Гп: Гарри Грэйнджер, дракон

Маленький ребёнок сидел в потрёпанном детском манежике.

Ребёнок был странным.

Не плакал. Не сучил ногами. Просто сидел на месте, прищурив в задумчивости глаза, и пронзая пространство пугающим, абсолютно не детским взглядом.

Это был мальчик, и звали его Гарри Поттер.

Тикали на стене часы, откуда-то из другой комнаты доносилась приглушённая ругань. Донёсся звон от разбившегося стакана, который от злости швырнули в стену.

Звук вывел Гарри из состояния транса. Подняв по-детски пухлую руку, мальчик потёр на лбу шрам в виде молнии, и закрыл глаза. Когда он открыл их, они были жёлтыми, как у кошки, с узкими вертикальными зрачками. Кожа ребёнка пошла волнами, ощетинившись чешуёй, блестящей и твёрдой.

Миг — и в обычном детском манежике уже сидел дикий зверь. Мифический дикий зверь.

Чёрный дракончик размером с лису легко выскочил из манежа, встряхнулся, расправив ещё хрупкие крылья, запрыгнул на подоконник и выбрался в форточку, чтобы уже никогда не вернутся в свой дом на Тисовой улице.

* * *

— Директор Дамблдор, у нас большая проблема!

— У нас вечно проблемы, Минерва. Что приключилось на этот раз?

— Гарри Поттер исчез.

— ЧТО ЗНАЧИТ ГАРРИ ПОТТЕР ИСЧЕЗ?!

* * *

Несколько лет спустя

Маленькая девочка плакала в забытом всеми уголке пришкольного парка, размазывая жгучие слёзы крохотными ладошками.

Девочке было больно. Дети по своей природе жестоки, и уж она-то могла бы многое рассказать об этом, если нашёлся бы кто-то готовый слушать. К сожалению для неё, таких ушей всегда было слишком мало.

Эта школьница точно знала, что с ней что-то не так. Что-то в ней было сломано, что-то важное. От этого все насмешки, и мусор, напиханный в её парту, и даже хохочущий Билли Дженкинс, всегда норовящий толкнуть её в спину.

Что-то отличало её от других детей. Любой разговор заканчивался не начавшись, любые попытки сблизится с кем-либо натыкались на стену, словно на ней была какая-то метка. Или, скорее, такой метки не было. Какой-то важной печати на лбу, которая отчего-то должна быть у всех, а вот ей, единственной, не досталась.

Оставалось рыдать. Одной, где-нибудь, где никто не увидит.

Впрочем... сегодня кое-кто её видел.

Жёлтые кошачьи глаза смотрели на девочку. Острые когти крепко цеплялись за толстую ветку над её головой.

Чёрный дракон размером со среднего пса злобно щурился в лучах тусклого солнца, пробегая розовым языком по акульим зубам. С тихим шелестом развернулись уже давно не хрупкие крылья, и мрачная тень соскользнула с импровизированного насеста на землю.

Горячий чешуйчатый нос, пускающий струйки тёплого воздуха, ткнулся девочке в руку.

— Они тебя обижали?

— Сегодня только Берни Макманус... Ой! А ты кто?

— Я — Гарри, дракон, — важно заявил дракончик. — Ну, вообще-то я мальчик, только заколдовался случайно. Так что пока я дракон. Расколдуюсь потом обратно, когда подрасту.

— Драконов не существует, — авторитетно сказала девочка.

Гарри многозначительно пошевелил крыльями.

— Может, не существует, откуда я знаю. Но я-то же вот он, прям тут сижу. Давай дружить! Тебя как зовут?

— Гермиона. А мне правда можно?

— Пф! Покажешь потом этого Макмануса, я ему ногу отгрызу! Какую захочешь! Левую или правую.

— Не надо! Он позовёт бобби, и у тебя будут неприятности!

— Бобби меня не поймают.

— Всё равно, не надо ничего отгрызать. Пожалуйста.

— Ну, если ты так говоришь...

* * *

— Псс! Гарри, вылезай! Мама ушла!

— Я тут, — раздался голос дракона со шкафа.

— Ну вот ты всегда так! Я тебя под кроватью ищу, а ты совсем в другом месте.

— Ну прости. Я же прячусь!

Дракончик развернул крылья и спикировал на пол. Уже две недели он жил тайком дома у Гермионы, скрываясь от обоих её родителей. Это было не слишком сложно, учитывая, что он мог становиться почти невидимым и несколько изменять размер, сейчас оказавшись примерно с большую кошку.

— Залезай! — хихикнула девочка, запрыгивая в кровать в своей голубой пижаме с корабликами.

Гарри пихнулся задними лапами и заскочил к ней под бок, подавляя, не слишком успешно, широкий зявк. Гермиона обняла жёсткое, но горячее тело дракона и погрузилась в сон.

* * *

— Он опять тебя обижал?

— Только выделывался. Говорил, что его ботинки дороже нашей машины. Он всю школу достал уже со своими ботинками!

— Ааа... Подожди меня здесь.

— Гарри! Стой! Не надо отгрызать ему ноги!

Но было поздно. Чёрный дракончик уже взвился в воздух, оставив подругу одну доедать бутерброд в школьном парке.

Гермиона схватилась за голову, но догнать стремительного летучего ящера в любом случае не могла.

Впрочем, Гарри вернулся быстро, плюхнувшись на траву и выплюнув кожаный дорогой ботинок, пожёванный и дымящийся.

— Гарри! Он тебя видел?

— Да нет, конечно, я же в невидимости. Пихнул его сзади и ботинок стянул. Пускай теперь ходит в одном, как придурок.

— Ну Гарри! Ну так же нельзя!

— А тебя обижать, что ли, можно? Ничо я не знаю!

И довольный дракончик улёгся на землю, продолжив бессовестно разгрызать ботинок Берни Макмануса.

* * *

— Гермиона, у тебя всё в порядке?

— Ага, всё нормально.

— По-моему, ты мне врёшь.

— Да нет, правда, всё хорошо.

— Гермионаааааа.

— Не скажу.

— Ну и ладно, у меня вообще-то есть список твоего класса. Сейчас всем достанется.

— Эй, стой! Так нельзя! Вдруг с тобой что-то случится?

— А если не вдруг, то с тобой случится!

— Ничего, я привыкла.

— Вот и плохо как раз! Нет, я точно кого-нибудь загрызу!

— А я тебя не буду брать в школу!

— Напугала! Подумаешь!

Чёрный дракончик раздражённо сопел, лёжа на столе Гермионы, и по-кошачьи дёргал хвостом, свесившимся со столешницы.

— Ладно, не буду их загрызать. Но это только пока! — недовольно пробурчал Гарри.

Летающий ящер перевернулся на спину и задрал лапы вверх, словно хватая воздух когтями.

— Вообще, знаешь что? Я научу тебя парочке своих трюков. Сама всем покажешь.

— Я НЕ БУДУ КУСАТЬ ЛИНДУ ГАСТИНГСОН. Ни за что.

— Хм. Гастингсон, значит?

— Эй, ты же обещал!..

— Ладно-ладно, раз обещал. Кусать никого не надо. Смотри, чего покажу!

Гарри соскользнул со стола, словно кошка перевернувшись в полёте, и прыгнул на стоящий неподалёку стул. Устроившись, он пристально посмотрел на столешницу, где в строгом порядке лежали учебники Гермионы, её тетрадки и канцелярские принадлежности.

— Увааа! Круто!

Один из учебников взлетел в воздух, вокруг него закружились ручки и ластики, скользя по причудливым траекториям.

— А я тебе говорил. Научить тебя так же?

— Конечно! Мог бы даже не спрашивать, — фыркнула девочка, горящими глазами следя за летающими предметами.

— Тогда ложись на пол. Так надо.

— Э, а зачем?

— Щас мы тебе чакры продуем. Ложись давай.

И девочка улеглась.

— Так?

— На живот... Руки ровно... Ага, так пойдёт.

Дракончик рывком увеличился до размера крупной собаки и плюхнулся сверху, улёгшись поперёк спины девочки.

— Ты тяжелый...

— Это чтобы ты не вертелась. Сейчас я направлю в твоё средостение поток маны...

— Чего?

— Перевожу на английский: щас будет щипаться и очень сильно щекотно. Терпи.

— Бгх! Ты серьёзно? Уыыыыыыыы...

Полчаса спустя

— Я думала, что помру!

— Меньше крутилась бы, мы бы раньше закончили.

Употевшая Гермиона размазывала по лицу слёзы, выступившие из-за щекотки; довольный чёрный дракон вновь уменьшился и с видом египетского сфинкса в двенадцатом поколении возлежал на столе.

— Иди умойся уже, а то я чувствую себя Билли Дженкинсом. Потом приходи и попробуем чего получилось.

Девочка хлюпнула носом и усвистала со скоростью истребителя, вернувшись уже через пять минут: в ожидании чуда извечная жажда знаний задавила желание по-девчачьи поплескаться подольше.

— Я готова. Что дальше делать?

— На стул садись... Значит так. Телекинез — это область магии, ответственная за манипуляцию с предметами на расстоянии. Можно поднять без рук камешек, или в дверь постучать...

"А ещё оторвать врагу ноги или раздавить его голову", — добавил про себя Гарри, но вслух, конечно же, говорить об этом не стал.

— Базовое упражнение телекинетика это "невидимая рука". Как следует из названия, ты должна сформировать невидимую ладонь из поляризованной маны... Ай, да ну нафиг, как-то это чересчур сложно. Просто делай как я!

Позже

Гермионе казалось, что несколько часов пролетели в одно мгновенье. Конечно, девочка уже знала, что Гарри — не просто дракон, а дракон волшебный, и даже лучше — магический, но отчего-то не думала, что может научиться какому-то колдовству и сама.

Когда Гарри начал показывать, что нужно делать, она лишь привычно сконцентрировалась на учёбе, стараясь справится с нетерпением. Пока наконец...

— Уф! Получилось! Гарри, у меня получилось!

Маленький ластик, игнорируя закон всемирного тяготения, висел над столом и даже выделывал какие-то фигуры высшего пилотажа вроде восьмёрок и петель Мёбиуса.

— Молодец. Теперь возьми у мамы пару иголок и возьми завтра в школу, — важно посоветовал Гарри.

Гермиона нахмурилась.

— Это зачем?

— Пролевитируешь их Линде Гастингсон в задницу, если она тебя снова обидит, — ухмыльнулся дракон.

Сил возмущаться его чувством юмора у девочки уже не осталось.

* * *

— Ургх... Герми! Гермиона, проснись!

— А? Что такое? Гарри, тебе что, плохо?

Свалившись с кровати, чёрный дракончик лежал на полу, извиваясь всем телом.

— Всё нормально! Но только, по-моему, я расколдовываюсь!

Гермиона испуганно подскочила с кровати. Дракончик стремительно увеличивался в размерах, став уже больше, чем сама девочка.

— Уф, чёрт! Посмотри, дома есть кто-нибудь?

Девочка вихрем вынеслась в дверь, пробежавшись по комнатам.

— Никого, только мы! Тебе очень больно?

— Нет, только, чешется всё, — соврал Гарри мгновенно. — Сейчас, уже скоро...

И действительно: уже через пару минут перед Гермионой сидел бледный черноволосый мальчик примерно её же возраста.

...Совершенно голый.

— Ой! — покрасневшая словно рак девочка поспешно повернулась спиной.

— Об этом я не подумал, — почесал голову Гарри. — Эм, у тебя, конечно же, нет никакой одежды для мальчика?

* * *

— Гермиона, ты официально лучшая! — торжественно объявил бывший чёрный дракон, завёрнутый в безразмерную фланелевую рубашку, позаимствованную у отца девочки.

