— Мы с тобой не сюзерен и вассал, — внёс ясность Осборн.
— Тогда оставайтесь тут.
— Как тормит, я должен быть рядом с тобой, Лариат, — напомнил он, не став ни вдаваться в подробности просьбы родителей, ни вообще упоминать о ней.
Ошибись Роб в одном слове — и остался бы тут. А так маленький взрослый лишь нахмурился, усадив себе на плечо фамильяра, сразу обнявшего его хвостом за шею, лизнувшего в щёку и ухо, а потом свесившего сонную голову на торс, за пару месяцев тренировок успевший слегка оформиться и обрасти мышцами.
Лариат был готов дать развёрнутый ответ. Он не ставил отцу вилку выбора между матерью и сыном — это лишь так кажется со стороны. Говорят — завёл семью. Птенец вырос и свил своё гнездо с детёнышами. Лариат устраивал очередной тест тем семейным ценностям, которые якобы блюл Хаскар Второй, а на поверку — блеф и бутафория. В первый раз отец бросил детей, когда увидел опрокинутые качели с женой. Лариату хотелось надеяться, но он не обольщался — во второй раз Хаскар Второй забыл о детях при повторении сценария убийства его жены Коринны. Уже мертва, уже ничем он ей не мог помочь, а тоже лишившиеся матери дети остро нуждались хотя бы в одном родителе — забыл и бросил, по факту лишив обоих родителей — такое не забывается и не прощается. Более того, Джаспера отец обнаружил лишь у виллы Деслентир, когда зажавшийся в панике рыжий ребёночек смог двигаться и подавать голос, лишь оказавшись у знакомого порога дедовского дома. Говорил, принимаю и люблю таким, каков есть? Как бы не так! После вскрывшейся правды о Лариате прямо весь извёлся в сомнениях, а после кошмарных приключений во сне Хаскар Второй вовсе отринул этот свой идеал. Ратовал за целостность семьи? Вот и проверим. Увы, Лариат был на девяносто девять процентов уверен в том, куда попрётся его отец — к маман, а сын и семья — подождут. А вот и нет — сын точно уже не намерен ждать, и без того месяцы терпел — сколько можно себя насиловать?! Все сорок восемь закатов Хаскар Второй встречал без Лариата, который надеялся хотя бы на один, высматривая средь макушек деревьев силуэт гиппогрифа с отцом в седле. И ведь даже не пикнул, ни когда сын в первый раз пропустил семейный ужин, ни когда сдёрнул во второй раз и все последовавшие за ним. Уж так хотел поговорить с сыном, уж так хотел, что моментально смирился, как только сын перестал желать этого — больно надо!..
Всё это — мишура и тлен. Бритва Огма безжалостно отсекла полезность от нужности. Востребованности? Желанности? Угодности? Нужность — вот в чём суть.
Около трёх декад назад Лариат и Дог изобразили, что потеряли весь интерес к просто так светящимся клубочкам. Коринна к этому времени так и не научилась делать светящуюся пряжу — зачем ей эта морока при наличии трудолюбивого сынульки? Вот Гедув уразумел, как ему правильно молиться над катушками для прошивки книг — сказывались преимущества небесного плана с Благим Царством его божества. Правда, переплёт и фитили от Лариата котировались куда выше по сравнению с поделками полуэльфа с полувековым стажем клирика. Впрочем, Гедув совершенно не переживал по поводу своей отставки, потому что у него стало больше времени для обучения грамоте маленьких детей.
