* * *
Первое, что услышал Тиар, выныривая из темноты, захватившей сознание, было имя энданской принцессы. Собственно говоря, именно оно заставило кенлирца вернуться в реальность. Он открыл глаза и увидел перед собой широкую спину Деруена, примостившегося на краешке кровати с обнаженным мечом в руках.
Тиар осторожно, стараясь не спугнуть блаженное состояние, в котором не чувствовалась боль от ран, повернул голову и обнаружил еще двух друзей. На широкой лавке, прислонившись спиной к стене, сидел Траес, рядом с ним, полируя мягкой тряпочкой меч, устроился Марк.
Значит, не померещилось, речь действительно шла об энданской принцессе!
Раненый посветлел лицом и попробовал встать, но тут же в полную силу почувствовал опрометчивость этого решения, а заодно узнал, сколько шрамов останется на память о минувшей битве.
Молодой человек, застонав, рухнул обратно на подушки. Его подданные синхронно посмотрели на него.
— Наконец-то вы очнулись! Здоровы же вы пугать людей, ваше величество! — расплылся в ухмылке Траес.
Тиар, пропустив его возглас мимо ушей, выдохнул одно только слово, в котором уместилось все, что его интересовало:
— Леа?
— Жива, — бодро оскалил все тридцать два зуба товарищ, но мнительному больному почудилась слабая нотка неуверенности, прозвучавшая в голосе Траеса, и Тиар пристально уставился на друга.
Смутить наглого кенлирца не смог бы и сам Трехликий. Траес бестрепетно выдержал испытующий взгляд короля, но дать пояснения не успел, за него ответил Марк.
— Леа улетела домой на драконихе после того, как горько оплакала вашу кончину, — буднично произнес воин, словно речь шла не о полетах на волшебном существе, а о чем-то обыденном, случающемся каждый день.
— На ком? — на секунду Тиару показалось, что он бредит.
— Эта дракониха друг Леа, — весело ухмыльнулся Траес.
— Гномами она, конечно, обойтись не смогла, — пробормотал его величество себе под нос, осознал смысл второй половины фразы и посмотрел на товарищей. — Она что?!
Марк, словно не заметив вспыхнувшей надежды в глазах властителя, спокойно уточнил:
— Принцессу Леа очень опечалил факт вашей кончины.
— Она залила ваши доспехи слезами! — хитро прищурился Траес.
А Деруен, хмыкнув, добавил:
— Не все пропало, Тиар. — Телохранитель наклонился к самому уху воспитанника и прошептал густым басом: — Девчонка все еще любит тебя, парень!
Лицо кенлирского короля озарилось блаженной улыбкой, и несколько минут он молча лежал, наслаждаясь нежданным счастьем. Больше всего ему хотелось очутиться рядом с Леа и убедиться в том, что его друзья не ошиблись. Но для этого как минимум требовалось встать на ноги, пока же слабость не позволяла даже сесть. Его величество, сделав нетерпеливое движение рукой, попросил еды и питья. Главное — быстрее набраться сил, а уж боль Тиар как-нибудь перетерпит!
С этого момента дела правителя Кенлира пошли на поправку. Он даже выдержал долгое паломничество к его ложу верных подданных, желавших убедится в чудесном исцелении любимого короля, после чего заснул крепким сном.
На следующее утро Тиар проснулся полным надежд и твердого намерения выздороветь. Для этого он вызвал главного лекаря и долго пытал его вопросами на интересующую тему. В конце концов, врачеватель сбежал, отделавшись словами: "Вам надо поговорить с Верховной жрицей, именно она ваша настоящая спасительница". Так что служительница Великой богини тоже получила свою порцию, когда зашла проверить раненого. Правда, она сумела быстро привести настырное величество в чувство, ответив, что наилучшим путем к выздоровлению являются тишина, покой и здоровый сон. При этом жрица держала ладони над ранами кенлирца, и Тиар даже через повязку ощущал покалывающее тепло, исходящее от ее рук. После ухода Арзилы молодой человек впал в состояние сильной сонливости и, в конце концов, задремал.
