Курт включил другую запись, дав перед этим краткую вводную: — Я обработал все данные видеокамер вокзала и электрички, на которой уехала исчезнувшая парочка. У них не оказалось действующих коммуникаторов и сканеры меток не показали ничего. Ну, Вы знаете, господин Министр, в одежде, обуви и прочих вещах каждого человека должно быть несколько меток от производителя для анализа покупок, краж и прочего. Такие сканеры у нас везде, набор меток с хорошей вероятностью позволяет определить человека.
— Этому учат в полицейских академиях, Курт.
— Так вот, у них или не было таких меток, а снять их незнакомому человеку непросто, или даже у них поставлены динамические метки, которые меняются случайно. Так работает криминал или спецслужбы. В общем, на записях анализировалось несколько параметров — одежда, рост, фигура, принадлежность к группе, отметались уже чётко определённые индивиды. Помошло то, что был вечер и толпа не такая плотная. В общем смотрите, как красиво они ушли от камер и исчезли из поля зрения. Это явно не обычный криминал, у них серьёзная подготовка.
Появилось несколько видеокадров старого типа — плоских, в вагонных видеокамер. Над парочкой зависли маркеры. Сутулый парень в тёмной дешёвой куртки и прыщавая девушка с цветами исчезли в толпе, а потом, когда открылись двери на очередной остановке, парочка исчезла, как будто их и не было. Они просто растворились. Их не было ни в толпе, которая вышла на перрон, ни в вагоне.
— Чертовщина какая-то! — пробормотал Министр.
— Однако Хейде всего за два часа провела с моей помощью сеанс экзорцизма. Видите! Там где новые маркеры! — Курт ткнул пальцем в экран. — Они разделились, девка выбросила цветы в урну, набросила накидку, какой-то тёмный платок и, Хейде говорит, вроде как сняла прыщевой макияж. Парень вывернул куртку наизнанку, снял рюкзачок и взял его в руку, как сумку. Теперь оба присоединились к выходящим группам и идут с ними, как будто все вместе! Видите — девка сняла очки, надела платок, повесила сумку на плечо, присоединилась к группе девушек в платках, идущих с двумя парнями. Они о чём-то разговаривают и кажется, будто они все вместе! Но на самом деле эта группа зашла в поезд без этой девки, а она появилась из ниоткуда. А бровастый парень в очках снял очки с бровями и теперь в светлой куртке и какой-то тюбитейке идёт вместе с группой мужчин. Но его с ними не было при посадке...
— Я вижу... но ведь станция далеко до Ганновера далеко!
— Именно так! С самого начала даже в БФФ установили, что у парочки были одноразовые билеты до центра, но на самом деле они вышли намного раньше, а тем долбакам даже не пришло это в голову!
— Но они вроде как вышли в арабской районе, а сами они, типа... турки? Я ничего не путаю?
— Вот это как раз и интересно! Но смотрите дальше, мы вычислили людей на видео, это, как и ожидалось, две группы родственников, к ним просто прибились двое незнакомых людей и со стороны казалось, что прибившиеся — часть этих групп. Профессионально, ничего не скажешь.
Появилась голограмма молодой девушки-арабки в зелёном платке: — Да прицепилась она к нам, как репей, господин инспектор! Не видели мы её никогда! По-арабски с сильным акцентом говорит, сказала, что тут выросла в приёмной семье и обратилась в ислам, религия предков и всё такое. Мы в электричке познакомились. Нет, не видела раньше никогда. Лицо? Лицо чистое, никаких прыщей. Брови? Ну нормальные, выщипанные такие, девушка симпатичная. Странно, что если мусульманка, без родственника идёт, хотя если новообращённая, такое бывает. Куда делась? Я видела, что в направлении старого парка пошла. Да, плохое это место и не говорите... Опасное, даже для арабов. Хорошо хоть ребята Ахмада за порядком присматривают, а то полиции совсем дела нет... Ой... извините!
