— Мне не приходило в голову, что ты отправишься сюда, — продолжал Вийник.
— А потом? — заволновалась я. — Когда ты закончил изобретать? Почему ты не объявился?
Вийник засмеялся.
— До меня дошёл слушок, что этот недоумок, твой зять, наконец доигрался. Он нашёл... м-м-м...
— Незаконных магов, — сердито прошептала я.
— Ты догадлива, леди Элесит, — тихонько засмеялся волшебник. — Он принялся их шантажировать и они были так добры, что просто отвезли его сюда и бросили одного.
— Но ведь тогда круг не отправил бы их обратно домой, — растерялась я. — Ты сам говорил, что выходить должны те же самые люди!
— Это были рисковые ребята, — пожал плечами Вийник. — Они вошли в круг и их выбросило дальше, чем должно бы. Они были готовы к риску. При путешествиях в империю такие накладки часто бывают.
— И ты, благородный человек, отправился его спасать? — нахмурилась я.
— Я подумал, что ему этого урока на всю жизнь хватит, — легкомысленно ответил маг.
— Ты не знаешь Кейжи, — сердито пробурчала я.
— Ну, в следующие свои неприятности он влипнет не из-за меня.
— Кстати, о неприятностях, — напомнила я. — С тебя хотят содрать кожу.
Волшебник негромко рассмеялся.
— Бедная принцесса. Столько изощряться в интригах, — и всё для того, чтобы столкнуться с такой непрошибаемо честной служакой.
— Прекрати издеваться! — вспылила я.
— Т-ш-ш... — прижал мне палец к губам волшебник. — Милая моя, принцесса говорила мне, что представитель королевства передаст меня в их руки и мне лучше всего покориться. А когда ты меня узнала... ты спутала ей все карты. И вот сейчас она предлагает тебе остаться в империи.
— С чего ты взял? — нахмурилась я.
— Я знаю имперцев, — усмехнулся Вийник. — И, потом... угадай, что она мне предлагала.
— Прекрасных женщин? — в тон ему спросила я.
— Какая жалость, что я уже выбрал, — засмеялся Вийник и привлёк меня к себе. Я напряглась. Сквозь тонкий шёлк я чувствовала его горячую ладонь так, как если бы была обнажена. Вийник убрал руку.
— Ты боишься меня? — прямо спросил он.
— Нет, — поёжилась я. — Мне неловко.
Волшебник хмыкнул.
— Ну, тогда скажи, леди Элесит, ты выйдешь за меня замуж?
— Что?!
— Элесит, — укоризненно проговорил Вийник. — Ты сама назвала меня своим женихом. Должен же я знать свои ближайшие планы.
— Твои ближайшие планы — остаться в живых! — рассердилась я.
— Я разберусь, — с отвратительной самоуверенностью отозвался Вийник.
— А если я откажусь, ты останешься в империи? — подозрительно спросила я.
Волшебник засмеялся.
— Прекрасная идея! Я даже не подумал.
— Не смешно! — разозлилась я.
— Знаю-знаю. С меня могу содрать кожу. А всё-таки ответь.
— Ты волшебник. Я этнограф. Это невозможно.
— Ты ответь. Остальное я сам решу.
Я закатила глаза.
— Ты можешь побыть серьёзным?
— Что-то не хочется.
Я стукнула его по руке.
— Ты преступник, забыл?
— Милая моя, законы королевства не запрещают экспериментов с огненной магией.
— Потому, что это считалось невозможным!
— Нет закона — нет преступления. Тем более, что даже преступникам не запрещено жениться.
— Да, но...
Когда-то я больше всего на свете мечтала прославиться...
Зачем мне муж — незаконный волшебник, бродяга и бунтовщик? Куда мне его деть в моей жизни, которая только-только становилась... нет, не такой, как я мечтала, но осмысленной?
— Нам не по дороге, — угрюмо ответила я.
— Мы сами выбираем себе дороги.
— Но я свою выбрала! — в отчаянии закричала я. — Почему ты не хочешь оставить меня в покое?!
— Только поэтому? — уточнил Вийник.
— Да!
В наступившей тишине послышались шаги в коридоре. Дверь отодвинулась и глаза нам ослепил свет ночного фонаря.