Пробудившись, правитель Кенлира почувствовал себя заново рожденным и даже смог сесть. Едва его величество справился с этой нелегкой задачей, как дверь скрипнула: на пороге возникла вереница слуг с полными подносами еды. Перед молодым человеком сервировали стол, явно рассчитанный на аппетит пяти, а то и шести здоровых мужчин.
Тиар с ожиданием посмотрел на дверь, гадая, кто собрался составить ему компанию. Долго думать правителю Кенлира не пришлось: в комнату вошли Аттис, его брат Рикквед и наследник престола Герэт.
— Тиар, позволите нам пообедать вместе с вами? — благодушно осведомился энданский король, добавив: — Я безмерно рад вашему выздоровлению. Было бы печально лишиться доброго соседа и надежного союзника!
Северянин улыбнулся в ответ.
— Всегда рад видеть вас не только в этих палатах, но и у себя дома.
Стоило молодому человеку произнести эти слова, как его светлость Рикквед едва заметно нахмурился, а взгляд принца Герэта стал задумчивым. Правитель Кенлира, почувствовав себя не в своей тарелке под внимательными взглядами родственников Леа, открыл рот, но вместо очередной вежливой фразы у него неожиданно вырвалось:
— Мне надо вам кое-что рассказать. Это касается Леантины.
Представители энданской династии переглянулись, и Аттис сказал:
— Мы готовы выслушать вас, Тиар.
Властитель Кенлира, глубоко вздохнув, приступил к грустной истории знакомства с принцессой, начав ее со встречи на стойбище дикарей. Слушатели Тиару достались отменные — внимающие каждому слову рассказчика. Вот только чем дольше говорил Тиар, тем мрачнее и строже становились лица мужчин. Наконец молодой человек замолчал.
— Зачем вы, Тиар, решили нам все это рассказать? Ведь моя дочь, кажется, поклялась сохранить вашу тайну, — угрюмо поинтересовался Аттис.
— Хочу, чтобы вы знали правду. — Тиар твердо посмотрел в глаза короля Энданы. — Я собираюсь просить руки вашей дочери Леантины. Я ее люблю.
После этого знаменательного признания молодой человек замер, напряженно ожидая решения, и не видел, как переглянулось старшее поколение энданской династии, но зато услышал злой голос Герэта:
— Отец, прежде чем ты ответишь этому... — На мгновение всем показалось, что принц сейчас скажет что-то оскорбительное, но наследник поправился: — Прежде чем ответишь Тиару, ты должен знать... — Герэт снова скосил взгляд на претендента в родственники, словно оценивал его, и решительно закончил: — Леа любит этого человека!
Такого заявления от принца не ждали. Аттис откинулся на спинку кресла, Рикквед полез в карман за трубкой и табаком, а Тиар недоверчиво посмотрел на неожиданного союзника. Взгляд Герэта был по-прежнему неласков.
— Если бы я не видел, как она убивается по тебе, ни за что не стал бы помогать! — ответил на немой вопрос сердитый наследник.
Тиар благодарно кивнул, не смея поверить своему счастью — одно дело получить добрую весть от верных подданных, искренне желающих счастья правителю, и совсем другое дело — от человека, который тебя почти ненавидит.
— Ну, Рикквед, что ты думаешь о предложении и о претенденте? — хмуро спросил у брата властитель Энданы.
— Я думаю, насколько он наивен, если до сих пор пребывал в уверенности, что мы не знаем об истории нашей девочки, — поджал губы командир "невидимых". — А еще, насколько он самоуверен, раз решился просить ее руки!
После этих слов Тиар почувствовал себя последним кретином, не видящим дальше собственного носа. Душа кенлирца сжалась в ожидании приговора.
Аттис наклонился к "жениху".
