— А... м-м-м...
— Что?
— Нет, ничего, мэтр.
Ассистент не осмелился спросить Пинеруса, имеется ли на это согласие родных девушки. Это все формальности, которыми шеф пренебрежет, поскольку заручился санкциями Самого.
— Проследите за этим.
— Да, мэтр.
Оба врача торопливо покинули палату, как будто здесь уже совершилось преступление.
6. Гнев небесный
— Добрый день... — в тоне госпожи Иссет не то вопрос, не то изумление, да и взгляд несколько опешивший. — Мэтр Дэсвери?
— Здравствуйте, госпожа профессор, это именно я.
Морщины от улыбки окружили его пронзительные глаза, и он прошел мимо посторонившейся хозяйки в дом, а затем без предисловий добавил:
— Видите ли, я открыл приют для тех, кто имеет проблемы с властями, и в последнее время он пользуется особой популярностью у населения различных стран и даже континентов.
Ее брови дернулись. Женщина не понимала, как ей реагировать на слова телеведущего, а он продолжал сиять белозубой улыбкой:
— Где мы можем поговорить так, чтобы нас не услышали, если в доме установлена прослушка?
Женщина неопределенно дернула плечами и указала на дверь в комнату:
— Не установлена... Проходите туда.
Войдя в зал, Дэсвери увидел сидящих в зале за круглым столом двоих мужчин. Пожилого он узнал без промедления: им был математик Ноиро Гиадо. А вот молодого, даже, можно сказать, совсем еще юного, встретил впервые.
— Присаживайтесь, мэтр, — надтреснутым голосом равнодушно пригласила Агатти Иссет, махнув рукой на свободный стул. — Что-нибудь выпьете?
— Нет, благодарю.
— Да, познакомьтесь — это друг моей дочери, Ту-Эл. Мэтра Гиадо вы знаете — мой кузен...
Все три гостя кивнули друг другу.
— Отлично! Значит, все в сборе, и мне повезло. Дело такое, друзья мои. Сейчас в моем загородном доме организовалось что-то вроде штаб-квартиры недобропорядочных граждан Кийара. Понимаю ваше горе, госпожа Иссет, но, быть может, вы краем глаза видели или краем уха слышали мою вчерашнюю передачу? Или мэтр Гиадо вам о ней рассказывал, как участник? Да, забыл упомянуть статью журналиста Сотиса в вечернем выпуске газеты... э-э-э... Вот она, кстати, — Дэсвери положил номер на стол, и все взгляды невольно скрестились на передовице, где огромными буквами краснел заголовок статьи: "Невозможные убийцы из Тайного Кийара. Журналистское расследование завершено". — Короче говоря, все затейники сейчас в сборе у меня в загородном доме. И один из них настоятельно просил доставить туда же вас, госпожа Иссет, и вас... я так понимаю — господин Эгмон?
Юнец тоже слегка удивился:
— А в чем дело?
— Дело в том, что нужно спрятать всех родных и близких Нэфри, и это проверенная информация.
Госпожа Иссет глухо вскрикнула и стала заваливаться набок. Дэсвери и Гиадо, сидевшие к ней ближе, чем Ту-Эл, успели ее подхватить и перевести в кресло у окна.
— Они ее убили... — прошептала женщина, мелко дрожа всем телом и мотая головой с растрепавшимися волосами. — Они убили мою Нэфри...
— Нет, нет, госпожа Иссет. Ну что вы? — кинулся к ней Эгмон. — Дядя сказал бы мне, если бы там что-то такое готовилось. У них там сейчас и в самом деле неспокойно, особенно после этой статьи, но никто не собирается убивать Нэфри, она ведь им нужна как...
— Ту-Эл! — расплакалась профессор, уткнувшись головой ему в плечо. — Поразмысли сам: они хотят заполучить тех, кто контактировал с девочкой — родных, друзей, коллег, быть может. Всех, кому она могла доверить то, что скрывала от "тайных". А это значит, что она сама им больше не нужна, они видят в ней балласт и намерены избавиться. Понимаешь?
— Не может быть... — упрямо бормотал молодой человек. — Я знал бы... Не может быть...
