Куда интереснее события пошли вечером, когда народ начал прикидывать, кто и как будет укладываться в палатках. В том смысле, что куча молодых хищниц восприняла идею «прокрасться в палатку к парню» с небывалым воодушевлением. Суккуба и ледяная дева же настроились «отбивать и защищать дорогого». Не то чтобы прямо на полном серьёзе, для них это было больше игрой и очередным утверждением в женской иерархии, хотя капелька ревности в их эмоциях всё-таки показывала, что это не совсем игра, но всё же. Нет, перспектива любоваться тем, как Куруму «вылавливает» Натсуми у входа в мои мобильные апартаменты, не могла не нравиться. Но Нэкономэ вспомнила, что она тут вроде как главная. А ещё, что кошки — очень коварные, жестокие и мстительные существа. И за попытки «наехать» надо расквитаться. Выглядело же это следующим образом:
— Нет! Где ваши манеры? Някакой выдержки, — отчитывала котейка Татэну Сараки, что, сославшись на усталость, отправилась было «отдыхать в палатки», но каким-то мистическим образом оказалась в моей. Так что злая котейка за ногу вытаскивала цепляющуюся и жалобно на всех смотрящую красотку. Девушка оказалась достаточно безбашенной, чтобы «спрятаться в кровати» у некоего мистера Д’Эста, но при поимке «своей» классной котейкой могла только корчить жалобные рожицы и печально вздыхать. — А ты куда это собралась-ня, Ньятсуми?
— А-а-а… я просто… это… — запалённая за попыткой проникновения на «охраняемую территорию» красотка загнанно озиралась по сторонам.
— Да, так их, Нэкономэ-сенсей! — подзуживала нашу Мурку Куруму.
— Так… — нахмурилась котя. — Раз вы так хотите оказаться в палатке Астарта, я, как преподаватель-ня, ответствянный за вас и ваш моральный облик… — начала нэка.
— Интересно, где он был, когда она оставила нас посреди глуши без транспорта, вещей и понятия, куда идти… — не преминул женский коллектив обсудить этот «скользкий» момент в безупречном моральном облике Нэкономэ. Правда, у той от такой постановки вопроса дёрнулось ушко. И глазик, но это так — детали.
— В общем, — сурово прошлась взглядом Мурка по рядам подопечных, — поскольку вам нельзя доверять, в палатке Астарта буду спать я! И контролировать, чтобы никто не пробрался туда ночью! — закончила суровую речь суровая котейка с суровым взглядом и не иначе как для подчёркивания своей суровости сказала… — Хш-ш-ш-ш!
— Эй! Это нечестно! — сразу же дружно возмутился коллектив, только что болевший за нэку в противостоянии с одной из них.
— Это злоупотребление своим положением-десу! И незаконно-десу! — вывела дело в «юридическую» плоскость гордая дочь дома Сэндо.
— Это аморально! — поддержала её суккуба-пуританка.
— М-м-м-м, с дорогим может спать Цукунэ… — ох, Мизори, я такой подлости от тебя не ожидал! Хм? А, в её эмоциях явно предвкушение и готовность… она что, рассчитывает, что тогда я сам сбегу из палатки и прибегу к ним с Куруму? М-м-м, какое коварство! И прекрасная идея!
— Ньять! — не дала одурачить себя Бдительная Котя. — Цукунэ — очень добрый и вежливый мальчик, он не сможет спасти Астарта от покушений! Потому я, как ответствянный преподаватель, обязана позаботиться о нём!
— Хм-м… — весь женский коллектив, за исключением разве что Моки, принялся изучать Нэкономэ очень нехорошим взглядом. Что-то мне подсказывало, что в её аргументы и заботу от «чистого сердца» тут никто не поверил. Однако формально она была в своём праве и делала всё правильно, потому девочки, явно обдумывающие какие-то планы по «проникновению, захвату и удержанию», вынуждены были отойти, дабы попробовать чуть позже — по составлении этого самого плана. Я же совсем не возражал оказаться в одной палатке с горячей кошечкой. А потому первое, что я сделал, когда мы оказались внутри (предварительно пожелав всем спокойной ночи), это установил звукоизоляционные барьеры.
