— Облаков? — не поняла я.
— Облака угодны Небу, — уклончиво ответила служанка. — Госпожа принцесса Кайодиви когда-то ярко блеснула на таком состязании.
Я пожала плечами. Проще было согласиться, чем спорить. Белые штаны, белая рубашка, белая куртка и белый кафтан с белым оплечьем. Белая шапка была украшена заколкой в виде бабочки.
Во дворе меня поджидала принцесса — в таком же белом наряде, только расшитом золотом.
— Да осветит солнце твой путь, сестра моя Элесит-дари, — поприветствовала меня Кайодиви и легко запрыгнула в паланкин. Я последовала за ней.
— Солнце да светит тебе, сестра моя Кайодари, — сказала я. — Расскажи мне о состязании облаков.
— Это старый обычай нашей страны, — улыбнулась принцесса. — Мы ведём записи обо всех, кто живёт на нашей земле — их смертях, рождениях и браках, об их предках и потомках. Среди них есть потомки Неба, чьи имена были давным-давно вычеркнуты из священных списков, потому что благословение не коснулось их. Но воля Неба неподвластна людскому пониманию. Мы хотим знать, не коснулась ли она кого-нибудь заново. Так вернулась в объятия Неба я и мои дети. Сегодня я узнаю, не появились ли у меня новые братья и сёстры.
Мы прибыли на изящные деревянные — деревянные, семь богов! — трибуны, где нам была отведена целая галерея, закрытая от посторонних взглядов.
— Харутерчи-тиви не придёт, — улыбнулась принцесса. — Он не имеет отношения к воле Неба, а твои спутники его буквально заворожили. Вчера всю ночь он говорил о священном железе, которое привезли из вашей страны. Поэтому ты можешь не закрывать лица, я же — открою его всем, когда буду объявлять победителя.
Она ударила в ладоши и трибуны огласил звон гонга.
На противоположной стороне открылась дверь и женщина, как и мы, одетая в белое, только очень бедное одеяние, вынесла маленького ребёнка. Я напрягла зрение. Ребёнок держал в руке мякиш хлеба. Он смял его и принялся лепить человечка. Едва закончив, малыш отшвырнул своё творение подальше и зажмурился. Я замерла в ожидании, но... ничего не произошло.
По трибунам, заполненным в основном бедными людьми, прошёл смех. Сгорая от стыда, женщина подхватила ребёнка и унесла его прочь.
Принцесса со смехом повернулась ко мне:
— Дети делают игрушки из чего угодно и оживляют их в своём воображении. Эта бедная женщина совсем глупа, что спутала игру с истинным благословением. Я скажу своим людям, чтобы проследили за ними. Если она ещё глупее, чем кажется, то малышу придётся несладко.
— Что он хотел сделать? — не поняла я.
— Смотри, — предложила Кайодиви. — Если никто не добьётся своего, спущусь я.
Вот выбежали низко кланяющиеся слуги. Они поставили белые круги на длинных ножках и разбежались. В центре каждого круга сияла красная точка.
Следом вышел немолодой человек в затасканном шёлковом халате. Он достал из рукава маленький арбалет, вложил в него что-то невидимое, навёл на один из кругов и выстрелил. Круг зазвенел. Стрелок с досадой бросил арбалет на землю и ушёл. Принцесса смеялась. Слуги унесли круги. По трибунам прошло волнение.
— Мой брат Кохакутиви владеет этим умением, — объяснила Кайодиви. — Но главное перенять невозможно.
— Но что он хотел сделать, сестра моя Кайодари?
— Тш-ш! Смотри!
Перед нами вышла молоденькая девушка, которая начала складывать из бумаги подобие цветка. Её руки так и мелькали, когда вдруг...
— Что это? — забеспокоилась я. Мои глаза ясно видели трибуны и девушку перед ними, но словно какая-то пелена мешала смотреть. Пелена, проходящая не в воздухе, а в сознании?.. и запах. Какой мерзкий запах...
Принцесса вцепилась рукой в моё запястье и сжала с такой силой, что у меня вырвался стон.
— Смотри! — пронзительно закричала она. — Смотри туда!
