Я - Риддл

— Вы сильный человек, Анна.

— Возможно, — улыбаюсь, смотря в черные глубокие глаза. — Хоть в чем-то оказалась полезна отцовская кровь.

— Это да... — голос Снейпа сбивается, он резко отшатывается от меня. — Простите... Вы сейчас очень... напомнили мне его.

— Я все понимаю, Северус, — закусываю нижнюю губу. — Спасибо вам.

— За что?!

— За все.

Оставляю за спиной растерянного коллегу и ухожу быстрым шагом. К себе, в свои комнаты.

И только когда за мной закрывается тяжелая дубовая дверь, я позволяю себе дышать.

* * *

Шармбатонцы прибывают очень эффектно. Летающая карета невообразимых размеров, запряженная огромными лошадьми, едва не сбивает при приземлении Хагрида, изображающего из себя работника аэропорта со своими круглыми штуками на ручках. Как будто без его ц.у. не приземлятся.

— Вау! — слышны восхищенные возгласы. — Это невероятно.

Укол ревности заставляет меня сморщиться. "Невероятно", как же. Вот наш, дурмстранговский корабль, намного более впечатляющ.

— У, а это что? — Рональд Уизли с Гриффиндора тычет пальцем куда-то в сторону озера. А на озере — утлый тузик с красным флажком.

— Лодочка, — отзываются его старшие братья-близнецы.

"Лодочка", как же, — чувствую, как губы расплываются в довольной улыбке.

И...

"Лодочку" словно что-то толкает снизу. Секунда — и из воды встает величественный корабль, с которого скатываются потоки воды. Снежно-белый парус, на котором ярким красным пятном сверкает герб Дурмстранга, разворачивается, наполняется легким ветром.

Я замираю в восхищении. Каждый раз, когда он вставал из воды рядом с нашей школой или же у порта, забирать учеников, я испытывала этот священный трепет. Если бы у меня спросили — с чем ассоциируется у меня Дурмстранг, я бы ответила — с этим кораблем.

Олицетворение мощи, силы и затаенной угрозы.

Дурмстранг.

Когда я прихожу в себя, то понимаю, что стою в приветственной позе учеников — спина прямая, ноги ровно, посох поднят в правой руке. Так мы приветствовали друг друга в первый день занятий. Так мы прощались, уезжая на каникулы. И так прощались выпускники, оставаясь на берегу, когда величественный корабль в последний раз доставлял их из школы.

— Дамблдёр, — картавый голос директора Шармбатона.

— Мадам Максим, дорогая!

Оборачиваюсь. О, Мерлин!

На секунду мне кажется, что я вижу второго Хагрида. Такая же гигантская фигура, такие же грубые черты лица. Только у Хагрида они не так заметны — он умело скрывает их под густой бородой. У мадам Максим же бороды нет, ибо она женщина...

Скажу честно, лучше бы она у нее была...

— Игорь!

Дергаюсь, словно от удара. Поднимаю глаза на спешащего по трапу директора Дурмстранга...

Игорь. Да, это Игорь. Постаревший, но все же именно он.

Дамблдор обнимается с Каркаровым, который еще не заметил меня. Я не против. Пожалуй, я подожду другого случая.

Разворачиваюсь, сжимая побелевшими пальцами гладкое дерево посоха. В другой раз...

— Анна! — окликает меня директор Хогвартса.

Мордред, Дамблдор. Ну зачем, зачем это...

— Анна? — в глазах Игоря — узнавание. — Ты?..

От волнения он переходит на русский.

— Я, — отвечаю на том же языке.

— Анна преподает у нас Защиту от Темных Искусств, — зачем-то вклинивается директор. — Представлять вас друг другу не буду...

— Ты зачем здесь? — не слыша Дамблдора, спрашивает у меня Игорь.

— Преподаю, — отвечаю тихо. — А ты... ты теперь директор, да?

— Да, — Игорь подходит ко мне. Я не успеваю среагировать, как он берет меня за руку и оставляет на ней поцелуй. — Рад видеть тебя, Анна.

— Взаимно, Игорь, — только и могу сказать.

Внезапно Игорь отстраняется, в момент превращаясь из моего давнего знакомого в грозного директора, чем-то неуловимо напомнившего мне покойного Сергея Викторовича. Он машет рукой, и за ним строем начинают движение ученики моей школы.

Дурмстранга.

