожал плечами.
— Ну, потому вас так и называют — гномы-мусорщики. И что?
Дюф снова тяжело вздохнул: умение излагать мысли связно давалось овражникам нелегко, поэтому Дарин и Кёртис (Басиняда рассказом гномов интересовался мало и слушать не пожелал) с трудом поняли, что мусор из ювелирных мастерских овражники просеивали, собирая таким образом драгоценную золотую пыль, но гномы-ювелиры узнали об этом и потребовали за свой мусор целую кучу денег. И вот теперь, прежде чем отправиться домой, в Волшебные земли, овражники должны будут уплатить долг сполна.
— Но потом — сразу домой, — поведал Дюф. — Наш король ждет нас!
Басиянда пренебрежительно хмыкнул.
— Не похоже что-то, чтоб он сильно вас ждал! Бросил вас здесь, да и все. Таких верных подданных забыл, а?!
Но Дюф нисколько не смутился.
— Наш господин — король, — с гордостью проговорил он. — Королям нет дела до своих подданных! У владыки Волшебных земель другие заботы. Он вернул свое могущество — вот самое главное, — гном нахлобучил шляпу. — Но когда мы придем в Волшебные земли, наш господин, возможно, вспомнит о нас!
— Вспомнит, как же, — проворчал Кёртис. — Давайте-ка уносить ноги отсюда. Как бы вслед за демонами сюда не нагрянул кое-кто похуже.
Гномы гуськом посеменили по длинному коридору.
— Исчез, как будто, так и надо, — ворчал Басиянда, следуя за Дариным. — А ты господин рисковал ради него свой жизнью! И жизнью своего раба — тоже! — многозначительно прибавил он. — А он просто взял и исчез — вот и вся благодарность! Мог бы и заплатить! Пара монет нам бы сейчас не помешала. Господин, — окликнул он Дарина. — Господин!
