Божественная охота (общий файл)

— Отомрите!

Крики безумного страдания и крайнего отчаяния зазвучали уже за спиной Бога Боли. Он покарал оскорбителей и каждый из них по его воле должен был принять ту боль, которая приведет его на грань смерти, но оставит жизнь, никчемную жизнь калеки, обреченного на жалость и презрение близких, ибо скрыть причины травм вряд ли будет возможно.

Энтиор вовсе не считал своим призванием искоренение преступности, но он всерьез полагал, что на сем опасном поприще нет места дилетантам, тем более мрази, оскорбившей его и вставшей на пути его охоты.

Глава 4. Дичь не по зубам

Буквально через шесть-семь минут чутье ловчего вывело принца с узкой, петлявшей, словно пьяный сапожник, но все-таки мощенной битым камнем улочки, на ее товарку пошире, прямо к коновязи у гостеприимно приоткрытых дверей трактира. Там, судя по свету, громким крикам, пению невпопад, запаху пива, дешевого вина, фасоли и жареной свинины, все еще продолжался гудеж.

'Поющий поросенок' — указывала незатейливое название заведения жестяная вывеска с надписью и веселым хряком. Скорее, 'Горланящие свиньи', — подобрал сходу более подходящее именование трактиру язвительный принц и спешился. Инстинкт охотника подсказывал, что цель неимоверно близко, прямо за этими дверями. Приказав жеребцу стоять смирно у коновязи, Энтиор скорым шагом, стараясь сдерживать нетерпение, вошел на низкое крылечко и толкнул дверь. Та охотно распахнулась, впуская принца в широкий и жаркий, после прохлады осенней ночи, зал, ярко освещенный гроздьями дешевых магических шаров, подвешенных в сетках прямо к грубым крюкам, вбитым в потолочные балки. Света и тепла добавляли два открытых очага, где скворчали над огнем, распространяя аппетитный аромат, жирные свиньи. Скамьи и столы были сдвинуты в одну гигантскую кривую, вокруг которой сновали, сбиваясь с ног, разрумянившиеся от жара, сдобные, как плюшки, крутобедрые подавальщицы. В углу пристроились и музыканты, наяривающие что-то неопределенное, но весьма веселое на лютне, скрипке, губной гармошке и трубе. Народ гулял на полную катушку!

С трудом привыкая к спертому воздуху трактира среднего пошиба, его высочество секунду постоял в относительной тени у двери. На еще одного посетителя никто не соизволил обратить ни малейшего внимания, поскольку, как раз в момент его появления, высокий белобрысый здоровяк забрался с ногами прямо на скамью и, пьяно покачиваясь, завопил во все горло, перекрывая сразу три разные песни, что горланили почти полсотни баб, мужиков и музыкантов:

— Всем еще по три кружки карамельного пива и тарелке жаркого! Угощаю! — и метнул в оперативно подставленную ладонь подавальщицы несколько серебряных монет.

Зал, прервав пение, ответил нестройным ликующим воплем, а белобрысый слез со скамьи, осушил до дна свою кружку, довольно рыгнул и наполнил ее снова.

Хоть пьяница и стоял к Энтиору спиной, бог сразу узнал свою жертву. Та же фигура, цвет волос, даже рубашка и та точь-в-точь такая, как нарисована на портрете, вот только не было в развеселом типе ничего хоть сколько-нибудь необычного. Никаких, даже скрытых резервов магической или иной силы не уловил бог. 'Ну и какая собственно разница, это только упрощает дело', — решил принц, все-таки слегка разочарованный бездарностью добычи.

Моментально обдумав план действий, он двинулся вперед. Старик просил, чтобы смерть дичи не была легкой, значит, следовало для начала выманить ее из трактира и доставить в один из любимых казематов. Учитывая состояние мужика, принц не думал, что это будет трудно. Не снимая плаща, неслышно ступая по плотному слою свежей соломы, настеленному на пол, ловчий приблизился к мужчине. Нагнувшись к самому уху белобрысого, он прошептал, используя божественную силу повеления:

— Встань и молча выйди со мной во двор!