— Что вам сказать, Тиар... Нет слов, чтобы описать те чувства, которые я испытал, узнав, что случилось с Леа в ваших землях! Признаться, решение обратиться к вам за помощью стоило не одного дня раздумий. Мне больше хотелось навсегда замуровать туннель. Однако без вашей помощи мы бы не устояли, и я до конца своих дней буду помнить об этом. — Аттис тяжело вздохнул, помолчал, и продолжил: — Но забыть, чего стоила дочери ваша минутная слабость, я тоже не в состоянии. И выйди Леа за вас, я мучился бы в сомнениях, насколько ей спокойно с вами и хорошо. Не станете ли вы снова причиной ее страданий. Надеюсь, вы понимаете, почему?
Тиар, помрачнев, угрюмо кивнул.
Разве мог он ожидать другого решения?
Между тем, Аттис, словно не заметив охватившего воина отчаянья, продолжил:
— Я заметил ваш интерес к Леа на свадьбе и хотел сегодня попросить оставить ее в покое, однако слова сына заставили меня... передумать. Я не стану брать с вас обещание исчезнуть из жизни Леа, а задам один вопрос... Хорошо ли вы, Тиар, знаете характер Леа, если решили поговорить сначала с нами?
Тиар, еще не веря, что не услышал категоричного "нет", поторопился сказать:
— Аттис, я просто не мог дальше скрывать правду. Не хотел. Да, я прошу руки Леа, хорошо понимая, что, скорее всего, она в очередной раз пошлет меня к... демонам.
— А что вы, Тиар, будете делать, если я вас тоже пошлю к... демонам? — внезапно заинтересовался король. — Отступитесь?
— Нет, — честно признался Тиар. — Никогда!
После этого заявления в комнате надолго повисла тишина.
Наконец правитель Энданы заговорил:
— Ну, что же, Тиар, скажу начистоту, я по-прежнему против этого брака. Несмотря на то, что он выгоден для меня. Но вмешиваться в ваши отношения с Леа я не стану. Она все равно поступит по-своему. Так что единственным, кто может сказать вам "да", будет ее сердце. И еще... — Глаза энданского короля потемнели. — Если вы все-таки станете моим зятем... учтите, Леа я в обиду больше не дам!
Тиар облегченно вздохнул — на такое он даже не рассчитывал.
Но не успел северянин перевести дух, как Герэт, буравя правителя Кенлира далеко не самым дружелюбным взглядом, заявил:
— Еще раз сделаешь ей больно — убью!
И хотя тон его высочества был на удивление ровный, ни у кого не возникло сомнения, что принц приведет угрозу в исполнение.
Тиар так же сдержанно ответил:
— Герэт, этого никогда не случится!
Он знал, что так и будет. И даже больше того, именно в этот момент Тиар понял, что тяжесть вины перед любимой ему суждено нести в душе всю оставшуюся жизнь. Даже если случится чудо, и Леа его простит.
* * *
Ноги, заскользив по ледяной корке, разъехались в стороны, но тренированное тело мгновенно среагировало: Леа, извернувшись, как кошка, смогла устоять. А вот ее брату повезло меньше — наместник на глазах подданных несолидно шмякнулся на седалище. Юноша покраснел, бодро вскочил и чуть снова не распластался на каменной кладке — его вовремя поддержал Итирия. Он спокойно стоял рядом. С первого взгляда вейан не чувствовал особого дискомфорта — его ноги попросту не скользили.
— Надо посыпать песком стены, иначе мы не сможем передвигаться! — обеспокоено сказала принцесса, глядя на попытки Эдвина устоять на ногах.
— Не стоит, ваше высочество, сейчас мы все поправим, — вмешался Итирия и сделал энергичное движение ладонями, словно оттолкнул что-то невидимое.
Тотчас от его ног по ледяной корке пробежали трещины, разламывая лед на мелкие кусочки, вздыбилась горбом воздушная волна и унесла прозрачное крошево, скинув его на землю. Люди испуганно прижались к стене, но, глядя на безмятежность чужеземцев, успокоились — волшебники, они на то и существуют, чтобы народ удивлять. Вскоре стена была полностью очищена, только влажные камни напоминали о том, что недавно ее сковывал ледяной панцирь.
