Я со страхом обнаружил, что ноги задрожали. Вспомнилось, как Нигиз швырнул в стену Франьена... Теперь там нет стены.
— Руку печет... — прошипел Стяк, до предела стиснувший зубы. Он изо всех сил прижал левую руку к груди, словно это могло помочь.
Как только Велуд это услышал, то подпрыгнул к нему и оттолкнул меня:
— Ты хочешь остаться человеком?
Стяк не мог отвечать из-за сильной боли, с каждой секундой увеличивающейся, а лесник терпеливо ждал. У кого же первого лопнуло терпение? Да, у меня. Я стукнул Велуда чуть ниже колена:
— Да он не в состоянии говорить! Делай, что можешь, если это помешает ему стать вампиром и исполнять приказы Нигиза!
Лесник нехотя (согласия же не услышал) кивнул, а затем... сильно ударил Стяка по голове локтем.
Я опешил, это же сделала и Ктори, и Далон. Правда, последний от удивления поднялся и сразу оперся на стенку, так сильно ему досталось.
Ожидая такого эффекта, Велуд не терял времени и сразу же выпалил:
— Его укусили в мышцу, яд распространяется медленно! Есть шанс спасти... Нужно ее удалить!
У меня глаза полезли на лоб, но не согласиться не мог.
— Есть ножик и выпивка? — крикнул Велуд. — Ах да, у меня и то, и другое.
Он вытащил из-под плаща фляжку и походный разделочный нож. Держа нож в правой руке, он вылил содержимое фляжки... в свой рот. Машинально.
— Велуд! — Крикнул я и опять чуть не дал ему затрещину.
Тот сделал могучий глоток и, не видя, зачем надо извиняться, плюнул на нож содержимым рта:
— Теперь стерильно.
— Велуд!!!
— Да ладно, я шучу. У меня еще несколько капель осталось.
Он вытащил вторую фляжку, поменьше, серебряную, с нарисованным на ней рогатым жуком, и вылил себе в рот только четверть. Оставшегося на донышке, к счастью, хватило.
— Надеюсь, магических сил у меня на нагрев хватит...
Он из последних сил стал накалять нож. Рука лесника-мага дрожала, со лба капля за каплей падал на Стяка пот. Я, Ктори, Карио и Далон с вытянутыми лицами и широко распахнутыми глазами следили за каждым напряженным вздрагиванием до предела напрягшихся мышц Велуда. Между тем клинок и правда начал нагреваться, в результате чуть покраснев.
— Сейчас вы увидите профессионала за работой. Лучше отвернитесь, — предупредил Велуд и опустил нож к телу.
Послышалось шипение, и по домику разлетелся запах жженого. Далон воскликнул от ужаса, Ктори оскалилась сквозь слезы.
"Тебе тоже нравится, чувствуешь?" — злобно напомнила Совесть.
А вот сердеонец, казалось, вполне привык к такому и смотрел на обожжение тела так же спокойно, как и на герань в горшке.
Или от страха, или от усталости, но видели мои глаза эту операцию нечетко, как через дождь. Оставалось только волноваться сверх меры за жизнь друга и его свободу действий.
Через минуту или две неистово волнительного ожидания все было закончено. Рука Стяка осталась на месте, хоть и изуродованная Велудом, а тот ополоснул нож в оставшейся паре капель своего спиртного и вытер его об свой же плащ, показывая этим, что задача закончена.
Он перевязал жутко выглядящую рану чьим-то платком, чудесно оставшимся чистым, и устало уселся на столик около Далона.
— Велуд! Карио! Вы ничего не хотите нам рассказать? — насупилась тут Ктори, продолжая при этом плакать, но не так сильно, как раньше.
— А что мне рассказывать? — одновременно пожали плечами эти оба.
Я вставил:
— Какого меныра ты молчал, что Винч — котяра, а ты как выжил, меныр тебя подери?!
Карио деликатно прокашлялся, а Велуд начал отвечать:
— Я молчал потому, что, вообще-то, не знал, что ваш дружок оборотень! Я его даже не знаю! А вот с Санальдом встречались, — лесник хлопнул по плечу хозяина гостиницы.