Да, Хаскар Второй, зашиваясь с обедами и законными выходными, умудрялся успешно развивать и ширить бизнес вместе с полезными знакомствами, чего от него Амонра так и не дождалась в Уотердипе. В итоге он сумел себя подать так, чтобы с рекомендациями перейти сразу в среднее и квалифицированное звено интендантской службы с несравненно лучшими заработками и возможностями — бывший наследник Дома Хунаба занялся привычными для него торгово-административными делами, с интересом познавая новые методики и принципы бухгалтерского учёта — с управлением персоналом у него не задалось. Глава семьи даже успевал рисовать стопки эскизов с необычными фасонами нарядов да наводить связи со встречающимися модными бутиками, готовясь отстёгивать Гедуву Дувегу долю от прибылей за челночные рейсы, поскольку торговля информацией из Библиотеки Вселенной дело куда более хлопотное, ответственное и привилегированное, чем товарооборот. А ещё Хаскар Второй вместе с женой учился у Гедува варить зелья лечения, начиная с малого. Коринна тоже постепенно переставала вести праздный образ жизни. Поначалу занималась светящимися красками для детей и мужа, потом была вынуждена изучать каждый имевшийся у неё в наличии сыновий клубок на предмет повторения магии задания перманентной светимости желанной яркости, цвета и сопутствующих визуальных эффектов — просто так лучащиеся нити ненавистный ею вундеркинд перестал производить, перейдя на уровень задания двух и даже трёх свойств одновременно из целого ряда: свет, тепло, лёгкость, электропроводность, крепость на разрыв, растяжимость, фигурное горение. Идея с воздушными змеями увлекла Джаспера, мастерящего рамы, и Памелу с Анджа, красящих ткань светящимися красками от мамули — старые модели Хаскар Второй художественно дорабатывал и в качестве сувениров втюхивал смазливым выкормышам Силмихэлв за десятки золотых. С учётом статуса усадьбы как планарного владения Дома Хунаба, само собой разумелось финансовое плечо помощи. В общем, роскошная жизнь припеваючи маячила не за горами и без финансового поводка сероглазого трудоголика.
Не трудом единым жив человек. Лариат хотя бы час каждого вечера флеймрула, проводимого в лесной пасторали, сосредотачивался на рисовании и красках, потворствуя в этом как себе, так и принимающему священную службу у его отца и Гедува — Денейру, богу художников, предержащему Сферу Образов, смежную с Иллюзиями. Живопись с самого раннего детства увлекала маленького иллюзиониста, помогая развивать воображение. Для души. Для себя. Для семьи. Для сожителей в райском поместье Хунаба. Для односельчан.
Собственно, Коринна подаренную её картину в тот же вечер на глазах у Лариата передарила знахарке, который десяток лет постигающей учение Огма в статусе Просительницы. И сестрёнки свои луговые красоты, приближающиеся и цветущие по желанию наблюдателя, передарили по увещеваниям мамули — как и все утренние клубочки, которые к вечеру дарились деревенским жителям за просто так. И близнец лишь на одну ночь вывесил над кроваткой подаренный ему апофеоз шестерёнок, отсчитывающий настоящее время суток — подарок старосте Северопрудного. И Хаскар Второй отнёс свой бал-маскарад на службу, но не в своём кабинете радовался ежедневной и хаотичной смене костюмов — синхронно с ежесуточно меняющимся Царством Огма. И Гедув свой подарок оставил на алтаре Денейра. И обе картины в спальне Майси и Роба оказались ложно скомпрометированы как инструменты подглядывания за их "страстно громким" сексом. Благо дары не продали — уже хорошо.
Печально, но именно Коринна настраивала всю семью против собственного сына. Жена каждый день зудела мужу о том, как она и доченьки томятся без посещений театров и цирка. Хаскар Второй даже свою цирюльню забросил, проводя вечера с женой и тремя детьми, то общаясь по хрустальному шару с первенцами, то развлекаясь стишками или разученными детьми мелодиями для ксилофона. Коринна всегда находила предлог, чтобы не выпускать мужа в деревню.
О, Лариат действительно находил приятным прилетать в Северопрудное и дарить деревенским жителям своё творчество — бесплатно и бескорыстно. Хотя имелся шикарный вариант с продажей живописи в галереи Уотердипа или ещё кому — не из всего подряд можно или нужно извлекать наживу. Это ведь добрый поступок — одаривание первого встречного? Лариат старался не заводить знакомства, боясь болезненных обрывов или тягостных расспросов, а потому появлялся из невидимости, вручал с улыбкой и пропадал, торопясь заняться новой картиной взамен почти сутки выдержанной, чтобы на свежий взгляд внести финальные штришки и подарить живопись, за которую не будет мучительно стыдно.
