Божественная охота (общий файл)

Заклятье слетело с принца, как скорлупа с вызревшего ореха, и повисло в воздухе. Тут же Эйран подвел под него заготовленную клеть-ловушку и захлопнул ее. Наблюдавший за процедурой магическим зрением Мелиор моргнул, когда с его глаз спала пелена запутывающих чар, и с уст принца сорвался едва слышный вздох облегчения.

— Благодарю вас, родичи, — сказал Мелиор, приложив руку к груди. Признание прозвучало необычайно искренне для такого двуличного мерзавца.

— Мы сняли заклятье, ваше высочество... — начал Эйран.

— Мелиор. Этого достаточно, брат, — поправил принц мужчину. — За мной долг.

— Я так не считал, но даже будь оно иначе, вы расплатились по всем счетам, признав наше родство, — коротко ответил маг, и мужчины обменялись крепким рукопожатием.

— Однако, худеть, дорогой, тебе придется естественным путем, чтобы не нарушить восстановленный баланс. Первое время он будет чрезвычайно уязвим для магического воздействия, и даже самое благоприятное может впоследствии сказаться не лучшим образом,— вставила Элия, одобрительно взирая на мужчин, признавших родство.

— Именно это я и хотел сказать, — согласился Эйран. — А теперь не попробовать ли нам взглянуть на искусного творца этого заклятья? — маг махнул рукой в сторону снятых чар, подвешенных в клетке, сплетенной из силы бога. — Признаться, меня снедает любопытство!

— Пожалуй, — небрежность тона Мелиора не обманула его собеседников, слишком хищный и холодный проблеск мелькнул в голубых глазах бога.

Эйран вопросительно глянул на богиню, она поощрительно кивнула брату и, демонстративно отстраняясь от событий, села в кресло, предлагая магу действовать самостоятельно. Доверие и желание понаблюдать за процессом со стороны легко взяло верх над жаждой творить чары лично. Мелиор тут же последовал примеру сестры. Мэсслендец потер подбородок и прищелкнул пальцами особым образом. Сила сосредоточенности бога была столь велика, что нужды в озвучивании заклятий, четко выстроенных в мысленной сфере, не возникло. Клетка, в которой томилось лишившееся жертвы заклятье, немедленно начала трансформироваться.

Сияющая клеть словно выжимала из плененного заклинания жизненные соки, спрессовывая его структуру по своей прихоти. Стройные цепочки хитроумных чар, обеспечивших Мелиору столько мучительных минут, начали расплетаться, преобразовываясь в гладкое, видимое даже не магическим зрением полупрозрачное полотно.

— Внимание! — попросил Эйран, и заклятье вступило в последнюю стадию. На светлом экране, сотканном из чар, проступили четкие, гравюрные очертания ухмыляющейся бородатой физиономии.

— Твои подозрения подтвердились, — прокомментировала явление лика принца Клайда богиня.

— Ты была права, Элия, в любом из обличий моя суть Бога Интриги остается неизменной, — улыбнулся сестре Мелиор, разглядывая верную улику.

— Однако, еще не все, — принцесса вновь перенесла внимание на экран заклинания, где вслед за довольной физиономией Клайда проявилась еще тройка веселых и явно пьяных (по лицу рыжего колдуна степень трезвости определению сроду не поддавалась) мужских лица. Их очертания были более бледны, и присутствовали словно на заднем плане. Но для наблюдателей стало совершенно очевидным, что развеселая тройка — Клайд, Джей и Рик, к которым по пьянке примкнул Элтон, — устраивала подлянку для Мелиора сообща, пусть маг и являлся основным творцом заклятья.

— Этого следовало ожидать, — надменно процедил принц.

Заклятье, выведшее пакостников на чистую воду, еще несколько секунд померцало в воздухе и по жесту мага окончательно распалось на нити чистой энергии, а потом и они очень быстро рассеялись в пространстве, не оставляя следов.

Заметив напряжение и тревогу, замерцавшие в глазах Эйрана, Элия поспешила успокоить брата:

— Спасибо за помощь, дорогой!..