— А выжил ты как? — я устал его поправлять и препираться.
— Расскажу, когда придем в более позитивное место.
— Хорошо, — хотелось заорать, что все плохо и я желаю услышать сейчас, но не позволило воспитание. — А ты, Карио, как будешь оправдываться?
Сердеонец покачал головой, потом сделал скептическое лицо и хитро объяснил:
— Мне казалось, вы все поняли, вот и не говорил об этом.
— Ладно же, нужно идти в Веору. Как мы пройдем через ворота? — повышенным голосом сказала Ктори. Карио обнадеживающе улыбнулся и ткнул себя в грудь:
— Я все устрою!
— Как думаете, может, сжечь это место? — Далон с омерзением оглядывал результаты побоища.
Карио, как человек, имеющий больше всех прав на решение, кивнул:
— Только под таким ливнем много не нагорит. Но хотя бы избавимся от тел... они могут сюда привлечь очень многих обитателей леса, а такое близкое соседство Веоре ни к чему.
Донести Стяка до города вызвался я. Кто еще, как не парень-оборотень? Да и никому сейчас я бы его не доверил! Взял на руки, накрыл чистой простыней, чтобы не заливало дождем, и вышел к остальным на крыльцо. Последним выходил Карио, перед этим он поджег раскуроченный книжный шкаф и чью-то рубаху.
И так, под проливным дождем и только с двумя зонтиками, мы поплелись домой, совершенно истощенные. Зонт Стяка подобрал Карио, то есть в результате его получила Ктори, она шла рядом со мной защищала от дождя моего бессознательного друга.
Ох, эта свежесть дождливого леса! Дождь настолько бурно заливал его, что найти следы или запах сбежавшего вампира не представлялось возможным. Он убежал, и, надеюсь, навсегда, хотя бы из моей жизни.
"Надейся", — подала голос Совесть.
Уже почти окончательно стемнело, и единственный положительный момент в том, что небесные хляби соизволили вылить на нас все, что накопили, видимо, за полгода, — это полное сокрытие от моих и кториных глаз луны. Мне с Ктори, да и Винчу, было нетрудно разобрать в темноте окружающую природу, но люди уже немножко путались, и пришлось направлять их. Под ногами все еще хлюпала мешающая идти каша из листьев и прочего, иногда попадались целые ручьи шириной в сажень. Крупные звонкие капли попадали прямо за шиворот, который не защищался зонтом. И повсюду, повсюду шумела вода! Десятки тысяч капель падали на листья, в ручьи, в обычные лужи, оставляли после себя пузыри, которые через миг лопались сами. Под такое легко засыпают романтики.
Чудом спасшийся от угрозы стать вампиром Стяк лежал у меня на руках неспокойно: стонал и двигал головой и здоровой рукой. Я постарался расположить руки так, чтобы не потревожить рану, и продолжил нести. Как приятно осознавать, что в нем еще теплится жизнь!
А ведь я все-таки проиграл. Один друг мертв, к тому же стал вампиром и исполнял приказы врага. Другой чуть не погиб и стал бы кровососом, если бы не друг, вернувшийся из мертвых. Это уже положительная новость, но единственная... По нашему состоянию тоже вполне можно сказать, что все мы проиграли: побитые, поцарапанные, уставшие до невозможности.
"Но ведь больше никто из вас вампиром не стал, повезло!" — успокаивала Совесть. И в чем-то оказалась права, но слушать эти доводы не хотелось.
Сейчас Стяк пришел в сознание. Велуд, стараясь находиться подальше от Ктори, напоил его такими сильными болеутоляющими отварами, что наш без пяти минут вампир не почувствовал бы, если бы его двинули по голове булавой. Еще лесник дал ему травки, чтобы тот на время смог забыть недавние дни. Так Стяк и сидел, глупенько улыбаясь и смотря на Винча, меня, Ктори. Я даже не знал, слышит ли он что-то или просто существует. Его рану замотали так тщательно, что он даже плечом двигать не мог.