Маленький художник превращал обыденные пейзажи с лесными полянками, пасущимися стадами, хлевом или курятником в нечто прекрасное, милое, забавное — поистине волшебное. Лариат быстро стал полностью самодостаточном живописцем, чтобы не унижаться перед родителями выклянчиванием чего-либо. Холсты он плёл из травы и листьев, сращивая их примерно той же магией, которой отращивал людям органы и утерянные конечности, — этому способствовала податливость самой природы небесного Плана бытия. Эта техника была подчерпнута во сне от лесного полуэльфа, между прочим. Вместо красок Лариат применял лишь мочу с собственной магией, постепенно двигаясь от простейшего к тому эликсиру, что исцелил вот уже пару десятков людей. Применительно к живым картинам, маленький экспериментатор где-то менял саму структуру листа к осенней палитре, где-то вплетал иллюзию, а где-то преобразовывал по типу крыльев бабочек, благодаря мамулю за идею их собирательства — изучение стоило времени. Вдохновение — капризно, но Лариат умудрялся подхватывать и развивать образы в своём воображении и сохранял результат в своей превосходной памяти, чтобы воплотить строго по расписанию. И хотя сероглазый живописец намного опережал других членов своей семьи, круто раскрасив не только туники обоих денейритов, однако никаких ответных подарков не получил ни за материальные ценности, ни за претворяемые в жизнь идеи, словно и не нужны родным эти подачки от Лариата.
Не нужен. Ни его труд, ни его творчество — ни он сам. Взрослый? Что ж, будь добр покинуть родительское гнездо. Ну, турнут на улицу не в двадцать шесть или шестнадцать, а в шесть — случается: латандериты регулярно собирают у своих дверей — подкидышей, а уж точное количество беспризорников Уотердипа даже денейриты не приведут. Это не говорилось вслух, но подразумевалось во всех поступках родителей Лариата, и сейчас их сынуля просто хотел явно убедиться в этом посыле шуровать на
* * *
из семьи, чьи ценности он попрал — ага! Обидно до чёртиков! Тяжко расставаться с иллюзиями. Кругом сам виноват...
Более того, Лариат сомневался, что родители замечают его терзания и что сами испытывают моральные переживания. Эльфы. Как говорили книги, ушастые родители передают своих примерно десятилетних чад на воспитание бабушкам и дедушкам — при их то физиологически и психологически заторможённом взрослении! Примерно около двадцати лет, подростковый период по человеческим меркам, уже многие члены общины участвуют в становлении юного эльфа. В дальнейшем родители вообще могут по полвека не получать от чад каких-либо вестей, ожидая, что те когда-нибудь вернутся в родные края передохнуть от путешествий и познаний окружающего мира. Раз с рождением Лариата связан какой-то пресловутый эльф, так и давай, муженёчек, да наложим на ублюдка кальку с философии эльфов!..
Всё это не пронеслось вихрем в коротко стриженной голове, но осмысленно располагалось в прошлом. Находясь здесь и сейчас на пороге телепортации, Лариат уже знал — все эти досужие рассуждения он тоже зазря накрутил.
Истина по-житейски проста.
Серый наведывался в сны Рыжего и разделил с ним память о том совещании в кабинете Арлоса Деслентир, что состоялось после злополучных именин Лаэрлоса Силмихэлв. Как сказал дед Хаскар: "С глаз долой — из сердца вон".
Самое ироничное в том, как считал Лариат, что он сам лично в том злополучном общем сновидении привёл отцу слова про вылет из гнезда — вот Хаскар Второй и закусил удила, возвращая делом те обидные для него слова. А ещё Лариат понял, как жестоко ошибался, считая, что отец вообще кого-либо принимает такими, каковы те есть, и что семья — это навсегда. Лариат сам же и в том же разговоре приводил отцу цитату о том, что насильно мил не будешь — сероглазый сынишка с самого перелёта на галеон только этим и занимался! Так чего пенять родных и близких за те камни, что сам же в них когда-то метнул? Что посеешь, то и пожнёшь. Прискорбно... Даже стыдно теперь величать себя — взрослым, да слова сказаны и дела сделаны — поздно метаться.