Впиваюсь глазами в такие знакомые темные мантии, поверх которых накинуты волчьи шубы. Парни как на подбор — стройные, подтянутые, мощные.

И моя рука снова поднимает посох.

Мое приветствие не остается незамеченным — дурмстранговцы, хоть и после секундного замешательства, отвечают мне тем же жестом.

— Дурмстранг! — говорят мои губы стандартное приветствие.

— Дурмстранг, — отвечают ученики, уже понимая, что встретили выпускницу их школы. И вдруг добавляют: — Хогвартс!

— Хогвартс! — отвечаю им, ощущая, что у меня теперь две школы...

* * *

Дурмстранговцев поселили в пустых комнатах Хогвартса рядом со Слизерином. Не сказать, что там так же уютно, как и в спальнях учеников Хогвартса, но дурмстранговцы — ребята привычные. Им было бы гораздо неуютнее в кроватях с балдахинами.

В мужскую спальню девушкам заходить запрещается по правилам Дурмстранга, но преподавателям и воспитателям разрешается. Стучу в дверь условным стуком, обозначающим, что к ним сейчас войдет женщина. И через несколько секунд томительного ожидания чей-то голос произносит: "Войдите".

Делаю шаг.

— Дурмстранг, — приветствую ребят.

— Дурмстранг, — отзываются они и добавляют по-русски: — Здравствуйте.

— Я Анна Фоминична, — представляюсь парням привычным образом. — Учитель в Хогвартсе. Как вы уже поняли, училась в Дурмстранге. Если у вас возникнут какие-либо проблемы, то можете обращаться не только к Игорю Александровичу, но и ко мне. Хоть я и здешний учитель, но своих не забываю.

— Спасибо, Анна Фоминична, — с легким акцентом говорит мне крепкий парень. — Я Виктор Крам. Старший в группе.

— Анна Фоминична, — в голосе Игоря за моей спиной — легкая ирония. — Навещаете моих ребят?

Улыбаюсь, поворачиваюсь к говорящему.

— Игорь Александрович. Не бойтесь, я не сделаю им ничего плохого. Дурмстранговцы своих не обижают.

— Вы еще не забыли школу?

— Дурмстранг — это больше чем школа, это образ мысли, не так ли? — мы стоим почти вплотную. Воспитанные парни делают вид, что это их никоим образом не касается.

— Вы и это помните?

— Как и вы, Игорь Александрович. Спокойной ночи, ребята, — киваю парням, сохраняющим каменные выражения лиц. — Желаю удачи в Турнире.

— Спокойной ночи, Анна Фоминична, — отзываются парни слаженными голосами.

Выскальзываю за дверь и мчусь к своим комнатам.

— Аня, стой! — Игорь перехватывает меня у самых моих дверей. — Стой, тебе говорят!

— Игорь...

— Анька, блин. Аня, послушай...

— Игорь...

— Я сорок четыре года Игорь, Аня. Что ты здесь вообще делаешь? Когда мне здешний директор написал, что ты претендуешь на должность преподавателя, я не поверил. Я написал ему ответ, конечно, но думал, что он тебе отказал. Ты понимаешь, что это самоубийство — ТЕБЕ — и явиться в эту Англию? Ты хоть под какой фамилией тут? Надеюсь, что Романова!

— Риддл.

— Ри... Что? Анька, ты сумасшедшая. Зачем ты?.. Слушай. Если тебе так хотелось работать учителем, ты могла бы написать мне. Я восемь лет уже директор. Я бы тебя взял. Слушай, прямо сейчас возьму. Кем ты хочешь? Хочешь, пойдешь вести Сестринское дело? Или твои любимые Зелья? Да Кощей тебя задери, хочешь поставлю эту долбаную Боевую Магию в головы и задницы вбивать?

Ладони Игоря плотно обхватывают мои запястья. Я дергаюсь, забыв все навыки самообороны. Я не чувствую, как мои глаза заливают слезы.

— Игорь... — только и могу сказать, когда сильные мужские руки обхватывают меня и прижимают к колючей мантии, пахнущей хвоей и немного костром. Я вздрагиваю, как девочка-школьница и захожусь в рыданиях.