Закончив с врачеванием, лесник сел на свое место в нашей компании и начал рассказ:
— Право, я не уверен, что масштаб раздувания вами факта моей жизни — достаточно веская причина, чтобы рассказывать что-нибудь. Если говорить честно, то это того не стоит. Просто-напросто выжил. Тогда, когда мы разошлись, меня обнаружили, но я успел навести мороку и потом скрыться. После почти полного истощения в магическом плане от меня осталась жалкая оболочка, не более! И она едва двигалась. Я подождал, пока уберут уртариновую сетку, и после покинул поселок. Долго там пробыл, восстанавливал силы.
— А как же смерть? Я почувствовал, как ты умер, — сказал я.
— Конечно, это не я. Один из ракотлушцев дал дуба. Ну-у-у... Пришел я к городу, проник в него через ворота и привратников, нашел Ктори и присоединился к ней. Хотя искал тебя, Редви.
— Ах да! — вспомнил Далон, вспомнив про должность при воротах. — Ктори! Тут у нас в списках посетителей появился твой отец!
Далон ждал бурной реакции и тысяч комплиментов или же ругательств, главное, искренних, но Велуд разрушил все его желания, быстро вставив свое слово:
— А, да это я был! Сказал случайные титулы и имена... чтобы отвязался привратник. Можешь не волноваться, Ктори.
Камень в виде нарцисса на головном обруче моего друга потемнел, отражая настроение хозяина.
Ктори, только напрягшаяся, сейчас наконец расслабилась, хотя после Винча до сих пор оставалась сама не своя. Сейчас оборотень заставила себя натянуто улыбнуться и примирительно кивнуть леснику.
Она постоянно бросала на Винча взгляды, полные страха и недоверия. Чтобы немного разрядить эту обстановку, я попросил его рассказать историю своего оборотнизма.
Девушка напряглась до предела и, вероятно, вся превратилась в слух. Но охотник, похоже, не желал со мной делиться такими деликатными вещами:
— Не расскажу. Все, что тебе надо знать, а я уверен, что ты не догадался — это то, что меня ранил кот-оборотень.
Я думал, что Ктори сейчас встрепенется, прекратит свою безмолвную слежку, разозлится по-настоящему и силой вытрясет из этого заносчивого котяры правду, но она лишь вздохнула и отвела взгляд.
Похоже, что-то с Винчем и Ктори не так! Знали они друг друга, что ли? Нет, первая реакция у Ктори вполне нормальная была... Он ее заразил? Нет, абсурд, он же кот, а девушка — волк! Но какая-то связь определенно здесь затаилась...
Буду следить за ним, вдруг что-то узнаю.
После неожиданно коротенького рассказика наш круг распался: Велуд присоединился к Карио, пьющему крепкое кареольское с перцем; Винч отправился на крышу, подумать о своем, кошачьем; Далон ушел домой, не попрощавшись ни с кем, а Стяк так и остался сидеть, улыбаясь и глупо покачиваясь в разные стороны. Мы с Ктори направились в свою комнату, чтобы отдохнуть, обсохнуть и обсудить события прошедшего дня. Событий насчитывалось не так уж и мало, да такой мощи, что мы невероятнейше устали и не могли долго держаться на ногах. Сил не осталось ни на что другое, только на разговор.
Я с глубочайшим наслаждением плюхнулся на кровать, и Ктори поступила так же. Я смотрел на нее, а она — на меня. Мы ничего не говорили, просто смотрели... Не выражая эмоций или тому подобной чепухи. Первым улыбнулся я, после нескольких минут созерцания чистейших и ярких даже во тьме васильковых глаз. Она мягко улыбнулась мне, вся еще мокрая, ноги в грязи, от вчерашней красивой прически остался лишь образ в памяти. И улыбается, так искренне, мило... И немножко торчат клыки.
Но хорошее не может ждать вечно. Всю ночь после таких событий улыбаться не сможешь... А уже поздно, за полночь.
— Как же я устал, — озвучилась пришедшая сейчас мысль.
Ктори несколько раз кивнула и тоже перестала улыбаться.
— Мы сегодня многое сделали, нужно и отдохнуть.