— Да-да, было настоящим наслаждением наблюдать за работой истинного маэстро магии! — вставил Мелиор, не скупясь на заслуженные комплименты.

— И тебе не стоит переживать о том, что, помогая одному брату, ты подставил четырех других, — весело продолжила принцесса. — Мелиор все равно уже подозревал парней.

— Право слово, Эйран, я не собираюсь угощать этих мерзопакостных шутников своими лучшими ядами, они получат сдачу той же монетой, какой расплатились со мной, — подтвердил принц с лениво-высокомерным кивком. — Трави я каждого досадившего мне родственника, боюсь, через сотню-другую лет остался бы единственным наследником своего отца.

— Вот тогда бы и осознал всю трагичность ситуации, — погрозила брату пальцем принцесса, живо рисуя в воображении ужас Мелиора, оказавшегося наследником короны Лоуленда.

— Пожалуй, — не стал спорить бог, весьма ценивший тонкости закулисных игр, но ни в коей мере не желавший оказаться на лобном месте власти ее официальным представителем, являвшимся, как правило, и мишенью не только всенародного восхищения, но и всеобщего недовольства. Так уж устроены люди — им обязательно надо винить кого-нибудь в собственных неудачах, тогда как благодарить за успех они считают необязательным.

— Не будет ли с моей стороны проявлением излишнего любопытства поинтересоваться, какую именно участь вы уготовили своим братьям? — осведомился Эйран, пытаясь одновременно окончательно успокоить совесть, увериться в том, что не стал виновником крупной ссоры и удовлетворить любопытство.

— Увидите, — таинственно улыбнулся Мелиор. — Пусть это будет для вас сюрпризом. Думаю, получите не меньшее удовольствие, чем я от созерцания вашего магического искусства. Кстати, как только я верну себе прежний облик, — бог снова поморщился с некоторым неудовольствием, — я непременно приглашу вас, Элия и Эйран, на скромную трапезу по случаю избавления от заклятья и его последствий. Надеюсь, вы ответите согласием?

— Когда я отказывалась отведать деликатесов, выставленных Богом Гурманов? — несказанно удивилась принцесса, широко распахнув серые глаза.

— Я ни за что не упущу возможности насладиться трапезой, сотворенной столь легендарным знатоком изысканных яств, как вы, принц! — подтвердил польщенный Эйран, действительно, несмотря на жизнь отшельника, слышавший немало восторженных сплетен о магических кулинарных талантах Мелиора. Да и как их было не слыхать тому, кто с жадностью ловил любые слухи о своих далеких родственниках.

— Вот и прекрасно! — заключила богиня. — Теперь, когда Мелиор пообещал нас покормить, я могу выставить его за дверь, не опасаясь остаться на веки вечные голодной!

— Спасибо за помощь, дражайшая сестра, — улыбнулся прекрасно понявший 'тонкий' намек бог. — Не смею более злоупотреблять твоим вниманием, а то придется удаляться бегом с опасливой оглядкой, ибо ты не давала обещаний покровительствовать моим успехам на любовном фронте!

— Там ты и сам справляешься с куда большим успехом, чем в состоянии обеспечить даже самое мощное благословение, не подкрепленное прочими естественными факторами, — милостиво и в чем-то даже гордо усмехнулась Элия, подавая брату руку для прощального поцелуя.

— Ты мне льстишь, — промурлыкал разомлевший Мелиор, поглаживая пальчики богини.

— Вот еще! — фыркнула та. — Даже не подумаю! А то твое непомерно раздувшееся самолюбие непременно лопнет! А если сия гигантская катастрофа произойдет, где мы, сиротинушки, будем ютиться? Не к герцогу же Лиенскому переезжать!

— Ни в коем случае, драгоценнейшая, я лучше в Саду Всех Миров на голой земле спать буду! — в притворном ужасе воскликнул Мелиор, манерно заслонясь ладонью, словно отгораживался от ужасной картины, представшей в его воображении.

