Учитывая, что на данный момент времени она могла оперировать рунами только в пределах третьего-пятого курсов Хогвартса, формула получалась зубодробительная и мозги просто кипели. Это было все равно, что решать задачку по термодинамике с помощью формул из учебника физики за пятый класс или дифференциальное уравнение на счетах.
Наконец, перед трансфигурацией, подходящая рунная цепочка сложилась и девочка, решив провести полевые испытания, оторвала полоску с формулой от тетрадного листа. Дальше она собиралась активировать руны и пришпилить бумажку к подкладке мантии. Вот тут-то и выяснилось, почему маги пишут на пергаменте: магловская бумага не выдержала магического воздействия. Лист мгновенно вспыхнул и загорелся жизнерадостным огоньком. Скаутский костерок и жареный зефир в развлекательную программу дня никак не вписывались, поэтому Мелисса быстренько залила огонь Агуаменти.
Расстроенная тем, что ее многочасовая работа отправилась псу под хвост, она выудила из лужи листок и разглядывала расплывающиеся знаки, когда услышала:
— Десять баллов со Слизерина за пожар...
Подняв глаза, Мелисса увидела перед собой Макгонагалл, неприязненно поджавшую губы.
— Пять баллов за лужу... — продолжила она тем временем.
Девочка тряхнула головой, словно опомнившись, вытащила из рукава палочку и высушила залитый водой каменный пол.
— И пять баллов за колдовство в коридоре, — припечатала профессор.
В этот момент из-за плеча Мелиссы появилась чья-то рука, которая резво цапнула мокрый листочек с формулой, а на голову самой девочки посыпались пергаментные свитки. Профессора древних рун, Батшеду Бабблинг, — а рука принадлежала именно ей, — рассыпавшаяся собственность совершенно не смутила. Ее в принципе не могло смутить ничего. Даже если бы где-нибудь на территории Хогвартса вдруг упал астероид, она бы лишь пожала плечами и двинулась по своим делам. Свалившийся с неба булыжник заинтересовал бы ее, только если бы на его поверхности обнаружились незнакомые руны.
Бабблинг с интересом рассматривала рунную цепочку, по своему обыкновению, быстро, без пауз, бормоча себе под нос что-то вроде: 'Оригинально-левой-ногой-правое-ухо-гвозди-микроскопом-трахеотомия-перочинным-ножом...'
Через несколько секунд она стряхнула с рук окончательно расползшийся лист бумаги, взмахом палочки собрала упавшие пергаменты и, уже на ходу бросив чуть ли не в одно слово: 'Пятнадцать-баллов-Слизерину-за-работающее-Мордред-знает-что-такое', — пересекла коридор и скрылась за поворотом, даже не глядя на ошарашенных первокурсников и замершую с приоткрытым от возмущения ртом Минерву.
Естественно, подобная щедрость практически полностью нивелировала воспитательный эффект от нахмуренных бровей и поджатых губ профессора Макгонагалл, а также снятых ею баллов. Мелисса расслабилась. На уроке она вполуха слушала об уже известных ей законах Гэмпа и исключениях из них, когда в голову неожиданно пришла интересная мысль: а так ли прав был Гамп, утверждая, что нельзя трансфигурировать еду? Нет, только клинический идиот может трансформировать камень в именинный пирог, рискуя тем, что тот в любой момент вернется в изначальное состояние. Если не на зубах, превращая их в крошево, то в желудке, что хорошего самочувствия тоже не прибавит.
Но что если превратить черствый кусок хлеба в свежий батон? А если в говяжий стейк? Какой будет вкус: как у мяса или как у сухаря? А калорийность и набор витаминов и минералов будет соответствовать хлебу или говядине? И если мясу, то какова вероятность того, что все необходимые организму питательные вещества успеют впитаться в кровь до того, как произойдет обратная трансформация?
С отбивной мысль перескочила на крупный рогатый скот. Если купить козу и каждый раз перед дойкой превращать ее в корову-рекордсменку, молоко будет козье или коровье? А если трансфигуровать из чего-нибудь племенных животных и вложить побольше магии, чтобы хватило, как минимум на год, — или сколько там длится коровья беременность(2)? — телята будут настоящими?