— Аня... — Игорь ласково поглаживает меня по спине. — Анечка... солнышко... милая моя девочка... Когда ты пропала, я места себе не находил, ты знаешь? Я к Лорду пришел с вопросом. А он... он сказал, что тебя больше нет. Я думал, что ты умерла. Сам жить не хотел. Но Лорд потом сказал, что... Что если я буду ему верен, то он... он даст нам свидеться. Я... И я был ему верен, Аня... Потому что я хотел видеть тебя. И я был готов на все, знаешь?..

Вслушиваюсь в тихий шепот, такой близкий и знакомый.

— Пустишь внутрь? — тихо спрашивает Игорь, и я вспоминаю, что мы стоим у моих дверей.

— Да... — отлипаю от мужской груди, тихо проговариваю пароль на парселтанге, и дверь со скрипом открывается.

Игорь делает шаг внутрь, не выпуская меня из захвата. Мне волей-неволей приходится последовать за ним.

— Ань... у тебя есть, что выпить?

Вместо ответа изворачиваюсь, высовываю руку и стучу пальцем по первой попавшейся деревянной поверхности, и рядом материализуется забавная домовичка.

— Бини, принеси нам, пожалуйста, коньяку.

Домовичка окидывает нас подозрительным взглядом, но кивает и исчезает с хлопком.

— Все еще помнишь, что я люблю? — фыркает Игорь. Я поднимаю голову и встречаюсь ним взглядом. И при этом кончик его бороды касается моего носа. Я морщусь, отчего Игорь улыбается еще шире.

— Помню, Игорь... — слова даются мне с трудом. — Я все... помню.

— Где ты была, Аня?

— В Союзе, — выдыхаю и снова прижимаюсь к Каркарову. — Пряталась.

— От... него?

— Да...

Игорь хочет сказать еще что-то, но в этот момент на столе появляются бутылка коньяка, два стакана и легкие закуски — твердый сыр, фрукты и тонко нарезанное мясо.

— Бини, — останавливаю уже собирающуюся исчезнуть домовичку, — будь добра, принеси два порезанных лимона.

— Да, сэр, — отзывается она и исчезает.

— И это помнишь?

— Игорь, я ж наполовину русская, — улыбаюсь. — Я помню, что коньяк закусывают лимоном.

— Русские закусывают, — соглашается Каркаров и наконец-то расцепляет руки. — Ань... я рад, что с тобой все хорошо.

— Я тоже, — отвечаю.

— Сколько мы не виделись?

— Двадцать четыре года... или даже больше, — пожимаю плечами. Игорь разливает коньяк, протягивает мне стакан. — Ты окончил школу в шестьдесят восьмом... а я в семидесятом.

— Вот на твоем выпускном мы и виделись последний раз, — кивает мужчина. — Я...

Его голос внезапно сбивается, и он молча чокается со мной.

Смотрю, как двигается кадык на его горле и опрокидываю в себя жгучий горький напиток, который тут же ударяет мне в голову.

— Игорь... — кладу свою руку ему на запястье. — Прости. Я... я не могла сказать.

— Я понимаю, — он кивает, закидывает в рот сразу два лимонных ломтика, которые принесла услужливая Бини. — Я понимаю, Аня...

Молчу.

— А где ты была, после того, как он умер? — вдруг спрашивает Игорь.

— Много где, — пожимаю плечами. — В Америке, в Бразилии, в Египте.

— Ясно.

— Игорь... — чувствую, как глаза снова наливаются предательской влагой. — Я... Я не знала, захочешь ли ты меня видеть. Я... я струсила.

— Ань... — внезапно ласково говорит он. — Я... я всегда хотел тебя видеть... Знаешь, после того суда... Я жил только одним — что ты вернешься. Что уж после его-то смерти ты дашь о себе знать. И я... Ты не знаешь, что я сделал тогда... Вместо меня другие сели. Ты даже их имен-то не знаешь. Долохов, Лестрейнджи... Яксли.

— Знаю, — кладу в рот кусочек сыра. — Игорь... Прежде, чем ехать сюда, я постаралась войти в курс дела.

— Значит, для тебя это просто "курс дела"? — вдруг с яростью шипит он. — Просто "курс дела"?

— Игорь...

— Нет, Аня, слушай сюда. Я их всех сдал, чтобы самому не сесть! Чтобы тебя, дуру, не пропустить, когда ты появишься! Я не мог сидеть там, а ты была бы здесь, ты это понимаешь?!