— Нет, мы не можем пойти на такие великие жертвы с твоей стороны! — высокопарно ответствовала принцесса и повелела: — А посему, немедленно удалитесь, ваше высочество, покуда не сочли очередным комплиментом какое-нибудь мое невинное замечание.

— Слушаю и повинуюсь, о великолепнейшая владычица сердец! Исполнить желание столь прекрасной богини — несказанное удовольствие для меня, даже если это желание означает горестную необходимость покинуть ее дивное общество, — столь же торжественно ответил Мелиор и, довольно посмеиваясь, покинул покои сестры. Даже мысль о предстоящем визите к Нрэну и нескольких неделях мучительных тренировок не в силах была испортить настроения бога.

— Мне кажется, Элегор не пользуется особенной популярностью среди твоих родственников, — задумчиво констатировал Эйран, оставшись наедине с Элией.

— О, как раз напротив, все дело именно в том, что его популярность совершенно особенного толка. Именно это и отвращает от герцога народ, — рассмеялась богиня. — Но если бы Элегорне был 'этим сумасшедшим Лиенским', он уже не был бы самим собой!

— А я мог бы быть трупом, — продолжил логическую цепочку маг, чуть вздернув бровь, — и, тем не менее, в Лоуленде могут счесть, что я выбрал неподходящего друга?

— А какое нам дело до Лоуленда? Они и так без конца чешут языки, обсуждая нашу буйную семейку, так не будем оставлять глупцов без тем для сплетен. Я же ничего подобного не считаю! — возмутилась Элия, тряхнув головой. — Мне и Лейму — Элегор хороший друг, Кэлеру и Кэлберту приятель, Джей, Рик, Клайд, Элтон временами неплохо относятся к герцогу, временами готовы прибить, Тэодер, Ноут, Ментор — равнодушны, Нрэн, Мелиор и Энтиор терпеть не могут Лиенского. Но все это никак не влияет на отношения внутри семьи, мы вполне взрослые люди, каждый из нас сам выбирает себе компанию по душе и не читает другим нотаций. Да, кстати, о безумцах, — возмущения в голосе Элии не осталось и следа, зато появился деловитый интерес, — как там работается Джею?

— Когда я покидал кабинет после детального всестороннего изучения, принц, насколько я понял, выбирал материалы и инструменты, готовясь к работе, — просветил собеседницу Эйран и спросил, признавая очередной долг чести — Как мне отблагодарить его за помощь, сестра?

— Вот уж нет, — фыркнула Элия, похлопав мага по плечу. — Подделать карту просила я, значит, благодарности он будет ждать не от тебя, дорогой. Будь уверен, задаром Джей трудиться не стал бы, на благотворительность он не способен в принципе.

— Я могу взять твои обязательства на себя? — принялся выяснять мужчина.

— Не думаю. Возможно, будь ты помоложе, лет этак двенадцати-тринадцати... — заулыбалась богиня, вспомнив о вкусах братца.

— Так это правда? — невольно напрягся Эйран.

— Ты о чем? — озадачилась Элия, скользя пальчиками по вышивке на вороте рубашки мужчины.

— О вольных нравах Лоуленда, особенно королевской семьи, — постарался как можно более обтекаемо оформить мысль маг, чувствуя неловкость отбурлящего в крови возбуждения и одновременно интуитивного чувства осознания неправильности своих подозрений.

— Если ты интересуешься, не любовники ли мы с Джеем, то ответ — нет. Никто из семьи, кроме кузена Нрэна, не может претендовать на этот титул и, дорогой, в ближайшее время я не планирую никаких изменений на этом фронте, — снизошла до тревог родича Элия, невольно припомнив очень давний разговор, свой первый разговор с Элегором. Тогда паренек, пусть в весьма грубой форме, задал точно такой же вопрос. При всей изменчивости Вселенной, нечто неизменное, в частности вопросы возбуждающие мужское любопытство, в ней все-таки оставалось. — Однако, мои дарования всегда к услугам семьи. Как я использовала талант брата — Бога Шулеров для подделки карты Колоды Либастьяна, так Джей может с полным правом потребовать от меня, как от Богини Любви, любой услуги. Это будет только справедливо. Несмотря на неуемные желания, бушующие в душе Джея, я уверена в разумности его требований. Принц азартен по природе своей, но он не дурак и умеет соизмерять аппетиты с реальностью.