Открывающиеся перспективы, типа превращения мандариновой кожуры в лобстера на гриле, до того захватили Мелиссу, что она, забыв том, в чьем классе находится, подняла руку и попыталась выяснить, так ли уж незыблемы законы Гэмпа, как все утверждают. Взгляды профессора были не настолько либеральны, чтобы выслушивать подобные теории до конца и вникать в суть. Мелисса даже не успела добраться до сути своей идеи и аргументировать ее и лишь усомнилась в том, что еду нельзя трансфигурировать, как с нее слетело двадцать пять баллов: за незнание законов Гэмпа, неуважение к предмету и попытку срыва урока. Оставшееся от урока время девочка успокаивала себя тем, что придумывала эпитеты профессору трансфигурации, причем определение 'кошка драная' было самым уважительным из них.
И вот сейчас перед ней стоит Бленкинсоп и утверждает, что драная кошка может быть ласковым котенком? Да достали! И Макгонагалл, и ее подопечные. Мелисса развернулась и пошла по коридору прочь от следующего за ней по пятам Тимоти. Необходимо срочно найти место, где можно было бы заново написать формулу и активировать ее. Интересно, хотя бы в туалет она сможет зайти без свидетелей, или Бленкинсоп рванет за ней и туда?
* * *
Каскад холодных брызг неожиданно окатил Мелиссу и пергамент, на котором она писала, а над ухом раздался оглушительный визг, словно под потолком заметалась стая летучих мышей:
— Что ты здесь деееелаешь?!
Подскочив с пола и сбив ногой чернильницу, она обернулась и направила волшебную палочку в сторону источника отвратительного звука. Перед ней зависло привидение. Это была пухленькая девочка с тугими косичками, круглыми очками и усыпанным прыщами лицом, по которому стекали призрачные слезы, капризно тянущая звуки в словах.
— Пришла такая поиздеваться над толстой, страшной Миртл?! Обииидно!
Мелисса только сейчас обратила внимание, в чей туалет ее занесло. Сама она здесь была впервые, но девочки-слизеринки обычно обходили его по длинной дуге. Кому понравится быть окаченным с ног до головы водой из сливного бачка? Бросив на себя очищающие и сушащие заклинания, Мелисса слегка нахмурилась, внимательно разглядывая возмущенное привидение.
— С чего ты взяла, что ты толстая и страшная? Кто сказал такую чушь?
— Эта красооотка, Оливия Хорнби, — взвизгнула Миртл на порядок тише.
— Дура твоя Оливия. Ноги у тебя кривые? Мне под мантией не видно...
'Надо же, какая впечатлительная! — подумала Мелисса, наблюдая всю гамму эмоций, сменяющуюся на лице привидения. — Похоже, относительно свеженькая: столетний юбилей еще не отметила'.
В голове всплыла только вчера прочитанная и буквально въевшаяся в мозг магрибинская(3) классификация призраков, показавшаяся ей самой точной из всех существующих на сегодняшних день.
— Неее... — промямлила Миртл, — прямые... А что?
— А то. Твои пара лишних фунтов и прыщи пропали бы года через три-четыре, если бы ты не умерла. Это все подростковая фигня. Волосы у тебя густые, ноги прямые, разрез глаз красивый. Все остальное можно было бы нарисовать косметикой. Оливия твоя умерла бы от зависти.
Девочка отвернулась от застывшей с открытым ртом Плаксы Миртл и осмотрела свои письменные принадлежности. М-да, чернила опять потекли: придется все начинать с самого начала.
— Вот посмотри, что ты натворила! — Мелисса буквально взвыла от возмущения. — Спасибо тебе громадное!
Она села по-турецки на пол, подтянула к себе сумку и, выудив из нее сухой лист, принялась заново покрывать его рунами.
— А она почти и умерла, — раздался тихий довольный смешок, и Мелисса ощутила, что в лицо дохнуло холодом: призрак подплыл к ней практически вплотную. — Я ее навещала перед свадьбой ее брата. Наслала несколько кошмаров. А ещеее... У них был зал, в котором на стенах висели головы мертвых животных и волшебных существ. Представляешь, даже оскаленная морда оборотня в трансформации. И так удачно — как раз полнолуние. Ну, я такая схватила эту голову и полетела в комнату к Оливии. А она как раз платье примеряла: голубое, пышное, все в воланах. Она стала смешная такая. И совсем не красивая: лицо перекошенное, слюна капает. Прямо на платье капает.
