Лиоф, в свою очередь, мог бы поделился с Догом, чтобы круг замкнулся сам собой. Тогда бы маг профессионально перевёл напряжённые объёмы таранного напора чистой магии в центробежную силу, как учил его Келбен для случая, когда нет ни сигила, ни магического построения, а надо жахнуть от души. Вот только покойный учитель преподал ритуальный способ, когда маховик раскручивается постепенно — в полевых условиях Саршел не рискнул жизнью и здоровьем малька.
Счёт шёл на мгновения, которые полуэльф выгадал для себя зельем хитрости лисы и талисманом ясных мыслей. По ощущениям дипломированного волшебника, сероглазый самородок обладал запасами кратно большими, чем у самого Саршела. Это вообще свойственно колдунам, тогда как волшебники берут искусством, филигранно применяя собственные небольшие и оттого прекрасно контролируемые силы для управления серьёзной магией из Плетения. Бирюзовый после инцидента на галеоне не сильно поразился качеством колдовской силы и способностью к оперативному высвобождению Лариатом огромных объёмов, соответствующих двеомерам высоких заклинательных кругов — парень реально нуждался в толковом обучении, запоздавшем на годы.
И шести ударов сердца не прошло, а полуэльф и псевдо-дракон уже почти захлёбывались в силе. Саршел, как состоявшийся учитель, переобучивший спонтанную колдунью на волшебницу, видел и примерно понимал, что происходит в небе над ним. Поэтому умный волшебник благоразумно прекратил испытывать судьбу и выдохнул командное слово, применив с вечера подготовленный двеомер рассеивания магии. Вся поступающая энергия и скопившиеся излишки — отправились в Плетение, уходя, словно воды в пески Закхары. Осталось ощущение приятно натруженных мышц — долгожданное счастье...
— Доволен наймом? — Сиплым детским голосом осведомился Лариат у полуэльфа, когда в своём детском теле наконец-то успокоил нервное перенапряжение и слез с помятого постороннего.
— Доволен, — пьяно ответил Саршел, не сразу сфокусировав взгляд сочного бирюзового цвета с заплясавшими в радужке искорками голубовато-синего цвета.
— Тогда вот вам для анализа, — он протянул кошель с оставшимися кристаллами магии цвета тех самых отблесков волшебства в чужих очах. — Я хочу научиться делать подобные гемы нормальным образом. Хочу больше знать о прецедентах с моим даром пламени магии...
— Это огонь заклинаний, по-научному спеллфайр, — с готовностью поправил уже проинструктированный Саршел, про себя отметивший точность предположений архимага Лейрел Сильверхэнд, с которой он прямо сейчас мысленно общался посредством серьги ментальных бесед.
— ...о тонкостях управления, об известных перспективах развития, о сопряжении с заклинаниями и заклинателями. Я не пойду к Лейрел — у неё есть свои близнецы для воспитания и обучения. Саршел, я не Зелзира, авансовой платой за моё обучение считаю обретённые тобой силы архимага, а по мере занятий со мной поднатореешь в разных аспектах магии, чтобы успешно пройти инициацию в первый день Года Синего Огня или когда там звёзды тебе соблаговолят. Не ты меня выбираешь в ученики, а я нанимаю выпускника Академии Чёрного Посоха. В том числе для такой работы, как сбор и поднесение разбросанного мной оружия. Согласен, Саршел Бирюзовый?
— В целом я согласен, Лариат Хунаба. Надо утрясти детали и заключить соответствующий договор. Первое — когда начинаем? — Деловито уточнил волшебник, с детства привыкший прятать эмоции внутри себя, тем самым уподобляясь отцу, не желавшему ребёнка от очередной мимолётной влюблённости в яркую, но быстро увядающую красоту человеческой девушки.