— Теперь вторая, господин министр... Пожилой араб как будто материализовался из воздуха: — Ну не видел я никогда этого парня, господин инспектор! Он и по-арабски говорит не очень! Типа, новообращённый... Не, очков нет, небритый такой, брови как у обезьяны... А что он натворил? Ого, в убийстве подозревают! Ну тогда я понимаю... Не, шёл болтал со мной и племянниками, а потом к старому парку свернул. И не говорите, плохое место, очень плохое...
— Блестящая работа, Курт! — а идиоты из БФФ думали, куда та парочка делась, а они просто вышли раньше, разделились и прибились к проходящим группам. Вы уже работаете по тому району?
— Да, адресная проверка в активной стадии, общей зачистки нет, местные пошли на сотрудничество. Похоже, там рядом стоял один из принтеров и парочка пошла, чтобы его забрать. Но самое забойное будет в конце видео...
— Ну и дерьмо!... Твою ж мать! — Министр вскочил со стула и заметался по комнате. — В это невозможно поверить! — Бронелимузинов у службы безопасности Барона было целых три! Стоило подождать ещё двух буквально полчаса и... То есть парня просто отправили на смерть! А теперь Барон как асфальтовый каток прессует Канцлера! Это что же...
Курт ухмыльнулся, — Всё сложнее, господин министр. Вот ещё одно видео с показаниями свидетелей. Оно длинное, так что скажу сразу — дронов тоже было три. Так что мы не можем сказать каким был мотив — то ли СБ Барона спешила отправить покойного, а тогда ещё живого, как можно скорее из опасной зоны, то ли специально подставляли его под удар.
— Это вы не можете сказать! — Министр с Куртом явно подскочили от внезапного голоса сзади— Кёллер беззвучно вошёл в кабинет, пока они смотрели видео.
— А я почти уверен. Автомобилей в кортеже было 4, но один был малопригоден для перевозки охраняемого, значит их было 3 и дронов тоже 3.
— Тогда почему отработал один? — поднял брови Министр.
— Элементарно, — устало буркнул Кёллер, — преступники не были уверены, что узнают в какую машину посадят покойного и перестраховались. Когда они определили точно, то два дрона не потребовались, хоть и находились рядом для страховки. Свидетели видели как две большие птицы улетали с места происшествия.
— То есть на расстрел был отправлен весь кортеж? — промямлил Министр.
— Думаю, Барона устраивал любой выход — расстрел трёх автомобилей или их безопасный проход. Но оппоненты сыграли свою игру, поэтому трупов три, а не тринадцать. Из погибших только водитель — гражданин Германии. Громкого теракта не случилось. Поэтому головизор молчит.
— Не понимаю, — Министр беспомощно развёл руками, зачем тогда он устроил весь этот Армагеддон, если готов был сдать своего доверенного человека? Зачем ему тогда ловить убийц?
— Очень просто — для торга. Даже ёжикам в лесу ясно, что охота идёт за всеми, кого пираты сочли организаторами недавнего захвата заложников. Принц Фарук, наш потом наш покойный клиент, последний в очереди — сын Барона. Ему очень нужно взять пиратскую агентурную сеть, чтобы серьёзно улучшить свои позиции по торгу. Типа мёртвых не вернёшь, зачем ненужные жертвы с обеих сторон, вот вам ваши люди, вот очень хорошие компенсации. Давайте согласимся, что все виновные наказаны, решение вашего СЧП выполнено, всё повесим на убитого и дело с с концом. Думаю, что кроме тех, кого мы должны поймать у Барона есть ещё козыри, он — хитрая бестия.
Министр плюхнулся в кресло, — как Вы здорово умеете так понятно всё разложить по полочкам, Кёллер! Я восхищён! И не надо морщиться, я действительно восхищён! Но скажите, я вижу как Вы работаете, в Вашем возрасте это ммм... непросто, но... неужели из-за денег? Или просто хотите утереть нам нос?