— Понимаю! — безнадежно кричу в ответ. — Я понимаю, Игорь! Но и ты идиот! Откуда я знала, что я тебе нужна?! Откуда я знала, что ты меня ждешь?!

— Аня... — Игорь вдруг оседает на стуле, закрывает лицо руками. — Анечка... Я... Я тебя всегда ждал... Глупый никчемный Игорешка... Я ждал тебя с восьмого класса, когда ты еще в шестом была. Я ждал, когда ты вырастешь. Затем я ждал, когда ты меня заметишь. Затем я ждал, когда ты согласишься... Ты ведь знаешь, я... Я это заполучил ради тебя... — он яростно дергает рукав, обнажая предплечье с Меткой. — Чтобы твой отец позволил быть рядом с тобой. Я ждал, когда ты... А ты...

— Прости, родной, — прижимаю к губам пальцы Игоря. — Прости...

— Аня...

Не выдерживаю, вскакиваю из-за стола и обхватываю еще сидящего на стуле мужчину. Игорь вздрагивает, но потом разворачивается и садит меня к себе на колени.

— Анечка, милая моя... родная и желанная... Не думай, что ты мне не нужна. Каждый день, каждый час...

Вместо ответа зарываюсь в густые кудри Игоря, щедро сдобренные сединой...

И губы у него мягкие и такие же ласковые, как тогда... Двадцать пять лет назад.

* * *

— Профессор Риддл, директор Каркаров, — рядом с разворошенной от нашего присутствия постелью материализуется Бини. — Вас ищет директор Дамблдор. Он просил напомнить, что через полчаса начнется торжественный ужин, где ожидаются приветственные выступления гостей из других школ...

— Кощеевы яйца! — Игорь скатывается с кровати, словно его укусил шипорог. — Черт побери...

Он прыгает на одной ноге, пытаясь одновременно сунуть другую ногу в штанину, накинуть сверху рубашку и натянуть носок. С грохотом сталкивается с тумбочкой, отскакивает, поскальзывается и оказывается на полу.

— Матьвашувашумаааать...

— Ты все такой же неуклюжий, Игорь, — покатываюсь со смеху. — Успокойся. Полчаса ведь!

— Мне надо инструктаж провести! И еще довести их до вашей столовой или где у вас там будет ужин...

— В Большом Зале. Не нервничай. Я уверена, ребята знают, что делать. Крам выглядит достаточно серьезным и ответственным.

— Вот именно, что выглядит... он же еще ребенок...

— Ему семнадцать, Игорь, — натягиваю на себя скинутые вещи, одергиваю мантию. — Он взрослый.

— Аня, не учи меня делать свою работу!

— Я не учу. Просто "поспешишь — людей насмешишь".

— Ладно, уговорила, — Каркаров наконец-то надевает штаны и левый носок и принимается искать правый.

Смотрю на его мучения и стучу по спинке кровати.

— Бини, — говорю домовичке. — Найди, пожалуйста, носок директора Каркарова.

— Прошу вас, сэр, — через секунду говорит домовичка, протягивая злополучный предмет одежды покрасневшему Игорю. Он не успевает отреагировать, как умная эльфийка тут же исчезает.

— Ты специально, да? — поворачивается ко мне Игорь. — Позоришь не перед людьми, но перед домовиками?

— Игорь. Она никому не скажет, — улыбаюсь. — Она не наша, русская "хозяюшка". Она — брауни.

— А... — Игорь напяливает носок, накидывает рубашку. — Тогда ладно.

На выходе из моих комнат Игорь целует меня и едва ли не бегом припускает в сторону комнат дурмстранговцев.

А я шагаю в сторону Большого Зала.

* * *

Сижу за столом в Большом Зале. Слева — Снейп, справа — пустое место. По-видимому, для Игоря. И, разумеется, устроил это все Дамблдор.

Появление шармбатонцев, точнее, шармбатонок, вызывает всеобщий вздох. Смотрю иронически. Половина из них — обладательницы крови вейлы. И вот что интересно — почему мадам Максим приволокла одних девок? У них что, парней нет? Или парни настолько убоги? Вот Игорь сделал правильно, не взяв девчонок. Хотя наши девчонки дали бы по рогам и этим шармбатонским "леди", и хогвартсовским. Помню, когда меня начали задирать в одном из бразильских кварталов... Не магическом, простом маггловском. После этого все тамошние обитатели обращались ко мне "мадам" и старались смыться как можно скорее...