Оба ребёнка сидели на кухне Грэйнджеров, поглощая кексы с изюмом — превращение явно стоило Гарри много энергии, и прилипшее к позвоночнику брюхо выводило жалостливые рулады.

— Вырасту и женюсь на тебе. Будешь меня всю дорогу кормить!

— Ну ты скажешь тоже, — фыркнула Гермиона, запустив в Гарри кексом. — И я и так тебя всю дорогу кормлю!

— Тоже верно, — ответил Гарри, поймав брошенный в него кекс и тут же откусив половину. — Тогда не буду жениться.

— Щас в глаз получишь за свои шуточки!

— Да молчу я, молчу уже... Не кипятись.

Гарри выдул четвёртую кружку чая и сыто откинулся, решив, что семи с половиной кексов ему будет достаточно.

"Как бы Герми не отругали за стащенную еду...".

Гермиона искоса разглядывала своего преображённого друга. Хоть Гарри и говорил, что он мальчик, а не совсем настоящий дракон, по-настоящему она этого не понимала. По крайней мере, до сих пор.

— Получается, ты больше не сможешь превращаться в дракона?

— Смогу, только, ну, подождать надо. Хотя бы до вечера.

— Скоро мама придёт... Надо будет мне тебя спрятать куда-то. Может, в шкафу посидишь?

— Эээ... Так-то я ещё маленький, чтобы у девочек в шкафу прятаться...

— Ну не знаю тогда... — задумалась Гермиона, явно не понимая, почему глупый Гарри не хочет лезть в шкаф.

Подгоняемые опасностью быть застуканными, дети устроили мозговой штурм.

— Придумала! — наконец хлопнула в ладоши девочка. — Я просто познакомлю тебя с моей мамой. Скажу, что ты пришёл в гости, и ты посидишь у нас прямо до вечера!

— Герми, а ты ничего не забыла? Придёт миссис Грэйнджер, а я тут такой красивый, в рубашке твоего папы...

— Про это я тоже придумала. Я знаю, где есть ящик для бедных — в него кладут вещи, которые больше никому не нужны. Уж чего-нибудь мы тебе там подберём...

* * *

"Хороший день", — думала Маргарет Грэйнджер, ловко шинкуя на разделочной доске зелень.

На плите клокотали кастрюльки, жарилось мясо, а в духовке уже томился пирог. Кухонные принадлежности сновали туда-сюда в руках женщины, а аппетитные запахи расплывались по всей квартире.

"Определённо хороший день".

Откуда-то из гостиной звучал детский смех, и жизнь понемногу начинала казаться чуть лучше.

— Что сегодня на ужин? — муж Маргарет, Чарльз, приобнял жену за плечи и попытался стащить со сковородки кусочек, закономерно получив по рукам.

— Я расстаралась на праздничное меню. Вам понравится. Как там дети?

— Веселятся во всю. Не знаю, откуда взялся этот её новый друг, но хорошо, что она позвала его к нам.

Дочка Чарльза и Маргарет всегда была слишком серьёзной для маленькой девочки; она с трудом сходилась с другими детьми и часто замыкалась в себе, что естественным образом заставляло родителей беспокоится. Сегодня, однако, беспокоится было не о чем — впервые за долгое время Гермиона вела себя как обычный ребёнок и попросту наслаждалась своей маленькой детской жизнью.

— Бедный мальчик... Ты видел его одежду? Похоже, что он из бедной семьи. Нам обязательно нужно оставить его на ужин.

— Конечно, милая, — улыбнулся Чарльз. — Ты столько еды наготовила, что на десятерых детей хватит!

* * *

Гарри быстро освоился в доме Грэйнджеров. На удивление, родители девочки души в нём не чаяли, и относились почти как к родному сыну.

Гермиона, тем временем, стала увереннее в себе. Однажды на неё даже жаловались, когда она расквасила нос хулигану в школе.

— Милый? — позвала мужа Маргарет, вернувшись домой в середине дня и устало опускаясь в мягкое кресло.

— Да, дорогая? Что-то случилось? У тебя обеспокоенный вид.

— Была в школе у Герми... Всё хорошо, но когда я хотела спросить про Гарри, оказалось, что никто в её школе не знает такого мальчика.

— Э? Я думал, он из параллельного класса?

— Я тоже, но если подумать, то дети никогда нам об этом не говорили. Мы сами решили так почему-то...

— Мда... Но им ведь не обязательно вместе учиться, чтобы ходить в гости друг к другу и всё такое, ведь правда?

— Как-то всё это неправильно... Уже прошло несколько месяцев, а мы о нём совсем ничего не знаем...

— Нуу, тогда почему бы нам просто не спросить у него самого?

— Гарри, мы с Чарльзом хотим пригласить на ужин твоих родителей. Сможешь им передать?

Мальчик отставил чашку с цветочным чаем, оттягивая начало неприятного разговора.

"Что делать? Соврать? Нет, бессмысленно... Не нанимать же потом актёров на роль родителей. Это глупо. Да у меня и денег-то пока нет".

Поразмыслив немного, Гарри всё же решил сказать правду. Он знал Грэйнджеров уже достаточно хорошо, чтобы понимать, что они не станут относиться к нему из-за этого хуже.

— Они не придут, миссис Грэйнджер. Их не существует в природе, — осторожно проговорил Гарри. — Моих родителей убили давным-давно, а у родственников было жить невозможно, поэтому я сбежал. Короче говоря, я в некотором роде бездомный...

Маргарет пришла в ужас. Гарри никогда даже не намекал, что ему нужна помощь или что у него трудности, и ни полсловом не обмолвился о своей семье.

Подумать только, всё это время уходя из гостей, мальчик просто шёл и спал где-то на улице!

Маргарет беспомощно взглянула на мужа. Для неё это было слишком.

— Извини, Гарри, мы ведь с Марго ничего не знали.

— Ничего страшного, всё в порядке. Всё это было давно, и я привык быть сам по себе.

Вечером в этот день, как и в следующий, и во все следующие, Гарри никуда не пустили, постелив на диване.

Гермиона была недовольна, оставшись без своей живой грелки, каждую ночь влетающей в форточку, но не протестовала.

Шли дни. Грэйнджеры купили для Гарри кое-какую одежду, зубную щётку и прочие мелочи. Мальчику стоило огромных трудов уговорить родителей Герми не обращаться в службу опеки или куда там положено — про бездомного он совершенно зря ляпнул, но сделанного не воротишь, так что ничего не поделать. Отправляться в приют Гарри ни малейшего желания не имел, уж лучше снова сбежать, тем более, что форма дракона успела стабилизироваться и её можно применять без последствий.

Таким образом текло время, и всё вроде бы шло нормально, пока в один из дней Грэйнджеры не вернулись с работы пораньше. Чарльз позвал детей в комнату и с торжественным видом протянул мальчику толстую стопку бумаг.

Не вполне понимая, что происходит, Гарри пробежался по заголовкам и чуть не сел прямо на пол: в руках у него были документы на усыновление.

Не веря глазам, Гарри вчитался непосредственно в текст, но всё было верно. Бумаги гласили, что он, Гарри Поттер, теперь — Гарри Грэйнджер. Отныне и впредь.

— Вы... Я... Как вы это сделали? — с трудом подбирая слова, наконец спросил Гарри.

Сияющие родители Гермионы слегка нахмурились. Чарльз печально вздохнул.

— Понимаешь... Гарри, я не знаю, чем думали твои родственники, но... Когда ты сбежал, они никому не сказали, не сообщили ни в одну службу. Наврали соседям, что устроили тебя в пансион, или что-то ещё в таком роде. Без понятия, как это сходило им с рук столько времени, но как только всё вскрылось, их лишили опекунства со свистом.

Это как раз таки Гарри уже мог понять. Министерство, а может и Дамблдор, легко могли запретить Дурслям раскрывать рот, и подчистить концы. Слух об исчезновении Гарри, эпичного отбивателя смертоносных заклятий и победителя Волдеморта, мог спровоцировать панику в магическом обществе — волшебники бы мгновенно решили, что его выкрали возродившиеся Пожиратели и закололи на каком-нибудь жертвеннике.

— Ну а дальше включились мы с Маргарет, — закончил свою речь Чарльз.

— А как же комиссия? Суд, я не знаю, что там ещё положено?

Маргарет улыбнулась и потрепала его по и так растрёпанным волосам.

— Не волнуйся об этом. К психологу мы тебя потом сводим, а всё остальное уже закончилось. Ты рад?

— Конечно... Конечно рад, мам...

И хотя это ломало все его планы, Гарри Грэйнджер и в самом деле был абсолютно, иррационально счастлив.

Раангор лежал на кровати и смотрел в потолок. Человеческое тело было для него в новинку: эти хрупкие руки и ноги, тонкая кожа и отсутствие крыльев... Чёрный дракон откровенно не понимал, как его братья мирятся с этим, но сегодня это мало его занимало. Раангору нравилось чувствовать себя частью стаи, пусть даже эта стая и состоит из бескрылых.

Гарри слегка шевельнулся под одеялом, загоняя субличность дракона поглубже в сознание. Раангор одобрительно зарычал в глубине его разума; крылатому нравилось, что его маленький брат проявляет самостоятельность.

На свободное место тут же выступил Ши Куан, старик-маг, гроссмейстер телекинетической магии, умерший в возрасте более чем пятисот лет. Подарив Гарри ободряющую улыбку, третий цех-мастер из клана Лотоса вскорости задремал, давая мальчику время побыть со своими мыслями одному.

Гарри Грэйнджер был необычным ребёнком — не потому, что сумел пережить нападение самого тёмного мага своей эпохи, и даже не потому, что имел возможность превращаться в дракона. Гарри Грэйнджер сознательно жил в седьмой раз — и вот это действительно делало его кем-то особенным.

В его голове одновременно жили три личности — дракон, престарелый маг и сам Гарри. Первоначально личностей было больше, но остальные оказались нежизнеспособны и со временем отмерли.

Рождение, жизнь и смерть. Вечный круг.

Реинкарнация существует; души людские рождаются снова и снова, в разных телах и в разных мирах, чтобы прожить свои жизни и вернуться в Пристанище, став на крупиночку лучше и больше. И затем снова, и снова, и снова...

Большинство душ малы, и не могут удерживать воспоминания о предыдущих своих воплощениях, но Гарри давно миновал эту стадию. Он мог помнить, что и привело к появлению Ши Куана и Раангора — своего рода слепков с его уже прожитых прежних жизней. Гарри не понимал, почему он, человек, однажды попросту взял и переродился драконом, но если дают, то бери, если бьют, то беги. В любом случае, это было интересное воплощение.

Реинкарнатор... Интересно, что сказала бы его новая "стая", знай они о такой особенности?

Когда-нибудь он расскажет им. Когда-нибудь, но не сейчас.

"И всё-таки, как родители Герми смогли это всё провернуть? Ох, не простые они стоматологи...

Кому они зубы лечат, самой королеве?"

— Псс! Гарри, ты спишь?

— Неа. Что, Герми?

Квартирка Грэйнджеров была вполне неплоха, но для семейства с двумя детьми маловата, поэтому вторую кровать попросту сунули в комнату Гермионы, перегородив комнату ширмой.

— Ты всё ещё там улыбаешься как идиот?

— Ага, всё ещё.

Гермиона хихикнула.

— До меня только дошло. Получатся, что теперь ты мой брат!

— Получается так.

— КРУТО!

Прошла пара месяцев, прежде чем жизнь устаканилась. Гарри стал ходить в школу, ту же самую, что и Герми, быстро наверстав материал. В первый же день он свернул пару носов, а какой-то придурок сломал себе ногу, споткнувшись на ровном месте, так что больше ни к нему, ни к его сестре мальчишки отныне не лезли. На девочек это слабо подействовало, но Герми довольно кстати дозрела, всё же всадив пару иголок в зад Линде Гастингсон, и желающих слишком громко молоть языком тоже стало заметно поменьше.

