Ругару

...Лешка ударил по тормозам, вывернул руль и зажмурился, ожидая, что полетит в кювет. Обошлось. Грузовик опасно накренился, но, пошатнувшись, снова встал на четыре колеса. Чертыхаясь, он полез из кабины. Откуда взялась на дороге эта девчушка? Словно из-под земли появилась. Ребенок сидел у обочины, съежившись, обхватив себя грязными тоненькими ручонками, втянув голову в плечи. Волосы, правда, были на диво красивыми — белые, точно снег, они блестели на солнце. Так и тянуло дотронуться до них, чтобы проверить — на ощупь они такие же гладкие? Но Леша одернул себя, грозно сдвинул брови:

— Ты какого хрена тут делаешь?! — заорал он, ловя себя на том, что по-настоящему не сердится и страшно рад тому, что не задавил девчонку. Но песочил ребенка, не хуже, чем Устиныч его. - Ты откуда взялась? Почему по полям без присмотра шляешься? Где твои родители? — девочка выпрямилась, и Лешка поперхнулся: не такой это и ребенок, лет четырнадцать определенно есть, вон грудь наметилась. Сбавляя тон, он задал последний вопрос. - Сколько тебе лет? — порыв ветра взметнул прекрасные волосы, и ответы потеряли смысл. Он мог только смачно выругаться, чего не делал лет пять. - Б...!

Ушки у девчонки чуть заострялись сверху. Самую малость, не уродуя ее, но достаточно, чтобы понять — перед ним враг. Шпион.

Эльфийка!

— Б...! — вдохновенно повторил он, совершенно не зная, как себя вести в таких случаях.

Нет, конечно, их учили на уроках НВП, обезвреживать шпионов. Предупреждали, что враг это очень опасный и коварный. Не смотреть. Не разговаривать. Изменяться сразу. Сражаться насмерть. Оглушить во что бы то ни стало, иначе смерть.

Но почему никто не сказал, что это может быть тоненькая, беззащитная девочка, которую, кажется, переломишь одним пальцем? Почему его не научили бить слабых, безжалостно разрушать красоту? Не в той семье он родился!

Это вихрем проносились в нем, а девочка вновь обхватила себя, будто замерзла. И он заметил кровь на предплечье.

— Я тебя ранил? — испугался он.

Она повела головой из стороны в сторону. Потом нашла нужным произнести:

— Не ты.

Все. Он попал. Пока эльфийка молчала, у него еще был шанс. Если не сдать ее в милицию, то хотя бы сбежать, не наделать глупостей. Но нежный голос, похожий на колокольчик, скрипку и шорох прибрежных волн одновременно, пронзил его как гарпун. Он не умрет от этой раны. Он навеки привязан теперь к ней, сделает все, что она попросит. Пойдет за ней на край света. Пока она не смилостивится и не отцепит этот крючок. И ему хотелось сейчас, чтобы она никогда его не отцепляла.

— Давай перевяжу, — предложил он, заранее наполняясь тоской от того, что она откажется, и он не дотронется до этой неестественно белой, словно фарфоровой кожи.

— Не надо, — и в самом деле отказалась она. - Это ничего, заживет. Подвезешь меня до Панкратова?

Глубоко-глубоко в душе шевельнулось, что не имеет права он ее никуда везти. Если возьмется, можно сказать, сам себе повестку на фронт выпишет. А на поверхности была другая мысль. Если бы она сейчас попросила доставить ее на Луну, а не в районный центр, он бы бросился изыскивать возможности сделать это.

— Садись, — Леша полез в кабину, открыл дверцу пассажирского сиденья. - Заберешься? — он протянул руку.

— Да, спасибо.

Она будто взлетела, так и не дотронувшись до его ладони.

Прежде чем завести машину, он сообщил, глядя прямо перед собой:

— Меня Леша зовут. Извини, что я матом ругался. Обычно я никогда не ругаюсь.

— Лаэртель, — прошептала девчушка и добавила: — Можешь звать меня Ларисой.

— Вот еще! — фыркнул он. - Что я, имя запомнить не могу?

И повернул ключ зажигания.

Олеся следила за гостем уже с каким-то ожесточенным любопытством психиатра, обнаружившего интересный случай. Пошли титры, а парень не отрывался от экрана. Только когда началась следующая передача, задумчиво выдал:

— Не заметил, кто режиссер. Ты не знаешь?

Усилием воли она удержала челюсть от падения. Ну и экземпляр!

— Пырьев, наверно. Он в те годы много колхозных фильмов снимал. А тебе зачем?

— Просто... — Алексей потер мочку уха. — Очень правдиво снято. Как будто он сам это видел.

— Это правдиво?! — воскликнула Леся. — Ты с какой луны свалился? Если уж Платонов для тебя сложноват, почитай Шолохова. Он в "Поднятой целине" почти всю правду передал. А "Кубанские казаки" — это социальный заказ. Рекламная акция, грубо говоря. "Эх, хорошо в стране Советской жить!"