— Итак, — после чего повернулся к котейке с предвкушающей улыбкой, — ты мастерски узурпировала меня в своё владение. Что будешь делать дальше?
— Мр-р-р… — учительница прошлась по мне оценивающим и одновременно игривым взглядом. — Думаю, я что-ньябудь придумаю! В конце концов… я тоже женщина и, только распробовав, уже соскучилась… — девушка подалась ближе.
— Тогда я просто обязан позаботиться о моей кошечке, — моя рука неспешно принялась расстёгивать пуговицы на её блузке, в то время как губы и язык уже вступили в противостояние с язычком Шизуки. Что же, прекрасное завершение напряжённого дня.
Глава 12
Отдых «нео-дикарём» проходил на ура. Отсутствие человеков позволяло не только расслабляться в плане ненапряжности от лишних взглядов, но и не так строго следить за маскировкой и прочей «косметикой», что пусть и не вызывала у девушек больших сложностей, но некоторые неудобства всё-таки доставляла. На уровне «нужно заморочиться и навести лёгкий марафет» — дело для девушек несложное, привычное, давно ставшее рутинным, но на отдыхе на природе порой бывает та-а-ак ле-е-ень. Вот с этой ленью я и столкнулся, впрочем, с учётом того, что истинные формы барышень из Клуба Искусств тоже были весьма и весьма приятны глазу, столкновение принесло массу положительных впечатлений. Так, например, через пару дней вполне можно было увидеть ту же Натсуми, что, жмурясь от удовольствия, разминала крылья и подставляла их утреннему морскому бризу. Ага, на рассвете, чтобы солнышко выгодно подчёркивало фактуру каждого чёрного пёрышка и обрисовывало золотой нимб вокруг её головы. Проклятье, да когда я её такой увидел, первой моей мыслью было: «Падшая! Настоящая! Откуда?! Они же все переродились в мой вид хрен знает когда!» Второй — хватать это чудо и тащить в свою пещеру. Потом, правда, включилась голова и обработала сигналы магического чутья, и я определил не Тёмный и не Святой, а Природный спектр энергии, свойственный Тэнгу, но мысль с пещерой не оставила, да.
Нэкономэ-сенсей пыталась как-то бороться с этим делом, но… мы ведь говорим о рыбозависимой молодой котейке-раздолбайке… В общем, после часа вялого фырканья на тему «девочки, соблюдайте конспирацию» и порции сашими блондинка плюнула на всё и, полноценно выпустив ушки, принялась расчёсывать свой хвостик, при этом усиленно делая вид, что не замечает крыльев, рожек, коготков, хвостов и прочего интересного «обвеса» у своих подопечных. Правда, на всякий случай я всё-таки колданул на пляж слабенький «отвод глаз», но он и так планировался, а значит — ничего страшного.
На третий день нас таки навестила Руби. Молодая ведьмочка прибыла на собственных крыльях, а потому немного запыхалась и с благодарностью приняла у меня добытый из холодильника молочный коктейль.
— Фух, чуть не пролетела мимо, — пожаловалась ученица госпожи Юкаты.
— Почему? В твоём письме же была капелька твоей маны-десу, навелась бы по следу — и всего дел-десу! — спросила наша ведьмочка, с наслаждением потягивая свой коктейль.
— Да тут столько магии вокруг, что мой след совсем размыло. Летела как раз на «пятно», а его размазало миль на десять… Хлюп… Ох, какая… вкусная штука! Хлюп! — Руби распробовала шоколадное молоко и оказалась временно потерянной для общества.
— Кажется, мне стало немного стыдно… — я окинул взглядом веселящихся девчонок, что действительно слегка «излучали» ману.
— Тебе? — с больши-и-и-им сомнением покосилась на меня Юкари.