— Господину пора вернуться в свои покои, — раздался чей-то бесстрастный голос.
Вийник хмыкнул и поднялся на ноги.
— Нет, подожди! — в панике схватила я его за руку. — Ты же не можешь... ты не уйдёшь от меня вот так!
— Господину пора, — неумолимо повторили в коридоре.
Волшебник наклонился и положил руки мне на плечи. Я прижалась к нему изо всех сил.
— Я не перенесу, если с тобой что-нибудь случится!
— Береги лучше себя, — ответил Вийник. — Мне не нравятся твои видения.
— Ты... ты невозможный...
Я всё-таки его поцеловала.
Глава пятая
О том, как попадаться в ловушки
Не знаю, сколько я просидела в темноте, пока не услышала знакомые шаги. Кэсси отворила дверь и вошла, чуть не ударившись о слишком низкую притолоку. Она так и не научилась пригибаться. Служанка зажгла светильник и осветило моё лицо.
— Закрой дверь, Кэсси, — попросила я ровным голосом. — Зачем ты пришла?
— Я подумала — дай, зайду, вытру вам слёзы, — откликнулась Кэсси. Я пожала плечами. Служанка села рядом со мной на горячую скамью и прошептала:
— Я их выследила! Я знаю, где они его прячут!
— Ох, Кэсси!
Оказывается, добрая женщина подождала, пока Вийника не увели, а после прокралась следом за ним и его сопровождающими, тем более, что у них был фонарь.
— А возвращалась ты как? — прошептала я. — Тут же настоящий лабиринт!
— Не страшнее, чем в Ведомстве, — усмехнулась Кэсси. — Только обувь больно громкая.
Она вытянула ноги и я поняла, что служанка кралась по коридорам босиком, чтобы хлопанье деревянных подошв о каменный пол не выдало её поисков.
— Спасибо тебе, Кэсси, — вздохнула я. Теперь мне надо было думать, как использовать эту информацию... пока я не знала.
— А теперь рассказывайте, — шёпотом велела Кэсси, — что он сказал?
— О чём ты?
— Про ваш припадок, конечно! Вы ведь ему рассказали?
— Рассказала, — пожала плечами я. — Он сказал, что ему это не нравится. И что-то про лесную нечисть, которая будто бы хочет меня видеть.
Кэсси молча встала и вышла за дверь, опять чуть не снеся притолоку. А, когда вернулась, положила передо мной мой любимый пенал, тот, у которого вынимался опорный штырь.
— На него же наведены заклинания от нечисти, — настойчиво проговорила служанка, пихая пенал мне в руки. — Мастер Вийник сам обновил их, когда с вами прощался.
Я закатила глаза.
— Если кто-нибудь узнает, что я ношу с собой оружие...
— Оставьте здесь! Пусть будет рядом, когда вы спите.
— Хорошо, Кэсси, — согласилась я, чтобы отделаться. — А сейчас я хочу спать.
— Но вы положите пенал рядом с собой?
— В обнимку буду спать. Иди.
Утром мне принесли зелёные одежды, затканные причудливым узором, и повели в зал, который Чаедин назвала "Беседкой раздумий". Ночью со мной ничего не произошло, только сквозь сон я слышала далёкие барабаны, в чьём шуме мне чудилось что-то знакомое.
— Приветствую тебя, сестра моя Элесит-дари! — поздоровалась принцесса. — Чувствуешь дыхание воздуха? Сегодня день напоминает о приближении весны. В такие дни мы устраиваем лунные чтения. Окажи мне честь. Я пригласила твоих слуг и моего урода.
— Да, но они не...
— Они — наши гости! — безапелляционно заявила принцесса и хлопнула в ладоши.
Лунными чтениями в империи звали церемонии поэтических импровизаций, во время которых распивали ша'ари и подогретое вино.
Слуги принесли и расставили ширмы, накрыли столик и разбежались.
— Хозяйкой этого вечера будешь ты, — улыбнулась Кайодиви.
— Но я не...
— О, сестра моя Элесит-дари, я уверена, наши гости не заметят небольшой неловкости.
