Леа, вспомнив соседа по подземелью, изменилась в лице — этот несчастный не был мертв!
Ее противница, заметив бледность принцессы, расхохоталась:
— Боитесь, ваше высочество? Правильно делаете! Ну, до скорого свидания. А вот с вашим слугой можете попрощаться навсегда. Когда вы снова увидитесь, то не узнаете друг друга, — с этими словами, не прекращая торжествующе улыбаться, Эллиса вышла из комнаты.
* * *
Леа сидела на полу, закрыв глаза и уткнувшись лицом в колени. Невеселые мысли витали в голове пленницы. Как ни горько было признавать, но злобная тварь оказалась права: вот они, долгожданные Врата, а причинить им вред нет никакой возможности.
За прошедшие три часа принцесса испробовала все, что могла, но голыми руками против камня много не навоюешь. Сохранись у Леа меч или нож, наверняка справилась, а так...
Из подручных предметов только кованый стол для жертвоприношений, который даже с места сдвинуть не получается. А метательные диски крошатся о твердый камень так, словно сделаны из соли, а не из железа, не оставляя на арке даже царапин.
Держать глаза закрытыми было страшно — принцесса видела, как Врата всасывают энергию мироздания. Тонкие разноцветные струйки бесконечным потоком текли в ненасытную глотку мертвого мира, который был жаден до чужой жизни так же, как его страшные обитатели. Понятно теперь, почему так оскудела растительность на подходе к замку!
Леа вытянула руку. Вокруг нее словно вился легкий прозрачный огонь, и то один, то другой невесомый язычок пламени отрывался от тела и, кружась в невидимом потоке, улетал к вратам.
Сколько получится продержаться, прежде чем и от нее останется бесформенная куча разлагающейся плоти? Может, не стоит дожидаться, пока королева выполнит угрозу? Может, надо решиться, сделать несколько шагов, чтобы чужая ядовитая земля уничтожила слабое человеческое тело, пока до него не добралась двуногая мразь?
Её высочество охватило отчаянье — никогда еще Леа не чувствовала себя такой беспомощной. Даже под плетью кенлирского палача!
Все было зря! Может, Марку и не стыдно предстать перед Трехликим, а вот ей, Леа, похвастаться Хтару нечем. Наоборот, ее плечи придавит тяжесть вины за бессмысленно загубленную жизнь товарища.
Девушка нахмурилась и упрямо вздернула подбородок.
Ну уж нет! Раз она жива, шанс выбраться есть! Пусть Врата останутся невредимыми, зато Леа теперь знает к ним дорогу и в следующий раз все получится! А что до запугиваний... Угрожала одна такая, и даже не одна... И вообще, негоже урожденной принцессе и воину вести себя, подобно обычной испуганной девчонке!
Её высочество встала, оправила на себе одежду. Готовясь встретить судьбу достойно, принялась переплетать растрепавшуюся косу и наткнулась пальцами на большой колтун.
Треклятая колючка!
Принцесса с трудом выдрала подарок княжича из волос и с досадой зашвырнула его прямо в арку.
Чувства, клокотавшие в душе принцессы, требовали хоть какого-то выхода, и цветок оказался единственным предметом, на котором получилось выместить гнев. Принцесса никак не могла предвидеть последствий этого поступка.
Едва перелетев границу, отделяющую комнату от равнины, маленькая колючка внезапно вспыхнула ослепительной золотой звездой, осветив на долю секунды и комнату мрачного замка, и застывшую равнину, а потом взорвалась, подняв в воздух тучу черного песка, сметая и разваливая все на своем пути!
Стены замка выгнулись дугой, потолок, внезапно ожив, обрушился вниз. Единственное, что успела сделать принцесса — нырнуть под жертвенный стол.
Клубы пыли от разрушенной стены заполнили все пространство. Принцесса, невовремя открывшая рот, чтобы ругнуться, успела ее глотнуть. Легкие словно огнем обожгло, и Леа зашлась в приступе кашля.
