Коснувшись молнии, коснувшись незримых законов, неподвластных человечеству, тот соприкоснулся с божественным пантеоном, с величайшим символом божественной силы, с проявлением их гнева — и, приняв битву с самим понятием божественности, тот подчинил себе молнию.

"Ибо я заберу ваш символ божественности, ибо я подчиню себе саму молнию, ибо я — человек, и разум мой восторжествует над божественным началом!"

И Никола Тесла покорил молнию, начав свой величайший крестовый поход разума.

Подчиняя незримые законы тот обращал молнию из символа божественной власти в перекованный меч человеческой воли, отрицая саму божественность величайшего божественного символа. Поднимая словно знамя свое понимание тот вел вперед человечество, подобно Данко, несущему свое сердце впереди.

Система Кеуранос была его несбыточной мечтой.

Бесконечный источник беспроводной энергии, что должен был открыть новую страницу человеческой истории, навсегда стерев нужду человечества в ресурсах, раскрыв его потенциал.

Но как сердце Данко было растоптано, как Прометей был прикован к скале, так и Никола Тесла был низвергнут со своего пьедестала.

Система Кеуранос, несбыточная мечта, что открыла бы человечеству путь в бесконечность, никогда не была осуществлена.

Башни, поднимающиеся над городами, остались лишь зарисовками на полях исписанных Теслой тетрадей, обратившись не более, чем в несбыточную мечту гениального безумца.

Но Легенда Николы Теслы отказывалась это признавать.

Великий ученый не мог быть низвергнут в безвестность. Его труды не могли быть растоптаны и забыты. Память Громовержца не могла быть забыта.

И потому Николе Тесле была дарована его мечта.

Бесконечная энергия, что окутывает всю землю своими невидимыми сетями. Неисчерпаемая дорога, что открывает путь человечеству к вершинами.

Система Кеуранос.

И пусть мечты Теслы были несбыточны. И пусть его проекты лишь остались зарисовками на бумаге. И пусть путь Теслы прервался, устремившись в пропасть.

Система Кеуранос, бесконечная энергия, была жива.

Никола Тесла был одним из величайших слуг. Тот, кто мог стоять по праву в ряду великих Королей, в ряду богов — как Король Молнии, как Современный Громовержец.

Но даже этого было недостаточно для воплощения его мечты.

Его собственного Святого Грааля, его Великого Деяния, его бесконечного источника.

Слуги были созданы для сражения, не для помощи — и потому столь бесценные силы, столь великие устремления благородного ученого были уничтожены. Но никакая сила не могла уничтожить мечту Николы Теслы.

Система Кеуранос. Столь малая часть его великого устремления — и столь великая часть его сил.

Бесконечная энергия, что покрывает всю землю. Неисчерпаемый источник человеческого развития.

Молния бесконечной силы.

Это не было преувеличением или гиперболой.

Система Кеуранос, Благородный Фантазм Николы Теслы, представлял из себя молнию бесконечной силы.

Каждая легенда о громовержце со времен сотворения мифов воплощенная в едином порыве, сплетаясь с несбыточной мечтой бесконечной силы человечества, рождаясь в великом ударе.

Молния бесконечной силы.

Сила удара была бесконечна. Скорость удара была бесконечна. Мощь легенды была бесконечна.

Глядя на воплощенный удар молнии тысячи Слуг замерли бы, неспособные сделать даже движения от потрясения. Миллионы людей бы пали к ногам Теслы, Современного Громовержца. Но целью Теслы был лишь один его противник.

Никакой щит не мог защитить от Системы Кеуранос и никакой меч не мог перебить Молнию Молний. Несбыточная мечта Теслы о свободном мире бесконечной энергии была обращена во всеразрушающий клинок, направленный против своей цели.

И удар Теслы был страшен.

Подземный грот лишь на несколько мгновений был озарен нестерпимо ярким светом и лишь спустя секунду грохот невероятной силы ударил в стороны, возвещая, что Бог Грома определил свою цель и вынес свой последний вердикт.

И Тесла ощутил, как последние остатки его силы исчезают, распадаясь вместе с его телом, лишь улыбнувшись в последний раз.

Неужели даже в битве за судьбу человечества его противник, благородный спаситель мира, не удивит его в последний раз?

Неужели не раскроет своих карт и не произнесет свою финальную речь? Не поведает Тесле тайну о том, как тот был готов к атаке Арчера? О том, как одержал победу своим умом, превзойдя в том даже великого ученого?

Тесла улыбнулся в последний раз, чувствуя, как его тело начинает распадаться на тысячи искр маны, прежде чем выдохнуть...

-Ого!— прежде чем услышать голос своего противника.

Аинз Оал Гоун был жив.

Жив и даже... Не ранен.

Тесла не знал, должен ли он был заплакать от того, что даже его величие покорителя молнии было недостаточным для того, чтобы восторжествовать в своем последнем бою — или улыбнуться тому, что только такой противник и имел право победить Теслу, чтобы предстать перед лицом Короля Королей?