Тут, взглянув на часы, вмешался Сэн Дэсвери:
— Друзья мои, времени у нас в обрез. Думаю, мэтр Гиадо, как родственник, тоже должен скрыться... Н-да... В доме моем отныне будет оживленно.
— Я не хотела бы вас стеснять, — профессор Иссет утерла слезы платочком.
— Да ну оставьте вы это! Стеснять! Там можно разместить половину студентов вашей кафедры, и тесно никому не будет... Между прочим, Ту-Эл, вам стоит оповестить и пригласить с собой остальных ваших музыкантов.
Эгмон усмехнулся:
— "Зовите сюда всех", что ли?
— Вот именно! — подхватил Дэсвери. — Собирайте все, что нужно, и срочно отправляемся в путь!
— Сейчас должен приехать профессор Лад... — устало проговорила мать Нэфри. — Буквально с минуты на минуту...
— В таком случае, профессор Лад будет похищен и...
Он увидел в окно идущего по дорожке археолога и со смехом потер руки. Госпожа Иссет медленно побрела сложить вещи, равнодушная теперь ко всему.
— А вот и профессор! — воскликнул телеведущий, едва отворилась дверь.
Лад отступил с приоткрытым ртом:
— Э-э-э... а-а-а что здесь, простите...
— Небольшой переезд, мэтр Лад. Предлагаю и вам небольшую прогулку к морю. Дороги сейчас непросты, даже опасны, но мы проскочим.
Археолог посмотрел на Ноиро Гиадо:
— Мэтр Гиадо? Здравствуйте. Я, наверное, не вовремя? Там еще Матиус в машине...
— Еще и Матиус в машине? — с воодушевлением вскричал Дэсвери, уже просто сияя от умиления. — Ну какая удача! Господин Эгмон, да вы звоните, звоните своим музыкантам, у нас ведь выхода нет. Звоните. Я не хотел бы мчаться сюда еще раз за кем-нибудь, кого забыли. Меня и так едва не взорвали по дороге к вам.
— Кто? — в один голос спросили Лад и Гиадо.
— Да кто бандитов разберет, чьи они? Может быть, даже кийарские мародеры... Много их сейчас развелось...
Агатти Иссет упаковывала чемодан, но самой ее здесь не было. Она думала о том, что негодяи из Тайного Кийара никогда не ставили человеческую жизнь ни в пол-асо, и все это время Нэфри, свидетельница какого-то их преступления, была жива лишь оттого, что им необходимо было получить от нее некую вещь. Но теперь все меняется, Нэфри им уже не нужна, и госпожа Иссет чувствовала это истерзанным сердцем. Заречный город обложили военизированные части, и туда не прорваться даже с боем, а это значит, уже нет никакой надежды.
Время перевалило за полдень. С тоской посмотрев на фотографию двенадцатилетней дочери, профессор уложила рамочку снимком вниз на вещи и, решительно опустив крышку чемодана, задернула молнию. Всё. Больше ничего не остается в этом осиротевшем доме. Ничего, что держало бы здесь. Он как будто вымерз и одряхлел.
Госпожа Иссет и Ноиро Гиадо сели в машину к Дэсвери, Лад остался в своей с Матиусом, а Эгмон запрыгнул в открытый автомобиль Камро: музыканты подъехали в самый последний момент. Все это очень веселило телеведущего, и он не переставал сыпать шуточками, поглядывая в зеркало заднего вида на следующий за ними эскорт. Мать Нэфри молчала, крепко сжав побелевшие губы, молчал и мэтр Гиадо.
— Когда мы вызволим Нэфри, — серьезно сказал Дэсвери, выворачивая из-за того самого холма, где Сокар вчера увидел перевернутый автобус и впервые повстречался с Та-Дюлатаром и его спутниками, — всем нам нужно будет уехать из этой страны. Надеюсь, вы не станете отказываться?
Пассажиры лишь кивнули. Дэсвери понял, что госпожа Иссет уже не верит в спасение дочери, но сил на то, чтобы пытаться ее бодрить и дальше, не осталось. Он и сам чувствовал в своей душе огромную черную дыру, которая пожирала все его чаяния, желания действовать и жить. И это не был кто-то из "тайных". Дыру породили обстоятельства, беспрерывный страх и предчувствие — острое предчувствие! — грядущей непоправимой беды. Казалось, даже солнце померкло, как в середине затмения, и мир припорошило пеплом.
