— Ты стал ещё более категоричным. Ты слишком много лет провел на нелегалке за периметром. Ты столько воевал с фанатиками, что сам становишься похожим на них. Мир состоит не только из чёрного и белого, брат. Мир цветной.
— Товарищ генерал-полковник, в мире нет цветов, есть только электромагнитные волны различной частоты и наше восприятие этих частот. Белое и чёрное всего лишь мера освещения и наш выбор определить это светлым или тёмным. Ты сделал свой выбор, я свой. Если ты сомневаешься, справедливо ли мы выбрали, то спроси СЧП, они подскажут, это их работа.
— Гафур, ты надавал обещаний этому изуверу-фатику. Тебе нужно было от него признание, нет вопросов. Ты расколол его по высшему разряду, честь тебе и хвала, ты профессионал высшего класса, но надо понимать...
— Я дал слово от имени КОБ, СЧП и Океанийского Союза, что оставшихся в живых бандитов расстреляют как солдат и похоронят по мусульманскому обычаю. Четверо оказались в камере испытаний нового оружия.
— И я про то же! Их поместили туда до того, как ты наобещал золотых гор этому фашисту! Их не было никакого смысла допрашивать. Это было наше право выбрать способ казни, а когда у нас ещё будут смертники на таких условиях? Нам, кстати, надо заканчивать испытания. Новое оружие это спасённые жизни наших граждан, не правда ли?
— После того как мы дали слово, я пошёл и забрал приговорённых, мне не захотели их отдавать, ссылаясь на твой приказ. Нет, это не напрямую спасённые жизни, а проекция твоих предположений.
— Ты мог поговорить со мной. Зачем ты вызвал СЧП?
— При чём здесь ты? Это распоряжение прямого действия.
— Ты подставил меня.
— Если бы их отправили туда до распоряжения, ты бы так не напрягался, ты вообще не мог до этого знать. Ты сам подставил себя, когда отдал несправедливый приказ, чтобы испытать оружие но сделать вид, что ты ничего не знал.
— Мы должны поддерживать друг друга, Гафур, а не подставлять, ты позвонил бы мне.
— Мы должны поддерживать друг друга в справедливых делах и мешать делать несправедливые.
— Я не пойму тебя, в чём тут несправедливость? Каким способом убить головорезов?
— В данном слове.
— Саджида уже нет, ему уже не нужно твоё данное слово!
— Ему, действительно, уже не нужно. Это нужно мне. И нам всем.
— Но я не понимаю тебя, какая разница?!...
— Разница в том, что я бы не стал воевать за нас так, как воевал, если бы считал, что мы не будем поступать максимально справедливо. И те ребята, что погибли, скорее всего, не стали бы жертвовать собой если бы знали, что их просто используют, чтобы жить нечестно.
— А если бы от этого зависела жизнь наших людей, ты тоже бы убил их ради своего слова?
— Нет, это совершенно другой случай.
— А в чём разница?
— Теперь уже поздно объяснять. Этому должны были научить родители или ты должен был родиться с чувством справедливости. Это или есть, или нет. Если у тебя с этим проблемы, у нас есть специальная организация, обратись туда, называется СЧП.
— У меня всё нормально с моральным компасом и понятием справедливости.
— Ты долгие годы отлично имитировал их наличие, мало отличаясь от нормы. Я раньше несколько раз это замечал, но надеялся, что это случайность или я ошибся. Теперь я вижу, что это твоя сущность.
— Гафур, боюсь, тебе придётся пожалеть об этих словах.
Собеседник молчал.
— Я допускаю, — продолжал председатель, — что третья звезда Героя после возвращения и твой успех с этой операцией слегка сорвали тебя башню. Ты расколол бандита, твои ребята выловили Аббаса просто по высшему классу, ты не отдыхал как следует, вот тебя и заклинило. Просто на будущее, вспомни мои слова, когда тебя опять пробьёт на категоричность, попробуй хотя бы раз быть мягче.
