Мока. Серебряновласая. Очень злая. Одна штука.
Деревья. Срезанные у земли чем-то острым. Семь штук.
Незнакомая личность. В юбке. На земле... С грудью размера 3.3 — 3.5 под светлой кофточкой. Волосы светло-синие, собраны в высокий хвостик. Ушки заострённые и чуть вытянутые. За спиной крылья, тёмно-фиолетовые, кожистые. На руках длинные когти. Из-под юбки выглядывает длинный, опять же тёмно-фиолетовый хвост с кожистой стрелкой на конце. Общее состояние весьма помятое. Аура соответствует младшему демону. Спектр энергии... чисто-тёмный.
От осознания того, кто это, я даже растерялся. Вот уж и не надеялся, что встречу в академии настоящую суккубу. Их же выжило всего ничего — и тут такая удача…
Впрочем, судя по складывающейся ситуации, жить девочке осталось минуты две, и то с натяжкой. Мока просто пылала гневом, да так, что случай с беднягой Саизо вообще не смотрится, а ведь он хотел её изнасиловать. Что вообще могло её так выбесить?
— Почему бы тебе не оторвать хвост и крылья, чтобы ты больше не летала? — косвенно показывая, что причиной была именно суккуба, почти переходя на инфразвук, прошипела вампирша, приближаясь к жертве. — Или, может, лучше просто раздавить, как надоедливую мошку?
Синевласка, трясясь, непроизвольно попыталась отползти, но упёрлась спиной в ствол дерева. Судя по следам на земле и виду девушки, её уже не раз хорошенько приложили, да и одно крыло, похоже, было сломано.
А тут ещё и Цукунэ дёрнулся преградить дорогу Моке! Пришлось ловить телекинезом. Защита дамы — поступок, безусловно, благородный, но не с его кондициями вставать на пути разъярённого вампира. Даже мне не очень-то хотелось это делать, но... Было надо. Во-первых, умышленное убийство одного из студентов вряд ли будет благосклонно оценено администрацией академии, а ссориться на пустом месте с местным директором мне совсем не хочется. И Моке наверняка тоже, просто сейчас она это вряд ли осознаёт. Во-вторых, это первый «родич», которого я увидел в этом мире, не считая отца. И вот так — только встретил и тут же позволил убить, не обменявшись и парой слов, — мне как-то не по душе. Ну и в-третьих, не знаю, как сложится с Мизори, но тут весьма симпатичная девушка в сложном положении, и упускать такую возможность просто глупо.
И вот теперь у меня болела рука, а пылающие яростью алые глаза Акасии очень недовольно буравили мою переносицу.
— Как это понимать? — процедила серебряновласка, ничуть не смущаясь задранной ноги.
— Она из моей канцелярии. Ты когда-нибудь слышала про земли... Пандемония? — глаза девушки удивлённо расширились, и, сочтя момент удачным, я отпустил её лодыжку. Расчёт оправдался — Мока встала ровно, не спеша кидаться в бой.
— Я считала, что это просто сказка, — заметила вампирша, складывая руки на груди.
— Теперь уже да. Земли Пандемония практически перестали существовать, попасть туда почти невозможно, выйти назад — тем более. Все, кто выжил, сейчас разбросаны по миру и, как правило, не знают друг о друге. Именно поэтому я вынужден защищать её. Как старший младшую.
— Это ничего не меняет. Она должна понести наказание за то, что сделала! — упрямо нахмурилась девушка, а вот в ауре у неё скользнуло что-то... похожее на стеснение?
— Насколько я могу судить, наказала ты её уже весьма крепко.
— А если я так не считаю? Будешь со мной драться? — и опять внешнее проявление эмоций отличается от того, что видно в ауре. Она у неё сейчас развёрнута во всю ширь, никакой маскировки, и давление силы глушит работу барьеров академии. И она... робеет? Очень странно... Но попробуем использовать.
— Я бы предпочёл не выбирать между дружбой и роднёй, но... — улыбаюсь и частично снимаю маскировку, позволяя силе выплеснуться наружу. Пусть она не столь велика, как у Моки, но вот «густота» там совсем другая, ведь я, в отличие от Акасии, прекрасно её контролирую, — если придётся — поверь, я не из тех, кого можно напугать дракой с вампиром.
— Хн!.. — раздражённо фыркнула алоглазка и отвернулась, а в её ауре скользнуло смущение.
— Так что здесь произошло? — выдержав паузу, перевожу взгляд на подобравшегося ближе парня, демонстративно пока не глядя на пребывающую в прострации суккубу. И только тут замечаю, что недалеко от нас притаилась знакомая морозная аура. Вот же... За накрывшим всё потоком силы Моки совсем проглядел её приближение.
— Эта дура околдовала Цукунэ и хотела превратить его в раба, заодно наговорив гадостей моему второму я, а потом пыталась нас убить, — также не глядя ни на меня, ни на побитую девушку, холодно ответила вампирша.
— Я не думаю, что Куруму делала это из плохих побуждений, — осторожно заметил Аоно, неловко улыбаясь Акасии.
— Да?..
— М?..
Мы с Мокой синхронно перевели удивлённые взгляды на парня. Не знаю, о чём думала девушка, но я пытался совместить в одном предложении такие факты, как: «пытаться превратить в раба», «убить», «наговорить гадостей» (читай — оскорблять), и всё это — «не из плохих побуждений». Получалось не очень. Переглянувшись с серебряновласой красавицей, поймал такой же недоумённый взгляд. С секунду поиграв в гляделки, мы столь же синхронно повернулись к суккубе.
Теперь, разглядев её получше, я мог с уверенностью сказать, что уже её видел. Маленькая, даже ниже Мизори, но, несмотря на это, большая грудь смотрелась на ней крайне гармонично, из-под светло-синей чёлки выглядывали насыщенно-фиолетовые глаза. Грязь, ссадины, крылья и хвостик, изменившиеся ушки, наконец, образ, безусловно, меняли, но не так сильно, чтобы её нельзя было узнать. Куроно Куруму — первый курс, первая группа. Приметил я её давно, но было в её поведении нечто, что я принял тогда за ужимки кого-то из пресмыкающихся видов монстров. Теперь-то понятно — ошибся, просто инстинкты суккубы заставляли её кривиться от ощущения, что вокруг много не самых эстетически приятных существ. Да и запахи у них, для демона страсти и наслаждений, мягко скажем... Кста-а-а-ати.
— А ведь ты прав, — нарушаю тишину, усмехаясь Цукунэ. — Нужно будет что-то сделать с твоим запахом.
— А? С моим запахом? — растерянно заморгал парень, то ли пытаясь удостовериться, что не ошибся, то ли чисто рефлекторно ткнув пальцем себе в грудь.
— Именно. Пахнешь ты в точности как человек, а она — суккуб, — опять поворачиваюсь к синевласой девушке, смотрящей на меня мокрыми от слёз глазами со смесью страха, надежды и облегчения. — Демон, для которого основная добыча именно люди, твой запах для неё так же соблазнителен, как и для Моки, только питается она не кровью, а эмоциями и жизненной энергией.
— Жизненной... энергией? — ну вот, он опять испугался…
— Если будешь заниматься с ней любовью и она того захочет. Но всё равно там немного, просто устанешь сильнее, на сроке жизни это сказывается редко, только если суккуб целенаправленно захочет тебя выпить, — так, что-то я не то сказал…
Все, эм... трое почему-то покраснели. И сильнее всех... Вот никогда бы и мысли не допустил! … Сама суккуба! Что это за мир?! Куда я попал?!
— Так... Замнём тему, — моё душевное равновесие мне ещё дорого! — Цукунэ, подойди сюда.
— А... Опять кровь сдавать? — с опаской спросил парень, но всё же подошёл.
— Нет, просто повешу на тебя маскировку, — кладу руку ему на солнечное сплетение.