...Вблизи нежить была ещё ужаснее, чем в видениях. Её словно окутывало облако злобы, ненависти, смрада. Чудовища выпрыгивали из проходов между трибунами, вот-вот они нападут на людей, вот-вот...
Кайодиви выбежала из галереи и бросилась вниз, на ходу доставая из рукава что-то, похожее на деревянный кинжал. Она остановилась, не добежав нескольких пядей и резко ткнула кинжалом в направлении нежити, а потом прочертила в воздухе причудливый знак.
Время как будто застыло.
Нежить не двигалась с места.
Принцесса вытащила из рукава длинную... гирлянду, состоящую из множества маленьких человечков. Она бросила их на землю между собой и нежитью, отступила на шаг и прочертила ещё один знак.
Время сорвалось вскачь. Человечки принялись расти, расти... и вот между принцессой и чудовищами выстроились ряды одетых в чёрную облегающую одежду воинов. Они схватились с нежитью.
Каждое их прикосновение, казалось, было губительным для чудовищ. Те распадались на куски, возвращаясь в прах. Крики ужаса на трибунах сменились криками азарта. А принцесса стояла недалеко от побоища — спокойная, уверенная, сияющая в своих белых одеждах.
Когда последнее чудовище было уничтожено, человечки поклонились создательнице... и превратились в бумажную гирлянду. Кайодиви бережно подняла её и убрала в рукав.
— Воля неба объявлена! — провозгласила принцесса. — Сегодня священная семья осталась такой же, какой была вчера! Идите по домам! Расскажите то, что видели! Помните — любой из потомков Неба может защитить вас! Идите же!
Люди, оживлённо переговариваясь, спустились с трибун и действительно разошлись. Кайодиви посмотрела на гелерею, где я пряталась, и сделала мне знак спускаться.
— Что скажешь о благословении Неба, сестра моя Элесит-дари? — улыбаясь, спросила принцесса.
Вместо ответа я наклонилась и подняла с земли куриную косточку.
— Ты действительно очень талантлива, сестра моя Кайодари.
Принцесса засмеялась.
— А ты умна, сестра моя Элесит-дари. Что же... ты угадала. Но поверь, мои воины справились бы и с настоящей нежитью.
— Верю, — пожала плечами я. — Только настоящая нежить не дала бы тебе времени создать красивое зрелище, так ведь?
Кайодиви внимательно посмотрела на меня.
— Ты сердишься, сестра моя Элесит-дари? О чём болит твоё сердце?
— Я знаю, что тебе надо от Вийника, — ответила я на языке королевства.
Принцесса поджала губы, но почти сразу же снова заулыбалась.
— Ах, сестра моя Элесит-дари, я вижу, Небо к тебе милостиво.
Я не поддержала лёгкого тона и продолжила угрюмо глядеть на принцессу.
— Отпусти его, Кайодиви.
Принцесса подняла брови.
— Сестра моя Элесит-дари, ты просишь о невозможном. Он нарушил законы нашей страны...
— Он спас деревню! — почти закричала я. — Спас людей, без всяких фокусов и обмана! А вместо благодарности его усыпили и предали!
— Уверяю тебя, сестра моя...
— Ты не можешь звать меня сестрой и угрожать содрать с него кожу!
Принцесса вздохнула.
— Сестра моя Элесит-дари, не я сочиняю законы, не мне и их отменять. Этот человек...
— Отпусти его! — настаивала я. — Отпусти!
Кайодиви похлопала меня по руке и улыбнулась своей раздражающе-отстранённой улыбочкой.
— Вижу, ты слишком много ночей провела вдали от своего возлюбленного, сестра моя Элесит-дари. Я пришлю его тебе ночью на ложе.
— Но... — поперхнулась я. — Мы ведь ещё не женаты, я не могу...
Кайодиви изящным движением закрыла мне рот.
— О, такие встречи всегда совершались втайне.
— Уверена, мастер Вийник порядочный человек, — заявила мне Кэсси, когда вечером я рассказала ей о предложении принцессы. — Но вы не переживайте, я буду рядом с вами. И... подождите-ка...
Она ушла в свою комнату и вскоре вернулась с моим дорожным кафтаном.