Принцесса хлопнула в ладоши и слуги поставили перед нами ширмы. Кайодиви подняла рукав и сделала мне знак тоже закрыть лицо. В зал вошли мужчины. Харутерчи-тиви сел рядом со своей женой так, чтобы видеть её и моих спутников, но не меня. Орденцев усадили так, чтобы они видели друг друга, меня и Харутерчи-тиви, но не принцессу. Кайодиви довольно улыбалась.
— Вы только недавно в нашей стране, — мягко сказала она, — поэтому я расскажу вам о красоте сегодняшней церемонии.
Орденцы переглянулись и пожали плечами.
— Она хочет сказать, что объяснит нам правила, — перевела я с имперского придворного на язык королевства.
— Спасибо, сестра моя Элесит-дари. Мы чувствуем дыхание весны... откройте свои сердца и позвольте весне просветить ваш разум.
— Она говорит о том, что каждый из нас должен сочинить стихи, посвящённые весне, — пояснила я.
— Она не рехнулась? — шёпотом спросил Тевер. Я поперхнулась.
— Сестра моя Элесит-дари одарит нас свежим ша'ари.
— Ты очень добра ко мне, сестра моя Кайодари, — отозвалась я, разливая горячий невкусный напиток так, как это недавно делала принцесса.
Кайодиви улыбнулась, отпила из чашечки и произнесла:
— Зима проходит
И я боюсь загрустить.
Всего не вернёшь.
На имперском эти стихи звучали невыразимо изящно, которую им не мог придать грубый язык нашего королевства.
— Теперь ты, Харугёри, — попросила принцесса.
В огромных лапах кузнеца чашечка казалось яичной скорлупкой.
— Ох...
Ты не грусти,
Я с тобой
Зимой и летом.
Принцесса чуть заметно поморщилась.
— Сестра моя Элесит-дари?..
Я напряжённо думала.
— Весне поспешить
Радости солнечных дней
Приносит она.
Принцесса соблаговолила слегка улыбнуться.
— Ну, а ты, Тевертерчи, что скажешь?
— Не силён я в стихах, принцесса, — пробурчал огненный маг.
— Это очень грустно, — покачала головой Кайодиви. — Что же... тогда испей штрафную чашу.
Она хлопнула в ладоши и к столу подскочил слуга со странным, пузатым и длинноносым кувшином. Из носика поднимался пар. Второй слуга поднёс грубую чашку с блестящими толстыми стенками. Я осторожно взяла кувшин и, чуть не пролив вино на свой наряд, наполнила чашу.
Тевер покосился на меня, пожал плечами, взял чашу и осторожно пригубил. Тут же сморщился.
— Оно ещё и перченное! — громко прошептал он.
— Это штрафная чаша, — мягко произнесла принцесса. — Может быть, твой друг, Ватр-терчи нас порадует?
Брат Ватр выставил перед собой ладони и замотал головой. Кайодиви тонко улыбнулась. Я со вздохом наполнила вторую чашу и брат Ватр осушил её с таким видом, как будто ему поднесли уксуса. Слуга унёс и кувшин, и винные чаши.
— Что ж... — почти пропела Кайодиви.
Когда я смотрю
На луну над поляной
Мыслями я вся
В мечтаниях о моём
Господине прекрасном.
Её муж откашлялся и произнёс:
— Нет доли достойней
Чем сон у ручья
Поёт он, бежит
Нет господина ему
Нет и законов.
Я задумалась. Они поменяли и форму, и тему стихотворения. Надо было что-то отвечать — и побыстрее.
— Солнца рассветы
Радость несут
людям, что
Встретив, торопят
Времени бег и хотят
Много работая, жить.
Вышло не так хорошо, но принцесса мне милостиво улыбнулась.
— Ты следуешь новым течениям, сестра моя Элесит-дари, это прекрасно. А что скажет Тевертерчи?
— Я не силн в поэзии, принцесса, — буркнул маг.
Кайодиви хлопнула в ладоши и мне снова принесли кувшин. Я наполнила чашу и протянула её брату Теверу. Тот решительно отхлебнул — и чуть не выронил чашу из рук.
— Тут ещё больше перца! — взревел маг.
