— Господин, — пролепетал Басиянда, плюхнувшись рядом с Тохтой. — Господин, мы на свободе?
— Кажется, да, — вполголоса ответил Дарин, тревожно набюдая за мороками. — Но если ты сейчас хоть слово скажешь про ужин, то я тебя...
Басиянда замотал головой.
— Как можно! Я понимаю, что трапезу разумно на более позднее время отложить, — рассудительно промолвил он. — Я лишь спросить хотел: отчего же остальным, тем, что в монастыре томятся, не приходит в голову подкоп сделать?
Тохта закатил глаза:
— Каменистая почва, тупоголовый детеныш тролля! Людям кирка да лопата потребуется! А уж времени сколько на это уйдет! Да и мороки — думаешь, не заметят, если кто-то у стены возиться будет? Вмиг монахам доложат!
— Но как же ты, господин кобольд? Ты же смог?
Тохта сверкнул глазами.
— Вот именно потому, что я — кобольд!
Раб хотел сказать еще что-то, но Дарин оборвал его:
— Басиянда, ты холодными обливаниями полечиться не желаешь? Нет? Тогда ноги в руки — и бегом отсюда, пока брат Чивага тревогу не поднял!
Они стремглав бежал по тропинке, которая то петляла между камнями, то вела вниз, то карабкалась вверх. Впереди скакал кобольд, почти неразличимый в темноте — сумерки становились все гуще, все непроглядней. С резким писком проносились над бегущими стремительные летучие мыши и каждый раз Басиянда испуганно втягивал голову в плечи. Диск луны все уменьшался и Дарин, поглядывая на черное небо, от души надеялся, что сейчас в Лутаке чародей Попуций вот-вот начнет творить свое заклинание.
Басиянда, видно, подумал о том же.
— Господин, — перескакивая через камни, проговорил он. — Ведь господин маг не страдает забывчивостью? Он ведь помнит, что нужно делать?
Дарин не ответил: ему и самому хотелось это знать.
— Господин...
— Заткнись, Басиянда! Лучше назад поглядывай: нет ли погони!
Верный раб, очевидно, вспомнив добродушного брата Чивагу, прибавил ходу. Вместо того, чтобы поглядывать назад, он понесся так резво, что обогнал Дарина, оставил позади кобольда и первым выскочил на большую темную поляну. На опушке поляны тихо пофыркивала привязанная лошадь, а рядом с ней виднелась чья-то темная фигура.
Басиянда застыл, как вкопанный.
— Брат Чивага, — в ужасе пролепетал перепуганный раб. — Это он! Холодные обливания, необременительный труд и... и... господин, мы пропали!
Дарин остановился, настороженно вглядываясь в темноту.
— Ну, чего встали? — услыхал он голос того, кого уж никак не ожидал тут встретить.
Держалась Тайя неприветливо, будто сердилась на что-то.
— Вот, держи, — она сунула Дарину в руки мягкий сверток. — Дадалион говорил, это твое.
Дарин решил не обращать внимание на ее тон — не до того. Он развернул сверток, там оказалась его одежда: джинсы, рубашка и легкая куртка-ветровка.
— Откуда это у тебя?! Неужели Дадалион передать велел?
— Он Тесса разыскивает, — отрезала Тайя. Она была одета в темный дорожный плащ, скрепленный затейливой серебряной пряжкой и короткие мягкие сапожки: даже летом в предгорьях по ночам бывало холодно. — А вещи я в твоей комнате взяла. Дадалион говорил как-то, что ты в этой одежде был, когда он нашел тебя.
Басиянда, завидев девушку, отвесил несколько почтительных поклонов, на которые Тайя не обратила внимания. Тогда раб сделал несколько шажков вперед и снова поклонился.
— Приветствую, госпожа, — подобострастным голосом проговорил он. — А мы с моим господином...
— Заткнись, Басиянда, — бросил ему Дарин и снова повернулся к девушке. — Могла бы с Тохтой передать. Зачем самой-то сюда ехать?
— Хотела убедиться, что мы тебя больше не увидим, — буркнула она. — Кстати, Фендуляр передает тебе приветствие. И зеркало — тоже.