Ничего себе жрица поколдовала! Могла бы и предупредить, что колючка непростая! А если бы Леа выкинула ее по дороге?! Вот был бы сюрприз.
Девушка восхищенно покрутила головой — надо же, какая силища! Куда там снарядам гномов! Выберется, подсунет Неру целый букет. Она, Леа, согласна таскать в волосах венок из такого оружия!
Постепенно стены перестали ходить ходуном, утих грохот от падающих камней, и только пыль висела в воздухе плотным облаком.
* * *
Не успела принцесса выбраться из-под стола и приготовиться к встрече со слугами Эллисы, как услышала негромкий разговор.
— Можете не сомневаться, ваша светлость, она наверняка в этой комнате! Только Леа способна устроить подобные разрушения!
— Вот этого, Траес, я и опасаюсь! Ее запросто могло завалить камнями.
— Ну уж нет! Не может быть, чтобы она не нашла способ вовремя спрятаться. Не обижайтесь, Рикквед, но ваша племянница еще та проныра.
Леа рассмеялась, пнула ногой камень, сдвигая его в сторону, и выползла из укрытия. Ее дядя и друг стояли на краю большой дыры этажом выше, с беспокойством обозревая руины.
— Я же говорил! — торжествующе воскликнул северянин, а командир "невидимых" быстро содрал с ближайшего окна портьеру и перекинул один конец вниз.
— Давай, выбирайся, пока возможность есть! — скомандовал он девушке.
Принцесса, послушно ухватившись за ткань, окинула прощальным взглядом место, где всего десять минут назад думала о возможности свести счеты с жизнью.
Груды мусора и камней — все, что осталось от "священной дороги", которая соединяла два мира. Теперь, если Арзила права, бессмертию пришлых богов настал конец. И пусть по земле еще бродит нежить, у людей появился шанс уничтожить ее навсегда!
— Держись крепче! — предупредили девушку и в несколько рывков вытянули наверх.
Там у принцессы окончательно свалилась гора с плеч. Рядом с Риккведом и Траесом стоял Марк.
— Уходим, Леа, потом порадуешься, — предупредил намечающиеся объятия дядя и повел маленький отряд к выходу.
По дороге Леа стянула со стены два ножа, вполне пригодных на первое время. Сопротивления беглецы не встретили: замок оказался почти пустой, и до ворот они добрались быстро. Но на узком мосту, перекинутом через ров, лазутчикам встретились серьезные бойцы. С виду обычные стражники, они стали меняться на глазах, едва воины ступили на мост. Леа видела подобное однажды, и ей хватило бы этого зрелища до конца дней, но судьба уготовила еще одно представление.
— Быстрее! Надо убить их до преображения! — крикнула она друзьям, глядя на дергающиеся в судорогах тела охраны.
Кожаные куртки и штаны с треском лопались на раздающихся туловищах оборотней, повисая жалкими лохмотьями. И если Финдхоем когда-то показалась принцессе огромным зверем, то эти монстры были еще больше — Нейман подбирала себе охрану тщательно. Северяне и энданская принцесса хорошо знали силу этих чудовищ, Рикквед тоже признал в них серьезных противников. Вооружение беглецов оставляло желать лучшего, но отступать было некуда, и воины приняли бой.
Рикквед и Траес махали мечами за четверых, удерживая каждый по одному противнику. На долю почти безоружных Марка и Леа пришелся самый крупный оборотень. Его красные глаза сверкали от предвкушения легкой добычи, но радость зверя была преждевременной.
Леа метнула нож, целясь в незащищенные глаза. Монстр отскочил в сторону, повернувшись боком к северянину, и тот неожиданно вскочил на него, оседлав, словно заурядную лошадь. От такого поворота событий оторопели и оборотень, и энданская принцесса. Пользуясь заминкой, Марк обвил руками мощную шею зверя, а потом резко рванул ее вверх.