При виде собственного дома Дэсвери окончательно пал духом. Несколько подсобных построек на участке сгорели, и угли все еще дымились. Ограда была переломана, большинство деревьев — тоже. В крыше дома зияли громадные дыры, из всех окон уцелели только три, навес над верандой перекосило. Телеведущий уже не надеялся застать там живых и, пока математик успокаивал свою разрыдавшуюся кузину, кинулся в помещение.
Встретили его воющие горничные. Шатенка в одной руке держала кувшин, а другой, окровавленной, размахивала, стараясь что-то сказать хозяину.
— Ты ранена? — спросил Дэсвери, хватая ее за эту руку и пытаясь найти рану.
— Нет, нет! Мэтр Сокар ранен!
— Мэтр Сокар и этот, разрисованный, страшный! — взахлеб пояснила вторая блондиночка, сбиваясь и заикаясь.
— Что здесь было?
— Мы не знаем. Какие-то люди вломились ко всем нашим соседям и к нам. Здесь была перестрелка, а еще были залпы со стороны моря, но доктор из Рельвадо и его сын выгнали их отсюда. А мэтра Сокара и разрисованного успели ранить, доктор сейчас с ними!
— Мне надо принести ему воды! — спохватилась окровавленная и убежала в ванную.
Дэсвери оглянулся. В двери заглядывали Ту-Эл Эгмон и Камро Риз.
— Помочь? — спросил Камро, медленно обводя взглядом изуродованный холл.
Телеведущий кивнул им и стал подниматься наверх, к Сокару, но на лестнице их всех обогнала шатенка-горничная с полным кувшином.
— У вас там что, воды нет наверху? — крикнул ей вслед Дэсвери.
— Нет! Вернее, полно воды...
— Нет там воды, там труба лопнула, и все перекрыли! — пискнула блондинка из-за спин ребят.
Второй этаж был залит водой. Кругом медленно и даже как-то величественно плавали разные вещи, циновки. Струи текли по лестнице, а паркет стал скользким, словно лед.
Сокар встретил их, вполне уверенно держась на ногах, но с перебинтованной головой.
— А, друг мой Сэн! — вскричал он, все еще пребывающий в горячке боя.
— Святой Доэтерий, я уж подумал, что тут все при смерти, — перевел дух Дэсвери.
Лицо сузалийца вытянулось:
— Увы, но тот молодой франтирец, видимо, не выживет...
— Айят?
— Нет, второй, в татуировках... Не надо туда входить, там с ним господин Элинор и горничная...
— А вас как угораздило, Рато?
Тот скользнул рукой по своей повязке и отмахнулся:
— Да так, царапина, от стены что-то откололось и прилетело. Только крови было целое море! Никогда не думал, что из царапины на лбу может вылиться столько крови! Приеду на родину и буду хвастаться и врать, будто бы принимал участие в боевых действиях под Кийаром... А мальчика жаль. Мы с ним были снаружи, на веранде, когда все началось. Я успел пригнуться, а этот смельчак на них бросился с голыми руками...
Ту-Эл и Камро переминались с ноги на ногу, и последний наконец предложил:
— Ну что стоять? Давай-ка свистнем ребят и попробуем тут прибраться...
К четверым парням-музыкантам присоединились Айят, Матиус и блондинка-горничная. Профессор Лад недоверчиво поглядывал на Сокара, не решаясь подойти, а госпожа Иссет и ее кузен почему-то решили пока остаться внизу.
Покинув их всех, Дэсвери пошел проведать Ноиро.
На стук никто не ответил. Телеведущий встревожился — уж в очень плохом состоянии был журналист, когда они виделись в последний раз — и толкнул дверь, оказавшуюся незапертой.
Эта комната уцелела, но ни кровати, ни Сотиса Дэсвери не увидел. Угол попросту пустовал.
— Ничего не понимаю, — пробормотал он и уже хотел было уйти, как вдруг и кровать, и спящий Ноиро, и старый Хаммон, который сидел у изголовья, мигом возникли на прежнем месте.