— Зачем это? — с пьяной вальяжностью поинтересовалась добыча, обращая физиономию к палачу. Тут же в голубых глазах мужика сквозь пьяную муть зажегся свет узнавания, и он куда веселее прибавил: — О! Ты, эт-т-а, как тебя там, а! вспомнил, Энтиор, ты лучше сюда садись. Давай выпьем! Пива хочешь?

— Связист?!!!!.. — изумленно выпалил принц, полностью растерявшись. Бирюзовые очи бога, преследовавшие в сладострастных снах не одну высокородную даму, вытаращились самым простецким образом.

А потенциальная дичь уже совала знакомцу под нос свою еще полную кружку с пивом. Энтиор машинально принял ее и глотнул. Как ни странно, пиво оказалось весьма неплохим, во всяком случае разборчивого аристократа не стошнило, к нему даже вернулся дар речи, казалось бы утраченный навеки в тот момент, когда в развеселых голубых глазах того, кого ему приказали убить, бог разглядел хорошо знакомую по суматошному Новогодью в Лоуленде мудрую сумасшедшинку Вольной Силы. Теперь-то вампир узнал Связиста, обожавшего принимать плотский облик и столь искусно маскировавшего свои способности, что почти никто из окружающих не мог определить, с кем на самом деле общается.

— Тсс! — отобрав кружку у Энтиора, громогласно прошептал пьяный Связист, прикладывая палец к губам. — Здесь я этот, как его, Жофри. Ты же меня не выдашь, а?

— Нет, — медленно и печально покачал головой принц и уже не приказал, Силе его приказ, все равно, что дракону комариный чих, а почти умоляюще попросил: — Выйдем, пожалуйста, на воздух, надобность в беседе весьма велика.

— Ну ладно, пошли, только ты это, не забудь, я не из тех мужиков, что тебе задницу готовы подставить. Я все больше баб люблю, — уточнил Связист-Жофри и громко заржал, радуясь собственной грубой шутке.

Энтиор скрипнул зубами и молча пошел к выходу, от всего сердца надеясь, что бражник последует за ним. Вампир был растерян до крайности. Он просто не знал, что делать, ибо оказался в такой ситуации, из которой не видел никакого выхода. Бог не мог убить Силу, не только и даже не столько потому, что Связист был закадычным приятелем его братьев. Важнее было иное: во-первых, убийство любой Силы являлось одним из самых серьезных нарушений Великого Равновесия, а в такие игры вампир не играл, и во-вторых, оно было просто не по зубам богу-вампиру, он вообще не представлял, как можно убить подобное создание. С другой же стороны, в ушах Энтиора звучал холодный голос Верховного Маршала, отдающего приказ, и приказ этот не имел иной трактовки: жертва должна быть уничтожена.

— Так ч-чего у т-тебя за секреты, или отлить со мной вместе захотел? Помериться, у кого струя дальше бьет? — снова хохотнул Связист, нарушая почти панический ход мыслей принца очередным пошлым экспромтом.

— Мне дали задание убить тебя, — так и не придумав ничего лучшего, открытым текстом признался Энтиор, надеясь, что смысл сказанного дойдет до Силы через затуманенные алкоголем человеческие мозги и слегка прочистит их.

— Брешешь?! — удивленно рассмеялся Связист, прислонившись к коновязи, где стоял одинокий Мрак и машинально ласково почесал морду злобному коню. Тот зафыркал от удовольствия.

— Нет, — покачал головой вампир и поднял руку в лоулендском знаке клятвы.

— Так чего, устроим дуэль на бутылках, кто кого перепьет? — прикололся Связист.

Энтиор молча полез в карман и, вытащив книжку-портрет, протянул его собеседнику, надеясь таким образом достучаться до трезвых участков сознания Силы и привлечь их внимание к серьезности ситуации.

— Крутой портретик! — восхитился Связист, полюбовавшись собой. — Это ж надо, в двух ипостасях умудрились изобразить. И так, и этак. Клево! Хотя, лучше б в профиль сделали, вместо анфаса. А одежды мне зачем столько понарисовали? Без ничего куда как красивше вышло бы! Не находишь?