— В следующий раз вместе побежим друзей спасать, — на мгновение улыбнулся я. — Не рассчитал сил, они легко со мной справились.
— А про что вы с этим мерзким очкастым вампиром говорили, пока не пришли мы?
На обратном пути я во всех красках рассказал друзьям, что со мной произошло, но насчет того, о чем старый вампир мне успел сболтнуть, почему-то не распространялся.
— Да вот...
На самом начале рассказа меня перебил Карио. Он, уже подвыпивший крепкого кареольского вина, с размаху вошел в комнату, пинком выбив дверь. Шлепнулся мне на кровать. Голос его, впрочем, никак не отдавал хмелем (зато рыбой — да) и звучал очень даже трезво:
— Редви! Я тебе хочу кое-что предложить. Ты сегодня мог бы спастись, если б превратился. Так?
— Так, — согласился я, пока не очень понимая, к чему клонит сердеонец.
— Я хочу тебя научить! Точнее, не я, а Винч. Точнее, не научить, а натренировать навык. Точнее, не хочет, но я его заставил силой.
— Ви-инч?!
— Не беспокойся, он знает, что делать. Уже года три оборотень, как-никак!
Ктори неестественно рьяно заворочалась на кровати, с такой силой, как будто ее кусало за одну ногу жуков тридцать. Признаюсь честно, сам выглядел не лучше. Идея учиться контролировать превращение неплоха, но не с этим же наглецом!
Карио понял, что у меня на уме, это точно:
— Он же всех нас сегодня спас, и тебя в том числе. Говорю же, это хороший человек, верный друг...
— И неплохой враг.
— Точно, — Карио не смог не согласиться. — Лишь сделай так, чтобы он переменил впечатления о тебе. Например, успешной учебой или совместным заданием. Сколько бы я ни говорил ему, что ты — человек храбрый и неплохой, Винч верит лишь своим глазам. Докажи ему обратное! И научишься владеть собой.
Надо отдать незамысловатому красноречию сердеонца должное: теперь идея не казалась мне такой уж безнадежной. Зато глупым и ненужным казалась надобность что-то доказывать этому котяре, который меня терпеть не может. Если взвешивать плюсы и минусы...
"Победит управление превращениями", — закончила Совесть.
Я нахмурился, но согласно кивнул. Карио широко улыбнулся и поднялся с края кровати, намереваясь уходить, и тут его остановила резким окликом Ктори.
— Карио! — позвала она. — Ты распрекрасно сражаешься на мечах... Расскажешь, почему? Связано ли это с твоей сережкой?
Постой-постой, Ктори! Это у Винча в ухе я увидел... Не у сердеонца...
И тут я насторожился. Ктори могла и сказать правду. Значит, она увидела серьгу и у Карио?!
Я машинально дернул голову вправо и принялся усиленно изучать пышную черную шевелюру собеседника. Как и все представители своей расы, Карио ходил с огромной гривой, которую редко и слабо причесывал, но, к счастью, регулярно мыл. Из-за этого жители Сердеона всегда напоминают мне львов, а большие нижние челюсти лишь добавляют сходства.
Карио усмехнулся и отбросил часть своей копны за плечо. Ктори оказалась права! В ухе у него висел маленький кинжальчик, как и у Винча с Текесом.
— Связано. Винч и я раньше служили вместе, в одном далеком-далеком и опасном городе. Там было много опасного, слишком много... Мы не раз спасали друг другу шкуру и сдружились. Там же научились драться на высшем уровне. Поэтому, Редви, нельзя тебе отказываться, — сказал он.
— Вы раньше жили в Бролане? — предположил я, уже почти полностью поверив в эту гипотезу.
— Да. В одном из самых опасных его районов. Стена! Не огражденная от внешнего мира, не соединенная с городом почти никак... Там или станешь настолько быстр и силен, что победишь беспрестанно лезущих в бой Разнокровных, или они тебя сомнут числом и превосходящей силой. И, конечно, я выбрал первое и благодаря этому жив до сих пор... но между этим странным местом и теми, кто там окажется, есть особенная связь. Это понимают и люди, и хромты.