— Ты не понимаешь, — краешек рта дернулся: то ли это судорога, то ли он улыбнулся. — Платонов и... Шо... Шорохов...

— Шолохов, — с готовностью поправила Олеся. "Вот же, блин, темный лес!"

— Да, Шолохов, — с готовностью согласился парень. — Они по-своему правы. А он, — Алексей почему-то кивнул на экран, — по-своему. Это тоже было. Почти так все и было.

— Тогда зачем тебе имя режиссера? Тут уж скорее автор сценария нужен.

— Автор сценария совершенно точно это видел, я не сомневаюсь. Но и режиссер, мне кажется. Знаешь, мало ведь хороший сценарий получить, надо уметь его воплотить. А для этого надо... чувствовать. Чтобы ты не работу делал, а... как бы переживал это вместе с каждым героем. Тут же не только радость. Не заметила? Тут тоска по тому, что потерял, — Леся оторопела. Ничего такого в фильме она не увидела. Он наконец поднялся со стула. — Ладно, пойду в инете поищу, кто режиссер. Может, у него еще подобные фильмы есть.

— Где поищешь? — не поверила ушам девушка.

— В Интернете, — нет, это дрожание губ без сомнения было ехидной ухмылкой. — Я действительно произвожу впечатление полного дебила? Я не с луны, а из Димитровграда. И да, я умею пользоваться гуглом и сотовым телефоном. Я даже мотоцикл умею водить. И у меня есть ноутбук. Спасибо за компанию.

— Потрясающе, — только и смогла выдохнуть Леся ему вслед. — А байк у тебя тоже есть?

Пауза. Девушка ярко представила, как мозг постояльца посылает запрос на предмет слова "байк". Переводит — "мотоцикл". После этого он осведомляет равнодушно:

— Есть.

Разработка

Дело было мутное. Чтобы не наломать дров, Регина, внимательно с ним ознакомившись, не потребовала разъяснений, а обдумала все ночью. Фин вчера отлично отремонтировал машину и, как всегда, оставил ее возле отделения, а сам не зашел. Пришлось посетить его еще раз утром, расплатиться. Симпатия — вещь хорошая, но деньги любят счет. Нехорошо, если каторжанин посчитает, что следователь ему чем-то обязан.

Регина мышкой прошмыгнула в кабинет, вытащила из сейфа уголовное дело и снова его изучила. За ночь начало казаться, что она упустила какие-то детали и только поэтому оно непонятно.

Но нет, как она ни вчитывалась, ничего нового не отыскала. Дело было ничуть не толще, чем оперативно-розыскное, за которое ей дали подержаться вчера.

Алексей Антипов, он же Лекс. 25 лет. Ругару. Сослан из мира 2-бета "о". Два — означает второй класс опасности, люди там не живут, только человекоподобные существа, но в принципе, если бы захотели, вполне могли бы. Некоторые любители экстрима с настоящей Земли, любят там достопримечательности осматривать. Да, вот так бывает. Она-то всю жизнь полагала, что родилась на Земле, а оказалось, что это каторга. А настоящая Земля ей, как и всем прочим местным жителям, пока недоступна. И неизвестно, будет ли когда-нибудь доступна. Не очень они там, в благополучных мирах, любят выходцев с каторги.

О чем это она? О мире 2-бета "о". Итак, обычные люди там не живут, изредка бывают туристы. Но там постоянно присутствуют наблюдатели. В мирах, которые представляют третий уровень опасности, люди присутствуют исключительно за счет военной силы, и их задача — сдержать поток беженцев и диверсантов в миры класса 1, 2 и дальше. В миры четвертого класса без скафандра соваться нельзя, а вернулся оттуда — благодари Бога, что ноги унес. Но в мирах класса 2 люди-наблюдатели — это великая сила. Причем часто они вовсе не наблюдают, а бесцеремонно вмешиваются в историю существ.

Так вот Лекс в своем мире жил в каком-то колхозе, очень далеком от столицы. И тем не менее его судили по подозрению в серии убийств людей. За другие убийства на каторгу не попадешь, своих режь, хоть в крови утони, пусть твои же с тобой и разбираются. Но человека тронуть не моги. И смертная казнь к таким преступникам применялась довольно редко, в основном каторжные работы от пяти лет до пожизненно, а потом вечная ссылка. Потому что если уж ты отнял жизнь у человека — должен отработать на каторге на благо другим людям. Любая работа, которую тебе определяет суд, спасает чьи-то жизни. Даже если ты орк, которого отправили в колхоз трактористом. Ведь если рассуждать глобально...

Что-то она отвлеклась. Но такие рассуждалки, с припоминанием мельчайших деталей из ускоренного обучения, часто помогали уловить важное.

