Гп: Гарри Грэйнджер, дракон

Со стороны это могло выглядеть будто гиперопека, но Гарри отлично помнил тот день, когда учил Гермиону телекинезу, и помнил ту её реплику: "я привыкла". Эту фраза привела его в бешенство — и продолжала приводить до сих пор. Ну в самом деле, какого хрена! Нельзя привыкать к такому! Никак нельзя!

Нет никаких тайных знаков, и никаких незримых изъянов тоже не существует! Есть только люди, которые оказались говном, и которые более чем заслужили свой красивый билет на больничную койку!

Гарри нравилась его семья, и сестра тоже нравилась. Гермиона была вполне милой девочкой. Она такого не заслужила.

— Я помню, какой была сестра, когда мы с ней только встретились. Я больше не хочу её такой видеть. Если для этого надо кого-то вбить в землю, я с радостью, и школьные правила меня в этом не остановят.

Дамблдор вздохнул.

— Интересно, и что же мне теперь со всем этим делать... Гарри, пойми, ты не можешь продолжать так и дальше!

— Могу и буду, — отбрил его мальчик. — Ну, или сделайте так, чтобы мне не пришлось.

— Если б я знал, как именно... — вздохнул Дамблдор.

— Придумайте что-нибудь. Вы же директор.

— Ладно, Гарри, считай, что мы договорились. Я попрошу деканов провести работу с учениками. А ты взамен пообещаешь мне больше не устраивать драк, хорошо?

— Я никогда не устраивал их без повода, — сказал Гарри. — И в будущем не планирую.

— Что ж, приму это за обещание, — недовольно проговорил Дамблдор.

Трещал камин, исходил ароматным паром чай в чашках, а лимонные дольки заканчивались с угрожающей скоростью.

— Знаешь, я ведь знал твоих родителей, Гарри... У тебя глаза, как у матери.

— Знаю, — ответил мальчик. — Но, если быть честным, то мне всё равно. Случилось так, как случилось, теперь моя семья Грэйнджеры. И, если вы не против, то я не хочу больше об этом говорить.

— Хорошо, раз не хочешь — не будем. Но есть ещё одна вещь, о которой я обязательно должен тебя спросить.

Гарри кивнул, отпивая чай.

— О том, куда я пропал?

— Да, мой мальчик, об этом. Когда ты исчез, для нас это было тяжёлым ударом. Многие преподаватели в Хогвартсе знали Джеймса и Лили, а потом ещё и твоя пропажа... Хагрид ревел не переставая, профессор Снейп даже разбил свой любимый котёл — а это не так-то просто, поверь мне. Котёл был металлический.

Гарри улыбнулся, пожав плечами.

— Вы наверняка знаете официальную версию. В ней всё правда. Я никогда не лгал.

— Гарри, я...

— Директор, вы когда-нибудь пробовали сырую крысу на вкус?

— Однажды. Думаю, это было в Камбодже.

— Они не так уж и плохи. Главное наловить их достаточно, — сказал Гарри. — Вот так я и выжил. Крысы, собаки и краденая еда. Не так это и трудно, когда есть кому тебя научить.

— И у тебя подобный наставник был?

— Даже двое. Человек по имени Ши Куан и ещё один, Раангор Охотник. Можете навести справки, но не думаю, что вы что-то найдёте. В конце концов, они оба давно мертвы.

— Мне очень жаль, Гарри.

— Не стоит. Они умерли так, как того хотели. Не о чем здесь жалеть. А что касается главных вопросов, то нет, я не собираюсь становиться ни новым Волдемортом, ни Грин-де-Вальдом, если вы это хотели знать. Я просто Гарри. Я — Гарри Грэйнджер.

Обеспокоенные Гермиона и Рон уже поджидали Гарри рядом с горгульей.

— Скажи мне, что тебя не исключают! Пожалуйста, скажи мне, что тебя не исключают!

— Меня не исключают, — ответил Гарри.

— Ура! — подпрыгнула Гермиона. — Но ты всё ещё не прощён.