— Ты предлагаешь мне попробовать наркотик лжи и закулисной власти один раз, как уличный наркоторговец, типа, не понравится, так больше не колись. Но ты попробуй, надо всё попробовать! Таких я видел много раз. Только попробуй лгать себе и предавать, назад вернуться намного сложнее. Как наркоману. А большинству вообще невозможно.
— Про тебя не зря говорят, что твой язык острее твоего кинжала. Тем не менее, у нас сильно расходятся взгляд на то, как надо работать.
— Да, мне стыдно, что у меня такой командир.
— Ну раз так, я тебя не держу, подавай рапорт, я подпишу.
— Ты, забыл, Серёжа, что я служу не тебе. Я не подам рапорт, потому что ты начал подбирать людей, какие будут служить лично тебе.
— Мы не сработамся, Гафур.
— Это твои проблемы. Пока могу, я буду рядом и буду мешать тебе и таким как ты превратить Океанию в такую же лужу дерьма, как и везде. Вот, посмотри, Гафур-Фейсал ткнул пальцем в полуметрового удильщика, всё ещё маячившего за окном.
— Ну и чего — самка удильщика?
— Посмотри сбоку.
— Самец присосался, что такого? Ты просто на дне давно не был, совсем там сдурел на своих заданиях!
— Думаю, что к лучшему, теперь я смотрю свежим взглядом. Да, самец, маленький такой, сантиметра три-четыре, присосался намертво. Найдёт такой свою самку, вопьётся зубами в бок и пьёт кровь, ни охотится, ни скрываться от хищников, ничего не надо, рай да и только. Со временем ему даже кровь пить становится лень и он просто врастает в самку, полностью исчезают глаза, челюсти, зубы, кровеносная система напрямую подключается к сосудам хозяйки. Даже мозг редуцируется до размера нервного узла. Всё, что он делает, просто выпускает облачко спермы, когда его жена мечет икру. Идеальный мужчина-паразит.
— Это в детском саду знают, что с тобой?!
— За последние тридцать лет я много где побывал и убедился, что теория систем действительно рулит. Везде элита постепенно вырождается вот в такую прилипалу-паразита. Только с небольгим отличием, она замещает у общества, которым управляет, часть мозга и та не видит паразита.
— Элита нужна, Гафур, ты сам сказал, что она оплодотворяет. И направляет.
— До какого-то времени, потом это практически чистый паразит. Просто надо восстановить заменённую на нервный узел паразита часть мозга и организм отторгнет паразитов и начнёт жить. Не совсем идеальное сравнение, я понимаю.
— Ты к чему это?
— Тебе покажется странным, но я не могу предать надежды людей, которые создавали Океанийский Союз и людей, которые верят в нас сейчас. Иначе я чувствую, что зря прожил жизнь, зря воевал, если к власти у нас постепенно придут такие, как ты. Извини за пафосность.
— То есть ты хочешь донести на меня в СЧП?
— Нет. Рано или поздно ты дойдёшь и до предательства. Когда я пойму, что ты предатель, то я тебя убью, а дальше как получится. Такие как ты, опаснее всех фаруков и баронов. Извини за прямоту.
Председатель молча встал и вышел.
Через час он перезвонил Аль-Дакару: — Мы оба переутомились и наговорили лишнего. Нам желательно какое-то время не видеть друг друга, может всё и наладится. Хватит смотреть на удильщиков и возвращаться к работе. Ты в нормальном состоянии, нужен ли отпуск? Ну и отлично. Слышал о происшествии в море Росса? Там требуется следак твоего класса. Спецрейс посылать дорого, значит завтра вечером сядешь на коммерческий гипер китайской компании, они подбросят своих до стратосферной станции, там пилот заправится, захватит тебя, посадка недалеко от плавострова, дальше подойдёт гидроплан и уже место. Вопросы есть? Да, это приказ. Удачи.