Вслух же маленький взрослый сказал следующее:
— Вы сделали свой выбор, Силмихэлв. Ни брат Роб, ни друг, ни вассал, ни телохранитель — с клириком чужого бога уж всяко не делятся сокровенным. Всё! Хватит ля-ля. Приготовились.
К означенному моменту мужчины взяли ручки небольшого, но тяжёленького сундука, совершенно обычного, поскольку отпала нужда тайно отправлять мистера Гедува в Бюро с волшебным подсумком, битком набитым стопками золотых монет. Затем Роб и Саршел сцепили вторую пару рук — в обеспечение потребного для магии физического контакта Лариат с двух сторон привычно уже схватился за кистевой замок.
— Вперёд, — скомандовал юный заклинатель, приготовившийся познать действие двеомера телепортации как важное приложение к сакральному опыту под сотню Планарных смещений.
Ключевым словом на зубодробительном драконике опытный маг активировал заранее приготовленное заклинание, с раннего утра ещё не успев на этом деле подзаработать, как обычно поступал после увольнения с Люцентии, отсылая дорогих клиентов по городам и весям. Вокруг отправляющихся взвихрились едва заметные, призрачные всполохи света — шестьсот миль в мгновение ока.
Не впервой уже фантомная проекция Дога незримо отлетела от совершивших пространственное перемещение, шмыгнув подальше от Лиофа, но с той же целью ориентации на местности. Пока мужчины озирались в поисках возможной опасности и ориентации на местности, Лариат сильнее сжал их ручной замок, препятствуя расцеплению пальцев.
— Силмихэлв, — подал он голос, когда отложил в памяти момент перехода для дальнейшего анализа во сне. — Чтобы исключить недопонимание. Саршел является выпускником Академии Чёрного Посоха. Примерно в то же время, когда он устроился на Люцентию, мои родители начали раз в полгода консультироваться в башне по поводу меня с близнецом. Я достаточно доверяю Саршелу, обсуждая личное. В том лагере мне был нужен не телохранитель или неофит, а друг или вассал, который бы встретил Хаскара Второго. Тогда отец бы направился за мной, дабы позже мы вместе прибыли на виллу в Уотердипе и вдосталь пообщались с Амонра, а потом с отцом и Саршелом на Лантан, чтобы организовать встречу разведённых супругов, превратив внезапный раскол в полюбовное расставание друзьями или даже воссоединение накануне круглого дня рождения бывшей супруги. Просто суть в том, Силмихэлв, что маман Амонра давно обижена, и лишний день для неё погоды не сделает, а для меня очередная свежая обида. Теперь я ради них палец о палец не ударю, а ведь вопреки всему приготовился к юбилею матриарха Хунаба с намерением создать действенные предпосылки примирения сына и матери. Исходя из всего вышесказанного, Силмихэлв, настоятельно рекомендую прекратить считать себя чем-то мне обязанным — все счета давно выставлены и оплачены. Мы слишком разные, чтобы мечтать о дружбе или товариществе.
— Я считаю иначе, — горько ответил "выволоченный" Осборн, до сих пор тушующийся перед маленьким взрослым.
— Это твои иллюзии, Силмихэлв. Если был бы хоть на миг настоящим другом, а не фантомным, то вместо прогиба перед родительским ультиматумом поговорил тогда с мои отцом и нашёл другой вариант с моей благотворительностью для твоего Дома вместо нынешнего разорения, — всё тем же стальным голосом произнёс Лариат. — С ограничениями тренировок и неразглашением бесед согласно выставляемым убитой вами требованиям для получения её прощения — это было всё решаемо, но с этими отправками в пещеру и на Прайм да вот сейчас вы вновь у меня на поводу — можете до седин забыть о прощении со стороны Коринны. Да, я никогда не забуду того, что вы спутали свои тормитовы честь и долг по отношению ко мне с какой-то земной вирой благородного мужчины перед благородной женщиной.
