Что-что? Ах, набрались уже?
Не желаете тихо отдыхать, на развлечения потянуло?
Ну тогда вперед, родина зовет. На работу.
Нет, я не сразу сдался. За свою свободу я сражался.... Хотелось бы сказать как лев, но увы. Какой из меня царь зверей, я даже в драконьем виде воробей растрепанный. Потрепыхался, конечно. И был послан подумать до завтра.
Нет, они всерьез про работу?
Нашли идиота.
— Макс! — радостно просиял мне навстречу смутно знакомый дракон. А, кажется, один из тех ботанов — приходила в столовую время от времени одна компашка (обычно их пять-шесть собиралось). Вечно их приходилось подпихивать-подталкивать, причем иногда не только словом. Как застрянет эта компания у стола, и давай крыльями махать — пиши пропало. И обходи их как хочешь. Или вовсе за второй стол переходи, потому как парни с таким жаром обсуждали какие-то теории, что их обед иногда доезжал до конца стола даже нетронутым. Сам видел, как один из теоретиков лист и "тарелку" слопал, а каша так его внимания и не дождалась...
И вот это чудо топает мне навстречу.
— Чего тебе?
— Макс, ты должен пойти со мной! — заявил ботанистый дракон, — У нас лед кончился! Твой. Для опытов, помнишь?
— Весь?! Там же целая пещера была.
— А у нас опыты! Макс, ты понимаешь, там было несколько образцов, введение которых благотворно сказалось на характеристиках культур многоплодного мшаника!
— Я счастлив.
Яду в моем голосе хватило бы на то, чтобы отравить даже дракона средних размеров, но ботан (как его зовут-то?) только слегка сбился с темпа.
— А? — переспросил он и, не дождавшись ответа, затараторил еще быстрее. — Разумеется, растительные культуры — одна из важнейших задач, но этим этим исследования не исчерпываются! Это лишь первичный этап... ведь можно еще...
Дальше я просто не слышал — Славка прав, откуда бы не взялась наша способность понимать местных, все равно мы можем услышать только то, что есть в нашем словаре.
А драконьи исследования по биологии — явно не мое.
Особенно если исследователь, черт его дери, третий раз подряд пытается оттоптать мне хвост — не иначе как в порыве вдохновения!
— ...а если еще установить пропорции плотности льда к скорости роста культуры, то это будет прорыв! — продолжал вещать неукротимый дракон-ботаник. — Надо обязательно сопоставить воздействие чистого льда, льда с примесями, повторно замороженного... словом, нам нужно еще примерно тридцать четыре образца, по списку. Заодно это будет исследование твоих возможностей! Правда интересно?
Фанатик. Ботан. Псих ненормальный.
— Как тебе сказать... — я снова убрал хвост из-под опасно придвинувшихся лап и скосил глаза на правый коридор. Вообще-то он вел в сторону не на скресток, а в тот самый нежелательный грибовник, но что делать? — Просто до ужаса.
— Вот! А еще у нас в задумках чтение ледового пласта. Он на нижнем уровне... там... прошлых веков...
— Просто супер.
Псих засиял.
— Так ты идешь?
— Ага. Иди вперед, я догоню.
Сваливать в коридор пришлось по-быстрому, и еще быстрее заворачивать в следующий, пока этот чудик не понял, что его обставили...
Два коридора, переход, незнакомая пещера, еще один коридорчик, и...
— Да вот он!
— Стой!
— Махс, погоди! Поговорить надо!
О нет...
Это было похуже ботана. Честное слово, я бы лучше с Оррашем встретился.
Девушки. Пять. Короны так и полыхают. Я невольно оглянулся — и обреченно прикрыл глаза.
— А мы тебя с утра ищем! — радостно объявила вторая группа девиц, надвигаясь с тыла.
Пятеро перекрыли проход спереди, трое сзади. Прямо как в старые добрые времена...
— Как хорошо, что мы тебя встретили! — воодушевленно объявила одна.
Смотря кому.
— Ты же можешь рассказать нам про украшения, да? — нетерпеливо придвинулась вторая. Была она пониже других и как-то поплотнее. Интересно, бывают у драконов толстушки? — Парни говорили, что им ты много чего рассказал.
— Когда это?
— Когда сок пробовали! — спокойненько разобъяснила толстушка. — Мой брат, Роррих, не решился попробовать сначала, а потом уже все выпили... он вам так завидовал! Говорил, вам было весело.
Вот так так. Мне завидуют, а я и вспомнить ничего не могу.
— ..зато он все запомнил и нам рассказал.
Ну спасибо, Роррих. Встречу при случае — выскажу пламенную благодарность. Хотя нет, я ж вроде как Снежный. Ну тогда ледяную!
— Про сережки, про подвески... — радостно щебетали драконки.
Только не это...
— Про этот... как его... пирсинг.
Драконий пирсинг меня добил. Как представил... Фантазией меня судьба не обделила, так что за три секунды я успел представить и драконок в пирсинге, и счастливых Старших, ради такого случая подбирающих мне такую работу, чтоб больше гребнем шевельнуть не мог! Не то что дурь придумывать.
— Девочки... — ласково (насколько получилось) проговорил я, — чем вас рисунки-то не устраивают?
Дракоши обиженно замигали коронками:
— Так нас устраивают!
— Устраивали бы...
— Но маг...
— Он куда-то скрылся.
— И Славхка тоже.
— Так нечестно! У всех есть, а у нас нет!
— Так что мы хотим тоже...
— И еще лучше!
— Так сделаешь?
Попал. Тут так просто не смоешься. Нет, в принципе, вполне можно сделать крылья и от этих представителей драконьего племени. Только потом что? Это ж не просто драконы, это ДЕВУШКИ! Хотите обеспечить себе путевку в ад? Попробуйте обмануть свою несравненную! Потом поделитесь впечатлениями. Если выживете.
Вырваться от жаждущих красоты удалось не сразу. Сами знаете, одной девушке отказать в принципе не так уж трудно, но если они сбиваются в стаю... лучше уносите ноги. Если получится. Пришлось пообещать им украшения. И даже объяснить, что такое подвески. И даже нарисовать, стараясь не думать, что про новую моду скажут Старшие...
Ну ничего, будут возбухать, скажу им, что могло быть и хуже, и расскажу про пирсинг.
Обрадованные девчонки отвалили, но не успел я перевести дух, как тут же возник еще один претендент на мое внимание.
— Макс?
— Блин! — не сдержался я.
Архат. Ритхин брат. Мой новый драконородич, которого мы со Славкой когда-то заманили в ловушку. Потом извинялись, и он вроде не злился, но все равно... Не из-за него ли Славка куда-то смылся с магом на пару? А я, значит, отдувайся...
— Кто? — удивился дракон. — Блин? А, ты меня не узнал? Я Архат. Твой названый брат...
Брат. Ага. Названый... Ну, супер!
— А что ты молчишь? Тебе плохо?
— Нет! — я взял себя в крылья и, выдохнув, приветственно "бликнул" короной. Как учил этот самый братец. — Я просто... обрадовался. А ты чего так... неожиданно?
Дракон расцвел.
— Ты же выздоровел! — объяснил он. — Теперь нам надо заниматься!
— Чем?
— Ученьем, конечно!
Когда Архат, пообещав мне всемерную поддержку и заботу семьи в достойном деле становления юного дракона, наконец улетел к остальным родичам, я завернул в первый попавшийся безлюдный коридор и от души заморозил все, что подвернулось на глаза.
Ну что, Макс, похоже, это серия вторая? Под название "Империя наносит ответный удар"?
А неплохо сориентировались эти Старшие. Полчасика с момента памятного разговора, а я уже морально готов сорваться на любую работу, лишь бы свалить подальше от непутевых ботанов, настойчивых модниц и достойных родичей, наконец-то дорвавшихся до моего воспитания!
Ну-ну. А не пожалеете потом, что так усердно загоняли в угол? Я ведь... я не знаю еще, что. Но я обязательно придумаю.
— Орррр! — нарушил мои "придумывания" еще один дракон. — Урррру! Ррауххх!
Судя по тому, что перевода я не услышал, выражения вряд ли были "парламентскими". Ну, когда падаешь, трудно соблюдать культуру речи...
— Пламя вулкана! — прошипел дракон, кое-как упираясь хвостом в стену и поднимаясь на ноги. — Чуть крыло не вывихнул! Какой... тут ледник устроил? О! Макс! Я тебя везде ищу! Отыграться дашь?