Монстр взвыл, закрутился волчком и упал на спину, пытаясь раздавить отважного наездника, но тот рук не разжал. На шее оборотня вспухла кровью узкая полоса, что-то громко хрустнуло, и в следующее мгновение массивная голова, подскакивая на булыжниках, покатилась в ров. А победителя придавило бьющееся в агонии тело.
Леа тут же кинулась к другу на помощь, но ее отшвырнуло назад — девушку сбил с ног другой оборотень. Пролетев несколько ярдов, принцесса больно приложилась спиной о перила моста и упала.
— Ко мне иди, скотина недобитая! — взревел Траес.
Это его противник внезапно сменил цель. Хрупкая девушка показалась монстру более легкой добычей.
— Я кому сказал, вернись, свинья толстозадая! — орал охромевший кенлирец, пытаясь угнаться за сбежавшим врагом.
Леа увидела над собой оскаленную морду и прежде чем зверь сомкнул челюсти вогнала второй нож прямо в небо раззявленной пасти. И откатилась в сторону, уходя из-под тяжелых лап взбесившейся твари.
Надежда девушки не оправдалась: то ли нож оказался коротким, то ли мозги оборотня слишком маленькими, но лезвие не дошло до цели, и зверь не издох.
Леа осталась безоружной, но отыграла несколько драгоценных секунд — подоспел отряд царевны. Саха лично прикончил противника Траеса и Леа, а энданцы и Гуалата помогли командиру "невидимых". Марк выбрался из-под туши мертвого зверя сам. Выглядел северянин при этом неважно, и им тотчас занялась жрица.
— Наконец-то! — выдохнул Траес. — Что-то вы не особо торопились!
— По-моему, вы и так прекрасно справлялись. — Гуалата вытащила из трупа монстра отсвечивающий красными всполохами меч и протянула его подруге. — Отличный клинок! Замолви за меня словечко перед драконом. Я буду рада такому подарку на день рождения!
Потом достала из-за пояса простой с первого взгляда нож и тоже отдала его принцессе.
— Спасибо, что сберегла. — Её высочество ласково погладила Пламя дракона.
— Не меня благодари, — подмигнула подруге царевна и указала глазами на оснирийца.
— Спасибо, Саха, ты молодец, — серьезно сказала девушка. Счастливый от похвалы молодой человек молча поклонился.
Когда радость от победы прошла, и раненых перевязали, её высочество бросила взгляд на Неру.
— Ийаду, у вас случайно нет в запасах еще пары колючек? А то у меня руки чешутся разнести это проклятое гнездо!
Жрица в ответ только покачала головой:
— Я тут не причем, принцесса. Цветок благословили боги.
— Какая жалость, что нельзя сделать запас, — пробормотала девушка. — Мне так понравилось!
— Мне тоже, — согласился командир "невидимых" и тут же добавил: — Надо спешить.
— Надо, — поддержала Риккведа жрица. — Пару часов назад замок покинула последняя сотня во главе с королевой, я видела ее своими глазами. Значит, время пришло.
Леа в тревоге посмотрела на дядю, тот мрачно кивнул — Рикквед и сам так думал.
* * *
Обратный путь дался лазутчикам намного тяжелее: Марк и Траес из-за ран не могли много ходить, да и принцесса, хотя бодрилась и хорохорилась, тоже быстро выбивалась из сил. Пребывание рядом с Вратами не прошло для неё даром: девушку одолевали кашель и сильная слабость. Жрица лечила всех троих, готовя травяные отвары на каждом привале.
Хорошо, врагов больше не встретилось, только в одну из ночей пронеслось, обдав могильным холодом, над головами нечто огромное и скрылось вдали.
Утром караульные рассказали о ночном происшествии. После этого шаг прибавился сам собой. Скоро на горизонте показался холм со знакомым мерцанием.
Глава 28
Король Кенлира вот уже три четверти часа старательно полировал меч. Не то чтобы кроме него было некому... Просто во время такой работы его величеству хорошо думалось, а именно это сейчас ему и требовалось.