Курт ожидал, что Гюнтер скажет какую-нибудь колкость, но тот ответил серьёзно: — Во-первых, я профессионал, а во-вторых — мне не нравится, когда в моей стране устраивает разборки какая-то пиратская братва. Тем более, что они убили семь граждан Германии, пусть шесть из них и не самых лучших. Пиратской братве здесь не место. Вот и всё.
— Семь?! — опять подскочил министр. Ведь ты же говорил, что только один...
— Двадцать минут назад из канализационного коллектора старого парка в том самом арабском районе, куда юркнули наши шустряки, мои ребята достали шесть трупов. Местная шпана. Убиты в тот самый вечер.
— — — — — — — — -
Говорить, а не обмениваться безличными сообщениями, было очень опасно, но собеседник категорически настаивал.
— Сергей, я понимаю, как ты рискуешь, поэтому кратко: мы дали вам возможность отработать свою операцию мести. Думаешь, мы не сумели бы защитить объект, когда он оказался в Германии? Твои ребята сработали на отлично, но только потому что мы позволили. Даже парня, который выез его из Халифата, специально отстранили, чтобы ненароком не помешал.
— Допускаю, что ты не лукавишь, однако, у нас был план "Б".
— У нас тоже. Если б мы всерьёз решили его прикрыть, то подогнали бы два десятка машин или объявили бы террористическую угрозу и вывезли бы его с армейской частью. Мы, кстати, потеряли двух человек. Нет, мы не в претензии, понимаем, что у тебя выбора не было. Теперь дай нам возможность сделать свой ход. Вы готовите отход агентов. Никто не просит, чтоб ты их сдал. Просто придержи отход, дай команду залечь на дно. Нам нужна максиму неделя. Обещаю, что с твоими людьми ничего плохого не случится. Даю слово, что их не будут жёстко допрашивать. Потом мы их выпустим просто под отмену решения СЧП о зачистке Барончика. Это будет часть соглашения.
— Акция по Барончику — не мой каприз, а постановление СЧП. Если я попытаюсь противодействовать, меня тут же отстранят и скорее всего, казнят. На моё место придёт какой-нибудь фанатик, с которым даже разговаривать будет невозможно.
— Сергей, законы и постановления как принимаются так и отменяются. Объясни своим в СЧП, правительстве или кто у вас там принимает решения, что месть — это не выход в этом случае. Вы не воскресите мёртвых, а только запустите карусель смерти. Ведь Семья будет мстить всерьёз. Объясни, что Барончик не давал распоряжения убивать заложников, это чисто инициатива исполнителей Фарука и попустительство Натана. Они уже мертвы. Ну зачем вам Барончик? Ты же знаешь, у него не было серьёзного опыта международных дел и пока Барона оперировали, тот к сынку приставил надёжного дядьку. Скажи, что по твоим данным, это была идея Натана. Он ошибся, перешёл черту и заслужил получил своё. Если нужно подогнать фактов — не вопрос, сделаем сколько нужно, комар носа не подточит. Вы получили свою месть и компенсацию. Я уполномочен предложить очень высокую цену — 25 миллионов североамериканских долларов на каждого погибшего, 8 миллионов на серьёзно раненого, 4 миллиона — каждому побывавшему в заложниках. Миллион каждому, кто участвовал в операции. Плюс мы компенсируем в тройном размере все материальные убытки. Это колоссальная сумма. Если потребуется мы заплатим золотом или чем вы скажете. Если потребуется кого-то лечить — любая клиника, мы оплатим любой счёт. Да, Барон согласен, что его семья сделала ошибку, он готов заплатить за неё. Вы уже убили всех непосредственно виновных. Давайте, наконец, разойдёмся по-человечески. Сергей, не доводи дело до войны...
— Ты всё сказал? Дальше разговаривать очень опасно.
— В главном — всё. И ещё — мы понимаем, что с Фейсалом не твоя вина, так легла карта, ты хотел как лучше.
— Меня стали подозревать после этого. Не уверен, что твою просьбу удастся исполнить. Пора заканчивать.
— Если есть дополнительные требования — скажи.