Но спокойствие не продолжается вечно, и однажды, прохладным субботним утром, брат и сестра заявились на кухню нарядные и какие-то гордые, держа в руках по вощёному красному яблоку.

— Мам, пап, нам нужно кое-что вам показать, — произнесла Гермиона, назначенная в представлении главной. — Это Гарри меня научил.

Яблоки взлетели с ладоней и закружились вокруг друг друга, сделав над кухней что-то вроде круга почёта.

— Ух ты, здорово, — похвалил детей Чарльз. — И где у них ниточки?

— Никаких ниточек, пап. Мы волшебники!

[Примечание: Давайте сразу условимся, что мир ГГр не повторяет мир ГП до мельчайших деталей — главным образом потому, что автор их банально не помнит. А заморачиваться ему лень.]

Ровно через неделю, ещё более холодным субботним утром, Чарльз вместе с Гарри и Гермионой отправились в Косой переулок.

Для отца девочки магия так до сих пор и не стала чем-то реальным, хотя всю неделю дети усиленно её демонстрировали, призывая нужные им предметы с других концов комнаты или помогая чем-нибудь по хозяйству без помощи рук. Для Чарльза, человека немолодого и уже побитого жизнью, всё это оставалось каким-то фокусом, детскими увлечениями с каким-то хитрым секретом, который он пока не нашёл.

Тем не менее, Чарльз любил свою дочку и уже достаточно привязался к Гарри, чтобы не протестовать. Если дети хотят в этот их магазин для фокусников, то он сводит их в магазин для фокусников. Почему бы и нет.

"Дырявый котёл" встретил их гамом, слегка прокуренным воздухом и колокольчиком на входной двери. Гарри давно уже выяснил, где находится паб, попросту приставая ко всем прохожим в нелепой одежде, так что найти само место было несложно.

Чарльз выглядел удивлённым, Гермиона держалась неуверенно, но Гарри лишь осмотрелся и направился к барной стойке.

— Простите, сэр, — обратился он к стереотипно протиравшему кружки мужчине. — Мы здесь в первый раз и ничего толком не знаем. Как нам попасть в Косой переулок?

Мужчина флегматично посмотрел на стоящих позади Гарри Чарльза и Гермиону.

— Магглы? — с некоторым сомнением проговорил он.

— Я чистокровный волшебник, — честно ответил Гарри. — Мои приёмные родители магглы, сестра тоже волшебница. И ни у кого из нас пока что нет палочек, чтобы открыть проход.

Бармен потёр подбородок, потом кивнул и крикнул куда-то в пространство:

— Марта, девочка, подмени меня, пять минут!

— Идёмте, я вас впущу, — добавил он, поманив всё семейство к неброской двери во внутренний дворик. — Не моё дело, конечно, но как получилось, что магглы усыновили волшебника? Это довольно странно...

— Мои родители умерли во время истории с сами-знаете-кем, — объяснил ему Гарри, не став вдаваться в подробности.

Мужчина кивнул, подведя троих Грэйнджеров к стене из красного кирпича.

— Понимаю, малыш. Я и сам тогда кое-кого потерял. Соболезную.

Бармен вытащил палочку, простучал кирпичи в нужном порядке и под удивлёнными взглядами Гермионы и Чарльза раскрыл проход.

— Ну вот, идите. Стена за вами сама закроется, а на обратном пути, если что, попросите мороженщика, он вас проведёт. Всё равно в такой холод работы у него нет.

И так всё семейство Грэйнджеров наконец-то попало в Косой переулок.

Держа за руку Гермиону, Чарльз шагал следом за Гарри, почёсывая в затылке. Не такого он ждал от похода в магазин фокусников — сначала странный бар с потайным проходом, теперь целая улица, запруженная народом в странноватой одежде, и похожая скорее на тематический луна-парк. Определённо будет что рассказать Маргарет, эти фокусники, похоже, интересные люди...

Приметив большое здание с вычурной надписью "Гринготтс", Гарри повёл всё семейство в ту сторону.

— Нам нужно в книжный и к Олливандеру, — пояснил он для Чарльза, — но они тут принципиально не принимают английские фунты. Придётся нам зайти в банк и купить местных денег.

"И разобраться с моим наследством".

[Добавить описание банка]

— Ваши монеты, сэр, — важно проговорил низкорослый уродливый гоблин, протягивая удивлённому Чарльзу мешочек с монетами.

— Прошу прощения, — вежливо склонил голову перед гоблином Гарри. — Пока мы здесь, то хотели бы решить ещё один важный вопрос. Как вы, наверное, поняли, я приёмный сын. Сейчас моя фамилия Грэйнджер, но при рождении меня звали Гарри Поттер.

Глаза гоблина расширились от удивления.

— Гарри Поттер? Тот самый Гарри Поттер? — понизив голос, переспросил он.

Гарри кивнул и быстро показал гоблину шрам на лбу, обычно прикрытый по-модному выстриженной косой чёлкой.

— Для нас большая честь обслуживать вас в нашем банке, молодой человек, — почтительно привстав, проговорил гоблин. — Что конкретно вы хотели бы сделать?

— Насколько я слышал, от Поттеров мне должно было достаться небольшое наследство. Я бы хотел получить выписку по состоянию средств и заодно навести кое-какие справки.

— Какого рода?

— Ну... Это не совсем ваш профиль, но "Гринготтс" — одно из самых защищённых мест на планете. Возможно, вы посоветуете мне кого-то, чтобы повесить магическую защиту на дом и нанять охрану.

— Это возможно, — покивал гоблин. — Однако услуги специалистов такого класса очень недёшевы.

— Вы знаете, сколько денег у меня в сейфе, — ответил Гарри. — Я не против потратить хоть всё до кната, если это сработает.

— Это похвально, молодой человек.

— Гарри, а ты уверен? — обеспокоенно спросил всё ещё не вполне понимающий, что происходит, Чарльз.

— Так надо, пап. Я потом объясню. Ещё вопрос... Опять же, не по вашему профилю, но я не знаю кого ещё спросить. Я могу колдовать дома? Или Министерство сразу пришлёт сову?

— Гарри, вы умный юноша... С точки зрения закона — да, можете. Вот только точка зрения закона и точка зрения Министерства в нашем мире совпадают далеко не всегда, — поморщился гоблин. — Как чистокровный волшебник вы, безусловно, имеете право творить магию в собственном доме. Однако я сомневаюсь, что дом внесён в список разрешённых для магии мест. Если он зарегистрирован на ваших приёмных родителей-магглов, то не внесён точно. Если начнёте там колдовать с применением палочки, боюсь, скоро вас посетит сова с претензиями. В этом случае вам придётся отправиться в суд и доказывать своё право. Потеряете время и нервы. Много.

— С этим что-нибудь можно сделать?

— Банк разберётся с Министерством, если хотите. Не бесплатно, конечно. Дом внесут в списки, уже завтра с утра вы сможете использовать "детские" заклинания без опаски.

— Хм. — Хотя Гарри подозревал, что гоблины сдерут с него втридорога, воевать с местными бюрократами самому было бы ещё хуже. — Делайте.

* * *

Закончив с бумагами (в основном везде пришлось ставить подписи Чарльзу, как новому отцу Гарри), Грэйнджеры отправились к Олливандеру.

Дважды спросив по пути дорогу, они вышли к лавке и прошли внутрь. Рассеянный продавец, сам мистер Олливандер, довольно быстро подобрал палочку Гермионе — из виноградной лозы и единорожьего волоса, десять и три четверти дюйма, изящная, как и сама девочка.

С Гарри же ожидаемо вышел затык, Олливандер провозился почти два часа, перебрав весь свой ассортимент, пока не достал, наконец, ту самую палочку с пером феникса.

— Интересно, очень интересно...

Гарри не слишком прислушивался к его бормотанию, зачарованно глядя на свою новую палочку, пылающую огнём. Несмотря на устрашающий вид, гудящее пламя не обжигало пальцев, да и вовсе вело себя словно старый друг.

"Драконий огонь, — ошарашено думал Гарри. — Истинное пламя моей драконьей формы прорывается через палочку".

"Не знаю, как ты работаешь, мироздание, но я и мечтать о таком не мог".

— Простите, что именно кажется вам таким интересным?

...

Заслушав маленькую лекцию Олливандера, Гарри и Гермиона покинули лавку счастливыми обладателями двух замечательных палочек.

Чарльз с некоторой грустью сжимал в кармане похудевший мешочек с монетами. А ведь им ещё в книжный идти...

В книжном они застряли надолго — Гермиону было не оттащить за уши, Гарри же просто бродил между полок, выискивая что-то только ему одному ведомое, и быстро просматривая наискосок то одну, то другую книгу.

К неудовольствию продавцов, на количество купленного это не повлияло — брат и сестра заранее обсудили, что им понадобится на первых порах, и потому взяли только учебники Хогвартса за первый курс и несколько методичек для начинающих.

Уже к обеду они, довольные и нагруженные покупками, отправились обратно домой.

— Не понимаю... — пробормотал Гарри вечером следующего дня, сидя за столом в окружении стопок книг.

Гермиона, примерно в том же положении, сидела с учебником на кровати.

— Что именно? — удивлённо спросила девочка.

За прошедшее время она привыкла считать своего нового брата каким-то магическим гуру, иногда забывая, что он точно такой же ребёнок, как и она сама. По крайней мере, формально.

— Тут нигде нет ни слова про ману. Если я правильно понял написанное, то классические английские маги её вообще не используют, — задумчиво проговорил Гарри. — Тут об этом не сказано, но, похоже, что палочка выступает в роли какой-то антенны, притягивая некую силу из окружающего мира, потом маг внутри себя создаёт заклинание и выстреливает его назад той же палочкой. Хитроооо, блин...

— Ай, да ладно тебе! Смотри лучше, что я нашла, — тут Гермиона направила на него свою палочку, с коротким "Сопива!" выпустив струю переливчатых мыльных пузырей. — Детское заклинание, не вредит, развивает, разрешено в любом возрасте.

Отфыркавшись от попавших в лицо пузырей, Гарри выхватил у сестры методичку.

— Разрешено, говоришь? Щас я тебе покажу, как разрешено!

Шутливая потасовка переросла в Эпичную Пузырную Битву, продолжавшуюся два часа, пока Маргарет не обнаружила, что намокли обои, и не наказала обоих. Но всё равно, было весело.

[Примечание: Автор разделил все заклинания на детские и обычные. Детские служат для тренировки и не делают ничего полезного — выпускают красивые искры или ещё что-нибудь, зато ими можно пользоваться без опаски. Нормальные заклинания можно безопасно использовать после одиннадцатилетия волшебника.]

События шли своим чередом. Брат и сестра посещали школу, а по вечерам постигали магию, отрабатывая безопасные для их возраста заклинания с палочками, и множество остальных с заменителем в виде карандаша.

Семья Грэйнджеров продолжала время от времени выбираться в Косой переулок — дети докупали литературу взамен прочитанной, Маргарет полюбилась магическая косметика, а Чарльз таскал понемногу зубоврачебные инструменты к зачарователям, надеясь впоследствии зашибить на этом деньгу с VIP-клиентов.

Гарри тайком экспериментировал в ванной с драконьим огнём, бросая сгустки пламени в воду; он быстро выяснил, что может делать это без заклинаний, нужно лишь немного потренироваться. По его мнению уже ради одного этого стоило купить палочку раньше, чем придут письма из Хогвартса.