-Это... Это... Похоже, это был аналог Предмета Мирового Класса этого мира! — голос Аинза звучал для Теслы глухо, словно бы пробиваясь через целую стену ваты,— Не уверен насчет силы, но это явно была атака электричеством, а значит — крайне сильная, хм... Я был бы так рад... О, черт, не рассеивайся, постой, отдай хотя бы ПМК!

Но последних слов Аинза Тесла не расслышал, окончательно рассыпавшись на тысячу осколков.

* * *

Медуза анализировала каждое движение, каждую невысказанную мысль Алисы, глядя на ту из-под своих очков.

Впрочем, не то, чтобы это было сложно сделать, учитывая, что Алиса, казалось, не считала нужным даже дышать или моргать, глядя на сражение двух непобедимых монстров со столь же механической незаинтересованностью, какой можно было ожидать от фарфоровой куклы, глядящей за посетителями магазина со своего места на прилавке. Бесконечное безразличие.

Медуза выдохнула — ей действительно достался самый неприятный из возможных противников — кроме, возможно, Короля Королей, вероятного Гранд Слуги, согласно размышлениям Да Винчи.

Сражаясь с другим Слугой Медуза смогла бы использовать пусть и не самую эффектную, но, безусловно, высокоэффективную тактику — отвлечь их на сражение с неуязвимым Крисаором и убить одним точным ударом в момент, когда они отвлекутся от Медузы, сочтя ее неопасной противницей и истощат свои ресурсы в сражении с неуязвимым и непобедимым монстром.

Конечно, говоря исключительно фактически — Медуза точно также могла поступить с Алисой, и более того, поступила — однако Алиса могла просто смахнуть собственную смерть, словно бы пыль с одной из страниц книги, и вернуться к сражению, словно бы продолжая чтение с отмеченного заранее места.

Да, пожалуй, именно данное сравнение более всего подходило к текущему сражению — Медуза выдохнула медленно.

Алису нельзя было победить никакими обычными методами, нельзя было убить обычным путем и, фактически, нельзя было истощить, полагаясь на бесконечные запасы маны Мастера, Аинза. Даже наложенная на нее чуть ранее магия или кратковременное усиление всех физических параметров не могло помочь Медузе в таком случае.

Могло помочь прямое вмешательство Аинза, конечно же. Медуза даже не сомневалась, что столкнувшись с непобедимой Слугой Аинз только вздохнет, после чего одним, или, может быть, двумя заклятиями окончит сражение, даже не глядя на Медузу осуждающе или с насмешкой. Нет, Аинз просто был слишком добр и мягок со своими Слугами — хотя, Медуза была вынуждена признать, позволив недавнему воспоминанию всплыть в своей памяти — тот был вовсе не чрезмерен в своей доброте и если действия Слуг начинали переходить границы дозволенного, мешать другим Слугам или ставить под угрозу исполнение миссии — тот был готов к более чем решительным и категоричным действиям.

Иными словами Медуза никак не могла даже представить, какое бы отрицательное качество могло подходить Аинзу. И потому Медуза была против того, чтобы каким либо своим действием беспокоить Аинза или же отвлекать того от его сражения.

Особенно учитывая, что вся эта Сингулярность была для Медузы словно бы отчетом перед Аинзом, возможностью показать свои умения и то, что отданный ей Грааль не был бесполезен для Медузы, и не был потрачен зря.

И потому Медуза немного скривила свое лицо от понимания, что ее последний и самый главный козырь должен был быть использован прямо сейчас, хотя та и берегла свою возможную силу в случае, если той все же придется столкнуться с Королем Королей в сражении.

Медуза покачала немного головой — ничего не поделаешь. К сожалению, не все в мире происходит согласно планам — но Медуза могла по крайней мере удостовериться в том, что ее действия не окажутся бесполезными.

В последний раз Медуза вздохнула, прежде чем найти взглядом Алису...

Нет, пожалуй, это было неправильно, называть ее Алисой.

Медуза знала истинное имя Слуги перед ней — Детский Стишок.

Ее форма и ее имя были не более, чем ее собственной выдумкой, ее желаемым телом.

Слуга, Кастер, не имела настоящей формы, как не являлась и полноценной Слугой.

Детский Стишок, ложная Слуга, созданная из сотен книг — пожалуй, наиболее близкое, что Медуза могла подобрать в качестве возможного определения лже-Алисы было "псевдо-Божественный Дух".

Своеобразный бестелесный нерожденный бог книг и литературы, один из "новых богов человечества", не принявший форму седовласого старца или могучего воина, а созданный из сотен книг, из сотен мечтаний читателей, из тысяч эмоций и тысяч отпечатанных страниц. Детский Стишок, безымянный бог книг.

Слуга, чья сила, чей главный Благородный Фантазм заключался в собственном существовании. Еще один парадоксальный Слуга без имени и формы, воплощенный в качестве персонажа одной из любимых детских книг. Неуязвимый и непобедимый потому, что не имеющий истинной формы.