— Этот портретик мне дал Верховный Магистр одного могущественного ордена, послав по твоему следу с приказом убить как можно более мучительным и страшным способом, — отчаявшись при виде столь вопиющего непонимания кризисности положения, истерически выпалил бедный вампир, сдернув с руки перчатку и вытирая пару мелких бисеринок пота, выступивших на челе.

— Так ты чего, и правда, меня убить собрался? — на сей раз до Связиста кое-что дошло и он не на шутку обиделся. — Я к тебе со всей душой, пивом угощал! А ты!!!

— Да, я должен тебя убить! — прошипел Энтиор, отбирая у мужчины портрет, пока он чего доброго не наблевал на него. За каких-то пяток минут Связист успел настолько вывести из себя бога, что знай он, как убивать Силы, чего доброго, мог и попробовать.

— Нет, ты и правда не врешь, — почесал в затылке всей пятерней Связист, пьяно покачиваясь, словно матрос на палубе корабля. Для большей устойчивости Сила обняла Мрака за могучую шею (конь и не думал сопротивляться) и продолжила: -Я помирать-то совсем не хочу, да и не по силенкам тебе Силу кокнуть. Каков каламбур, недурен, а? Силенки — Силы... И чего делать будем? Может, ты им сбрешешь, что меня угробил, а для доказательства я тебе вон хоть рубашку отдам, вымажи ее чем-нибудь и предъяви. Лады?

-Такими детскими уловками ИХ не проведешь, — мрачно усмехнулся Энтиор, чувствуя, что у него начинается мигрень от совокупности убойного запаха выпивки, коей несло от мужественной оболочки Силы, и неразрешимой проблемы, терзавшей сознание.

— Я не вижу выхода. Если его не знаешь и ты, придется просить совета.

— Так чего, к Элии что ли идем? Хорошее дело, сообразим на троих! — огласив ночную улицу громким рыганьем, развеселился Связист, мгновенно просекая, к кому именно может обратиться за помощью и не удавиться на осине от оскорбленной гордости высокомерный вампир.

Энтиор оглядел не утратившую проницательности пьяную Силу. От желания Связиста сотрудничать сейчас зависело совсем не положение вампира в Темном Братстве, но, скорее всего, сама жизнь, ибо Темные не прощали неудач и тем более никому не прощали измены. Потому принц сказал максимально вежливо:

— Именно это я и собирался предложить. Но для начала, не будешь ли ты так любезен, привести свою телесную оболочку в физическое состояние, приемлемое для визита к принцессе Лоуленда.

— Думаешь, наши пьяные рожи Элия и на порог не пустит? — хохотнул Связист, хлопнув Мрака по холке. Собственный смертный приговор и охоту, устроенную на нее, Вольная Сила продолжала воспринимать как великолепное развлечение.

— Твою, — процедил Энтиор, недоумевая, почему его злющий конь, убивший не одного оплошавшего конюха и покорившийся только кнуту бога-вампира, сносит все фамильярные фокусы простака Связиста. Будь вампир на месте жеребца, давно бы уже куснул нахала, а то и врезал копытом промеж ног.

— Ладно, ладно, сейчас все устрою, не злись, — хмыкнули Силы, что-то пробормотали и заметили уже совершенно трезвым печальным голосом: — Эх, какую пьянку испоганили! Никогда этим твоим убийцам такой пакости не прощу! Ну так пошли уж, чего теперь-то ждем?!

— Мрак, возвращайся домой, — сняв с шеи и спрятав медальон братства в седельную сумку, приказал принц коню и кивнул Связисту: — Идем. Надеюсь, сестра будет расположена нас выслушать.

Энтиор вызвал в памяти образ любимой стради. Божественное чутье мгновенно подсказало принцу, что Элия пребывает в Лоуленде. Он покосился на винные и жирные пятна от жаркого, испятнавшие рубашку Связиста и, осторожно притронувшись к относительно чистому месту его одеяний кончиками пальцев, шепнул заклятье перемещения. Исчезновения инициатора попойки в 'Поющей свинье', как водится, никто не заметил.