Интересный эффект обнаружился, когда дети пытались скрестить мана-магию с традиционной английской — если направить в палочку ману, она будет держать её, как заряд, и следующее заклинание получится гораздо мощнее. Когда Гермиона впервые это попробовала, мыльными пузырями затопило полкомнаты, и им снова попало.

Решился вопрос с защитой — Гарри отправил несколько писем, приплатив бармену в "Дырявом котле" за аренду совы, и вскоре квартирку навестили серьёзные люди с палочками. За пару дней они всё осмотрели, усилили стены и окна, установили тревожные руны и выдали амулеты аварийного вызова. В случае каких-то проблем любой член семьи мог одним нажатием вызвать две боевые пятёрки, из которых одна трансгрессировала прямо перед фасадом (повезло, что был первый этаж), а вторая чуть дальше, чтобы взять предполагаемого противника в клещи и устроить ему весёлую жизнь, либо действовать по обстановке, если это не требуется. Носимые амулеты позволяли вызвать одну пятёрку куда угодно в пределах Лондона, что так же было немаловажно.

Тяжелее всего оказалось объяснить родителям Гермионы обоснованность трат на такую защиту — пришлось попотеть, но после рассказа о том, как конкретно погибли старшие Поттеры, Чарльз и Маргарет, наконец, сдались, став воспринимать магию гораздо серьёзнее.

Приняв меры для безопасности, Гарри стал чувствовать себя намного увереннее. Умом он понимал, что торопится — Дамблдор и Министерство не могут не быть в курсе усыновления и скорее всего расставили наблюдателей, а может быть и охрану, а до возрождения Пожирателей должно ещё пройти несколько лет, но всё же лишняя паранойя пока никого не убила. Если бы с Грэйнджерами что-то случилось из-за него, Гарри бы себя не простил.

Так понемногу и прошло время до дня одиннадцатилетия Гарри Грэйнджера.

Высокий мужчина в старомодном плаще, заколотом серебряной фибулой, остановился перед обычной на вид коричневой дверью. Металлическая табличка справа от двери гласила, что здесь проживает семейство Грэйнджер.

Мужчина нажал на кнопку звонка, и дверь вскоре отперла красивая женщина в нарядном голубом платье.

— Здравстуйте, мэм. Моё имя профессор Северус Снейп.

— Вы из Хогвартса? Проходите, дети вас давно ждут, — миссис Грэйндер посторонилась немного, впуская преподавателя внутрь. — Дети, профессор пришёл! Ступайте в гостиную, я принесу чай.

Предполагалось, что родители магглорождённых волшебников не знают о магическом мире, но это явно был не тот случай.

Северус вежливо склонил голову. Из дальней комнаты появились двое детей — довольно крупный для своего возраста мальчик и девочка с немного растрёпанными волосами. При виде мальчика Снейпа едва не перекосило, но он сдержался.

— Профессор Северус Снейп.

— Гарри Грэйнджер, Гермиона Грэйнджер, — представил мальчик себя и сестру. Гермиона степенно кивнула. — Идёмте, у нас ещё полно торта. Мама чудесно готовит.

Профессора провели куда нужно и усадили за стол; вскоре перед ним уже парила чашка ароматного чая и стояло блюдце с большим куском торта.

Маргарет упорхнула на кухню, чтобы принести ещё что-то, а Гарри неожиданно попросил сестру закрыть уши. Герми бросила на него недовольный взгляд, но просьбу исполнила — она достаточно доверяла брату, чтобы сначала делать, а потом засыпать вопросами.

— Я бы хотел извиниться, профессор, — негромко проговорил Гарри, поправив свои очки с прямоугольными линзами.

— Вы успели что-нибудь натворить, мистер Грэйнджер? — скептически поднял бровь Северус.

— Не я, — серьёзно ответил мальчик. — Мой отец. Джеймс Поттер был козлом, и я официально прошу прощения.

Снейп побагровел, но всё же удержал себя в руках.

— В-вот как. Что ж, это... достойно.

Гарри внутренне кивнул сам себе. Всё-таки Дамблдор знал, кто такой Гарри Грэйнджер, и рассказал Северусу. По его реакции это было заметно.

"Непонятно только, почему он, а не та же МакГонагалл. Хотя, наверное, так даже лучше".

— Герми, можешь открывать уши, — разрешил мальчик, потрепав сестру по руке. — Ужасные тайны закончились.

— Я тебе это ещё припомню, — пообещала девочка.

— Обязательно, — засмеялся брат.

— Я представлял вас совсем иначе... мистер Грэнджер, — выдавил из себя Снейп.

— Более на него похожим? Забудьте, — ответил Гарри, поглядывая на торт. — Моя фамилия Грэйнджер. Теперь — только Грэйнджер.

— Что ж, вам виднее.

Маргарет возвратилась с кухни, принявшись расставлять по столу вазочки с вареньем и печенюшками.

— Так вы принесли письма из школы, профессор? — с обворожительной улыбкой спросила она, то ли не замечая, то ли попросту игнорируя воцарившуюся неловкую атмосферу.

— Гм... Да, именно так, миссис Грэйнджер, — подтвердил Снейп, извлекая из внутреннего кармана пару плотных конвертов. — До дня рождения девочки ещё почти месяц, но я принёс оба сразу.

[Примечание: В оригинальной истории Гермиона старше более чем на полгода.]

Гермиона, подпрыгивая на стуле из-за избытка чувств, тут же принялась вскрывать свой конверт, Гарри неспешно распотрошил свой, и, по диагонали просмотрев содержимое, отложил в сторону.

— Похоже, что вы довольно многое знаете о мире волшебников, — как бы невзначай проговорил Северус, уже успевший прийти в себя после странной встречи, внимательно поглядывая в сторону Маргарет поверх чашки с чаем.

— Ерунда, — отмахнулась Марго, — Гарри нам всё объяснил. Ушла целая вечность, чтобы как следует разобраться, но мы с мужем имеем теперь представление что к чему.

Северус прислушался к своим чувствам, и с удивлением понял, что немного расстраивается, что эта женщина замужем. Всё-таки есть ещё порох в пороховницах у старого зельевара!

"Ладно, мне в любом случае ничего здесь не светит", — подумал он, доедая остатки торта, который действительно был удивителен.

К тому моменту профессора уже снова начинало одолевать привычное глухое раздражение. Слишком много он успел потерять в своей жизни — и самое плохое, что в глубине души он знал, что на самом деле никогда ничего и не имел. Перед людьми открывается много дорог и много возможностей, и Снейп упустил их все.

Из-за чёртова Джеймса. Из-за Лили. Но больше всего — из-за самого себя.

— Ну, в любом случае в письмах всё есть, — буркнул Северус. — Если будете не уверены в чём-то, то просто перечитайте. Теперь, если вы не против, я должен отвести детей в Косой переулок...

— Мне пойти с вами? — спросила профессора Маргарет.

— Профессор Снейп за нами присмотрит, мам. Тебе ведь надо на встречу? На крайний случай у нас есть порт-ключи, так что ничего не случится, — ответил за Снейпа Гарри.

— Ладно, я помню, что вы уже совсем взрослые, — улыбнулась Марго. — Но только пообещайте, что в Лютный ни шагу! А то знаю я вас.

— Мы обещаем, — синхронно ответили брат с сестрой, вызвав у Снейпа неконтролируемый приступ легчайшей грусти.

Сложись всё иначе... Но чего нет, того нет, и пустые мечты этого не изменят.

Хмурый Северус быстро шагал по улице по направлению к пабу "Дырявый котёл". Дети шли следом, так что профессор не следил за лицом, и на нём прочно поселилась стоически-кислая мина.

Гарри шёл вслед за развевающимися полами неизменного чёрного плаща, и думал, всё ли он сделал правильно.

Враждовать с преподавателем зельеварения у него не было никакого желания — оставалось попробовать вывести отношения хотя бы к нейтральным, но, честно говоря, Гарри понятия не имел, получается у него или нет.

"Да и пофигу, — решил мальчик. — Снейп не настолько уж важная птица, чтобы из-за него убиваться. Лишь бы Герми не трогал".

Тем временем Снейп добрался до места и толкнул обшарпанную дверь старого паба. Дети последовали за ним.

— Привет, Гарри! — помахал рукой бармен, приметив у входа знакомое лицо. — Тут твои книги лежат, ты просил достать.

— Оставь, мы на обратном пути заберём, — помахал в ответ Гарри. — Спасибо!

— Смотрю, вы здесь как дома, — проговорил Северус.

— Не то чтобы, но бывать приходилось. Там, кстати, сборник ваших статей должен быть. Не подпишете?

— Гарри, — зашикала на него сестра. — Сейчас профессор подумает, что ты специально подлизываешься, чтобы меньше баллов на уроках снимали!

— Неправда, — искренне возмутился брат.

— А выглядит именно так, — недовольно зыркнула Герми.

— Вообще-то я всё ещё здесь и всё слышу, — протянул Снейп.

— Простите, — в два голоса извинились Гарри и Гермиона.

— Вы разбираетесь в зельях, молодой человек?

— Пока нет, но стараюсь, — честно ответил Гарри.

— Хм, — ответил профессор зельеварения. — Пожалуй, я всё-таки подпишу вам ту книгу...

Косой переулок встретил троицу привычным гамом и шумом. Гарри достал пришедший вместе с письмом список необходимого и вчитался:

— Палочки у нас уже есть, книги тоже... Котлы и прочее мы купили, осталась только сова и мантии.

Не особенно понимая, зачем он вообще здесь нужен, Северус направился к магазину, где продавали почтовых сов.

Из магазина они появились спустя полчаса, вместе с великолепной полярной совой Хедвигой. На правах сильного Гарри нёс клетку, Гермиона же сдерживалась, чтобы не попросить брата вытащить птицу и не зачесать её до смерти — пушистое белое оперение птицы покорило девочку полностью и без остатка.

Гарри был более чем доволен — Хедвига была умной птицей, неприхотливой и отлично питалась трансфигурированными из кусочка мяса мышами. Мечта, а не птица.

Гермиона, тем временем всё же просунула руку сквозь прутья и почёсывала ничего не имевшую против сову. Гарри с некоторым умилением смотрел на эту картину, решив, что на день рождения подарит сестрёнке собственную сову — пока что дети решили не шиковать, купив одну на двоих, но гоблины обещали вскоре восстановить-таки ключ от сейфа под "Гринготтсом" , дав клиенту возможность получать своё золото прямо в руки, а не только лишь пользоваться весьма ограниченным гобло-безналом.

За этими размышлениями троица подошла к магазину школьной одежды, принадлежащему мадам Малкин.

Мадам, оказавшаяся приземистой не слишком красивой волшебницей в розовато-лиловом, немедленно утащила Гермиону куда-то вглубь магазина, оставив Гарри на одну из помощниц. Спустя полминуты его уже поставили на скамеечку рядом с бледным белобрысым мальчишкой, чтобы снять мерки.

Судя по выражению потомственного засранца на холёном лице, звали второго мальчика не иначе как Драко Малфой.

— Привет! — сказал мальчик. — Ты тоже в Хогвартс?

— Ага, — без особого энтузиазма ответил Гарри.

— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил Драко, явно выделываясь и пытаясь говорить как крутой. — А потом потащу их смотреть гоночные мётлы. Не могу понять, почему первокурсникам запрещено их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую... а потом как-нибудь тайком пронесу её в школу.

Гарри все эти разглагольствования особо не слушал.

— А у тебя есть метла? — не затыкался тем временем Драко.

— Мне она не нужна, — ухмыльнулся Гарри.

"А вот сестре пригодилась бы. Купить, что ли? Хотя она толком не сможет ей пользоваться до второго курса...".

— Да ну... Ты и в квиддич, небось, не играешь?

— Неа, — ответил Гарри.

— А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен.

"Может, ты перестанешь уже себя так нахваливать?".

— Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?