Дэсвери часто заморгал, чтобы понять, мираж это или реальность, а Тут-Анн скрипуче рассмеялся и показал непонятное маленькое устройство:
— Это не колдовство, мэтр Дэсвери, и галлюцинациями вы не страдаете. Это так называемая "оптико-энергетическая защита". Не знаю уж, насколько это правда, но ходили слухи, что под ней можно спастись от прямого попадания снаряда.
— Это какие-то тайные разработки института, где вы работали в Заречном?
— А вы все никак не поверите, что Кристи из другого мира? — чуть укоризненно подметил Хаммон, качая кудлатой головой.
— Да нет, я верю... но... Но вы же понимаете, что человеческая психика так устроена, что ни в какую не примет того, чего еще не понял разум. Будет считать чудесами и колдовством, пока не узнает принцип работы устройства. Так же и с этим вашим тран... транс...
— Трансдематериализатором. ТДМ. А если удобнее, то называйте его просто телепортом.
Дэсвери подошел к постели и посмотрел в пожелтевшее лицо Ноиро. Тот не дышал. Взгляд телеведущего метнулся к старику:
— Он умер?
— Ну уж нет! Не дождутся они. Зря, что ли, Кристи со своим мальчонкой над ним хлопотали? Вот еще бы девушку вернуть...
— Вы мне знаете что объясните, мэтр Хаммон? Я вот уже несколько раз от вас слышал, что молодая Иссет могла бы каким-то образом помочь Ноиро, а на него, насколько я понял, кто-то в сельве наслал сильное проклятие. Почему вы думаете, что если даже Та-Дюлатар не в силах что-то сделать, то это получится у Нэфри?
Хаммон усмехнулся, чуть подался ему навстречу и поманил к себе пальцем.
— Потому что это может сделать только вторая половинка одного целого. Только сам себя можешь избавить от этой напасти, понимаете, нет?
— Нет, извините!
Старик вздохнул:
— Да что тут не понять? Лишь настоящая любовь между настоящими попутчиками сворачивает горы, и ничто им не преграда. А когда они поодиночке, то и погибнуть могут, вот так вот... Потому мы все неосознанно и тянемся, ищем эту свою половинку... Чувство самосохранения нами руководит, желание безопасности... Ну и романтика, конечно! Что ж в том плохого! Это мне в свое время мудрая шаманка сказала, а уж она точно ведает!
— Но как же вызволить эту девушку из Тайного? — шепнул Дэсвери, оглядываясь на неподвижного журналиста, вытянувшегося, будто мертвец.
— Кристи за ней сходит. Он похож на нынешнего мэра...
— Как две капли воды похож!
— Ну и вот! Ему бы еще нашей речи выучиться как следует, ну да не до роскоши нам теперь. Подберем ему что-то из одежды, подстрижем косматого... Авось и прокатит... А там поглядим, в коме она или что...
— Так у вас все просто на словах!
— Непросто, непросто... Но пробовать придется, — старик повертел в пальцах маленький пультик, управляющий ОЭЗ. — Не сможет тело без присутствия духа в этом мире оставаться долго...
Тут Дэсвери, кое-что вспомнив, спросил:
— А как же он тогда вставал, чтобы отбиваться?
— Кто?
— Сотис. Горничная мне сказала, что они с Та-Дюлатаром выгнали отсюда бандитов...
— Вы на него посмотрите, мэтр, могло ли такое встать и, тем паче, отбиваться?
— Но вы же сами рассказывали, что дома у вашего друга... в том мире... был приемный сын, вылитый Ноиро, и он теперь с ним возится, как со своим... А горничные так и считают, что Ноиро...
— Я уж не знаю, кого там считают ваши красавицы, но это тело, — Хаммон кивнул на Сотиса, — лежало тут бревном под этим самым куполом, — он снова показал пульт, — пока Кристи с Айятом и сузалийцем гоняли вооруженных полудурков. Те — не поверите! — мигом хвосты поджали и бегом отсюда. Что уж парни над ними вытворили... боюсь и представить. Слиняли — и духу не осталось, только погром... Что поделать...
Дэсвери поднялся со стула и задумчиво поскреб в коротких жестких волосах, еще сохранившихся на затылке:
