Утром узнали, что это были русские Бомбы (на зенитных ракетах) — а не американские, сброшенные мимо. Продолжили движение, злые и невыспавшиеся. Старались двигаться быстрее — так как понимали, раз дошло до атома, могут и повторить, и чем скорее дойдут до Шанхая, тем больше шанс этого избегнуть, ведь не будут же янки и их прихвостни бомбить свой же город?
Сопротивления по пути почти не встречали. Гарнизон Таочжоу разбежался, не вступая в бой. 17я дивизия повернула влево, на Нанкин, правофланговая 28я дивизия чуть отстала, осуществляя прикрытие с юга — а моторизованные части остальных двух дивизий, дозаправив баки в Таочжоу, стремительно надвигались на Шанхай. Возле Хучжоу чанкайшисты пытались организовать оборону, встретили разведку 31й дивизии пулями — после того как по городу и позициям врага отработали дивизионные гаубицы и приданный армейский полк РС, даже штурм по-настоящему не потребовался. Зато в Десятой армии наконец появились свои штрафники.
Вернее, не свои. По отношению к пленным (которых набралось уже больше тысячи) Юншен вспомнил, как поступал сам Учитель Кунь И Цин в том великом походе пять лет назад. Построить толпу (уже не армию), сначала спросить, есть ли тут стороники Чан Кай Ши — убейте их сами. А затем объявить, что вам предстоит искупить кровью свою службу врагу — и за трусость, неповиновение, попытку дезертирства, немедленный расстрел. Ну и само собой, для штрафников любой рядовой Десятой Армии был как ефрейтор! От такого пополнения не стоило ждать высоких боевых качеств — но как минимум, копать и таскать они могут. А как максимум, что Учитель говорил про "пулеуловителей, массовку"?
И вот, Шанхай — огромный и беззащитный. Выглядевший по старо-европейски (в отличие от городов Маньчжурии, где сильно заметно уже построенное советскими в последние годы). Вывески, витрины, фонари— и публика, кто осмелился вылезти из домов, выглядят непривычно богато.
-Вдруг мы встретим тут нашу бывшую добрую хозяйку Минчжу? — мечтательно произнесла Лан — ты помнишь ее, сестра?
-Как не забыть ее милосердие и справедливость! — ответила Кианг. И продолжила, обращаясь к Юншену — наш повелитель, ты позволишь тогда нам вернуть справедливый долг? Всего лишь, тысячу палок — думаю, этого будет достаточно?
-Лучше две тысячи — сказала Лан — долг надо возвращать с процентами.
И она с презрением взглянула на какую-то даму (китаянку, но одетую по-европейски), испуганно жмущуюся к стене. Может, ты и была вчера богачкой и женой какой-то персоны — но сейчас мы, спутницы самого Ли Юншена, безмерно выше всех дам города Шанхая! Мы сейчас в хорошем настроении, а потому, не будем требовать от тебя падать ниц (как полагалось в Китае еще век назад, при проезде высокой персоны), да и наше русское коммунистическое воспитание против. Зато можем тебя просто пристрелить, если проявишь вражду и непочтение.
Ли Юншен кивнул. Конфуций учил, что порядок в государстве основан на почитании — сына к отцу, подданных к власти. Но можно ли считать отцом того, кто несправедлив — так что коммунистическое учение вполне могло считаться за дополнение привычной традиции Китая. И мудрый человек живет ради высокой Цели — которой могла быть и идея, чтобы завтра каждый китаец ел три раза в день, а его жена имела бы шелковое платье с вышитыми драконами. Но кто видел мудрых женщин... хотя бывают исключения, как госпожа Анна — однако этим сестрам до нее еще долгий путь. Потому, пусть потешатся — и если предметом выступает не новый наряд или украшения, а справедливая месть, что с того? К тому же один мудрец сказал, кто спорит с любимой женщиной (а тем более с двумя), тот сокращает себе жизнь.
Но сначала надо полностью занять город — все как учили: разоружить гарнизон и полицию, арестовать прежнюю власть, занять все важные объекты, разместить свои войска в стратегически важных пунктах. Ну и наладить тыл — то есть, порядок в миллионном Шанхае.
Завизировать самые необходимые меры — а после, передать эту работу назначенному коменданту. А командующего ударной армией уже забота — готовиться к наступлению на юг, до вьетнамской границы. За единый Народный Китай!
Фотография на обложке журнала "Огонек", август 1955. Подпись — "надежда нового Китая".
Две девушки, похожие друг на друга как сестры-близнецы, стоят на набережной квартала Вайтань посреди Шанхая, и с улыбкой смотрят на фотографа. Обе в военной форме, потрепанной и запыленной, русские автоматы небрежно закинуты за спину. Как и положено бойцам Народной Армии, только что взявшим штурмом вражескую столицу.
Валентин Кунцевич (он же "полковник Куницын", он же Учитель Кунь И Цын).
Юншен, ну что ж ты творишь?
Я не про твой воинский талант — с этим пока у тебя получается. А про "облико морале". Ты ж фигура не рядовая — а потому, пример для прочих. Я-то тебя понимаю, как мужик мужика — но перед прессой своих пассий светить зачем? Уже несколько "сигналов" было от всяких доброжелателей — ладно, отбрехивались тем, что ты еще официально не женат, и своим соотечественницам лишь платонически, стишки на ночь читаешь — а докажите обратное, вы свечку держали? Так не может же это вечно длится — ну и, если какая-то из сестричек забеременеет, что тогда делать будешь?
Ладно, Китай, дело тонкое. Коммунизм коммунизмом — но представление, что такое Большой Человек, там формировалось тысячу лет — и неотъемлемой чертой его, в общем сознании, это жен не одна, а сколько ты можешь содержать. Так что китайцы нашего Юншена за двух подруг — не только не осуждают, а еще больше уважают. Однако же, правила коммунистической морали и нравственности — для всего соцлагеря одни, раз не сказано иначе?
Хотя с этим правилами — между нами, мальчиками, говоря... Вот вспоминаю какую-то давным давно (в иной еще жизни в ином времени) читанную книжку какого-то англичанина — Диккенс или Гарди, не помню уже. Старая добрая Англия конца века девятнадцатого, и герой (вроде клерка или чиновника) уходит от жены к другой — поскольку любовь-морковь, вот не могу иначе. Так его столоначальник, узнав, устраивает ему выволочку, искренне негодуя и ссылаясь на высокую викторианскую мораль. Ну а вечером этот Чин с чистой совестью едет к любовнице — поскольку во-первых, он ведь из семьи не уходит, ячейку общества не разрушает, во-вторых, он делает это тайно, то есть не потрясая устоев, и в-третьих, этого стыдится, то есть душой не грешит. А вот этот посмел — и из семьи, и открыто, и себя считая правым — что есть ересь и преступление! Вот примерно таков и кодекс строителя коммунизма, в отношении этого самого — так и в ином времени было, и здесь есть. Короче — очень не хотелось бы в отношении тебя, и какие-то меры принимать.
Твое счастье, что пока здесь не до твоего морального облика. События летят — Папа Римский с визитом в Москву прилетает. И ведь спросит про "проект Че Гевара" — его посол в донью Селию вцепился как бульдог. Во Вьетнаме война течет, как обычно — а что будет, когда там пара миллионов "китайских добровольцев" появятся, как в иное время в Корее? Хотя я слышал, у нас в Кремле решение еще не принято — пускать их туда или нет.
На Ближнем Востоке вовсю воюют. Доигрались израильские товарищи в самостийность и суверенность, заварили кашу! А нам ее расхлебывать — ну хоть бы меня туда отпустили, в бармалеев пострелять!
Вечером ходил с Тамарой в кино — только что вышедший американский фильм "Украсть святого". Не помню такого в иной истории — и явная перекличка с нашим "Похищением чародея", к созданию которого наши команда имела самое прямое отношение два года назад (прим.авт. — см. Красные камни). Сходство не только по названию, но и по манере, такая буффонада, смех с приключениями. Никакой антисоветчины — Венеция, век десятый, город растет и богатеет, а святого покровителя нет, это непорядок. И вот, дож (в то время не только светский правитель, но и функции первожреца исполнял в священных обрядах, вроде "обручения Венеции с морем"), персонаж с Его Святейшеством нынешним Папой имеет портретное сходство, поручает двум авантюристам — этого покровителя организовать. Попросту, добыть божественную реликвию, мощи какого-нибудь почитаемого христианского святого, чтоб поместить их в главный в Венеции собор.