Еще один на мою голову!
Я уже собрался послать этого игромана куда-нить далеко и надолго, но передумал.
— Слышь... как тебя...
— Руш!
— Слушай, Руш... я не против. Я тебя даже еще одной игре научу! Только и ты меня научи кой-чему... идет?
Город, который собираются переименовать в Вельхоград...
Пало
Выпрямиться оказалось труднее, чем он думал. Даже у тренированного вельхо затекает спина, если он стоит согнувшись больше часа. Но дело было сделано.
Если ничего плохого не случится в ближайшие сутки, Пилле Рубин выживет.
А ведь они сначала даже не узнали его. Пилле Рубин, веселый балагур Пилле, с его вечными шутками, парень, который, казалось, не в состоянии посидеть спокойно даже мига, подвижный и беспокойный, как огонь — и это изломанное тело с бескровными губами, вмерзшее в бурый от крови снег? Если бы не этот снег, если бы не холод, замедливший жизненные процессы, спасать было бы уже нечего...
Что происходит в Круге?
Что вообще происходит в Нойта-вельхо?
Пало знал, что обстановка там далеко не такая однозначная, как представлялось людям. И круг совсем не так един и незыблем, каковым себя демонстрировал. Он был из Руки Нойта-вельхо, и не раз приходил туда, где нужно было не просто остановить стихию или исправить то, что натворили юные несдержанные личинки. Нет, Пало уже сталкивался с тем, что Руке приходилось исправлять то, что так или иначе недосмотрели Глаза. Проступки. Недовольство. Преступления ренегатов.
— Что теперь, Пало?
— Хотел бы я сам знать...
Попытка убийства в стенах Нойта-вельхо — это что-то настолько... немыслимое, что даже его прославленное спокойствие не выдерживает. Система Зароков, такая сложная, такая выверенная, такая... отработанная на десятках поколений юных вельхо. Почему она дала такой сбой? Причем где... в месте, где эти Зароки придуманы — во имя изгнания зла...
Недаром уже которое десятилетие ходят слухи о неких иных Зароках, которые принимаются членами верхнего Круга. Были, были среди молодых вельхо шепотки и сплетни, что уже при зачислении вельхо в Принятые с него снимается какая-то часть Клятв. А если он вступает в Круг, то снимается еще больше. Якобы тот, кто избран править, уже прошел все испытания. Он уже кристально честен, он уже беспристрастен, он уже мудр и достоин. Так стоит ли искусственно ограничивать его Зароками? Ведь общеизвестно, что система сдерживает развитие мага. Умеренно, немного, но смелых идей и открытий, к примеру, становится меньше.
Недаром система встретила в свое время так много протестов.
И наверняка недаром молодежь не настолько возмущена ренегатами, как того хотелось бы... любопытно, может, стоит перестать замалчивать их самые пакостные преступления? Вряд ли юноша, зачастую (возраст бунта!) нарушителям порядка, проявит это самое сочувствие по отношению к детоубийцам, например.
И не ренегат ли он сам — за такие-то мысли?
Хотя это вопрос отвлеченный. А сейчас надо бы заняться практическим: что теперь делать? И Руке Нойта-вельхо, и городу.
Первое. На вечернем обмене о раненом ни слова. Провести обычный отчет, испросить совета по некоторым проблемам (не самым важным). И все. Извещать Нойта-вельхо о раненом вряд ли необходимо. Сами скажут, коли совести хватит.
Второе. Поговорить все-таки с парнями, пусть втихую свяжутся со своими покровителями. Прощупают, кто что думает. Знает ли вообще кто-то о покушении на Пилле? Полгода назад он бы сказал, что это невозможно.
Но сейчас границы невозможного у северянина сильно сократились.
— И все-таки надо что-то решать...
— Что — что-то? Защищаться надо!
— Против Нойта-вельхо?! — изумился Эвки. — А... а Зароки?
— Не обязательно против Нойта-вельхо. Против ренегатов, которые туда пробрались, Зароки выступить позволят?
Рука притихла. Сжимающие оковы наложенных клятв приотпустили когти. Против Круга они выступить не могут. Против ренегатов, использующих Круг в своих целях... можно хотя бы подумать.