Верный раб, не отрываясь, смотрел на сверток в руках Дарина, всем сердцем надеясь, что молодая госпожа догадалась вместе с одеждой прихватить и немного съестного: хороший кусок мяса с лепешкой или парочку пирогов. Басиянда проглотил слюнки, представляя себе вкус домашней еды, которой господин, конечно же, охотно поделится с ним.
Однако, господин, к великому огорчению раба, про еду и не думал.
— Скажи Дадалиону, чтоб не искал ламию, не надо, —
Дарин посмотрел на узкий серпик луны: времени оставалось совсем немного. — Только бы Попуций не подвел...
Он натянул куртку, остальную одежду сунул Басиянде. Тот мигом ощупал сверток и разочарованно вздохнул.
— Не подведет, — девушка тоже бросила взгляд на луну. — Некроманты разрешили ему сотворить заклинание.
— Ты откуда знаешь?
Тайя промолчала.
— Откуда тебе это известно? — продолжал допытываться Дарин. — Ты... ты что, видела его? Была на кладбище?!
Она вздохнула. Лица, скрытого под капюшоном, почти не было видно, но голос звучал так, словно ощущала себя неловко.
— Ну, была... в Квартал магов ходила и по пути зашла.
— По пути?! Ничего себе, по пути... зачем?
Девушка помолчала.
— Поговорила с Попуцием кое о чем, — неохотно призналась она после паузы.
— Поговорила? И он стал с тобой разговаривать?!
Глаза Тайи сердито блеснули.
— Почему нет?
На всякий случай Дарин сделал шаг назад.
— Просто он ни с кем не общается — вот и все! Сидит в своей могиле да кляузы строчит. Погоди-ка, — снова насторожился он. — Так откуда ты узнала про Попуция? Дадалион сказал? Вряд ли... тогда кто?
Дарин покосился на Тохту. Кобольд тут же принял незаинтересованный вид и принялся ожесточенно чесаться.
— Проклятые блохи! Так и скачут, так и скачут!
Дарин хмыкнул.
— Ну, и как беседа с Попуцием? Теперь веришь, что я из другого мира?
Басиянда, не желая упустить ни слова из беседы, придвинулся поближе и едва не наступил на хвост Тохте. Кобольд оскалил зубы, раб на мгновение замер, но потом любопытство взяло верх и он подобравшись еще ближе, с удовольствием стал слушать, переводя взгляд с Дарина на Тайю.
— Не знаю, — помолчав, ответила она. — Попуций говорит: наш мир не единственный, существует множество миров, как похожих, так и совершенно не похожих на наш. Он сказал: некоторые могут путешествовать из одного мира в другой, потому что иногда они иногда бывают так близко, что нужно только преодолеть границу между ними, — девушка пожала плечами. — Но Попуций же сумасшедший, это всем известно... — словно оправдываясь, сказала она.
Тайя умолкла, затем пошарила в кармане и вынула какую-то небольшую вещицу, блеснувшую в темноте. Дарин пригляделся: это были его собственные часы, самые обычные, на металлическом браслете.
— Вот, возьми, — Тайя сунула часы ему в руки. — Не знаю, что это такое... Дадалион говорил, компас?
— Часы, — пояснил Дарин.
— Часы?! Они такими не бывают, но... может, где-то там и, правда, существует какой-то другой мир, где есть такие странные вещи.
Дарин взглянул на циферблат. Часы давным-давно встали и вот уже целый год стрелки их замерли на шести часах. Наверное, как раз в это время он и попал в Лутаку.
— Я была в Квартале магов, — продолжала Тайя, по-прежнему избегая смотреть на своего собеседника, вместо этого она то сверлила взглядом Басиянду, то разглядывала Тохту так, будто видела в первый раз.— На компас... на часы наложили заклинание. Но чародей не знает, будет ли оно действовать в другом мире.
Она помолчала. Дарин нетерпеливо посмотрел на небо.
— Что за заклинание?
— Если произойдет что-то, — девушка запнулась, но тут же продолжила. — Ели тебе вдруг будет угрожать опасность, заклинание начнет действовать. Стрелки компаса укажут дорогу...
— Куда?
— Они приведут тебя к тому человеку, который сможет помочь.