— Это штрафная чаша, — напомнила принцесса. — А ты что нам скажешь, Ватр-терчи?
— Наша поэзия отличается от вашей, принцесса, — нашёлся маг.
— Тем ценнее будет её услышать, Ватр-терчи.
Маг принял из моих рук чашечку с ша'ари, отхлебнул и с выражением проговорил на языке нашего королевства:
— Серебром сверкает небо.
Серебристое вино.
Серебристые качели
И серебряное дно.
(Не у гроба
у телеги)
Серебристые деньки.
И в серебряные двери
Месяц просится пройти.
— Как... неожиданно, — подняла брови Кайодиви. Тевер смотрел на товарища с большим неодобрением. Лицо его было красным, а вид — весьма недовольным. — Что ж...
Грозный огонь, о,
прошу, не грозись
сжигать
Птичку на ветке.
Её муж отозвался:
— Пламя огня и
Железа металл
Ждём как гостей.
Мне снова пришлось соображать и вышло ещё хуже:
— Радость встречаться
Друзьям будет полезна.
Открыты сердца.
Принцесса слегка поморщилась и произнесла:
— Мы ждём твоих огненных слов, Тевертерчи. Штрафная чаша слишком горчит на третьем круге.
Мага как будто перекосило. Не надо было знать придворный язык, чтобы понять намёк. Тевер принял чашечку с ша'ари, встал на ноги и, поднимая её как заздравный кубок, раздельно произнёс на нашем языке:
— Лак.
Так.
Теперь понятен
дух науки.
Рифмуя, как всегда, ее со скукой,
Я унесу в заоблачную высь
Кусок дерьма
И жалобную мысль.
Я поперхнулась. Принцесса казалась ошеломлённой. Брат Тевер отвесил издевательский поклон в её сторону, сел — почти рухнул — обратно на подушки и уже оттуда сообщил:
— Я на шарике,
на шарике...
Ку-ку.
А со мною две сороки
на суку.
А со мною две вороны
и оса.
Мы стремительно несемся в небеса.
Принцесса с трудом справилась с собой и хлопнула в ладоши. Прибежали слуги и унесли стол вместе со всем, что на нём стояло. Кто-то деликатно вынут чашечку для ша'ари из рук огненного мага.
— Я рада поговорить с вами, о, волшебники пожаров, — со своим обычным выражением произнесла принцесса. — Вы заворожили моего урода.
Теперь поперхнулись маги.
— На придворном языке принято принижать самых близких людей, чтобы вы не подумали, что она ими хвастается, — пояснила я.
— Спасибо, сестра... Харутерчи-тиви только и говорит, что о вашем могуществе. Железо, которое вы показали ему, таково, какое никогда не добыть в наших землях.
— Дело не в добыче, принцесса, — пояснил брат Тевер. — Дело в огне, который выжигает лишнее. Это секреты Ордена. Но корона продаёт священное железо тем, кто в нём нуждается.
— Ах! — взмахнула рукавами принцесса, как бы забывая, что собеседники её не видят. — Ваше волшебство свыше слабого человеческого разумения. Я мечтаю о том дне, когда у нас будет ваше прекрасное железо. Но позволено ли мне, недостойной, просить вас оставить сосуды вашей магии? Вы знаете уже, что за напасть в наших краях — мурнахинэ, с которыми может справиться только священный огонь... если бы мы могли сжигать её...
Я похолодела. Сосуды магии... она имеет в виду ту вещь, которую создал Вийник? Но ведь никто больше не умеет их делать!
— Так напишите короне, — посоветовал брат Ватр. — Леди Элесит, вон, скажет, куда и чему. Орден, может, пришлёт вам наших братьев. Или покажите нам, мы живо управимся.
— О, гости мои так щедры, — как кукла, покачала головой принцесса. — Но зачем отрывать ваших братьев от родной земли?.. если бы были сосуды... священные предметы, вызывающие огонь...
— Это невозможно, принцесса, — оборвал её Тевер. — Только огненный маг может быть носителем пламени.
Вот тут Вийник и попался, отстранённо подумала я.
— Огонь всё сжигает, — пояснил брат Ватр. — Никто не может его выдержать.