— Эти их наряды слишком прозрачные, — торжествующе сообщила служанка, пристраивая кафтан под топчаном, чтобы его не нашла и не унесла Чаедин.
Потом Кэсси ушла и пришла Чаедин, которая отвела меня в принцессину купальню, где, к моему страшному смущению, опытные служанки раздели, вымыли и умастили моё тело. Меня одели в лёгкое шёлковое одеяние, закутали в покрывало и провели обратно. Чаедин расставила в комнате светильники и тактично выскользнула за дверь. Мне было и смешно и неловко от всей этой сцены. Едва я осталась одна, я достала из-под топчана кафтан и надела его прямо поверх лёгкого ночного одеяния. С сомнением посмотрела на постель, но сидеть в грубом суконном кафтане на шёлковых простынях постеснялась. Встала. Поняла, что у меня трясутся колени. Я, что, боюсь? Кого? Застегнула кафтан на груди и присела на скамью. Немедленно стало жарко и я встала. Прошлась по комнате, чуть не сбила светильник. Снова села. В коридоре раздался звон и я вскочила на ноги. С тихим шорохом отодвинулась дверь. За ней в полутьме коридора стояла чёрная тень.
— Госпожа, прими молодого господина, — раздался незнакомый голос. Звук лёгкого удара, будто кого-то подтолкнули в спину и тень переступила порог. Дверь с шуршанием закрылась, отсекая коридорную мглу. Я вгляделась в ночного гостя, от неловкости сжимая правой рукой ворот. Вийник как будто похудел и осунулся. Он прищурился, вглядываясь в моё лицо и лицо его искривила знакомая насмешливая улыбка.
— Я догадывался, что принцесса станет соблазнять меня прекрасными женщинами, — проговорил он. — Но я не думал, что этой женщиной станешь ты, леди-этнограф Элесит.
— Ты предпочёл бы принцессу? — ляпнула я и села обратно.
Вийник засмеялся и подошёл ко мне.
— Эту манерную злюку? — с усмешкой уточнил он. — За день до твоего появления она рассказывала, что за молчание станет вырывать мне ногти. А ты ограничивалась угрозами сослать меня на каторгу, помнишь?
Я занервничала ещё больше. Разговор казался безумным. А Вийник потрогал рукой горячую скамью и повернулся ко мне.
— Тебе не жарко сидеть в кафтане? — уточнил он.
— Не жарко, — пробурчала я, отодвигаясь от волшебника. А тот, не обращая внимания на моё движение, положил руку мне на плечо и притянул к себе.
— Ты понимаешь, что нас подслушивают? — выдохнул он мне в ухо.
И я внезапно расслабилась. Я повернулась к волшебнику и обняла его за шею, как будто в порыве внезапной ласки.
— Я не знала, понимаешь ли ты, — прошептала я в ответ.
Вийник хмыкнул, отстранил меня и шагнул к светильникам. Дунул по очереди на каждый и в комнате воцарилась тьма.
— Снимай свой кафтан, — тихо посоветовал он. — Если смущаешься, я всё равно тебя теперь не увижу. И рассказывай.
— Это ты рассказывай! — шёпотом возмутилась я. — Я знаю, что ты натворил! Ты нарушил законы двух стран! Если маги огня узнают...
— Откуда ты узнала? — перебил меня волшебник. — И чем ты тут занималась, а, леди Элесит?
— Я занималась?!
— Ты, — настойчиво прошептал Вийник. — Твой рисунок магии перестал быть нейтральным. Ты понимаешь, что это означает?
— Но я не знаю, — растерялась я. — Принцесса показывала мне видения... и потом мне стали сниться сны, которые показывают в прошлое.
— Ты с твоей принцессой — две легкомысленные дурынды! — вспылил Вийник, не забывая, впрочем, понижать голос. — Чем ты думала, когда позволила над тобой колдовать?! Ты вообще соображаешь своей тупой головушкой?!
Волшебник разозлился не на шутку и, кажется, сам не замечал, как его руки до боли сжали мои плечи.
— Рассказывай по порядку, — велел он. — Что ты делала, что делала принцесса, что ты видела и всё остальное.