— Да мне, в общем, пофигу.

— Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если определят в Пуффендуй, тогда я сразу уйду из школы, а ты?

Гарри лишь неопределённо пожал плечами. Словоохотливость Малфоя начинала его утомлять.

— О! Гляди, там профессор Снейп, — внезапно воскликнул Драко, кивком показывая на окно. По ту сторону от витрины стоял хмурый Снейп, держащий клетку с совой. — Он мой крёстный и преподаёт зельеварение в Хогвартсе. Интересно, что он здесь делает?

— Привёл нас с сестрой, — пояснил Гарри.

"И почему-то не пошёл внутрь, а зря. Избавил бы меня от этого обормота", — добавил он про себя.

— Привёл? Уважаю... Небось ваши родители из серьёзных магов?

— Совсем даже нет.

— Но вы ведь из наших? Из чистокровных?

— Я — да, — нахмурившись, сказал Гарри. Ему уже хотелось залепить Драко по роже.

— Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких как мы, но и детей не из наших семей. Они ведь другие... — продолжал свою линию Малфой.

— Полегче, — предупредил его Гарри. — Я приёмный сын в семье магглов и у меня два больших кулака.

Малфой наконец-то заткнулся, и мадам Малкин вскоре его увела. Гарри возблагодарил тишину, и его настроение мгновенно улучшилось.

Спустя какое-то время, покончив с покупкой одежды, дети отправились обратно в "Дырявый котёл". Северус, как и обещал, подписал книгу для Гарри и отправился по своим делам.

Гарри и Гермиона купили перекусить и по бутылке сливочного пива, после чего прихватили покупки и переправились обратно домой при помощи портключа.

* * *

Скоро

— Лимонную дольку?

— Спасибо, не нужно, — скривился Снейп. Лимонные дольки он ненавидел.

Дамблдор невозмутимо забросил лакомство себе в рот и запил крепким чаем.

— Рассказывай, Северус. Это важно.

— Да в общем рассказывать не о чем. Ничего нового я не узнал, подтвердил то, что и так уже было известно, и только. С таким же успехом можно было послать к ним Минерву, или просто отправить письмо по почте.

— Я думал, ты беспокоишься из-за мальчика, разве нет?

— Нет.

— Северус, я давно тебя знаю, и разбираюсь, когда твоё "нет" значит "да".

— Даже если и так, — фыркнул Северус. — Ничего нового я сказать не могу.

— И всё же, будь добр. Расскажи, что заметил.

Снейп ненадолго задумался.

— По бумагам у магглов выходит, что родственники плохо обращались с ребёнком, поэтому он сбежал, бродяжничал где-то почти девять лет, а затем был усыновлён. Это явная чушь, мальчик едва научился ходить к моменту своей пропажи. Следовательно, кто-то его забрал...

— Кто-то выкрал, называй уж вещи своими именами, — поморщился Дамблдор. — Прямо у нас из-под носа, и мы ничего с этим не смогли сделать. Ужасный провал.

Северус только хмыкнул на это "мы". Он был повинен во многих вещах, но в данном случае его вины точно не было.

— Мальчик хорошо разбирается в магическом мире. Слишком хорошо для бывшего уличного бродяжки. Грэйнджеры не могли ему всего объяснить, они магглы, и, по словам матери, это Гарри рассказал им про магический мир. Но кто тогда рассказал всё ему самому?

Дамблдор только вздохнул.

— Всё это приводит нас к мысли, что есть волшебник или волшебники, которые выкрали Гарри... и вырастили его, таким, какой он есть. Потом что-то случилось, и он оказался у Грэйнджеров. Их, кстати, уже проверяли, они действительно те, за кого себя выдают.

— А мальчик?

— Что — мальчик?

— Он — тот, за кого себя выдаёт?

— Я видел шрам, — насупился зельевар. — Он его прячет, но шрам на месте.

— Шрам можно подделать.

— Нет, я уверен. Это НАШ Гарри.

— Хмм...

— Дамблдор, я вас не понимаю. Мальчишка нашёлся, он жив, здоров и доволен жизнью, что, чёрт возьми, ещё нужно? Он вот-вот пойдёт в Хогвартс, просто поговорите с ним и спросите прямо, если вы что-то хотите выяснить.

— Не заводись, Северус. Я так и сделаю, просто хотелось бы знать побольше, прежде чем начинать этот разговор. Согласись, ситуация очень странная, и я ничего в ней не понимаю. А когда я чего-то не понимаю, это обычно заканчивается неприятностями. И хорошо, если только для меня, — вздохнул директор, с грустью поглядывая на кончающиеся лимонные дольки.

Мысли в его голове крутились совсем невесёлые.

"Кто похитил Гарри Поттера и зачем? Где они скрывали его все эти годы? Кто его воспитал? И какие идеи вложил в его голову?".

Ответов на эти вопросы у Альбуса Дамблдора не было.

* * *

В назначенный день Гарри и Гермиона прибыли на платформу девять и три четверти.

Хогвартс-экспресс уже стоял на путях, исходя паром; попрощавшись с родителями, дети забросили свои вещи в ближайший вагон и отправились искать свободное место.

Гарри чувствовал себя странно — в некоторых мирах, где ему уже приходилось жить, история Гарри Поттера была довольно известна. Оказаться внутри неё было смущающе. Историй о Гарри Грэйнджере, впрочем, не знал никто, и мальчик небеспочвенно полагал, что сможет привнести немного саспенса в повествование. Потому что Гарри Грэйнджер абсолютно точно не добрый волшебник...

Наконец, в самом конце вагона обнаружилось незанятое купе. Гарри быстро распихал чемоданы, после чего распахнул окно и слегка подсадил сестру, чтобы она ещё разок помахала родителям. Гордые Чарльз и Маргарет махали в ответ с платформы, решив дождаться отправления поезда.

Перрон был забит до отказа учениками, родителями и почему-то разномастными кошками, то ли сбежавшими от хозяев, то ли приблудными, желающими выпросить чего-нибудь вкусного.

Гарри высунул в окно руку и тоже помахал родителям на прощание, отметив компанию пробегающих мимо рыжеволосых мальчишек. За мальчишками шла пухлая рыжая женщина с маленькой девочкой под руку и лысеющий мужчина с брюшком. Гарри проводил всю компанию взглядом, но делать пока ничего не стал.

Через пять минут поезд тронулся, постукивая колёсами. Перрон уплыл куда-то назад, и Маргарет с Чарльзом пропали из виду. Гарри закрыл окно и выглянул в коридор, увидев одного из рыжих мальчишек, заглядывавшего во все двери подряд.

— Ищешь купе? — спросил Гарри. — Иди к нам, тут два места свободно.

— Уф, спасибо, — отозвался рыжеволосый. — Рядом с выходом почему-то всегда всё забито. Наверно, никто не хочет далеко чемоданы тащить.

При этом у него самого чемодан был такого размера, что туда без проблем можно было упаковать Гермиону, а то и двух. Гарри посторонился и помог рыжему затащить багаж внутрь.

— Спасибо ещё раз... Эта штука меня убивает, не удивлюсь, если мои идиоты-братья засунули туда парочку кирпичей для смеха.

— Ничего, может, кирпичи в Хогвартсе тоже зачем-нибудь пригодятся. Я Гарри Грэйнджер.

— Я Гермиона.

— А я, ну, Рон Уизли. Привет.

Гарри сел на сидение, и Рон плюхнулся рядом ним, разминая оттянутые багажом руки.

— Твои братья — Фред и Джордж Уизли?

— Ага. Ты их знаешь?

— Да нет, только слышал про их чувство юмора.

— Да уж... Вообще у меня пятеро братьев, — невесело проговорил Рон. — Я шестой. И мне теперь придётся сделать всё, чтобы оказаться лучше, чем они. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, был капитаном команды. Перси в этом году стал старостой. Фред и Джордж, конечно, балбесы, но у них хорошие отметки и их все любят. А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев. Но даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Значит, мне надо стать лучше, чем они, а я не думаю, что у меня это получится. К тому же когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достается ничего нового. Вот я и еду в школу со всем старым — форма мне досталась от Билла, волшебная палочка от Чарли, а крыса от Перси.

Рон запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда жирную серую крысу, которая безмятежно спала.

— Ее зовут Короста, и она абсолютно бесполезная — спит целыми днями. Отец подарил Перси сову, когда узнал, что тот будет старостой, и я тоже хотел, но у них нет де... я хотел сказать, что вместо этого получил крысу.

У Рона покраснели уши. Видимо, он решил, что сболтнул лишнего, но Гарри, на самом деле, было глубоко наплевать, сколько денег в кармане у Уизли. Не то чтобы он сам был в лучшем положении...

Чёртовы гоблины всё ещё возились с ключом, к тому же, как теперь узнал Гарри, Грэйнджеры потратили почти что все свои сбережения на груду взяток, позволивших провернуть операцию по усыновлению без шума и пыли. Большая часть бумаг была заполнена от балды, а в странностях прошлого никто не стал копаться, что было хорошо, но всё же пустые банковские счета Чарльза и Маргарет выглядели паршиво.

— Не переживай. У нас с братом тоже одна сова на двоих, ради экономии, — утешила рыжего Гермиона.

— Мы хотим открыть фирму, когда подрастём, — сказал Гарри. — Если будешь уметь что-то полезное, то мы наймём тебя в штат. И у нас будет куча денег!

Гермиона только вздохнула.

— Гарри, мы это уже обсуждали. У нас нет начального капитала, чтобы открывать фирму.

— Я что-нибудь придумаю. До конца Хогвартса ещё полно времени.

— Ну, если ты так говоришь...

Дети ещё поболтали немного о том о сём, когда в купе заглянула ведьма с продуктовой тележкой.

— Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?

Гарри пошёл к тележке и набрал немного всякого разного. Несмотря на проблемы с деньгами, позволить себе несколько упаковок со сладостями он пока ещё мог.

Вернувшись, Гарри высыпал упаковки на стол.

— Берите кто чего хочет, — произнёс он, рассматривая крайне реалистичных шоколадных лягушек.

— У меня тут сэндвичи были... — краснея ушами, попытался заскромничать Рон.

— Можешь отдать их мне, — сказал Гарри, пожав плечами.

— Да нет, тебе эти сэндвичи не понравятся — мясо сухое, и соуса никакого нет, — покачал головой Рон.

— Гарри всегда голодный, — просветила мальчика Гермиона. — Он может съесть что угодно, если может это сжевать.

— А сжевать я могу даже дерево, — невозмутимо подтвердил брат. — Доставай свои сэндвичи.

Некоторое время все молча двигали челюстями, подъедая припасы. Гермиона при этом умильно пугалась шоколадных лягушек, но не могла перестать их есть, что выглядело невероятно забавно. Гарри даже пару раз подавился от смеха.

Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик — Гарри припомнил, что вроде бы видел его на перроне.

— Извините, — сказал мальчик. — Вы тут не видели жабу?

Ребята покачали головами в отрицательном жесте.

— Я потерял ее! Она вечно от меня убегает!

— Она найдется, — заверил его Гарри.

— Я помогу найти, — сказала сердобольная Гермиона, которая зажмурившись доедала последнюю лягушачью лапку.

— Эмм, ты уверена? Жаба ведь почти как лягушка.

— Ну, я же не буду её есть, только найти помогу.

— Спасибо! — просветлел мальчик. — Меня зовут Невилл. Думаю, жаба убежала в ту сторону...

Невилл и Гермиона ушли, оставив Рона и Гарри дожёвывать тыквенное печенье.

— Не пойму, чего он так волнуется. — Рон пожал плечами. — Если бы я вез с собой жабу, я бы потерял ее еще на перроне. Хотя моя крыса немногим лучше жабы, так что не мне об этом говорить.