Басиянда, с интересом слушая чужой разговор, оживился:
— Я слышал об этом заклинании, господин! Очень хорошее заклинание, но дорогое! Очень-очень дорогое заклинание! Мой прежний хозяин...
Тохта тихо зарычал и раб тут же умолк.
— Тебе пора, — сказала Тайя, повернулась и пошла на край опушки, где стояла привязанная лошадь. Басиянда проводил девушку взглядом и, как ни боялся кобольда, все же не удержался:
— Госпожа хотела, попрощаться с тобой, — осуждающе проговорил он, глядя на хозяина. — Купила столь дорогое заклинание, потому что беспокоилась за тебя, приехала сюда поздно ночью, ждала, а ты, господин, даже не...
Тохта покосился на раба, но промолчал.
— Заткнись, Басиянда, — серьезно сказал Дарин, и тот, в кои-то веки подчинился.
Стоя на краю опушки, девушка наблюдала на тем, как серпик луны становится все меньше и меньше и, наконец, исчез совсем. Наступила полная темнота. Где-то далеко отсюда чародей Попуций творил заклинание и что происходило сейчас там, на тихом кладбище в Лутаке, Тайе было неизвестно, а здесь, на большой лесной поляне отчего-то было неспокойно.
В воздухе ощущалось безмолвное напряжение, затем что-то прошуршало по кустам, повеяло в лицо ветром, но не теплым и душистым ветром летней ночи, а ледяным, словно прилетевшим с северного моря. Ветер крепчал и становился все холоднее, откуда-то издалека донесся слабый звук колокола — наверное, в монастыре хватились беглецов.
Вдруг в кромешной тьме вспыхнули две алые точки. Тайя напрягла зрение: внезапно почудилось, что на поляне, рядом с Дариным, Тохтой и рабом, появился еще кто-то.
Она сделала осторожный шаг вперед, потом — еще один и замерла, напряженно вглядываясь в темноту.
На поляне стояла женщина.
Разглядеть ее в темноте было, виден были лишь силуэт, длинные светлые волосы, да глаза, светящиеся багровым. Девушка услышал испуганное шипение Тохты и сдавленное восклицание Басиянды.
Басиянда в испуге отскочил назад, а кобольд наоборот, стрелой бросился вперед и прижался к ногам Дарина.
— Маурбай?! — услышала Тайя изумленный голос Дарина.
Алые глаза вспыхнули ярче, трава вокруг женщины затрещала, словно ее пожирал невидимый огонь и слабый запах едкого дыма достиг опушки. Однако, голос Маурбай звучал совершенно спокойно.
— Еще встретимся, — негромко произнесла она.
Темный силуэт Маурбай вдруг рассыпался зеленоватыми холодными искрами и пропал.
А мгновение спустя исчез и Дарин.
... Раб Басиянда в панике метнулся по поляне туда-сюда, потом рухнул на колени и принялся ошупывать землю.
— Пропал! Мой хозяин пропал! — вскричал он. — И господин кобольд — тоже! Господин Тохта отправился в другой мир вместе с моим хозяином! А я?! А я-то — остался тут!
В отчаянии он вцепился себе в волосы и, раскачиваясь, громко запричитал:
— Это все из-за госпожи демона! Я испугался ее! А кто бы не испугался! Как же хозяин обойдется теперь без меня, верного раба! А я?! Мне-то что сейчас делать?! Кто будет заботиться обо мне, одевать, обувать, кормить?!
Басиянда умолк, в отчаянии озираясь по сторонам.
Внезапно взгляд его наткнулся на девушку — она все еще стояла на краю опушки, глядя на поляну. Раб почесал в затылке и задумался, рассматривая ее пришуренными глазами и что-то соображая. Потом взор Басиянды просветлел, он решительно поднялся с колен и обеими руками пригладил волосы.
— Госпожа, — как можно почтительней произнес он, приблизившись, и отвесив глубокий поклон.
— Разреши спросить тебя кое о чем, госпожа!
— Что тебе? — сердитым голосом ответила Тайя.