Тёмная энергия в сыром виде для людей смертельно опасна. Колдуны, маги и ведьмы — не исключение. Но если её направляет демон, то всё иначе. Вносить какие-то коренные изменения мне не требовалось, всего пару мелких элементов в его ауру, чтобы он не так сильно выделялся своей «идеальной маскировкой», и сверху лёгкое заклинание, чуть-чуть изменяющее запах...
— Вот и всё, — убираю руку. Цукунэ удивлённо заморгал, ощупывая грудь и тщетно пытаясь что-то в себе почувствовать. — Теперь с тобой, — поворачиваюсь к синевласке. — Будет своя версия событий?
— Кхм... кхм... — девушка зашмыгала носом. — Уа-а-а-а-а-а!!! Я больше не буду-у-у! — и в голос разрыдалась, вытирая кулачками глаза.
— Хмф! — опять фыркнула Мока и небрежно отобрала крестик у Аоно. — Дальше сами разбирайтесь. Но учтите, если она только попробует продолжить в том же духе, в следующий раз я не буду такой доброй! — и поспешно нацепила печать. Даже слишком поспешно, как на мой взгляд. Ну и в следующий миг Цукунэ пришлось ловить на руки потерявшую сознание розововласку.
Н-да... Ну и выглядим мы со стороны: два парня, у одного пребывающая без сознания красавица на руках висит, у второго — другая в ногах рыдает, вокруг разгром, уроки уже начались, и отдувайся как хочешь. Женщины…
— Ну не плачь, — нагибаюсь и кладу руку на растрёпанную синюю макушку. — Крыло сильно болит? Давай подлечу, — энергия качнулась и полилась в тело девушки, заставив ту от неожиданности прерваться на полутоне. Ссадины сошли почти мгновенно, фиолетовое крыло дрогнуло и встало на место, сил я потратил всего ничего, много ли младшему демону надо? — Ну вот и всё, — убираю руку. — А теперь ответь, тебе всё ещё хочется его заполучить в свои руки? — киваю на так и замершего с «тяжкой ношей» на руках студента.
— А... Наверное... — Куруму наклонила голову вбок, непонимающе рассматривая парня. — Нет... — и перевела изумлённо-неверящий взгляд на меня.
— Ну, одной проблемой меньше. Кстати, Мока, мы опаздываем на занятия. Или ты хочешь, чтобы Цукунэ внёс тебя в класс на руках?
— А? — розововласка мгновенно «очнулась». — Ой!.. — и покраснела. На пару с не знающим куда себя деть Аоно…
Стоят... «Сияют»... Из объятий друг друга вырываться не спешат... Блин…
— Ладно, не буду мешать. Если что, я в классе, — я развернулся и зашагал к центральному корпусу, ощущая, как за мной неустанно следует пристальный взгляд Мизори.
Впрочем, не прошёл я и десятка шагов, как ощутил, что одна из трёх оставленных сзади аур шевельнулась и неторопливо двинулась следом...
* * *
Мои костяшки пальцев отбили надлежащий стук по дверной поверхности.
— Прошу прощения, — заглядываю в аудиторию, — можно войти?
— Конечно-конечно, — забавно жмурясь, «покивала» ручкой Нэкономэ-сенсей, в завершение ещё и взмахнув ушками. Маскировать их она перестала ещё на втором занятии, а сейчас уже и из-под юбки хвостик выглядывал. — Я как раз только начала, проходи, садись быстрее!
Просить меня дважды не потребовалось, и я шагнул в класс. Куруму отстала буквально секунд двадцать назад, сперва неуверенно помявшись в коридоре перед дверью на свой урок, но, так и не решившись меня окликнуть, всё-таки шмыгнула внутрь. А вот Шираюки... Изначально мы изображали что-то вроде паровозика — иду я, за мной, на некотором расстоянии, Куроно, и замыкает процессию Мизори, следующая на ещё большем расстоянии от суккубы и вдобавок к тому прячущаяся за каждый выступ. Только что она была за углом коридора и провожала мою спину внимательным взглядом, а вот сейчас стремительно удалялась, постепенно размываясь в восприятии.