— Гермиона, я в толк не возьму, почему ты на него вообще сердишься? — спросил Рон. — Он же из-за тебя подрался. Я бы тоже за Джинни драться полез... Меня бы побили, но я всегда могу позвать братьев и вместе с ними кого-нибудь взгреть. А переломы так вообще ерунда, я два раза руку ломал, там всего-то немного палочкой помахать, да и всё срастётся.

— А, — девочка только рукой махнула. — Ты просто не понимаешь. Сейчас ещё ладно, но он ведь всегда такой! Постоянно! Чуть что — лезет в драку, превращается в носорога и крушит всё вокруг. Одно слово — буйный!

— Я не буйный, — уязвлённо пробормотал Гарри.

— Не буйный? Напомнить, как ты собаке пинка отвесил, а её хозяин потом гонялся за нами с бейсбольной битой?

— Серьёзно? Ты не можешь меня за это винить! Эта псина сама напрашивалась, она бы точно нас с тобой покусала!

— Да у тебя все "напрашиваются". Никто ещё сделать ничего не успел, а ты уже с кулаками наперевес! Все напрашиваются, один ты белый-пушистый!

— Не, — сказал Гарри, решив не спорить. — У нас ты пушистая. Я чешуйчатый.

* * *

"Всё это было весьма интересно, — думал про себя Альбус Дамблдор, глядя на лежавшую перед ним на столе распределяющую Шляпу, — но при этом решительно непонятно".

Вопросов вовсе не стало меньше; скорее даже наоборот. Но, по крайней мере, теперь у него были ниточки, за которые можно было начать тянуть.

Насколько всё было бы проще, если бы можно было просто использовать легилименцию!

Увы, даже лучшие инструменты временами отказывают. Если уж даже Шляпа не смогла...

Дамблдор недовольно отодвинул от себя упомянутый головной убор. Шляпа изображала из себя неодушевлённый предмет гардероба и не шевелилась.

Странное происшествие на распределении Гарри Грэйнджера, естественным образом, не могло укрыться от глаз директора. Сразу по завершении церемонии Альбус попытался расспросить мадам Шляпу о происшедшем и потерпел грандиознейшее фиаско.

Всё, чего он добился, это тревожное бормотание об острых зубах, чёрных крыльях и глазах в темноте. Любое упоминание Гарри — или даже его сестры — приводило Шляпу в кататонию.

Тревожно — это верное слово. В последнее время сам воздух, казалось, наполнен тревожными ожиданиями и сдержанным напряжением.

Что-то грядёт. Что-то, что может весьма не понравиться Альбусу Дамблдору.

Потерев глаза пальцами, директор со вздохом водрузил Шляпу на голову.

Перед самым уходом Гарри заметил головной убор на шкафу и попросил разрешения надеть его снова, сказав, что сестра велела ему извиниться. Дамблдор был уверен, что так и было. Гарри не выглядел человеком, обожающим извиняться.

Прошло полминуты, и Альбус в раздражении скинул Шляпу назад на стол.

"Очень воспитанный молодой человек", — вот и всё, чего он добился на этот раз.

Никаких больше чёрных крыльев. Однако легче от этого не становилось...

— Кто-нибудь скажет мне, почему мы идём к Хагриду? — страдающим голосом спросил Рон.

— Потому что он нас пригласил, — ответила Гермиона.

— Он тебя пригласил. Почему мы-то тащимся?

— Меня и моих друзей, Рон. Кого я, по-твоему, должна была с собой позвать?

Рон хотел было возразить, что он скорее друг Гарри, чем Гермионы, но решил, что это бы было невежливо. А может, и чревато — не стоило забывать, что сам Гарри перебирал ногами в пределах слышимости.

Гарри понятия не имел, когда его сестра успела стакнуться с Хагридом, но против ничего не имел. По словам самой Гермионы, она пыталась расспросить Флитвика о драконах, но тот сразу отослал её к леснику, пояснив, что драконы — его любимая тема. Ну а поскольку Хагрид в замке появлялся довольно редко и ненадолго, логично было наведаться к нему в домик.