Басиянда сделал вид, что не видит, как она вытирает глаза рукавом, и продолжил:
— Уже совсем поздно, госпожа, не угодно ли будет тебе вернуться домой? А я могу сопровождать тебя, чтобы скрасить дорогу приятной беседой! Не гоже почтенной госпоже путешествовать в одиночку! — раб сокрушенно покачал головой. — Ты, конечно же, надеялась, что господин Тохта станет твоим провожатым, но он сейчас ой-ой как далеко!
Он сделал небольшую паузу и продолжил вкрадчивым голосом:
— Я же готов оказать такую любезность... кстати, позволь сказать: такой почтенной госпоже, как ты просто необходим раб! Конечно, в Лутаке рабства нет, это такое упущение, что и описать трудно! — Басиянда возмущенно всплеснул руками. — Но тебе несказанно повезло, госпожа: теперь у тебя появился свой собственный очень, очень хороший раб!
— Еще чего выдумал! — сердито ответила девушка. Она отвязала лошадь и направилась к тропинке. — Не нужен мне раб!
Басиянда заторопился следом.
— Нужен, госпожа, еще как нужен! Я — не простой раб, я... — и, видя, что Тайя не обращает на него внимания, пустил в ход самый сильный козырь. — Я ведь смогу рассказывать тебе о моем хозяине! Он высоко ценил меня, своего верного раба, поверял мне свои мысли...
Девушка остановилась. Басиянда понял, что он на верном пути и воспрял духом.
— Я о нем много чего знаю! Это, госпожа, тридцать второе правило раба: 'Знать о своем хозяине все, даже то, что он сам о себе не ведает'! И я...
— А сколько всего этих правил?
— Тридцать шесть, госпожа! Мой хозяин тоже интересовался этим!
Он забежал вперед и отвесил несколько поклонов.
— Мой долг, госпожа, как можно подробнее поведать тебе о нем! Потому что если не я — то кто же?! Если бы ты знала, какие приключения выпали на его долю! А я все это время был рядом с ним, все видел своими собственными глазами! И, как только мы доберемся до Лутаки и подкрепимся... время ужина, конечно, давно прошло, но закусить не мешает... я, твой верный раб, немедля приступлю к рассказу!
Тайя подумала немного и вздохнула.
— Ладно уж...
Басиянда довольно улыбнулся.
Книга вторая 'Темный день'.
Глава-1.
Тохта стоял на балконе четвертого этажа, просунув острую мордочку между прутьями, и принюхивался. Ветер доносил до него тысячи самых разнообразных запахов: еды, людей, земли, кошек, собак, гниющего где-то неподалеку мусора. От прошедшей внизу под балконом девицы шибануло в нос такой крепкой и резкой цветочной вонью, что он сердито чихнул и потер лапой морду: в этом мире было так много резких и неприятных запахов, оскорбляющих тонкое чутье кобольда, что и жить противно. К счастью, направление ветра вскоре изменилось: теперь он дул с востока и нес запахи свежей речной воды, опавшей листвы, мокрой коры. Тохта сел и тревожно повел ушами: осенью пахло, осенью, а ведь на дворе еще стояло лето!
Осень кобольд не любил. Всем известно, что это время фей и прочей нечисти, а потому — держи ухо востро и если что уноси быстрей лапы!
Он снова принюхался, предусмотрительно держась за старым креслом, выставленным на балкон — не хватало еще, чтоб кто-нибудь его увидел! Люди здесь, в этом странном мире ни наблюдательностью, ни нюхом, ни зоркими глазами не отличались, можно сказать, под носом у себя ничего не видели, но все же, все же... Тохта, как и полагается всем кобольдам, постоянно был осторожен, а тут, на чужой земле, тем более: все-таки, незнакомое все кругом, непонятное, чужое. Хоть и обитал он здесь уж почти что месяц, а все равно, никак не привыкнет, не смирится.
Кобольд вспрыгнул в кресло и окинул двор хмурым взглядом. На сердце было тяжело, а в животе — так паршиво, будто отравленную крысу съел. Да... почти месяц прошел с тех пор, когда он, по глупой случайности последовал за Дарином и оказался здесь, в этом мире, где нет ни магии, ни волшебства, ни привычного жизненного уклада. Связал свою судьбу, судьбу кобольда с человеком... а куда деваться, что делать, как жить в проклятом незнакомом мире, насквозь пропахшем людьми и невыносимыми запахами!