— — — — — — — — -
— Ровшан, надо валить как можно скорее! — Красивая девушка в синем брючном костюме упрямо крутанула головой. Короткие чёрные волосы, блеснув в свете фонаря, хлестанули её по щеке. — Сегодня утром у метро арабка остановилась и прям вперилась в меня. Я не показала, что заметила и испарилась. Это девчонка из тех, к которым я прибилась как раз там, где мы тогда выходили. Я потом спряталась и глянула, та долго стояла, видно сомневалась, потом стала куда-то звонить. Я была со светлыми волосами, но она всё равно узнала, не сразу, но узнала. Сильно не повезло...
— Зачем ты шаталась у метро, там полно камер?!
— Я утром съехала от Мурада, перебрасывала вещи. Ночью Мурад сказал, что вечером из окна заметил того самого хмыря, что получал наши железяки. Они когда-то были шапошно знакомы и тот примерно знает, где Мурад живёт. Так вот, хмырь шарился, как неприкаянный и пялился на дома, видно, вспоминал нужный. Я не знала, что он возьмёт знакомого, это крупный прокол, мы тогда очень спешили...
— Это очень плохо. Значит, нас вычислили по камере, а тех, кто нас видел, допросили и пустили гулять по городу в том районе, где мы можем оказаться. Им неплохо платят, а если засекут нас, то получат столько, что можно полжизни не работать. Вы, бабы — наблюдательный народ, — он улыбнулся, — ты так меняешься, что сам с трудом узнаю, а она видела тебя только раз. Нет, она там оказалась не случайно. Дело не в везении, а в том что круг сужается. Сейчас они проверяют все камеры... — Стройный крепкий парень с короткой стрижкой озабоченно потёр гладко выбритый подбородок.
— Нам же говорили, что свалим сразу после дела! Зачем им нужно, чтобы мы сидели и ждали, пока нас найдут?!
Несмотря на темноту и весенний холод в парке аттракционов было очень людно. Было много молодых эмигрантов. Они стояли кучками и парами, болтали, брали кофе или чай в мехкафешках и пили тут же на лавочках или вовсе стоя. Парочка стояла неподалёку от большой группы и казалось, что они часть толпы знакомых, ничем не отличалась от сотен таких же. Прилично одетые старые знакомые, которым повезло неплохо устроиться в Европе.
— Орианна, — я сегодня встречался с Тарканом, помолчав, сказал парень. В общем... нам не дают разрешения на отход. Центр настаивает, чтоб мы легли на дно. Таркан не знает почему, может там считают, что уходить сейчас ещё опаснее. Он переехал на резервную хату, на работе сказал, что идёт в отпуск. Он контрактник, ему проще.
— Это всё очень странно, Ровшан. Нас вычислят максимум через несколько дней. Мурада или уже нашли, или вот-вот найдут. Он быстро расколется, несмотря на горячую любовь.
— Что он знал про железяки?
— Я сказала, что двоюротный брат занимается починкой промышленных роботов, это ему нужно для срочного ремонта, брат-нелегал, я тоже, надо и на всякий случай надо взять подставного парня. Мурадка стал кочевряжиться, гнал, что у него всё в порядке с документами, он работает охранником, чего нам бояться, если ничего незаконного. Но я его убедила. — Орианна слегка улыбнулась. — Сегодня ночью он устроил мне настоящий допрос, он догадался, что его из-за чего-то ищут и сильно напрягся. Еле отовралась. Утром, как свалил на работу, всё быстро перестирала, убрала, отправила вещи на роботакси через соседку и ушла через подвалы за микрорайон. Только вышла на улицу и на тебе, эта девка... Я тут же дёрнула оттуда с переменой внешности.
— Ты сейчас где? По плану?
— Ага, на запасном аэродроме у Хомяка. Он на седьмом небе, что я к нему приехала, уже мечтает, что чуть ли не надолго. Он вещи встретил на полицейской машине прямо на улице на полдороги, я ему сказала, что ошиблась с его адресом, теперь в такси не останется записи.