Гермиона не хотела навязываться, но Хагрид, по-видимому, и сам был не прочь поболтать, передав для неё приглашение зайти в гости. Рубеус Хагрид жил в небольшом бревенчатом домике на опушке Запретного леса. Вокруг был разбит небольшой огородик, стояла будка для пса и разбросаны сельхозинструменты. У двери на специальном крюке висел громадный охотничий лук, при виде которого Гарри захотелось научить лесничего кричать "Фус-Ро-Да!".

Гарри постучал в дверь, и ребята услышали, как кто-то скребется в нее с той стороны с громким лаем. Через мгновение до них долетел голос Хагрида:

— Фу, Клык, назад!

Дверь приоткрылась, и за ней показалось лицо в обрамлении всклокоченной бороды.

— Заходите, — пригласил Хагрид. — Фу, Клык! Веди себя как воспитанная собака!

Хагрид распахнул дверь, удерживая за ошейник большого черного пса. Несмотря на лай и размеры, пёс выглядел добродушным и глуповатым.

В доме у лесника была всего одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом.

— Вы... э-э... чувствуйте себя как дома... устраивайтесь — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который подошёл к Гарри и тыкнулся носом в ладонь, очевидно, выпрашивая, чтоб его почесали за ухом.

— Рубеус Хагрид, — степенно назвал всё имя лесничий.

— Я Гарри, — просто представился Гарри, не став вдаваться в детали.

— Это мой брат, — пояснила Хагриду Гермиона, на случай, если он не знал.

— А я Рон. Ну, эээ, я Уизли. Рон Уизли, — неловко представил сам себя Рон.

— Я так и понял, — произнёс Хагрид, глядя на веснушчатое лицо Рона. — Я будто полжизни провел, охотясь на ваших уизлевских близнецов. Они все время чего-нибудь отчебучивают.

— Ага. Ну, такие они, — не стал спорить Рон.

Хагрид заварил чай и выложил на большую тарелку кексы. Судя по звуку, с которым кексы соприкасались с тарелкой, сделаны они были из цемента. О закаменевшее от времени и невзгод угощение легко можно было сломать зубы, так что Рон быстро отдал свой Гарри, пока хозяин не видел. Гермиона честно пыталась размочить свой кекс в чае.

— Как вам Хогвартс? — спросил, наконец, лесничий, устраиваясь за столом.

— Волшебно, — призналась Хагриду девочка.

— Домашки много, — пробурчал Рон.

— Пока непонятно, — озвучил свою точку зрения Гарри. — Но, вроде бы, многообещающе.

— Небось, удивились, когда к вам профессор Снейп заявился, а? — усмехнулся лесник.

— Немного, — ответил Гарри.

— Гарри нам говорил, что кто-то может прийти, — дополнила Гермиона.

— Ага, ага... Не понимаю только, почему Дамблдор решил к вам Снейпа послать. Обычно-то он ни к кому не ходит, всё отговаривается, что, мол, работы у него много. Но в этот раз, вот, пошёл. И даже спорить не стал, как обычно...

— Он довольно неплохо справился, учитывая все обстоятельства, — пожал Гарри плечами.

— Это какие это у него обстоятельства? — почесал голову Хагрид.

— Он был влюблён в мою маму когда-то, — со вздохом произнёс Гарри, спрятав лицо за кружкой. — А она, из всех людей на свете, предпочла ему Джеймса Поттера. Ты не знал?

Подслушав кое-какие разговоры преподавателей, из тех, что всегда начинались, стоило ему пройти мимо, Гарри успел уже выяснить, что этот факт не являлся особенной тайной. Он вовсе не удивился бы, окажись Хагрид единственным, кто понятия не имел.

— Снейп и малышка Лили? — Секреты определённо не держатся в Хогвартсе слишком долго, так что лесник сразу понял, что Гарри не имел в виду Маргарет Грэйнджер. — Быть такого не может... Она бы с ним никогда!..

— Мы не выбираем, кого любить, Хагрид. Просто любим, и всё. Может, он тоже думал, что им не быть вместе, а может и нет. Как бы ни было, в итоге Джеймс победил.

— Ты так говоришь, будто это плохо.