Герои — ну прямо на Арама с Гоги из наших грузинских анекдотов похожи! Определяют, что самые доступные мощи, это святого Марка, хранящиеся в Египте в Александрии — и отплывают туда под видом купцов. Египет тогда был под халифом багдадским, Александрия показана как город из "Тысячи и одной ночи", ну и конечно в процессе, огромное количество типичного американского юмора типа "мордой в торт", простите, в грязь, а также разбойники, роковые восточные красотки, тиран-правитель, глупые стражники — это как можно было скрытно пробравшись в мечеть (в которой хранились мощи, замурованные в стену), мраморные плиты долбить кирками, затем извлечь святые останки, и заделать стену как было, при бдящей страже у дверей? Однако же оказывается, что за мощами охотятся еще и какие-то ассасины — едва выйдя на улицу, бедные герои остаются чудом живы, и без добычи. Далее эпическая погоня с бегом по крышам и прыжками через улицу, эффектные драки — причем если у врагов сабли и ножи, то у героев, у одного кнут (с нашего Индианы Джонса утянули!) а у другого нунчаки (что скажет Юрка Смоленцев?). Не пойму, а зачем по крышам бегать, да еще и гробик с мощами перекидывать — по улице внизу, аллах запретил? Не догнали — но увидели, в каком доме воры скрылись. И на следующую ночь лезут туда.
Это штаб-квартира арабских ниндзя или германская казарма? Злодеи в невероятном количестве, или стоят навытяжку у каждой двери как оловянные солдатики, или маршируют строем и в ногу, с обнаженными саблями на плече патрулируя территорию. А наши бравые герои резво прыгают из тени в тень, оставаясь незамеченными буквально под носом охраны, проникают в дом (а откуда они знали, где конкретно искать?) находят там гроб с мощами и тащат наружу. В последний момент их замечают, они удирают по улице (с здоровенным ящиком на плечах, от толпы ассасинов), успевают забежать в какую-то дверь — и попадают в руки еще каких-то воинов с саблями и копьями.
И тут появляется Она — голливудское кино и без женщины, так не бывает! Оказывается любимой дочкой местного правителя — а этот дом в городе, ей для развлечений. Уверяет погоню что тут никого нет — а затем берет в оборот нашу парочку, кто вы такие и что тут делаете. Дальше минут на пять — монолог героев о преимуществе западной демократии, простите, о прекрасной жизни в далекой Венеции, которой нужен святой покровитель, чтобы так было и дальше — короче, вербовка наивной дуры... однако же верно подмечено, что "в мусульманский рай доступ только мужчинам-праведникам, ну а женщины куда попадут?". В итоге, эта шахерезада, выслушав сказку (и вдобавок, еще и влюбившись с первого взгляда в старшего из героев) обещает помочь.
Еще полчаса приключений — и вот, ящик на корабле, и герои тут, и принцесса, решившая выбрать свободный мир (простите, Венецию). И тут в порт входит целая армия стражников — строем, в блестящих доспехах (совершенно не аутентичных арабским того времени!), за кадром музыка как надвигающаяся гроза. Поднимаются на борт, и — вы украли у нас святого? Если мы его счас найдем, с вас заживо кожу сдерут! Все обыскивают, вытаскивают ящик, открывают. В нем пусто!
Солдаты уходят. А где святой?! И тут красавица говорит, потупив очи — простите, но пока эти шли сюда, я выбросила останки за борт. Чтобы вас не убили! Немая сцена, затем разрывание рубахи на груди и всматривание в воду за бортом. По жизни, если вам так это надо, думаю, вы бы и нырнуть могли, вряд ли здесь, у пристани, глубоко?
Но нет — дальше сцена "кто виноват", только морды друг другу еще не бьют, как обычно в их кино. И тут восточная принцесса говорит — если вам нужно привезти останки, то возьмите какие-нибудь другие. А я подтвержу, что это те самые, и никто не опровергнет!