— Итак, — продолжила наша классный руководитель, едва я сел на своё место, — среди известных писателей, которые любили кошек, выделяется Утида Хяккен! Он был учеником Нацумэ Соуски…
Бакэнэко продолжала увлечённо излагать, а вот я почувствовал нечто странное. Нет, не в магическом фоне, а в окружающей меня обстановке. Так бывает, когда взгляд цепляется за что-то важное, но замечает это только подсознание, тут же начинающее подавать разуму сигналы тревоги. Что-то было не так... Свет? Нет. Обстановка? Тоже не то…
Внимательно оглядевшись вокруг, я только утвердился в чувстве некой неправильности, но в чём она заключается — понять не мог. Ни одного нового лица, мебель та же, портреты писателей и учёных на стенах, чуть потёртый линолеум, местами никто не менялся, косых, враждебных взглядов тоже нет…
— Простите! Мы опоздали, можно войти?! — прерывая мои размышления, в дверь вломился взволнованный Цукунэ. Поправка — Цукунэ и Мока, причём парень, ни много ни мало, держал девушку за руку.
Мужская часть класса, видя такое непотребство и тут же выдумав с десяток версий разной степени возмутительности и бесстыдства, привычно разразилась завистливым ворчанием, почти заглушив ответ учителя, да и женская тож... Стоп. А вот со стороны девушек привычной реакции не было!
И тут я понял, что именно резануло мой взгляд. Все собравшиеся в классе девушки косились на меня точно так же, как на протяжении всех прошлых дней мужская часть Академии косилась на Моку!
Рядом протолкнулись Акасия и Аоно, смущённо рассаживаясь по своим местам. Я же отчаянно пытался понять, какого чёрта сейчас происходит? Нет, сам факт-то меня не огорчал, но с чего бы вдруг? Я, конечно, не урод, и даже нос мне свой вполне нравится, что, как я где-то слышал, совсем уж фантастика для любого подростка от 13 до 20, но ведь будь дело во внешности, реакция не стала бы ждать сегодняшнего дня. Кроме того, если я ничего не путаю, прекрасным дамам вообще не свойственно так реагировать на внешность самцов. К внешности должно обязательно прилагаться что-то ещё. Лучше всего известность, причём не какая-нибудь, а на музыкальном или кинематографическом поприще, но вот, хоть убейте, не помню, когда я вчера успел стать известным исполнителем или актёром.
Внимание, буквально давящее на кожу, начало уже нервировать — не люблю того, чего не понимаю! Да ещё паранойя активно включилась, перебирая варианты подстав и провокаций, к которым это всё может быть прелюдией. За ходом повествования учителя я уже вообще следить перестал, раз за разом сканируя класс на предмет висящих заклинаний, новых аур или следов артефактов, но всё было по-прежнему чисто. Чтобы хоть как-то отвлечься и унять нервы, я перевёл взгляд на окно…
Не знаю, как это описать. Наверное, безумие и тупость этого мира таки подкрались и ко мне, только так я могу объяснить, почему потратил добрых десять секунд, прежде чем осознал, что смотрю в лазурные глаза Мизори…
Девушка сидела за карнизом и, держась за него пальчиками, поднималась над ним ровно настолько, чтобы было видно глаза и ни миллиметра больше. Кроме того, во взгляде у неё появились неуловимые черты голодного хищника перед прыжком.
Ни когда она успела подобраться к моему окну, ни почему вообще решила вместо занятий прийти и смотреть на меня, я не знал. И, если честно, вот как на духу — думать на эти темы вообще не хотелось. Напротив, в душе чётко поселилось ощущение, что: первое — мир сошёл с ума; второе — я один тут нормальный; третье — всех не спасти; четвёртое — ничего не изменить; пятое — единственный выход — расслабиться и получать удовольствие.
Жизнеутверждающие, блин, директивы.
Огромным усилием воли я заставил себя откинуть всю лезущую в голову дурь, обратил, наконец, внимание на то, как мило смотрится снежная дева в этой позе, и тепло ей улыбнулся...