Ещё через час он был уже на палубе небольшого автоматического катамарана. Один. Председатель вышел на корму, набрал на крохотном коммуникаторе какой-то текст и стал ждать. Через пятнадцать минут на коммуникаторе несколько раз мигнула точка — строго над ним проходил спутник. Не их спутник. Председатель коснулся экранчика, вверх брызнул лазерный луч, совершенно невидимый со стороны. В коротком импульсе, длившимся ничтожную долю секунды было закодировано короткое сообщение: "Коммерческий гипер, рейс..., координаты..., время прибытия... Посадка на воду, время подхода гидроплана... На борту будет пилот и человек, которого зовут Аль-Дакар."
Председатель завёл двигатель. "У меня не было выбора," — думал он, — "Этот свихнувшийся фанатик не даст работать нормальным людям. Как хорошо, что руководителям ключевых спецслужб удалось найти понимание и способ связи. Так выгодно всем." Ему было некомфортно, но он быстро убедил себя, что так надо и иного выхода нет.
— — — — — — — -
— Я извиняюсь, босс, но нам придётся пересесть на обычный рейс в Ганновер. Надо поторопиться, времени впритык. Я заказал билеты в люкс, — начальник охраны был совершенно серьёзен, но всё равно это казалось неудачной шуткой.
— Рик, ты что, серьёзно?
— Я не шучу на работе. Сейчас мы въезжаем в ангар, ждём десять минут, выезжаем, местную охрану отпускаем. Двое поедут перед нами на обычной машине в аэропорт. Самолёт взлетит без нас.
На работе Рик, действительно, никогда не шутил, но профессионал он был что надо. Несколько раз он вытаскивал Натана и его близких из серьёзных проблем. Натан не раз поблагодарил судьбу за то, что взял на работу именно этого парня, несмотря на жёсктий характер и мутноватое прошлое. Как раз такой человек для этой работы и был нужен. Рекомендации серьёзных людей, имевших с Риком дело, были самые восторженные. Натан вздохнул, с самого начала Рик поставил условие — или в вопросах безопасности его безоговорочно слушаются, или он не работает. Только один раз Натан пытался перечить Рику. Тот спокойно приказал водителю остановиться прямо в центре города: "Вы помните наш контракт босс? Примите моё увольнение, я выхожу здесь..." Внутренний голос тогда сказал Натану пойти на попятную. Если бы в тот раз он не послушал, то был бы захвачен в заложники, а скорее всего, убит. Всем остальным, напрямую не касавшимся безопасности, Рик нисколько не интересовался, поэтому Натан без особых вопросов больше никогда не пытался перечить.
Если была возможность, Рик пытался объянить причины, как мог. В его бизнесе есть очень серьёзная специфика и многое очень сложно объяснить людям, которые не в теме. Пожалуй, не менее сложно, чем статистику или квантовую физику. Только с годами, общаясь с Риком, Натан понял как много надо было знать — практическую психологию, основы механической и электрической инженерии, транспорт, связь, основы теории систем, основы медицины и биологии и не просто знать в теории, а практически. Стрельба, драка и гонки на летающих автомобилях занимали здесь даже не четвёртое место, хотя и здесь с Риком было сложно тягаться.
То, что рассказал бывалый "секьюрити", пока они неслись на машине к общему терминалу, ввергло Натана в глубокую задумчивость. Старый волк теневых игр, доверенное лицо одного из самых влиятельных мировых кланов, он прекрасно понимал, что разыгрывал по приказу Барончика серьёзную партию. Но насколько серьёзными для него были ставки, он осознал только сейчас. Нет, Натана и Барончика нисколько не напрягало "кинуть" и "подставить" партнёров. По большому счёту, что те могут сделать? Воевать с объединённой Северной Америкой? Ха-ха. Выгнать их корпорации из Халифата? Ага, очень смешно. Нет, кидалово в течение сотен лет проходило для клуба "хозяев мира" практически безнаказанно. Но тут... Он не мог представить, что его, доверенного представителя, фактически самого Барона, могут, как флегматично сказал Рик, "исполнить".