— Ну, может, показалось, — пожал я плечами. — Ладно, девчат, располагайтесь, отдыхайте, а я пошёл делать Мужскую Работу!
— Эм, это что? — и почему это Руби слегка зарделась? Это о чём она подумала? Плохая ведьма! В смысле, хорошая, но плохая, да!
— Жечь костёр, чтобы добыть уголь, на котором буду готовить мясо и овощи.
— И рыбку!
— Разумеется, сенсей. И рыбку, — думаю, не нужно пояснять, от кого был выкрик из зала.
Пока я священнодействовал у огня, продолжил наблюдать за народом. Народ мои ожидания не подвёл и устроил очередной кипиш. Почему? Ну, перед обедом девочки пожелали окунуться и поплавать, и вот какая возникла проблема. Купальный костюм старшая ведьмочка с собой взяла, но… напоминаю, она была ученицей старой ведьмы и в город особо не выходила. Да, образование ей Юката дала хоть и домашнее, но весьма качественное, однако это касалось точных наук, литературы, обществоведения, то есть Руби прекрасно знала, что такое электричество, телефон, даже могла пользоваться компьютерами, пусть и очень неуверенно, из серии «осторожно тыкать пальчиком по клавиатуре», а не «смотреть на эту шайтан-машину с полным непониманием, что за злые духи в ней живут», и… на этом всё. Современную культуру она особо не изучала и не знала. К чему это я клоню? К тому, что её «плавательный костюм», похоже, был выдан из запасов самой леди Юкаты. То есть принадлежал веку эдак к восемнадцатому. В лучшем случае — началу девятнадцатого. Ага, к готик-платью викторианской эпохи у ведьмы был и «купальник» той же викторианской эпохи.
— …
— …
— …
— …
«Н» — неловкость. Именно так можно было это назвать. Мои девочки в разных вариациях бикини или иных довольно откровенных купальниках, на которых ткани порой было меньше, чем в нижнем белье, с выражением непонимания и недоумения, переходящих в смесь ужаса с лёгким негодованием, рассматривали плотные «дутые» панталоны подруги. Помимо панталонов, в комплект входили «пляжные туфли» и сарафан с длинными рукавами, лишь чуть не доходящими до запястий, сверху он тоже надёжно закрывал всё едва ли не по шею и, откровенно говоря, был даже более закрытым, чем обычное платье девушки.
— Эм… Руби, — не выдержала Мока, что, при всей своей скромности, облачилась во вполне «обычный» раздельный купальник нежно-розового оттенка, что давал прекрасный вид не только на подтянутый животик, но и на замечательные бёдра, очерчивал грудь и… в общем, был купальником! — тебе не кажется, что твой наряд немного…
— Это ужас! — хором воскликнули вообще все присутствующие леди, ну, кроме нашей штатной нэки. Я как раз достал из маринада рыбу, чтобы та немного «подышала», пока дрова прогорают в нужный уголь, а потому наш сенсей едва ли не тёрлась об меня, пуская слюни и мурча, параллельно норовя спереть угощение, не дожидаясь его приготовления. Цукунэ тоже промолчал, поскольку был уже человеком бывалым и понимал, когда нужно притворяться ветошью. Не всегда у него это получалось, конечно, но он старался, угу.
— Н-но… у меня больше ничего нет… — грустно и печально выдохнула провинциальная ведьма, у которой уже и губы задрожали, и глазки на мокром месте.
— Юкари! — вновь хоровое воззвание.
— Да-да, сделаю! — проявила корпоративную солидарность наша зам главреда. — Так… нужны мерки! — следующие десять минут были… да-а-а, они были.