— Кто знает? Только Снейп вот он, выжил и выпутался изо всех передряг, стал мастером зелий, уважаемым во всём мире. А от Джеймса... пожалуй, теперь уже ничего не осталось.

— От Джеймса остался ты, Гарри, — расстроенно покачал головой лесник.

— С этим не поспоришь, — согласился мальчик, стащив у своей сестры не желающий покоряться кекс.

Спорить на эту тему он действительно не желал.

— Герми хотела расспросить тебя про драконов, — перевёл тему Гарри.

— Драконы, эм, да... Нуу, я тут кое-какие книги про них читал, и всё выучил, назубок, да. На самом деле это всё ерунда, ну, теория. Своего-то дракона у меня не было никогда, так что кашевар я без котелка... Так чего вам узнать-то там было надобно?

— Расскажи мне про чёрных драконов, — с хитрым видом протараторила Герми.

В замок дети вернулись только часа через три, когда Хагрид высказал, наверное, всё, что успел выучить про крылатых рептилий. Учитывая некоторое косноязычие лесника, Гарри с Роном считали, что довольно легко отделались.

Собственно говоря, такого вида как "чёрный дракон", в этом мире никогда не существовало. Гебридский чёрный, имеющий наибольшую схожесть в названии, на анимагическую форму Гарри был, в лучшем случае, только отдалённо похож.

Гебридский дракон был обычным охотником на оленей. В противоположность ему, Раангор являлся выходцем из кошмара, призраком в лунном свете, стремительным и бесшумным, с одинаковой лёгкостью скрадывавшим как животных, так и настороженных часовых. Ночная фурия на стероидах, глаза в темноте и острые зубы в ожидании крови.

Таков он был, Раангор Охотник.

Хищник-примарис, распространяющий страх темноты, словно дымный шлейф...

— Гарри, у тебя всё в порядке? — С обеспокоенным видом Гермиона подошла к брату, который уселся делать домашку по травологии, обложившись учебниками и четырьмя метрами пергаментных свитков в рулонах.

Брат отнял взгляд от страницы с гербарием и внимательно посмотрел на сестру сквозь очки.

— Эээээээм. Да? — почему-то с вопросительной интонацией сказал Гарри. — Почему ты спрашиваешь?

— Это, ну, из-за твоего папы. Ты никогда о нём не говорил, я поняла только, что ты его почему-то не любишь, но не поняла почему.

Мальчик отложил книгу и с задумчивым видом почесал бровь.

— Он выпивал, Герми. Не то чтобы у него не было повода — шла война, его друзья и знакомые умирали практически раз в неделю. Не знаю, мог ли он драться лучше... Но я бы точно уважал его больше, если бы точно знал, что его руки в тот день не дрожали.

На лице Герми возникло сложное выражение, где-то между сочувствием и "не надо было мне спрашивать". Гарри фыркнул, улыбнулся, и тихонько пихнул сестру кулаком.

— Ой, да ладно тебе. Это было давным-давно.

Гарри действительно не придавал происшедшему большого значения.

Конечно, история грустная, и тем грустнее, что он сам в ней участвовал, но, в конце концов, он почти не знал Поттеров. Они были биологическими родителями тела Гарри, но и не более. Когда живёшь в седьмой раз, многие естественные для других людей вещи постепенно теряют своё значение. Слово "нормальный" неприменимо к реинканаторам.

В то самое время, пока Гарри, Гермиона и Рон прохлаждались у Хагрида, в гриффиндорской гостиной медленно поднималась нездоровая суета.

Занимаясь уроками, оба Грэйнджера не обращали особенного внимания на странное шевеление, но после определённого уровня стало ясно, что игнорировать это броуновское движение и его причины будет немного глупо.

Отложив книги, Гермиона пошла узнать, что случилось и вернулась с округлившимися глазами.

— Гарри, мне страшно.

— Кого мне нужно убить?

— Ну Гарри! — обиделась Гермиона. — Я же серьёзно. Не можешь без своих шуточек!

— Понял, молчу. Что случилось? — Брат поправил очки и сделал подобающе серьёзное выражение на лице.

— Во вторник нам обещают полёты на мётлах! — нервно сказала сестра.