— Вийник... — осторожно прошептала я. — Это с тебя собираются живым содрать кожу. Это о себе тебе надо побеспокоиться.
— Я и не из таких передряг выпутывался, — отмахнулся волшебник. — А вот ты... Тебя можно одну оставить хоть ненадолго?
— Одну?! — вспылила я. — Оставить?! Да ты бросил меня! Ты даже со мной разговаривать не хотел! Ты...
— Т-ш-ш... — слегка остыл Вийник. — Извини. У меня были причины. Я... ладно, ты так много проведала, что я объясню всё. Но потом. А пока рассказывай по порядку. И сними свой дурацкий кафтан, ты же зажаришься в нём!
Я повиновалась. Сняла кафтан и принялась рассказывать. Маг слушал молча, только и слышно было, что его дыхание. Тяжёлое дыхание еле себя сдерживающего человека.
— Всё понятно, — заявил Вийник, едва я закончила рассказ.
— Но мне непонятно! — возмутилась я. Вийник вздохнул.
— Милая ты моя... ты сердишься, что я не стал с тобой разговаривать, когда побывал в столице. Да я боялся к тебе лишний шаг сделать!
— Я догадывалась, что ты...
— Ты — принимающая, Элесит. Ты происходишь от народа, чья вера оживила лес, реки, горы и море. Горы, как ты знаешь, истребили их. Кровь, которая течёт в жилах их потомков, позволяет женщине принять в себя любую магию, с которой ты соприкоснёшься. Я думаю, не любой женщине... но как вас узнать, я не знаю. Знаю только, что у такой женщины меняется цвет глаз, когда она готовится принять в себя новую силу. Это должно подготовить вас к тому, чтобы стать женой духа... Жена горного духа умирает, давая жизнь новой скале. Потому маги в той стране запрещают своим детям кому бы то ни было поклоняться и не пускают девушек туда, где ждут их горные стражи. Но они неправы. Не любая девушка может разбудить скалу, а только такая, как ты. Дух моря женится много раз и отпускает своих жён после того, как они родят ему новых детей — водных животных взамен убитых людьми. Чего хочет от тебя лесной дух, я не знаю.
— Жертву ломают страхом, болью и смертью, — тихо произнесла я слова, когда-то сказанные лесным стражем.
Вийник кивнул.
— Ты могла бы стать Заклятой, леди Элесит. Но дело в том, что... как я понимаю, ты должна была запечатлеть первую же магию, которая проникла в тебя. Но я тебя лечил, потом на тебя напал горный дух, а потом я снова тебя лечил... теперь ты примешь любую магию, которая тебя коснётся.
Он подмигнул мне.
— Не говори принцессе. Если бы ты захотела, ты легко могла бы выиграть на состязании облаков и тебя бы тоже считали потомком Неба. Но, кроме этого, я уверен, у тебя остаётся способность видеть рисунок магии, а это всегда помогает.
— Я вижу это только во сне, — рассеянно сказала я. Вийник пожал плечами.
— Мне не нравятся твои видения. Я боюсь, что кровь и лесная магия утянут тебя туда.
— Какая чушь, — прошептала я.
— Не чушь, — тихо ответил маг. — Ты изучала имперские сказки?
Я смутилась. Как этнограф, я должна была их знать, но... изучая империю, я обращала внимание на их политику, на императорскую семью, но не на сказки.
— Попроси принцессу дать тебе книги, — посоветовал Вийник. — Там ты найдёшь главное: имперцы верят, что душа человека может отделяться от тела и бродить отдельно и даже встречаться с теми, кто хотел бы их видеть... или боялся.
— Но при чём тут я? Или лесная магия, в лесу же в это не верят! Это сказки!
— В это верят в империи. Тебе не надо было позволять принцессу втягивать тебя в её видения.
— Ты ничего не сказал мне!
— Я не знал. Прости. Когда я работал над... над своим изобретением, я уже понял, что с тобой происходит. Я использовал характерный для таких как ты рисунок магии и боялся, что ты притянешь огненное волшебство.
Меня передёрнуло. Стать одной из дочерей Ордена, вечно заключённой в мрачных стенах их замка...