Мелодрама — младший из героев, "я пожертвую собой, а вы живите долго и счастливо" — ну как же, голливуд и без соплей? Но красавица ухмыльнувшись, говорит — зачем так, ведь кости есть кости? И показывает взглядом на... свиную тушу, висящую на камбузе! Это что, такое тролление — как мусульманка решила христианам подсунуть "нечистые" останки на роль святых мощей?
Ну и финал, хэппи энд, как свиные кости торжественно замуровывают в главный собор Венеции — в котором дож лично венчает героя с принцессой. Ой, что-то мне эта мизансцена напоминает — надеюсь, Юрка со своей римлянкой на создателей кино не сильно обидятся?
В общем, веселый фильм — не зря провели время. И Тамаре понравился. Правда, в Италии он запрещен, как "святотатство". Юмор только, что в жизни было — не знаю насчет восточной принцессы, и чьи кости, но реально, библейский святой Марк при жизни к Венеции никогда и не приближался, и мощи его в том самом десятом веке два авантюриста на службе дожа, даже имена их сохранились для истории, Буоло и Рустико, как-то добыли в Александрии и доставили в Венецию, ну а дальше как в фильме. И святой наверное, в гробу ворочается от того, что его уже посмертно, явочным порядком, заставили покровительствовать какому-то месту, которого он и не видел никогда.
А Голливуд изощряется... Весной их студия "Юниверсал" выпустила фильм "Кровавая страсть" — у нас шел под названием "И смерть не разлучит" — ограниченным показом (не только для Тех Кому Надо, но и для публики, пришедшей на тематический просмотр параллельно с лекцией о кознях империализма); в Италии этот фильм был запрещен — сочли "бесовством" и оскорблением. Сюжет — война, партизаны-гарибальдийцы, итальянка-боец влюбляется в русского советника (и он и она, даже внешне на Юрку и Лючию похожи), а он оказывается вампиром — будто еще с битвы на Чудском озере у него с немцами счеты. Героиня, как истинная католичка, долго мучается угрызениями совести, что любит представителя нежити, и разрывается между желаниями: вбить в него кол или присоединиться к нему в греховной не-жизни — но в итоге соглашается, чтобы он ее укусил, попутно помогая ему расправиться с немецким жрецом из СС, который на "русского вампира" охотился — лучше с вампирами против немцев, чем наоборот! Ну и "темный хэппи-енд": герой и героиня вместе убивают пленных немцев и пьют их кровь бокалами.
Или от другой их студии — "Кровавая королева" (это уже Ане досталось, после нашей львовской эпопеи). Приезжает в СССР американский археолог (образ с нашего Индианы списан, даже шляпа та же), раскапывать древние курганы на Западной Украине (а разве они там есть?). И случайно откапывает логово упыря — умудряется его прибить, сначала замотав кнутом, как лассо, а затем уже традиционно, осиновым колом. Так у упыря оказываются собратья, да еще и ужасное НКВД решает бедного археолога поймать и бросить в темницу, как американского шпиона. "Индиана" однако убегает в лес, там встречает отряд УПА, которым командует девушка Олена, пра-правнучка самого Богдана Хмельницкого — и вся эта банда проникает на подземную базу "тех кто приходит ночью", которые есть упыри, пошедшие на службу Сталину — и главой у них, а заодно и "куратором" от НКВД, Анна Ольшанская (тоже есть некое сходство, и днем на солнце лишь в шляпе с вуалью появляется). Вампиры сильнее и быстрее обычных людей, их даже очередь в упор или взрыв гранаты под ногами не убивает — но храбрые бандеровские "лыцари" с осиновыми кольями наперевес и горстями бросая серебро (от прикосновения которого упырь моментально вспыхивает и заживо сгорает) одерживают победу — хотя после сражения, в живых остаются лишь археолог и украинка. Которые благополучно удирают в США — ну как же, их кино и без хэппи-энда? Но нет, после еще самый эпилог, в подвале НКВД на полу начерчена пентограмма, посреди обгорелые останки "Ольховской", по углам злобные чекисты приносят в жертву узников гулага, и поп восклицает, восстань, оживи! То есть, зло не погибло — и еще продолжение снять могут!