Крыса все еще спала, уютно устроившись у Рона за пазухой.

— Может, она давно умерла, а может, и спит — разницы никакой. Выглядит одинаково, — с отвращением проговорил Рон. — Вчера я пытался ее заколдовать, чтобы она стала желтого цвета — я подумал, что так она будет выглядеть поинтереснее, — но ничего не получилось. Я тебе сейчас покажу, смотри...

Рон порылся в своем чемодане и вытащил оттуда потрепанного вида волшебную палочку. Она была выщерблена в нескольких местах, а на конце поблескивало что-то белое.

— Шерсть единорога почти вылезла наружу, — смущенно заметил Рон. — Итак...

Он прокашлялся и поднял палочку:

— Жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет.

Он помахал палочкой, но ничего не произошло. Короста по-прежнему оставалась серой и все так же безмятежно спала.

— Я думаю, кто-то из твоих братьев опять над тобой подшутил, — сказал Гарри. — Не похоже, что это настоящее заклинание.

— Джордж меня уверял, что оно сработает... Хотя чего я от него вообще ждал. Это же Джордж.

Расстроенный неудачным экспериментом, Рон поспешил сменить тему разговора на более приятную. Более приятным в его понимании являлся квиддич.

— Ты за какую команду болеешь? — спросил мальчик Гарри.

— Э-э-э... Вообще-то я не знаю ни одной команды, — признался Гарри. — Мои родители магглы, а квиддич не показывают по телевизору.

— Отстой, — потрясенно проговорил Рон. — Это же лучшая игра в мире!

Рон начал сыпать терминами, объясняя что к чему в квиддиче и какие команды крутые, а какие нет, рассказал правила и целую кучу сопутствующей информации. Очевидно, он любил квиддич, так что Гарри не стал его прерывать, хотя сам был достаточно холоден по отношению к этой игре. Командные виды спорта никогда его особо не привлекали.

Неожиданно дверь в купе без стука открылась. Гарри было решил, что вернулась сестра, но это оказался всего-навсего Драко Малфой в компании двоих пухлых детишек, которые выглядели амбалами в его представлении.

— Так и знал, что ты где-то здесь, — старательно играя крутого парня, проговорил младший Малфой. — Заметил тебя ещё на платформе. Разве ты не рад видеть знакомого, а?

— Ты не мой знакомый, — ответил Гарри. — Я видел тебя один раз за свои одиннадцать лет, и не видел бы ещё столько же.

— А ты всё такой же невежливый, — набычился мальчик. — Может, моим друзьям стоит поучить тебя хорошим манерам?

— Это этим-то? Ты хоть скажи, кто из них Крэбб, а кто Гойл, а то они какие-то одинаковые.

Малфой сразу немного сбился.

— Ты что, их знаешь?

— Как и тебя, Драко Малфой, и твоего отца, и того, на кого он работает. Не такие уж это большие тайны, — зло ухмыльнулся Гарри. — К слову, меня зовут Гарри Грэйнджер. Запиши на бумажке, если трудно запомнить.

Рон хрюкнул, сдерживая смех. Красная рожа Малфоя его забавляла.

— А ты-то чего смеёшься? — немедленно взвился Драко. — Даже не буду спрашивать, кто ты вообще такой. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого, значит, это кто-то из Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут позволить себе их родители.

Выдав эту убийственную тираду, Малфой снова повернулся к Гарри:

— Не знаю, в курсе ты или нет, Грэйнджер, но в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Если хочешь, чтобы тебя уважали, то лучше тебе держаться таких как я. И уж точно подальше от Уизли!

— Без тебя разберусь, — буркнул Гарри. — И, кстати, проваливай. Моя сестра должна скоро вернуться, а ваши толстые задницы загородили проход.

— А может, мы как раз её ждём? — хмыкнул Малфой. — Вдруг она посговорчивее своего злого братца?

— Она магглорождённая, Малфой. Даже не думай подкатывать к ней с этим бредом.

Драко сразу же поскучнел.

— Мог бы и сам догадаться. Сестра-грязнокр...

Малфой явно собирался сказать что-то обидное, но договорить ему было не суждено. В руках Гарри мгновенно оказалась выхваченная из рукава палочка, которой он для вида помахал в воздухе, и Драко вылетел из купе быстрее, чем пробка из бутылки шампанского, снесённый мощным телекинетическим ударом.

Пролетев коридор, Малфой с грохотом врезался в стенку вагона, разбив затылком окно.

— Репаро, — произнёс Гарри, восстанавливая разбившееся стекло. — А если ещё раз обидишь мою сестру, то я тебе ноги переломаю.

Гойл с Крэббом, скрипя мозгами, двинулись было вперёд, но Гарри заставил свою палочку вспыхнуть, со злобным видом направив её на них.

— Валите уже, — рыкнул он. — И приятеля заберите, пока я вас всех полетать не отправил!

До толстяков наконец дошло, что "разговор" пошёл сильно не так, и они быстро ретировались, прихватив охающего от боли и что-то злобно шипящего Малфоя.

Гарри перевёл дух и собирался уже сесть на место, когда в купе влетела нахмурившаяся Гермиона.

— Гарри твою за ногу Грэйнджер! Что это было?

— Тот придурок про тебя плохо сказал, — ответил за него Рон, который выглядел так, словно только что посмотрел лучший квиддичный матч в своей жизни. — А Гарри ему как зарядит! Аж чуть из ботинок не вылетел!

Гермиона схватила себя за волосы.

— Гарри, ради всего святого! Ты же мне обещал хотя бы в первый день в новой школе не вести себя как маньяк! А мы ещё даже на место не прибыли!

— Ну, в данном случае я официально не виноват...

— А я официально на тебя злюсь!

— Ты всегда злишься, — тяжело вздохнул Гарри, пряча палочку обратно в рукав.

— Потому что ты всегда ведёшь себя как маньяк, — отрезала Гермиона.

Сердито глянув на брата, она развернулась и вышла, по-видимому отправившись дальше искать жабу Невилла.

— Я чего-то не понял, почему она вообще сердится? — недоумённо спросил Гарри Рон.

— Девчонки, — ответил Гарри. По его мнению, это действительно всё объясняло.

К вечеру поезд стал, наконец, замедляться и вскоре остановился у маленького перрона, затерянного неизвестно где.

Дети бросились к выходам, создав жуткую толчею, но постепенно всё успокоилось, и Гарри с Роном и Гермионой смогли выбраться из вагона почти не помятыми. Над запрудившей всё видимое пространство толпой возвышался косматый великан с большой старинного вида лампой в руке.

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! — кричал он, собирая вокруг себя самых маленьких. — Все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

Хагрид повёл всех за собой по узкой дорожке, спускающейся куда-то вниз. Дети притихли, стараясь не навернуться под ноги остальным, так что вокруг было довольно тихо, разве что Невилл пару раз чихнул где-то в темноте.

— Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда!

Кроны деревьев неожиданно расступились, явив новоявленным ученикам непосредственно цель путешествия — замок Хогвартс. Огромное сооружение топорщилось башенками и остроконечными крышами, маленькие флажки реяли на шпилях, почти невидимые в темноте.

Толпа вокруг забурлила, делясь впечатлениями, отдельные реплики сливались в не слишком членораздельный гул. Гермиона радовалась, подпрыгивая на месте, Рон выглядел обрадованным и гордым, что же касается Гарри Грэйнджера, то его больше заботило отсутствие крепостной стены. Учитывая всё, что, предположительно, ожидает школу в ближайшие несколько лет, это выглядело серьёзным просчётом.

Следя чтобы никто не отстал, Хагрид повёл детей дальше. С одной стороны шелестели заросли, с другой расстилалось огромное зеркально-чёрное озеро, посеребрённое звёздным светом, и преграждающее путь к самому замку. Вскоре они подошли к целой флотилии маленьких лодочек, покачивавшихся на воде.

Гарри выбрал ближайшую лодку и подтянул её к берегу, потянув за канат, привязанный к деревянному колышку.

— По четыре человека в одну лодку, не больше, — зычно командовал где-то в стороне Хагрид.

Рон прыгнул в лодку и помог залезть Гермионе, Гарри подтолкнул оказавшегося неподалёку Невилла — бедняга уже умудрился промочить ноги — и запрыгнул сам, предварительно вырвав колышек и слегка толкнув лодку от берега. Хорошо ещё, что багаж им велели оставлять в поезде — проделать всё это с чемоданами было бы попросту нереально.

Почесав пятернёй в затылке, Гарри осмотрелся в поисках вёсел, но, разумеется, ничего не нашёл.

— Все расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед!

Сами собой лодки выстроились большим клином, двинувшись к замку по глади озера, идеально отражающей небо над головой. Ветер стих, рябь на воде практически улеглась, и при некоторой доле фантазии несложно было представить, что никакой воды нет, и все они движутся сквозь бесконечную пустоту, скользя во тьме меж далёких звёзд. Дети молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором была возведена школа, тем больше она возвышалась над утлыми лодочками, заслоняя звёзды и заменяя их тёплым светом из многочисленных окон.

Гарри тоже оценил красоту, хотя и думал в то время совсем о другом. Иллюзия космоса навела его на рассуждения о природе магии... Снова. Несколько проведённых на коленке экспериментов убедительно показали, что неизвестная сила, используемая в палочковом волшебстве, ничем не отличается от классической маны, за тем исключением, что она попросту рассеяна в воздухе.

Ни в одном из других миров, с которыми был знаком Гарри, такой ситуации не наблюдалось. Маги не могли просто брать силу из мира, они всегда черпали её из Источников, тщательно культивируемых внутри собственных душ. Это налагало ограничения, поскольку всякий запас был конечен.

Но только не здесь. В этом мире маги не выдыхались; пользуясь заёмными силами, они никогда не имели необходимости возиться со своими Источниками, усиливая их всю жизнь по крупинке.

Гарри это несколько беспокоило. Ши Куан однажды видел нечто подобное — в тот раз смертельно раненое магическое существо оказалось не в состоянии контролировать свой Источник и истекало магической силой в окружающее пространство. Оставалось надеяться, что здесь другой случай.

Каким бы могущественным не был левиафан, способный продуцировать такое количество маны, рано или поздно он исцелится — или погибнет. Чем бы всё не закончилось, мана-фон начнёт падать, и последствия этого в лучшем случае будут непредсказуемы. В худшем же... Об этом Гарри старался не думать.

— Пригнитесь! — громко выкрикнул Хагрид, когда лодки, наконец, подплыли к утесу.

Гарри встряхнулся и выбросил мрачные мысли из головы. Даже если он прав, мана вряд ли исчезнет мгновенно, а значит, его семья успеет ко всему подготовится. Что же касается всех остальных, то их судьба его не слишком заботила.

Дети склонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани, высадившись на камни.

— Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу. Хагрид осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба?

— Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, протягивая руки и прижимая к себе возвращённую жабу.

— Поверить не могу, что он снова её потерял, — вздохнула Гермиона, наблюдающая за этой сценой. Она уже перестала дуться, но решила пока не показывать это из принципа. Гарри же просто давал ей остыть.

Хагрид повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка, совсем рядом с огромной дубовой дверью, ведущей внутрь.

— Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Жабы у всех на месте?

Убедившись, что всё в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.

* * *

Полчаса спустя Гарри стоял в толпе первокурсников перед неказистым на вид табуретом с распределяющей Шляпой, а строгая на вид женщина, оказавшаяся Минервой МакГонагалл, уже выкрикивала первые имена.

— Аббот, Ханна!

Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села.

— ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа.

Те, кто сидел за столом Пуффендуя, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к их столу и уселась на свободное место.

— Боунс, Сьюзен!

— ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной.

— Бут, Терри!

— КОГТЕВРАН!