Алиса была лишь одной из тысяч форм, которые мог принимать Слуга — возможно, возлюбленной формой Слуги, но все же лишь одной из форм. Слуга перед ней мог изменить свою форму вновь, обретая новые способности и воплощая новый концепт — и потому, вероятно, был одним из величайших возможных Слуг Трона Героев. Алиса перед ней была непобедима потому, что не существовало того, что было необходимо победить.

Сама Алиса представляла из себя не физическое воплощение, не тело, а лишь одну из форм живого безымянного бога книг — и потому убийство Алисы требовало намного большего, чем просто силы.

Медуза медленно моргнула, ощущая, как ее взгляд изменяется вновь. Даже Алиса, словно бы почувствовав происходящее, подняла взгляд на Медузу, не опасаясь ее проклятого взгляда — как и не стоило опасаться лишь одной из тысяч форм Детского Стишка.

-Твои глаза,— Алиса моргнула, словно бы только что осознав, что за неправильность в виде Медузы столь тревожила ее все это время,— Это не глаза Медузы.

Медуза могла бы допустить глупую шутку о том, что именно она, Медуза, в данный момент использовала эти глаза, а значит это были "глаза Медузы" — но не стала произносить этого.

Точно также Медуза могла раскрыть и тот факт, что она, Медуза Горгона, поглотила мощь Святого Грааля, возвысившись над своей прошлой формой в невероятных пределах, обретя способности, что многие Слуги сочли бы... Неестественными.

Что сама ее Легенда, ее история была изменена — были изменены ее способности, ее навыки.

Что, став частью чего то большего, чем Медуза, поглотив ту легендарную часть, что приписывала ей, а не Ехидне, материнство полчищ монстров, что приписывала ей легендарное прародительство Матери Монстров, Медуза изменила многие свои навыки.

Что ее глаза, хотя и не потеряли своей окаменяющей силы, теперь глядели на мир с гораздо большим пониманием, с осознанием, что было доступно только Матери Матери Монстров.

Что одного взгляда на использованную способность Слуги Медузе было достаточно для того, чтобы получить всю информацию об этой силе. Что сам факт существования Алисы выдал ее природу, ее способности, Медузе.

Что Крисаор, неуничтожимый гигант, существовал лишь для того, чтобы продлить сражение, заставляя противника раскрывать свои козыри раз за разом, открывая Медузе все больше и больше информации о ее противнике.

И что даже это было лишь подготовительной частью ее настоящей силы. Третьего Благородного Фантазма Медузы Горгоны (Ехидны).

Однако...

Зачем Медузе было говорить об этом своему противнику?

И потому спустя мгновение клинок Медузы вонзился в ее руку, заставив ту улыбнуться,— И кровь пролилась...

* * *

Да Винчи сражалась с Парацельсом не сдерживаясь — удары и заклятия, сверкающие вспышки взрывов, покрывающие небо всполохи света все столь же потрясали своим величием возможных наблюдателей, являясь вершиной магической мысли, недостижимой для столь многих мечтательных магов, однако в этой битве не было накала или ярости, не было неожиданных ходов или столь удивительных способностей сражающихся, продемонстрированных ими в последнее из мгновений, отвращая неизбежный финал.

Нет, сражающиеся старые друзья словно бы вели шахматную партию друг между другом — партию, в которой все фигур были открыты, все ходы были предсказаны, а ход самого сражения был известен с самого начала.

Да Винчи знала о каждой способности Парацельса. Парацельс знал о каждой способности Да Винчи. Да Винчи знала о том, что Парацельс знал все о способностях Да Винчи. Парацельс знал о том, что Да Винчи знала все о способностях Парацельса. И далее, далее, далее...

Сражение двух старых друзей не переставало быть от того опасным — заклятия каждого из участников несли в себе силу достаточную для убийства своего оппонента, и каждый из сражающихся понимал и принимал на веру то, что финалом этой партии была гибель Слуги.

К огромному сожалению Парацельса тот также прекрасно понимал и то, что погибшим Слугой в любом из случаев окажется он.

Да Винчи превосходила того как в уме, так и в голой мощи, из-за чего сражение двух старых друзей теряло всякий смысл, превращаясь, в лучшем случае, в затянувшийся фарс или отрепетированную театральную постановку.

Парацельс мог бы посетовать на бессмысленность сражения — но Парацельс был не из тех людей, что могли сетовать на что-либо. К тому же, единственным, на что мог посетовать Парацельс в это время была, разве что, его глупость и принципы, от которых тот не мог отойти, позволив Да Винчи продолжить свой путь к сражению с Королем Королей.

К сожалению Парацельс также понимал и тот факт, что даже легендарная Да Винчи, гений гениев, не станет помехой для Короля Королей.

Парацельс не мог противопоставить ничего Да Винчи — ничего, чем та сама бы не владела на уровне гораздо более высоком, чем сам Парацельс — и также Да Винчи не могла противопоставить Королю Королей ничего, что не было бы сочтено им глупой насмешкой над его силами.

Парацельс не знал, на что он надеялся. Возможно, на то, что невероятное чудо произойдет, что он одержит верх над Да Винчи и... Убьет ее.