Суд приговорил Антипова к ссылке. И это было самое непонятное. Поначалу он хорошо себя зарекомендовал. Работал охранником банка, порицаний не имел. Один раз заработал премию. А через год он не вышел на работу. Маг-надзиратель забеспокоился не сразу: все-таки это не каторжанин, а ссыльный. Он имеет право менять место жительства и работу по собственному желанию, главное на новом месте встать на учет. Но через месяц стало ясно: ссыльно-поселенный Антипов воспользовался услугами магов из криминала, ослабил несколько сдерживающих заклятий и ушел из-под контроля системы (в криминале маги были слабые, иначе бы не пошли в криминал, работать на структуру выгоднее; из-за слабости они и не могли снять все заклятия, наложенные магом-надзирателем, только некоторые). А потом появился некий Лекс, совершавший дерзкие ограбления, чаще всего связанные с артефактами. Доказательств, что Лекс и есть Антипов, — море. Только вот поймать его не могли. Еще бы — ругару, даже если он не полностью силу использует, — опасный противник. Но парень к тому же удивительно умен и бесстрашен. Что интересно, ни разу при его ограблениях не погибли люди. Что это? Научился сдерживать порывы или дело совсем в ином? Но в каждом регионе знали: если к ним едет Лекс — жди громкого преступления и висяк. Превентивные меры не помогали: помешать Лексу попасть в нужный ему город ни разу не удалось.

Регина крутила дело и так, и эдак, но больше ничего вытянуть из него не смогла.

Повздыхав немного, она решила, что без помощи Кирилла ей не обойтись. Позвонить? Нет, она придет сюрпризом.

Женщина положила дело в сумку и отправилась в прокуратуру. С утра Кир не так занят.

Кирилл был магом. Не настолько сильным, чтобы стать магом-надзирателем, но все же.

Маги на каторге старались всячески отделить себя от людей, но они были людьми. Это подтверждалось тем фактом, что союзы мага и человека никогда не бывали бесплодными. Только получалась одна неувязочка, феномен, над которым, по слухам, ломали голову ученые настоящей Земли: ни за что не определишь, с каким даром будет у мага потомство. Известно немало случаев, когда у двух сильных магов рождался ребенок без малейшей искры. А бывало, у двух обычных людей появлялся ребенок с огромным даром. Ей вот не повезло, а Кирилла природа одарила. Хотя ему повезло уже тем, что он мужчина! Неизвестно, как там, на настоящей Земле, а здесь явно мужской мир. Другим следователям и вполовину не надо столько усилий прикладывать, сколько ей, чтобы доказать, что она получила звание не потому, что папочка большая шишка, а потому что достойна. Им вообще ничего доказывать не надо. И самое обидное, при всех ее стараниях, все равно никто в это не верит. За спиной так же шепчутся...

Она поздоровалась с миленькой секретаршей-молдаванкой с чудовищной фамилией Могила. Скорчила рожицу, чтобы та не вздумала докладывать о приходе Регины по внутренней связи и толкнула красивую деревянную дверь.

— Кирилл Авдеевич, разрешите?

Чем больше Кир сглаживал различия между ними, тем больше Регина их подчеркивала. Прямо баррикады воздвигала.

Он не отвечал, только взгляд был долгим, бесконечно добрым и терпеливым, так что ей стало стыдно и она чуть убавила официальности.

— Я по делу.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Кир. — В рабочее время что может привести следователя в кабинет прокурора? Только дело. Уточни, которое, — Регина положила папку перед ним, и Кир принялся ее листать.

А она от нечего делать принялась рассматривать его кабинет. Обычный такой кабинет, без изысков, без индивидуальности хозяина. Все строго, сдержано, функционально. Нет, неправда — внутри себя она засияла от озарившей ее догадки — в этом кабинете полно Кира. Это вообще Кир, только в облике интерьера. Сдержанный, целеустремленный, не любящий лишних слов, предпочитающий делать, а не рассуждать.

— Гастролер? — хмыкнул наконец прокурор. — И что тебя интересует? Это вообще, вроде пока оперов хлеб. Не справляются?

— Опера у меня — ух, какие опера! — заверила Регина. — Даже несмотря на то, что мы постоянно собачимся. Но вот заглянула одним глазком, не удержалась. И кое-чего не поняла, если честно.

— И чего именно? Мне тут все ясно. Ссыльно-поселенный. Подался в криминал.

— Объясни, за что его сослали.

— Тут же написано...

— Представь себе, нет, — перебила Регина. — Если он маньяк-убийца, то вроде бы не сослать должны, а сразу к стенке. Если было убийство по неосторожности, то каторжные работы, а никак не ссылка. Если причинение вреда любой тяжести, тоже каторжные работы. За что могут сослать, я что-то никак не соображу. У нас же ссыльные — это те, кто срок оттрубил.

— Да какое в данном случае это имеет значение? — недоумевал Кирилл. — Сейчас он преступник. По нескольким эпизодам его вина доказана, по нескольким еще предстоит доказывать. Важнее, что он просто так нигде не появляется.