Бут отправился к Когтевранцам.

МакГонагалл выкрикивала всё новые имена, и толпа нераспределённых потихоньку редела. Старшекурсники радовались. Новички, после всех треволнений, по большей части, готовились заедать стресс.

— Грэйнджер, Гермиона!

Гермиона, которая с нетерпением ждала своей очереди, чуть ли не бегом ринулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу.

— ГРИФФИНДОР! — закричала Шляпа.

"Какого х...".

МакГонагалл вызывала всех строго по алфавиту, и Гарри, понимая это, нахмурился. Он должен был идти перед сестрой, в крайнем случае — сразу после, однако профессор выкрикнула имя совсем другого мальчишки. А потом ещё одного, и ещё.

Гарри начал медленно закипать.

Дети проходили отбор один за другим, а он лишь стоял в толпе, всё больше чувствуя себя идиотом. Что, впрочем, автоматически делало его очень злым и опасным одиннадцатилетним мальчиком-магом.

— Поттер, Гарри! — наконец крикнула профессор МакГонагалл.

Но из толпы, однако, никто не вышел.

Профессор неуклюже прокашлялась и попробовала ещё раз.

— Поттер, Гарри!

Дети взволнованно крутили вокруг себя головами, разыскивая неведомого Гарри Поттера. Сам Гарри лишь хмурился и совершенно не собирался куда-то идти.

МакГонагалл надоело ждать; раздвигая весьма поредевшую к тому времени кучку детей, она направилась прямиком к Гарри.

— Молодой человек! — недовольно спросила она. — Почему вы не выходите?

— Боюсь, здесь ошибка, мэм, — спокойно ответил Гарри, намеренно не став называть её профессором. — Моя фамилия Грэйнджер. Спросите сестру.

— Это мой брат! — крикнула от Гриффиндорского стола Гермиона.

— Кхм... Что ж, в любом случае, проходите, — велела МакГонагалл.

Гарри широкими шагами направился к Шляпе, чувствуя множество скрестившихся на нём взглядов. Внутренний злобометр ещё не зашкаливало, но он определённо помигивал красным.

Усевшись на табуретку, Гарри поднял над собой Шляпу и опустил её на макушку.

Несколько секунд ничего не происходило.

А затем Шляпа вдруг закричала.

— ГРИФФИНДОР! ГРИФФИНДОР, ТОЛЬКО СНИМИТЕ МЕНЯ С НЕГО!

Гарри поднялся с широкой улыбкой, оставив на табурете сжимающийся в приступе ужаса головной убор, и направился за стол Гриффиндора...

...где наткнулся на очень, очень подозрительный взгляд сестры.

— Что. Это. Было?

— Она не хотела распределять нас на один факультет, — пожал Гарри плечами, усаживаясь рядом с Герми, благо мальчик, который сидел там до этого, испуганно отодвинулся.

— Ииииии? — подозрительности в голосе Гермионы теперь хватило бы на сыщика Скотланд-Ярда.

— Я настаивал.

Гермиона закрыла лицо руками.

— Нас точно выгонят. В первый день. Спорим, это будет новый рекорд?

— Я так не думаю, — сказал Гарри.

— Пойдёшь и извинишься, — велела Герми, пронзая брата суровым взглядом.

Несмотря на свой внешний вид, Гермиона умела быть жёсткой и могла вертеть своим братом, когда это было необходимо. По её мнению, этого обормота давно бы арестовали, если бы она время от времени его не придерживала.

— Ладно, если ты хочешь, — ответил мальчик. Никакой вины за собой он не чувствовал, однако расстраивать сестру не хотел. — Но только потом. Не будем мешать мадам Шляпе работать.

Герми оглянулась на стул, на котором слегка оклемавшаяся уже Шляпа дрожащим голосом распределяла кого-то на Пуффендуй, и нехотя согласилась.

Факультет Гриффиндора к этому времени успел облегчённо выдохнуть. Ужасные Тёмные лорды определённо не позволяют командовать собой маленьким девочкам, так что позиции Гарри, взлетевшие было до уровня нового Грин-де-Вальда, рухнули куда-то в категорию простых магических хулиганов.

За остальными столами, однако, командных речей Гермионы не было слышно, и двое рыжих мальчишек, предположительно, близнецы Уизли, о чём-то шёпотом пошушукались и начали громко скандировать "Ужас Хогвартса с нами!" и "Дрожи, Слизерин!". Гермиона жалобно закатила глаза и достоверно изобразила как бьётся головой о столешницу.

Гарри нахмурился. Серьёзно в этой жизни он не любил только две вещи — жареную капусту и видеть, как расстраивается сестра.

— Ну ты даёшь, Гарри! Что это было? — Наконец-то прошедший собственное распределение Рон уселся справа от Гарри, неловко умостив зад на не особенно удобную лавку. Как раз вовремя, потому что Грейнджер уже прикидывал, как бы поудобнее врезать ближайшему близнецу по зубам.

— Потом расскажу, — сказал Гарри. — А сейчас ты не мог бы попросить своих братьев заткнуться?

— Э... Я попробую.

Рон пошептался немного с Фредом и Джорджем, и те, получив обещание "всё-всё рассказать", наконец-то замолкли.

Гарри погладил расстроенную сестру по плечу, показав на преподавательский стол.

— Смотри, вон там Дамблдор и профессор Снейп. Уверен, он замолвит за нас словечко.

— Надеюсь... Неудобно-то как... Тот самый Дамблдор! Я о нём столько всего читала...

— Когда-нибудь он прочтёт о тебе, — сказал Гарри.

"Если только не помрёт раньше".

Гермиона съездила брату локтем под рёбра.

— Сегодня лесть тебе не поможет! Я всё ещё злюсь!

— Ты всегда злишься, — тяжело вздохнул Гарри.

— Потому что ты всегда... Ох, я это уже говорила.

Тем временем Блез Забини, последний в списке, был распределён в Слизерин. Профессор МакГонагалл скатала свой свиток и вынесла из зала подрагивающую Волшебную шляпу.

Гарри посмотрел на стоявшую перед ним пустую тарелку. Ему откровенно хотелось есть, но кормить их сегодня что-то не торопились.

Альбус Дамблдор поднялся со своего кресла и широко развел руки. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы. Инцидент с Шляпой он вовсе проигнорировал.

— Добро пожаловать! — громко произнёс Дамблдор. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!

Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри дождался еды и лишил появившуюся перед Роном индейку приавой ноги.

— ...По книгам я его иначе себе представляла, — тихонько произнесла Гермиона.

— Он лучший волшебник в мире! — гордо сказал ещё один рыжий мальчик со значком старосты, подозрительно глядя на Гарри. — Гений! Хотя, в некотором роде, он слегка сумасшедший. Эээ... Передать вам картошку?

Картошку Гарри с благодарностью взял — от обгрызенной ножки к этому времени осталась одна только кость, к тому же сестра ещё себе ничего не брала. После целого дня на одних шоколадных лягушках ей определённо стоило съесть что-то нормальное. Сама она, видимо, считала также, потому как за еду принялась с должным энтузиазмом.

Гарри подложил ей в тарелку какой-то птицы и сам заработал челюстями активней. Не то чтобы Грэйнджеры его недокармливали, однако он и не разжирался настолько, насколько всегда хотелось, памятуя о проблемах с деньгами. Возможно, из-за драконьего тела, а может, ещё почему, но аппетит у Гарри был зверский — если бы он ел от пуза, семье пришлось бы ужаться в чём-нибудь важном, так что волей-неволей ему приходилось сдерживаться.

В Хогвартсе, впрочем, об экономии можно было не волноваться. Гарри нагрёб себе на тарелку целую гору и истребил её, а потом повторил ещё дважды. К этому времени еда со столов пропала, и появились чай и десерт. Гарри этому ничуть не расстроился — сладкое он тоже любил, а Гермиона и вовсе была сладкоежкой, хотя и знала, что для зубов вредно.

Запивая чаем фруктовый торт, Гарри поглядывал на преподавательский стол, изучая преподавателя защиты от тёмных искусств, профессора Квиррела. Тот выглядел ожидаемо — человечек как человечек, разве что в дурацком тюрбане.

У Гарри не было конкретного плана насчёт профессора, поэтому он колебался. То ли убить гада сразу, то ли позволить преподавать... пока что.

"Эх, ладно, сестра расстроится. Пускай поживёт пока", — решил мальчик, и Квиринус Квиррел избежал мучительной смерти. По крайней мере, на время.

Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего кресла. Все затихли.

— Кх-кхм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнётся семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...

Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

Ученики зашептались, но Гарри участия не принимал. Гермиона нахмурилась, но тоже ничего не сказала, Рон и вовсе, похоже, прослушал, пока болтал с Перси.

— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор.

Гарри заметил, что у всех учителей на лицах застыли вымученного вида улыбки.

Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали!

И весь зал заголосил:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Научи нас хоть чему-нибудь.

Молодых и старых, лысых и косматых,

Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.

В наших головах сейчас гуляет ветер,

В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,

Но для знаний место в них всегда найдется,

Так что научи нас хоть чему-нибудь.

Если что забудем, ты уж нам напомни,

А если и не знаем, ты нам объясни.

Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

А мы уж постараемся тебя не подвести!

— А всё-таки интересно, куда делся Гарри Поттер, — неожиданно произнёс кто-то.

Гарри поморщился. Направление разговора ему не нравилось.

Прошло уже какое-то время после церемонии поступления, новичков развели по спальням и предоставили самим себе. После утомительного дня неплохо было бы провалиться в сон, но большая часть детей получила слишком много впечатлений за вечер. Сон не шёл, поэтому все болтали, развалившись в кроватях.

— Поттер должен быть с нами, — сказал в ответ другой мальчик. По правде говоря, Гарри даже не пытался запомнить, как зовут соседей по комнате, решив, что ещё успеется. — По возрасту он подходит. Я читал в книге, только не помню в какой.

— Странно, что он не приехал в Хогвартс.

— Может, решил поступить в Дурмстранг или в Шармбатон. Ну, знаете, эти иностранные школы.

— Ага, может быть...

— Как думаешь, Гарри, почему эта тётка тебя с ним перепутала? — спросил Рон.

— Знает, что ей не положено и нос куда не надо суёт, — зло сказал Гарри в ответ. — Терпеть не могу, когда меня зовут старым именем.

Вообще-то он не планировал распространяться об этом, но МакГонагалл уже ясно дала понять, что сохранить тайну происхождения ему здесь не дадут.

— Эээ, чё? — Рон, кажется, впал слегка в ступор.

— Не помню, говорил я тебе или нет. Я — приёмный.

— Ты — Гарри Поттер?!

— При рождении был. Теперь нет.

— Охренеть, — шокированно произнёс кто-то. — С нами Поттер!

— Особо не болтайте об этом. Не хочу, чтобы толпы придурков считали меня Иисусом.

— А у тебя есть...

— Шрам? — перебил Рона Гарри. — Есть.

Отведя чёлку в сторону, он показал рубец в виде молнии. Остальные мальчишки тянули шеи, пытаясь увидеть хоть что-нибудь.

— А ты помнишь?..

— Давайте лучше не будем об этом...

— Вон он, смотри!

— Где?

— Да вон, рядом с тем рыжим парнем.

— Это который в очках?

— Ты видел его лицо?

— Ты видел его шрам?

"Motherfucker", — ругнулся про себя Гарри. Он не особо надеялся, что ребята из комнаты удержат язык за зубами, но всё равно злился. Он привык считать себя Грэйнджером.

Гарри Поттер никогда не рождался в этой реальности, а быть клоуном, изображающим избранного, Гарри желанием не горел.