Мелисса отвлеклась от своего занятия и подняла глаза: Миртл висела перед ней с мечтательным выражением лица, словно эти воспоминания были самыми счастливыми в ее жизни.
— Да ты милашка, — заметила девочка. — Довела человека до инсульта и радуешься. Как тебя только не развоплотили. Не заметили? Или министерство пустило все на самотек?
— Неее, после того, как ее подлатали и слюни ей вытерли, она такая, конечно, пожаловалась в министерство. Да только ничего у них не получилось. Дамблдор смог лишь привязать к месту смерти. Ну, еще по канализационным трубам могу летать. Представляешь, недавно какая-то маглорожденная назвала меня 'туалетным утееенком'. Это потому что я гадкая и живу в туалете, да? — Миртл плюхнулась на пол рядом с хмыкнувшей от подобной интерпретации Мелиссой и, обхватив колени руками, задумчиво протянула. — И не ведь отомстить. Обииидно.
'Очаровательно! Не школа, а музей-паноптикум: привидения, визжащие черепа, полтергейсты. Что еще? Та-да-да-дам! Искусственно сотворенный призрак. Для комплекта. Боевой(4) или фантом сна(5)? Скорее, последнее. Кто же здесь развлекался некромантией?' — подумала девочка, а вслух спросила. — А чего ты так окрысилась на эту Оливию? Она тебя тут утопила?
— Неее, — хихикнула Миртл, сместившись ближе к Мелиссе, — издевалась надо мной. Было обииидно, хотелось умереть. Ну, или поплакать. Я и убежала сюда. Сидела себе тут такая на унитазе. А потом услышала, как кто-то вошел в туалет. Я думала, это Оливия с подружками, и прислушалась. А потом раздался голос. Это был мальчишка. Деловой такой! Ну, я и выглянула из кабинки. Он стоял вон там...
Привидение ткнуло пальцем в сторону большой круглой тумбы с раковинами, расположенной посреди помещения. Пожалуй, ни в одном женском туалете в Хогвартсе Мелисса не видела такого странного сооружения.
— Интересное сантехническое решение, — тихонько пробормотала она, поднялась и, подойдя к рукомойникам поближе, принялась их рассматривать.
— Неее, а чего ты хочешь? Я читала в 'Истории Хогвартса', что канализацию проектировал кто-то из Гонтов. Ходили слухи, что они там все такие чооокнутые! — Миртл закатила глаза, демонстрируя невозможность подобрать нужных слов для описания всей глубины сумасшествия упомянутой семейки, а потом, заметив, что Мелисса разглядывает маленькую змейку, выгравированную на одном из кранов, подтвердила. — Ага. Тут и стоял. Он так странно шипел. Неее, я только рот открыла, чтобы выгнать его, как умерла. Представляешь?
'Парселтанг, убийство и некромантический ритуал', — до Мелиссы начало доходить, какой именно студент Хогвартса был достаточно развит, чтобы позволить себе столь интеллектуальную и магически затратную забаву.
— Он тебя заавадил, что ли? — дрожащим голосом спросила она.
— Неее. Меня убили глаза. Большие такие, желтые, с вертикальными зрачками. Я посмотрела в них и поплылааа...
'Существо, понимающее и говорящее на парселтанге и убивающее взглядом... Да чтоб я сдохла!' — Мелисса, с ужасом прикидывая диаметр, посмотрела на тумбу с рукомойниками, внешний вид которой стал теперь вполне объясним, — дверца для домашнего питомца! — и снова перевела взгляд на предающееся воспоминаниям привидение.
— Я стала легкая такая, как пееерышко. Меня подхватило и куда-то понесло. Туда, где мне было бы хорошо. А потом вдруг, представляешь, потянуло обратно, как огромным магнитом. Обииидно! — Миртл скользнула еще ближе, пожимая плечами, будто демонстрируя тщетность своего сопротивления, и продолжила болтать.