— Извини, менее всего на свете я желал бы оскорбить тебя, — промолвил Эйран, покаянно склоняя полосатую голову.

— Я не настолько маниакально горда и самолюбива, чтобы обижаться на простое любопытство брата, — улыбнулась богиня и, не в силах побороть искушения, провела рукой по волосам мужчины. — Кстати, заметил, как Мелиор смотрел на твою шевелюру?

— Его шокировал цвет моих волос? — чуть удивленно нахмурился маг.

— Напротив, я почти уверена, вслед за модой на разноцветные узоры на висках в наше государство придет традиция красить волосы в полосочку, — рассмеялась Элия.

— Кем я никогда еще не был, так это законодателем мод, — честно признался мужчина, улыбаясь сестре.

— В жизни нужно попробовать все, что интересно, а иначе, зачем вообще жить? Только зря тратить великий дар Творца! — высказала свое мнение богиня.

— Думаю, ты права, — согласился маг,— и, кажется, именно этим правилом руководствуется Элегор, строя свою судьбу. А другие считают его сумасбродным.

— Одно не исключает другого, — философски рассудила Элия, пожав плечами. — Он стопроцентный авантюрист и готов влезть без предварительной подготовки в любую опасную переделку, вот нам с тобой и приходится собирать его в дорогу. Ты достал настойку пересмешника?

— Я его поймал, — ответил Эйран.

— Кого? — удивилась богиня, решив, что ослышалась.

— Вьюнок-пересмешник перемещается более шустро, чем любой мелкий зверек, и затаивается в абсолютно непролазных чащах, — пояснил без всякой надменности маг, для наглядности отобразив в воздухе любопытное растение, выглядящее как вполне заурядный тоненький плющ с синими листочками, нежно-зелеными граммофончиками цветков и целым набором упругих усиков и корешков самой разной длины. — Я нашел его, поймал в ловушку и взял несколько листьев для настойки. Теперь нужно примерно сутки, чтобы она была готова.

— Весьма оригинальное поведение для растения, — покачала головой принцесса, разглядывая 'портрет' пересмешника.

— Оно вполне подстать его магическим свойствам, — заключил мужчина, рассеивая заклятье. — Вьюнок достать сложно, но вполне возможно, чего не скажешь о паутине арадов, тем более о свежей паутине.

— Да уж, лишь запутавшись в тенетах арадов в Межуровнье можно постичь дивную мягкость и прочностей нитей демонов, но, увы, потом некому будет рассказывать об этом уникальном в своем роде опыте, — иронично улыбнулась Элия. — К счастью, у нас есть Злат, по единому движению брови которого арады приползут со всех лап и предоставят наисвежайший продукт в любом затребованном объеме.

— Неужели он помогает нам только потому, что верит в Колоду и замысел Творца в отношении Джокеров? — вслух задался вопросом Эйран, все еще продолжая переваривать вываленный на него вчера ворох сногсшибательных новостей по части пророчеств и судьбы Вселенной.

— А ты не веришь? — ответила вопросом на вопрос богиня.

— Верю, доказательства более чем очевидны, — нахмурился маг, покусав губу, — только все рассказанное тобой, сестра, так неожиданно и странно, гораздо диковиннее самых диковинных загадок Мэссленда, я словно в одночасье из ублюдка Темной Госпожи стал персонажем какой-то запутанной, но восхитительной легенды, которую сочиняет в некой невообразимой дали неизвестный великий сказитель. Мне нужно время, чтобы осознать то, с чем я столкнулся, привыкнуть и поверить не только рассудком, но и собственной душой.