Утром в Бринли прибыл гонец из Энданы: король Аттис просил помощи.
Нет, размышления его величества были не о том, соглашаться или нет. Еще утром он подписал указ о сборе королевской дружины, так что послезавтра войско выйдет из города.
Мысли молодого человека были заняты тем, как убедить Деруена не участвовать в этом походе, а остаться дома наместником на время отсутствия короля.
Конечно, проще всего приказать, и тогда старый вояка никуда не денется, но, несомненно, оскорбится. Обижать человека, который заменил ему отца, Тиар не хотел. Сам остаться дома властитель Кенлира тоже не мог.
Эта война будет многим стоить жизни. Псы Нейман не знают пощады, они сильны и владеют колдовской силой, так что опытные солдаты Тиара придутся кстати. Они хотя бы знают, чего ждать от этих тварей!
И Тиар сам должен возглавить это войско, потому что он ни за что не упустит шанс еще раз повидать Леа. Даже ценой собственной жизни!
Правитель северян вздохнул. В этот момент он чувствовал себя не могущественным властителем большого государства, а растерянным зеленым юнцом, у которого молоко на губах не обсохло...
Что он должен сделать для того, чтобы эта женщина его простила? Спасти кого-нибудь из ее семьи или ее саму? Увы, вероятнее всего не поможет.
Тиар вспомнил ледяной взгляд девушки и помрачнел.
Скорее — самому умереть! Люди склонны извинять мертвецов, и принцесса вряд ли станет исключением из правил. Жалко только, при таком исходе Тиару будет уже все равно.
Звякнула кованая круглая ручка двери королевской оружейной, и в комнату втиснулся широкий Деруен.
Он, окинув короля хитрым взглядом, хмыкнул.
— Может, мой меч заодно отполируешь, Тиар? Или ты рассчитываешь, что я и на этот раз останусь дома?
— А ты останешься? — властитель Кенлира без особой надежды посмотрел на наставника.
— Вы будете сражаться, а я дома со склоками придворных дам разбираться? Даже не рассчитывай! — нахмурился старый вояка, потом усмехнулся, слегка прищурился и заявил: — К тому же ты мне должен! Я единственный из вас, кто не видел Леона в новом обличье! Вот шельма девчонка, всех провела!
Неподдельное восхищение, прозвучавшее в голосе Деруена, отдалось болью в груди Тиара.
— Да, провела, — эхом отозвался молодой человек.
Деруен сочувственно похлопал по могучему плечу невезучего властителя и собрался было что-то сказать, как дверь снова заскрипела — на пороге бледной тенью замерла сестра короля, принцесса Алба.
Тиар при виде её высочества встал и хотел выйти, но она решительно преградила ему дорогу:
— Мне надо поговорить с тобой!
Губы девушки дрожали, в глазах стояли слезы, и она умоляюще ловила взгляд брата. После того как обман раскрылся, Тиар не сказал ей ни слова, обходя стороной, как пустое место. За это время принцесса истаяла, словно свечка. Ее отлаженная, благополучная жизнь внезапно разлетелась на куски. Любимый брат, бывший Албе за отца с матерью, больше не желал ее видеть.
Когда правитель вернулся из поездки в Эндану, королевскому двору стало известно, и кто скрывался под видом скромного телохранителя, и причина его исчезновения. И теперь её высочество пожинала плоды: от нее отвернулся не только брат, но и большинство его воинов. Даже придворные дамы, зависящие от милости принцессы, стали смотреть на нее косо. Но самое плохое было не это. Самым страшным оказалось то, что она сделала несчастным Тиара, которого любила больше всех в жизни. Алба совсем извелась: ей, выросшей в любви и уважении, было ужасно лишиться привычного душевного комфорта.
Правда, Деруен не оставил Албу одну, продолжая относиться к ней как к совершившей ошибку любимой дочери. Вот и на этот раз она нашла в нем поддержку.