— Здесь еще такой вопрос... — вздохнул Пало. — Если кто-то в Кругу пошел на такое... что мешает ему нарушить другие правила? Например, украсть дракона... откровения Бира Майки я уже рассказал? Шагнуть сюда и забрать кого-то из наших новых магов. Нескованные Зароками — это такая завидная добыча... способная практически на что угодно.
— А мы с ума не сошли? Только подумайте, ЧТО мы собираемся обсуждать...
— Давайте спокойно, хорошо? Что мы можем противопоставить... ренегатам?
Возникшую паузу Пало предпочел расценить не в качестве признака растерянности, а как время, необходимое для раздумий.
— Собственно, мы не планируем ничего особо нового. Есть Рука. Есть вероятный объект расследования — проникшие в Круг ренегаты. Есть повод для расследования обстоятельств дела.
— То есть... о-о... — в глазах самого молодого члена группы зажглось понимание. — Покушение на Пилле?
— Именно, Гэрвин.
— И теперь нам нужно просто придерживаться общего порядка расследования. Обычного расследования, — куда-то в пространство проговорил Вида.
— Которое не нуждается в одобрении руководства, поскольку совершенно заурядное, ординарное, так сказать. И группа может действовать автономно. Отлично. Я в деле! — Эвки Беригу почти улыбался, но как-то нехорошо, хищно.
-Итак, по порядку. Предполагаемая численность ренегатов. Сферы интересов. Направление деятельности. Финансирование. Связи Поддержка со стороны. Степень опасности. Методы ликвидации угрозы. Ничего нового.
— Драконы.
— Прости?
— Сфера интересов нашего ренегата (или ренегатов) — драконы. В пользу этого несколько аргументов: во-первых, показания нашего бывшего коллеги — я о покойном Бира Майки — живо интересовавшимся странными выходками местных драконов.
— ..но отчего-то не слишком удивленного этими странностями.
— Это да.
— Кстати, вот вам и ниточка — драконоловы. Их команду пригласил в город именно наш коллега.
— И они явно имели в прошлом нечто большее, чем знакомство.
— Итак, драконоловы...
— Далее, ренегат, который трудился на непочтенного Видаса-две-звезды.
— У которого из подвала выпорхнули три дракона, по уверениям свидетелей.
— Именно он. Малекс. Поскольку он погиб при этом... драконьем побеге... мы не сочли срочным выяснение его связей. Но теперь, думаю, стоит заняться этим вплотную. При новых фактах я уже не уверен, кто кому служил: ренегат ли преступившему? Или бывший маг лишь использовал это преступное гнездо в своих целях? Прикрываясь Видасом-две-звезды, он мог...
— Принято. Проясним.
— Дальше... — Пало отогнал образ Ерины Архиповны. Не время. — Дальше... Еще раз опросить всех жертв из подземелья.
— Зачем?
— Может статься, что кого-то похитили не просто ради обычной наживы. Может статься, кое-кто из жертв похищения имел резоны не афишировать истинные причины своего похищения... Если его похитили из-за принадлежности к драконоверам...
— Драконоверы-то здесь при чем? — с явной досадой дернул плечом Эвки Беригу. Он переживал ранение Пилле тяжелее остальных. Что ж, Пало не раз встречался с таким — когда тот, с кем ты вечно споришь и ругаешься, постепенно становится тебе ближе и понятнее остальных... и, кажется, дороже... Сирота Эвки Беригу, чудом сохранивший два имени и Пилле Рубин, сын достойной семьи Возвышенных, цапались с первого дня знакомства. Но именно Эвки вбухал практически весь резерв в поддерживающий знак, удержавший Пилле на этом свете. Именно Эвки Виде пришлось поить "тишницей", чтоб паренек не рванул к раковинам связи разносить столичных уродов за их "пакостные выходки". И это при том, что тогда, в первый момент, Эвки посчитал ранение Пилле обычной стычкой, на которые так щедра столичная молодежь по отношению к "ездовым бычкам" из провинции. Теперь, когда до него дошло, что дело вовсе не в чьей-то молодой дури, на Эвки вообще лишний раз смотреть не хотелось. На грозовую тучу тоже ведь просто так не поглядишь — если стоишь на голой земле без прикрытия... Придется за парнем присматривать. На всякий случай.