Спустя долю секунды незваные посетители, обойдя с помощью заклятья телепортации кордон бдительных пажей, стояли на белом ковре в будуаре принцессы. Восприятие времени, подстроившееся под родной мир, мгновенно подсказало Энтиору, что сейчас в Лоуленде раннее утро, начало девятого. Явственное ощущение божественной силы сестры, исходящее от дверей спальни, недвусмысленно указывало не только на местонахождение, но и род занятий Элии. Мысленно посочувствовав самому себе, вампир указал Связисту на диванчик, а сам с куда большей смелостью и уверенностью, чем ощущал в глубине души, приблизился к дверям и тактично постучал. Выждав минуту, принц сплел заклятье односторонней связи без активации чар видимости и молитвенно позвал:

— Стради, прошу, не гневайся, но я в большой беде. Мне крайне необходим твой мудрый совет. Не будешь ли ты так любезна, уделить мне каплю своего драгоценного времени и внимания. Я и Связист сейчас находимся в твоем будуаре.

— Ждите, мучители, — последовал спустя три минуты весьма сердитый ответ, и заклятье вампираразвеялось дымом.

Энтиор улыбнулся, не скрывая облегчения и, сбросив тяжелый плащ на вешалку у двери, опустился на другой угол диванчика как можно дальше от Связиста, приготовившись ждать столько, сколько понадобится. Единственное кресло вампир тактично оставил для сестры, а пуфиком, как поверхностью для сидения, бог пренебрег, сочтя, что его черные кожаные одежды будут по меньшей мере нелепы в сочетании с бежевым атласом низкого сидения.

Спустя полчаса двери спальни распахнулись, и мимо Связиста и Энтиора, не преминув вежливо кивнуть ожидающим, проследовали Итварт и Дарис. Воители вели между собой весьма содержательную беседу на отвлеченно-философскую тему. Связист одобрительно присвистнул, а принц скрыл под маской ледяного безразличия легкое удивление. Нет, разумеется, вовсе не извращенностью сестры, а тем, что в яростном, страстном, маниакально ревнивом Лоуленде нашлась пара мужчин, способных не только не перегрызть друг другу глотки в борьбе за милость Богини Любви, а мирно пользоваться ее благосклонностью сообща.

'Впрочем, — решил принц, — Ни Дарис, ни Итварт не являются лоулендцами по рождению. Вероятно, именно этим и объясняется их терпимость друг к другу'.

После ухода воинов, явились пажи и сноровисто сервировали невысокий, но весьма вместительный, благодаря раздвигающейся крышке, стол к завтраку на троих. Связист тут же потянул руку к блюду с еще дышащей жаром сдобой, но Энтиор так грозно глянул на него, что бедолага поспешно отдернул руку и громко вздохнул.

Миновало еще минут семь напряженного ожидания, и в будуар вплыла Элия с распущенными волосами, в легком домашнем платье цвета темного серебра. Ткань эффектно колыхалась вокруг ее тела, делая богиню похожей на капельку ртути весьма аппетитной формы. Единственным украшением принцессы была большая каплевидная серая жемчужина на тонкой серебряной цепочке, обвивавшей лебединую шею.

— Привет, Элия! — радостно выпалил Связист и жалобно спросил: — Ну теперь-то уже можно есть?

— Можно, — рассмеялась принцесса, кивая приятелю.

Энтиор моментально оказался на ногах и, склонившись перед своей стради в глубоком поклоне (так принц не кланялся даже Лимберу), запечатлел на тыльной стороне ее запястья вежливый поцелуй. Элия, опустилась в кресло, мановением руки налила себе горячего шоколада из пузатого керамического кувшинчика с заклятьем сохранения тепла, вдохнула божественный запах, сделала пару глотков и спросила:

— Ну и во что вы влипли?

Вместо ответа вампир обвел будуар взглядом и слегка выгнул бровь.

— Говори спокойно, на моих покоях постоянная защита, — фыркнула Элия и взяла воздушный пирожок с начинкой из печенки, рубленого яйца и зелени.