Саршел сам намеревался предложить услуги наставника — его просто опередили. Полуэльф тоже считал, что подполье Лунных Звёзд, отколовшихся и вновь влившихся в разветвлённую и насчитывающую многовековую историю организацию Арфистов, сильно выиграет, если обзаведётся лояльным проводником огня заклинаний. К сожалению, у обладающего этим даром ребёнка оказалась юношеская личность, которую поздно воспитывать методами для одарённых детишек. Необходимо иначе вести дела, договариваясь сотрудничать на взаимовыгодной основе. Утренний визит Таркаса Силмихэлв в башню Чёрного Посоха стал сродни счастливой удаче, позволявшей ненавязчиво подступиться к самородку и привлечь на свою сторону. Игра тонкая, как нить — плетение судеб...
— Когда Люцентия вернётся в Уотердип, — не моргнув глазом, ответил Лариат, знавший подноготную Саршела из его личного дневника. И предусмотрительно добавил: — Я родился на Фаэруне и однозначно намерен обучаться в условиях Первичного Материального Плана. Если не сложится распорядок с Домом Знаний, я закреплю на себе и Доге аналог иллюзорного двеомера "кажущийся" и буду до исполнения десяти лет прикидываться на Люцентии халфлингом-колдуном по кличке Серый, а фейри примет вид псевдо.
— Договорились, Серый. Прочие детали обсудим, когда Люцентия вернётся в Уотердип, — произнёс умный Саршел, вернувший невозмутимость на своё бледное лицо лунного полуэльфа, получившего ночное зрение с отцовским наследием крови, а не благодаря фамильяру, как Лариат. Он надеялся, что время и коллективный разум помогут придумать, как обернуть во благо чудовищную договорённость с Амберли.
За примерно полчаса ветер и хлещущий ливень ослабли до мороси. Саршел, привычный к качке на скользкой палубе, не испытывал особых трудностей, пробираясь по скользким камням да продираясь через кустарники и поваленные пальмы — собирая оружие в подобранный вещмешок. Все пятнадцать могущественных реликвий, которые даже в руках неверующих в Амберли будут разить молнией при каждом ударе, а клирики смогут, как минимум, выпускать эти разряды на расстояние в сотни футов, как если бы молились о призыве молнии на врагов. За одно это Лариат был достоин всяческого почтения и уважения к его заскокам и загибонам.
Каменистый островок имел всего примерно милю в поперечнике, но даже с помощью фамильяра Саршелу потребовалось около получаса на сборы. Всё это время Лариат умасливал Дога, хваля и лаская своего фамильяра за тот подвиг, что он совершил ради него, возя на шее в условиях жестокого шторма — каждое крылышко зацеловал, любовно и знаючи подлечивая растяжения и обрывы.
(Иллюстрации к главе с 135 по 142)
Глава 21, родственные узы.
Разгар Лета Года Голодания.
Деньги любят тишину. Лариат знал эту прописную истину по множеству счастливых часов в кабинете с отцом. Также он знал, что невежливо вламываться в дом к родственнику, через которого предпочёл бы провернуть крупную торговую операцию. Вдобавок деспотичный нрав и личная обида на самого маленького взрослого могли негативно сказаться на требующемся результате. Однако...
Фантомный грифон кружил над виллой Деслентир, сбивая своей плотностью струи дождя, пока юркий фейри-дракон незримо пробирался по дому. Скучающий по морю капитан дальнего плавания устроил в родовом гнезде кабак и бордель, чтоб далеко не ходить кутить. И это при молодой жене со сроком беременности в три месяца! Благо комплекс виллы состоял не из одного здания. Как говорится, кот из дома — мыши в пляс. Арлос, сложивший с себя полномочия патриарха, отплыл в конце миртула — вряд ли Адриан с тех пор просыхал. К сожалению, Лариат знал этого дядю только понаслышке, а потому сейчас долго не мог определиться, как же поступить.
— Чёртов гулёна!.. — С горечью выдохнул Лариат, вынужденно глотая обиду. Дог спланировал в протянутые руки. — Пожалуйста, правь к вилле Хунаба.