— Здорово! — в который раз восхитился волшебным умением друга наместник.
Леа ничего говорить не стала, а только слегка поклонилась, отдавая должное мастерству Ученика Хранителя.
Внезапно над стеной разнесся громкий испуганный крик:
— Смотрите!!!
Люди и вейаны в едином порыве кинулись к зубцам стены — отпущенное на мирную жизнь время истекло, война подошла к самому сердцу Энданы.
Ее высочество молча смотрела, как усыхают, скукоживаясь на глазах, деревья в садах, осыпаясь в невысокие горки пепельно-серого цвета. И по этому праху, поднимая в воздух тонкую пыль, двигалось воинство королевы нежити. Правда, по сравнению с разгромленной под Тургором ордой, это был маленький отряд, никак не больше тысячи. Да и в рядах этой тысячи виднелись сотни три зачарованных людей — Эллиса все же успела застичь врасплох жителей небольшого селения.
Эти триста человек серьезной угрозы не представляли — как помнилось принцессе, околдованные люди сражались неважно. Зато оставшееся войско состояло из воинов-колдунов, восседающих на огромных оборотнях. Эта отборная нежить с успехом могла противостоять врагу, намного превышающему их численностью.
Если бы люди решились воевать без поддержки магов, их бы ничто не спасло!
Леа, покосившись на стоящего рядом молодого вейана, рассматривающего врага с детским любопытством, мысленно поблагодарила богов и брата за такую своевременную помощь. Ведь до прихода народа из легенд самой сильной волшебницей в городе слыла ее младшая сестренка, которой не исполнилось и четырех лет!
Девушка содрогнулась, представив, во что превратятся улицы города, если оборона падет. Принцесса вгляделась в ряды неприятеля, разыскивая своего главного недруга. Ей не пришлось сильно утруждать глаза — Эллиса не думала скрываться. Она ехала верхом на огромном звере, возвышаясь среди толпы. "Скакун" королевы нежити очень напоминал крылатого хищника предгорий — заутара. Только изуродованного до неузнаваемости.
Измененное тело рептилии обросло шипами, похожими на оголенные, выбеленные солнцем и временем кости. Слепые глаза, затянутые желтыми бельмами, спрятались за наростами. Кожистые крылья украсили огромные когти, а пасть — устрашающие клыки. И самое главное — чудовище стало раза в два крупнее.
Корявые лапы твари ступали уверенно, и всадница слегка покачивалась в такт шагам. Казалось, Эллиса рассчитывает беспрепятственно проехать до самых городских ворот: она даже не подумала остановиться, перейдя черту, за которой ее могли достать стрелы лучников.
— Дай-ка я сниму эту скотину, — пробормотал себе под нос наместник, торопливо наложив стрелу на тетиву.
Леа только головой покачала, глядя на наивное желание брата отличиться — правительница Ураста ни за что не рискнула бы своей драгоценной персоной, не защитив себя, как следует.
Одинокая стрела пропела, уходя в сторону костлявой твари, и за нею сорвалось еще штук пять, пущенных самыми нетерпеливыми стрелками. Не долетев до цели с десяток ярдов, они сначала завязли в воздухе, как в густом киселе, а затем бесславно ссыпались на землю.
— Кто дал команду стрелять?! — тотчас сердито рявкнул наставник его высочества.
Скулы наместника слегка порозовели, и он смущенно опустил лук.
Королева вскинула руки, и в сторону Награны полетели тонкие черные бичи. Они вились и переплетались, словно сотни гигантских змей, движимых дикой злобой.
Люди, схватившись за мечи, испуганно отпрянули от края стены. Но их страх оказался напрасен — одно колдовство встретилось с другим, и плети опали, распавшись в легкую дымку, словно их и не было. Воины на стенах одобрительно загомонили, с радостью оглядываясь на невозмутимых союзников. А вейаны стояли спокойно, словно им не раз уже доводилось отражать магию нежити.