Когда несколько часов назад переговоры с Аббасом приняли совсем нехороший оборот, Натан даже испугался и спросил, а вдруг у принца "сорвёт резьбу" и он даст приказ их уничтожить. То, что Фарук — сам не жилец, было уже очевидно, а в таком состоянии люди могут выкинуть всякое. "Очень небольшая вероятность," — пожал плечами Рик, — "Не напрягайтесь босс, делайте своё дело". Но сейчас он был сильно обеспокоен. Это было понятно только людям, хорошо знавшим его несколько лет.
"У меня не очень хорошие новости, босс: Аббас кем-то захвачен или конкурентами Фарука, или кем-то ещё. Я не хочу знать лишнего, но от этого прямо зависит Ваша жизнь — кому ещё могли быть интресны секреты Ваших переговоров."
— Почему ты решил, что Аббаса захватили?
— Я совсем недавно позвонил ему. Мы нехорошо расстались, а на Востоке от этого может зависеть сможем ли мы благополучно добраться домой. Я хотел попытаться утрясти некоторые вопросы. Его голос был напряжённым, в нём чувствовался страх, но не страх того, что может произойти в будущем, а страх непосредственной угрозы, которая рядом. Он не сказал двух кодовых фраз, который значили, что он может говорить свободно и сказал одно слово, означающее, что он находится под контролем, но подтвержающегоо кода не дал. Мы называли друг друга по временным кличкам, разумеется.
Натан помолчал. С кем именно босс встречался, Рик знал, от этого прямо зависела безопасность. Но на сами переговоры, его естественно, и близко не подпускали. Его как профессионала это более чем устраивало — меньше знаешь стрёмных тайн, дольше живёшь. Сказать сейчас, для такого как Рик это значало почти напрямую открыть тему переговоров. Ладно, разберёмся с этим потом. Похоже, ситуация и правда опасная. "За нами может охотиться океанийская разведка," — буркнул представитель.
— За Вами. Я ничего не сделал такого, чтобы они на меня так окрысились. Какая по-вашему может быть цель охоты — ликвидация, захват, контакт с целью шантажа или иное? Мне надо знать, чтобы оценить опасность и составить план защиты. Совсем недавно было решение пиратского суда об операции возмездия всех непосредственно виновных в недавней бойне с захватом заложников. Не посчтитали ли они принца Фарука, одним из таких виновных? Тогда они могли вычислить Аббаса и захватить его, чтобы выйти на Вас? Извините за такие предположения, но...
— Да, Рик, они могли так решить, — зло выпалил босс. Он был зол на себя, на Барончика, на Рика, на всех.
— У них есть такие основания или это просто ошибка?
— У них есть основания так полагать.
Начальник охраны замолчал. Они почти подъехали.
— Мы правильно сменили самолёт. Если сочтут, что Вы там, персональную птичку запросто могут атаковать с орбиты даже если сменить курс, а сбивать лайнер с пассажирами пиратам не дадут их "понятия", да и СЧП им такого не разрешит. С другой стороны, если местные решат нас ликвидировать, то они заложат мину в лайнер и объявят всё делом рук фанатиков-террористов. Потом поймают и казнят пяток невменяемых. Но они они и частный могли грохнуть, хоть для них это и более рискованно. Но, думаю, местные сейчас меньшая угроза, от всего не убережёшься. Пошли, босс!
— Рик, — спросил Натан когда они взлетали, — как такое может быть, что иноземная разведка действует тут как у себя дома? Захватить Аббаса! Ведь он правая рука самого Фарука.
— Переговоры были абсолютно секретными, охрану Аббаса Вы сами видели — буквально несколько человек, чтобы не привлекать внимания. Никакие государственные службы они привлекать не хотели, тут свои расклады. Восток. Думаю, что Аббаса вычислили люди Аль-Дакара, они одни из лучших профессионалов на планете.
— Разве Аль-Дакар жив?
— Вполне себе. Сумел бежать на родину. Его сеть вскрыть не смогли. Тем более они залегли на дно на несколько лет и вот, на тебе, выскочили. Очень рискованная и дерзкая операция. Высший класс. Как раз в стиле старого Фейсала, — в голосе Рика прозвучало уважение.