Что происходило? Ну, наш «материализатор» снимал мерки. Ага, будучи очень «резвой» и бисексуальной. Короче, бедную провинциальную девочку под предлогом снятия мерок облапали во всех местах. И продолжилось бы это и далее, но вконец застыдившаяся Руби юркнула под защиту суккубы-пуританки, что принялась делать мелкой внушение на тему приличия, культуры и всего такого. И вот почему меня так и тянет сказать, что чего-то такого я и ждал? Правда, Куруму несколько утихла, задавленная полным Мрачного Укора взглядом Мизори. Ну да, после того, что мы с суккубой вытворяли у меня дома и как втягивали эту скромницу, называть себя совсем уж пуританкой синеволосая малышка не могла. Тем не менее спустя ещё десять минут, но уже активного шушуканья всего женского коллектива с тыканьем пальчиками в различные части своих купальников (и в Руби), решение было выработано, и Юкари колданула материализацию ткани. Подглядывать я не стал… целенаправленно — поскольку пора уже было начинать выкладывать продукты на решётку, но краем глаза успел заметить, что ткани там образовалось не так чтобы сильно много.
И вот настал Момент Истины. Из палатки, куда ушла переодеваться юная ведьма, эта самая ведьма и вышла. Красная, как рак, смущённо жмущаяся и пытающаяся прикрыться, но… Что тут сказать, у девочек из Клуба Искусства однозначно есть вкус. Причём настолько, что я серьёзно задумался о том, что дщерь дома Сэндо меня поймёт и простит, если я совращусь об её подругу, ибо… кхм, итак… на Руби был надет облегающий чёрный раздельный купальник, причём настолько чёрный, что создавалось ощущение, будто он впитывает свет. При этом ткань не забывала очерчивать и «уверенную троечку» в чашечках, которые крепились через плечи при помощи тонких ленточек «паутины». Внизу всё было «стандартно», если не считать маленькой «оборки», не знаю, как эта штука правильно называется. Не кружево, не бархатная лента, а такая «гармошечка», что позволяет сделать не «ровную линию», а подчеркнуть косые мышцы живота и сделать линию бёдер ещё выразительнее. Ну и скрыть завязки, да. Вишенкой на торте был узор «лозы хмеля», выполненный светлой нитью на чёрной ткани купальника. В итоге «основной цвет» прекрасно гармонировал с волосами и глазами ведьмы, а второй — с бледной кожей колдуньи, создавая иллюзию того, что и так небольшое количество ткани на деле ещё меньше, за счёт «фигурных вырезов». Короче, это было Ух! Я осушил свой стакан с мохито в два глотка. А потом эти засранки подошли как раз ко мне — хвастаться и слушать «моё мнение». В смысле, потоки комплиментов их вкусу, работе и так далее. Ну, что тут скажешь, я не скупился и не лгал. И модель, и одеяние были выше всяческих похвал. Настолько, что чуть не случилось Страшное. Увлёкшись, я чуть было не сжёг выложенную на решётку рыбу нашей нэки. Что бы с нами сделала Нэкономэ, если бы на её глазах сожгли чудесно пахнущую рыбку, от которой так долго её отгоняли, представлять было несколько неуютно даже мне. Так что пришлось с сожалением отрываться от осыпания леди комплиментами и возвращаться к готовке, проинформировав, что через восемь с половиной минут всё будет готово и «прошу к столу». Девочки в ответ заявили, что как раз успеют немного поплавать и распалить аппетит, после чего спешно покинули одного скромного демона, променяв его на возможность поплескаться.
А ещё я подозревал, что после продемонстрированной мной реакции Юкари будет не то чтобы растащена на сувениры, но должность штатного модельера ей точно выпишут и будут строить глазки и приносить дары ради новых нарядов. Ну и славно — я уж точно не против лицезрения подобной красоты, да и юной ведьмочке это будет интересно и полезно в плане магического развития и оттачивания тонких манипуляций. Тот же узор на купальнике — работа непростая, я бы без жезла-фокусировщика не потянул. Понятное дело, что и наш маленький домашний тиран тоже, но она — ведьма, пусть и действительно гениальная, а я — Герцог Пандемония, пусть и молодой. Короче, тонкостью работы Юкари меня впечатлила, и я очень рад, что она не собирается останавливаться на достигнутом. Ну а пока…