— Здесь так скучно. И голодно. Нееее, магия Хогвартса сильная, но пресная. Представляешь, как мясо, сваренное в воде без соли. Жуть такая! Почти полвека диеты! — она так близко придвинулась к боку Мелиссы, что холод начал пробирать, несмотря на активированные согревающие руны. — А вот твоя вкууусная, как обед из трех блюд и яблочного пирога с мороженым в хорошем ресторане. Меня родители водили перед первым курсом. И почему-то такая знакооомая...
* * *
Мелисса скатилась по ступеням, ведущим в подземелья, и молнией пронеслась по коридору, ведущему к комнатам профессора зельеварения. По-хорошему, нужно было, конечно, затормозить, чинно постучать в дверь и дождаться ответа, но сегодня не было никакого желания разводить китайские церемонии. Пароль она знала, поэтому, лишь обозначив свой приход коротким стуком, — чтобы у Снейпа была пара секунд вытащить палец из носа, если вдруг он там ковыряется в минуты досуга, — она вошла в кабинет. И в этот же момент ей в лоб прилетел скомканный кусок пергамента.
Очевидно, день профессора тоже не задался: он сидел за своим письменным столом, окруженный исписанными листами, и тер переносицу перепачканными в чернилах пальцами. А на полу, креслах и диванах были раскиданы такие же смятые комом куски пергамента.
Мелисса озадаченно уставилась на Снейпа.
— А чего ты хочешь? — взорвался он. — Это не шифр Цезаря! Я просчитал все шаги. Тухло! Впрочем, изначально было очень наивно думать, что основатель рода Малфоев — прекраснодушный идиот. Значит, книжный шифр. В конце концов, не так уж много было печатных изданий в конце десятого века. Что первое приходит на ум? Что было у каждого богатого и образованного человека? Библия! Но она написана на латыни, а дневник на старофранцузском. Хорошо, думаю, алфавит-то один и тот же, за исключением некоторых букв. Значит, код вполне мог быть на латыни. Но какая фраза? Из скольких слов? Я перебрал все самые известные цитаты. Глухо! Даже попробовал искать по смыслу. Например, 'Вначале было Слово!', 'Да будет Свет!', 'Ищите и обрящете!', 'Стучите и откроется!'. Ни черта лысого!
Мелисса привела в порядок комнату, невербально убрав скомканные пергаменты, и заметила, усаживаясь в кресло перед кофейным столиком и раскладывая на нем свои письменные принадлежности:
— Если не шифр подстановки, тогда в качестве кодовой фразы могло использоваться все, что угодно. Хоть баллада, хоть похабная песенка...
— Что-нибудь неожиданное. Из репертуара вилланов(6). 'Одной гусятнице прелестной подол на голову задрал...' — фальшиво пробасил Снейп и осекся.
— Браво, профессор! — рассмеялась Мелисса. — Если бы вы так подавали материал в классе, все бы усваивали его с полпинка.
— А с тобой вечный когнитивный диссонанс, — усмехнулся он и со вкусом потянулся, чувствуя, как в спине хрустят позвонки, вставая на место. — Ладно, это все лирика. Ты готова к первому занятию?
Дождавшись ее кивка, он подошел к камину, взмахнув палочкой, разблокировал его и, посмотрев на часы, сказал:
— Что ж, до прихода нашего нового приятеля еще четверть часа. Кстати, ты почему влетела такая взъерошенная?
Выслушав краткий отчет о произошедшем в коридоре и на уроке трансфигурации, а также мысли Мелиссы по поводу законов Гэмпа, Снейп задумчиво протянул:
— А скажите-ка мне, мисс Эванс, какого черта вы разбрасываетесь научными гипотезами перед конкурентами? Что ты на меня так смотришь? Ты чуть было не подарила Макгонагалл новаторскую идею. Летом займемся этим вопросом: есть у меня знакомый химик в одном институте питания, проанализирует трансфигурированную пищу. А ты пока тезисы набросай. Я потом поправлю. Если все пройдет удачно, к совершеннолетию или даже раньше станешь мастером трансфигурации. Естественно, не у нас. Лучше всего в Германии. Весомее. И вот тогда Минерва и мяукнуть не посмеет, — он мечтательно прикрыл глаза, представляя себе онемевшую коллегу, а потом, спохватившись, добавил. — Ах, да. Пятнадцать баллов Слизерину за правильное использование материала старших курсов и пятнадцать за умение нетривиально рассуждать. Это все, что сегодня произошло?