Наёмный маг молча повиновался. Он последовательно шёл к заветной мечте стать архимагом и отлично знал, что сам пока ещё не является гением и что точно не будет благородным. Лариат взаправду уже являлся и тем, и другим, а главное на "ты" с богами — Саршел не считал зазорным или унизительным для себя подчиняться юному дэва, стойко уверовав в эту версию.
Войдя через служебный вход, чтобы повелеть слугам снаряжать кареты и оставить Саршела на попечении своей взбаламутившейся кормилицы Таррелви, маленький взрослый направился в соседнее здание, с третьего этажа которого через балконную дверь в гостином зале лилась лирическая мелодия — тётушка Бистис музицировала на клавесине. Невидимую верёвочную лестницу уже нашли и сняли, а заявляться по примеру прошлого раза — моветон. Потому Лариата за ручку вела Колми, старшая и уже замужняя дочь Таррелви, вместе с супругом прислуживавшая на вилле Хунаба — они жили в узкой мансардной каморке по соседству с другими слугами во втором здании из трёх, составляющих комплекс виллы Хунаба.
— Только тебя и не хватало, — простонала Амонра и отвернулась, поднеся к покраснелым глазам расписной платочек со светящейся каёмкой вышивки "плющом".
— Здравствуй, сват Джаспера за Вивиан, — лукавым голосом поприветствовала вошедшего Диана, дочь мирно почившего Хьюберта и мать присутствовавшей здесь десятилетней Вививан, жутко покрасневшей. Лариат тоже смутился, не представляя, о чём ещё Хаскар Второй успел потрепаться с Амонра и родичами.
— Что же ты отца бросил, Лариат? — Осуждающе взглянул Раэтар, стоявший рядом с женой, чтобы переворачивать ноты для любимой исполнительницы.
— Здравствуйте. Обстоятельства вынуждают меня ещё выше поднять Хунаба, — дерзко заявил маленький взрослый, выйдя на знакомый ковёр, мягко светящийся самой верблюжьей шерстью, в прошлом году вываренной Скарлет для этого спецзаказа.
— Кого пристрелишь на сей раз? — Ещё жёстче изрёк Раэртар под всхлип Амонра, так и не признавшейся сыну о мертворождённом ребёнке и других его откровениях.
— Магию. В Доме Знаний я видел крутые прядильные машины. Чтобы точно заслужить милость Гонда, необходимо хотя бы рабочее здание виллы с подземельями погрузить в поля антимагии от дюжины перекрывающихся тройками источников и отказаться от алхимии в пользу натуральной химической окраски. В случае возвращения божественной милости Дом Ванд потеряет хищный интерес к Дому Хунаба, — произнёс Лариат. Первое — чуть раньше выданная заготовка на будущее. Второе — узнано из дневника Саршела. Лариат же сам посредством дяди Джапа Бонадза продал этому Дому свои экспериментальные поделки, возбудив пристальное внимание.
— Приветствую, Лариат. Интерес Вандов персонифицирован — это ты, — подала голос Бистис, прекратив играть и встав. Разумеется, что этот Дом готов носом землю рыть ради дарования, способного делать такие замечательные жемчужины! Ага, размечтался...
— Ванды дважды опоздали. Сперва со Скарлет, в погоне за вечной молодостью и магией угодившей в вампирское гнездовье Уотердипа. Потом с Избранной Мистры Лейрел Сильверхэнд, которая последние несколько лет слишком деликатно консультировала моих родителей, вводивших архимага в заблуждение, — известил он родных о секретиках. Упоминание избранницы богини магии обескуражило не меньше предупреждения о превращении сбежавшей Скарлет в вампира — это всех сбило с прежних мыслей. Все как-то вдруг вспомнили о Люцентии и сбледнули... — Матриах Хунаба, явившись к вам, я проглотил обиды. Готовы ли вы поступить также с застарелой обидой на моих родителей и немедля начать следовать моим наставлениям, чтобы с этой ночи сделать Хунаба вновь вхожими на виллу Кассалантер?
Несгибаемая женщина всхлипнула, став сидеть, кажется, ещё более прямо. Упоминание самого богатого Дома в Уотердипе тоже возымело волшебный эффект: кто вхож к этим банкирам — тому открыты почти все остальные двери. Обращение "матриарх" — тоже веское, особенно из уст того, кто способствовал этому. Раэртара придержала Бистис, тронув за руку и позволив взять себя под локоток.
— Когда и как я успела тебя обидеть, Лариат? — Сдержанно спросила матриарх, скривившись, когда произносила ненавистное имя.
— Времени нет, но я отвечу вам развёрнуто о последнем разе. Я каждый раз при спуске с небес просил мамулю благословить наш путь светом Селунэ. Этим утром я промолчал. Гедув уже читал молитву смены Планов, потому папуля стал выяснять причину уже по прибытию. Я ответил папуле, что взял пример с него, поскольку этим утром был девяносто девятый раз, когда он не изъявил желания отправиться вместе с Гедувом, попросить его прибыть пораньше, отбыть попозже или потратить часть хоть одного выходного от священной службы Денейру на встречу с маман Амонра. И на сотый раз папуля вместо отправки попятам за мной побежал к вам, хотя мог бы и завтра явиться на свежую голову, а потом при параде и вместе со всей своей семьёй наведаться на родную виллу в праздничный день.
— Хаскар Второй пообещал прибыть с семьёй завтра утром, — произнёс Раэртар, видевший напряжение Амонра, сидевшей в полуобороте к посетителю и лицом к клавесину.
— Я много чего объяснял папуле, но он мало что усвоил, не владеет нужной информацией, не контролирует ситуацию и не решает за меня. Извините за внезапный визит и всего хорошего, Хунаба, — поклонился Лариат, на деревянных ногах зашагав к балкону.
— Я готова выслушать тебя, Лариат, — неровным голосом произнесла Амонра.
— Матриарх Хунаба, советы я буду давать без подноготной и последовательно, очередной по исполнении предыдущего. Первый. Дядя Адриан спивается. Я могу, но мне невместно вламываться, чтобы отрезвить и привлечь к делу, и я не смогу потом оставаться рядом, чтобы контролировать ход дела. Вы — можете. Простите, я позволил себе по старой памяти отдать приказ готовить кареты. Выезжать надо немедля и гнать во весь опор.
— Зачем гнать? — Выговорила Амонра, так и не повернувшись лицом к внуку.
— Хотите рассмешить божество — расскажите о своих планах. Матриарх Хунаба, выберите помощников и немедля выезжаем. Действовать следует быстро и решительно, если мы с вами хотим добиться вышеозначенной цели, — поторопил Лариат, переходя от балкона к выходу к лестнице. — Или мой прошлый визит и действия не возымели эффекта?
— Мы уже видели и слышали, к чему приводит твоя поспешность, — подал голос Стурф, которого теперь третировали, натаскивая в качестве вероятного наследника.
— Ты прав, Стурф. Все злопыхатели и сквернословы грустят в этом земном аду, а моя семья который месяц уже вполне просторно наслаждается небесным раем, забыв о земных тяготах с питающим к ним ненависть родичами, и старшие близнецы завтра присоединятся с Лантана, чтобы встретить праздник любви вместе с семьёй и дальше жить на небесах Дома Знаний. И спасибо, что напомнил, Стурф, я завтра явлюсь за тридцатью тысячами золотых монет, вырученных с продажи мамулиных украшений и почему-то возвращённых Домом Зулпэйр вам, а не нам.
— Деньги в деле, — презрительно бросила властная женщина. — Мне надо привести себя в порядок, Лариат, — Амонра наконец-то встала и повернулась лицом, нуждающимся в повторном наложении макияжа. Она верно поняла: от виллы Деслентир до виллы Кассалантер всего триста шагов.
Лариат зажмурился, понимая, что придётся идти до конца:
— Тогда считайте эту сумму моим личным вкладом в антимагическую поляризацию родовой виллы, матриарх. А теперь в карету — банкиры ждать не любят! — Повысил он свой тонкий голосок, понукая главой Дома. Просто Лариату после шашней с Амберли было море по колено.