Да и вообще, Грэйнджеры были добры к нему, просто так, без особых причин, и Гарри сильно к ним прикипел. Вся эта реинкарнация, жизнь, смерть, погоня за редкими артефактами, усиливающими душу... Он просто устал.

Ему нужна была передышка от всего этого, и с Грэйнджерами она у него была.

Гарри хотел просто жить, не думая о всём том дерьме, которое ждёт его после очередной смерти. Жить.

Быть любящим сыном, хорошим братом.

И ещё, может быть, натянуть Волдеморту на жопу глаз.

Как-то буднично и без особой помпы начались учебные дни. Астрономия, травология, чары, трансфигурация и другие предметы сменяли друг друга, словно в причудливом калейдоскопе. Впрочем, нагрузка по первости оказалась более чем терпимой; у Гарри и Гермионы почти каждый день находилось время, чтобы засесть за столиком в библиотеке и распотрошить очередную волшебную книгу на предмет чего-нибудь нужного.

Нельзя открыть магический бизнес, если не смыслишь в магии, так что отлынивать смысла не было. Подозревая, что после выпуска доступа к серьёзным библиотекам им больше никто не даст, брат и сестра с головой зарывались в книги и тихой сапой копировали что только можно, на второй день уже выучив нужное заклинание.

Рон по большей части филонил, хотя и брал пару раз какие-то записи по боевой магии.

Так прошла первая неделя до пятницы.

— Что у нас там сегодня? — спросил Гарри ранним пятничным утром, посыпая овсянку сахаром.

— Два занятия по зельям — заниматься будем вместе со слизеринцами, — ответил Рон. — Занятия ведет профессор Снейп, а он их декан. Говорят, что он всегда и во всем на их стороне, выгораживает их перед остальными преподавателями и ставит им лучшие отметки. Посмотрим, так оно или нет...

Гарри пожал плечами. Снейпу он в некотором роде симпатизировал, а на Слизерин ему было плевать.

Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. В нём было холодно, куда холоднее, чем в самом замке, и странно пахло. Вдоль стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные, органы и какая-то уж совсем непонятная требуха.

Как и большинство прочих преподавателей, Снейп начал занятие с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. Фамилии Поттер в журнале не было, но зельевар всё равно косился недобрым глазом на Гарри Грэйнджера.

Было из-за чего, если честно. Впрочем, всё это дело минувших дней. Если Снейп хочет лелеять свои старые шрамы, то пусть его. Если он вздумает создавать проблемы, то Гарри не станет делать ему скидку на это.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал напутственное вступление Снейп. Он говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без особых усилий контролировать класс. Никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами у него уроках.

— Глупое махание волшебной палочкой не имеет никакого отношения к моему занятию, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства... Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

Гарри хотелось верить, что он отличается. По крайней мере, науку зельеварения он точно не недооценивал, и намеревался учиться со всем усердием.

Затыкать пробкой смерть — это сильно. До сих пор ему было привычнее эти пробки выдёргивать.

После короткой речи царившая в классе тишина стала абсолютной. Гермиона нетерпеливо ёрзала на своём стуле — видимо, она тоже не слишком хотела относить себя к стаду болванов.

— Мистер Грэйнджер, — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень жарницы с настойкой ядовитого колокольчика?

Вопрос был не из учебника для первого курса. Гарри вообще сомневался, что такие рецепты помещают в учебники.

— Ровным счётом ничего, сэр, — спокойно ответил мальчик. Ответ был в какой-то из книг за авторством самого Снейпа, и Гарри хорошо его помнил. — Однако если использовать третий ингредиент, лучше всего очищенную соль пустоты, и не забыть про катализатор...

Хорошо помнивший процесс Гарри разливался соловьём ещё минут пять, прежде чем преподаватель остановил его жестом и велел сесть.

— Отрадно видеть, что хоть кто-то взял себе труд подготовиться к моему уроку, — проговорил зельевар, хмуря брови. Никакой радости в его голосе слышно не было. — Так и быть, три очка Гриффиндору...

"В конечном счёте всё прошло не так плохо, как могло быть".

Северус Снейп, оставшийся в одиночестве после урока, обмякнув, сидел в своём кресле, подперев голову кулаком.

Он догадывался, что такой день придёт. Это было не гарантировано, поскольку даже сам Северус долгое время считал мальчика мёртвым, но тем не менее.

Особый день, совершенно особый. День, когда убегать от горечи прошлого уже не получится. Знать бы ещё, хорошо это или плохо.

Грэйнджер. Не важно, какая фамилия у него теперь.

Он сын Лили. Сын Поттера...

Даже просто смотреть на него было больно.

Северус открыл ящик стола и вытащил глиняную бутыль. Кому как не преподавателю зельеварения иметь у себя запас настоек "для нервов".

Выдернув пробку, разбитый старый волшебник принюхался к аромату трав.

У него были целые выходные, чтобы собрать себя по кускам.

* * *

Тянулись учебные будни. Уроки, перемены, библиотека, гостиная и контрабандное сливочное пиво, распространяемое тайком близнецами Уизли. Можно сказать, что всё было почти в порядке.

Грэйнджеры быстрыми темпами завоевали позиции лучших учеников на курсе. Любви это им не прибавило, но они к ней и не стремились.

Гермиона заметно превосходила своего брата в учёбе — благодаря привычке учиться, она без труда справлялась с любыми заданиями и опросами, что же касается Гарри, то он как следует изучал только то, что считал полезным, а ко всему остальному подходил спустя рукава.

Что касалось не связанных с учёбой вещей, то здесь всё было несколько менее радужно. Гарри вернулся к обычному своему поведению, в первые же выходные избив какого-то идиота, который толкнул Гермиону на лестнице и не извинился. Сестра опять разозлилась, но Гарри считал, что мальчишка поступил так намеренно и заслужил свои тумаки.

Как бы то ни было, друзьям поколоченного подобное не понравилось, и они естественным образом попытались подравнять счёт. Окончилось это их полным разгромом и парой царапин на кулаках Гарри Грэйнджера.

После этого Гермиону позвала "поболтать" троица второкурсников. Возможно, они хотели сдержанно попросить её приструнить безумного братца, а может и нет, узнать так и не удалось. Проходившему поблизости Гарри до крайности не понравилось, что его сестру пытается увести куда-то тройка мелких амбалов, так что он не стал разбираться, какого чёрта им надо, и жёстко отправил всех в медкрыло, с не самыми слабыми травмами и выбитыми зубами. На самом деле он жульничал, уже долгое время используя частичную анимагическую трансформацию, чтобы сделать себя сильнее и больше, но какая ко всем чертям разница, если это работало.

Гермиона схватилась за голову, но поделать особо ничего не могла. Гарри временами прощал тех, кто обидел его самого, но из-за сестры всегда лез в бутылку. Ситуация определённо выходила из-под контроля, и Гермиона не удивилась, когда брата вскорости вызвали в кабинет директора Хогвартса. Оставалось лишь скрестить пальцы и изо всех сил надеяться, что его не отчислят за все художества.

Кабинет Дамблдора оказался именно таким, как Гарри себе его представлял. В меру пыльный, в меру натопленный, с большим решётчатым окном, застеклённым мутноватыми ромбиками. На столе, совсем рядом с разбросанными в беспорядке бумагами, без видимого огня пыхтел медный чайник с большим свистком.

— Здравствуй, Гарри, — проговорил Дамблдор. — Налить тебе чаю?

— Не откажусь, — сказал Грэйнджер, подсев за стол. — Можно мне лимонную дольку?

— Конечно. Угощайся, бери сколько хочешь.

Гарри воспользовался разрешением, стянув из вазочки сразу целую горсть. Директор посмотрел на него несколько удивлённо — с тех пор как он начал их покупать, никто никогда эти дольки не ел. Гарри их поглощал без проблем, запивая дарджилингом.

Некоторое время они оба сидели молча, попивая горячий чай.

— Гарри, ты ничего не хочешь мне рассказать? — наконец, спросил Дамблдор.

— Разве я должен? — ответил мальчик.

— Пять переломов, Гарри! Пять переломов! Что ты вообще не поделил с этими второкурсниками?

— Я? Ничего. Это они что-то не поделили с моей сестрой. Нечего лезть к ней. Любой, кто не в состоянии это усвоить, отправится в лазарет.

— Гарри, тебе не кажется, что ты несколько перебарщиваешь?

— У нас свои обстоятельства. И у меня хватает причин, чтобы "перебарщивать".

— И каких же?

— В нашей первой, маггловской школе Гермиона... — тут Гарри поморщился. — Не прижилась. Здесь я такого не допущу. Чем раньше Хогвартс поймёт, что к МОЕЙ СЕСТРЕ лезть НЕЛЬЗЯ, тем меньше костей придётся сращивать мадам Помфри.

Со стороны это могло выглядеть будто гиперопека, но Гарри отлично помнил тот день, когда учил Гермиону телекинезу, и помнил ту её реплику: "я привыкла". Эту фраза привела его в бешенство — и продолжала приводить до сих пор. Ну в самом деле, какого хрена! Нельзя привыкать к такому! Никак нельзя!

Нет никаких тайных знаков, и никаких незримых изъянов тоже не существует! Есть только люди, которые оказались говном, и которые более чем заслужили свой красивый билет на больничную койку!

Гарри нравилась его семья, и сестра тоже нравилась. Гермиона была вполне милой девочкой. Она такого не заслужила.

— Я помню, какой была сестра, когда мы с ней только встретились. Я больше не хочу её такой видеть. Если для этого надо кого-то вбить в землю, я с радостью, и школьные правила меня в этом не остановят.

Дамблдор вздохнул.

— Интересно, и что же мне теперь со всем этим делать... Гарри, пойми, ты не можешь продолжать так и дальше!

— Могу и буду, — отбрил его мальчик. — Ну, или сделайте так, чтобы мне не пришлось.

— Если б я знал, как именно... — вздохнул Дамблдор.

— Придумайте что-нибудь. Вы же директор.

— Ладно, Гарри, считай, что мы договорились. Я попрошу деканов провести работу с учениками. А ты взамен пообещаешь мне больше не устраивать драк, хорошо?

— Я никогда не устраивал их без повода, — сказал Гарри. — И в будущем не планирую.

— Что ж, приму это за обещание, — недовольно проговорил Дамблдор.

Трещал камин, исходил ароматным паром чай в чашках, а лимонные дольки заканчивались с угрожающей скоростью.

— Знаешь, я ведь знал твоих родителей, Гарри... У тебя глаза, как у матери.

— Знаю, — ответил мальчик. — Но, если быть честным, то мне всё равно. Случилось так, как случилось, теперь моя семья Грэйнджеры. И, если вы не против, то я не хочу больше об этом говорить.

— Хорошо, раз не хочешь — не будем. Но есть ещё одна вещь, о которой я обязательно должен тебя спросить.

Гарри кивнул, отпивая чай.

— О том, куда я пропал?

— Да, мой мальчик, об этом. Когда ты исчез, для нас это было тяжёлым ударом. Многие преподаватели в Хогвартсе знали Джеймса и Лили, а потом ещё и твоя пропажа... Хагрид ревел не переставая, профессор Снейп даже разбил свой любимый котёл — а это не так-то просто, поверь мне. Котёл был металлический.

Гарри улыбнулся, пожав плечами.

— Вы наверняка знаете официальную версию. В ней всё правда. Я никогда не лгал.

— Гарри, я...

— Директор, вы когда-нибудь пробовали сырую крысу на вкус?

— Однажды. Думаю, это было в Камбодже.

— Они не так уж и плохи. Главное наловить их достаточно, — сказал Гарри. — Вот так я и выжил. Крысы, собаки и краденая еда. Не так это и трудно, когда есть кому тебя научить.

— И у тебя подобный наставник был?

— Даже двое. Человек по имени Ши Куан и ещё один, Раангор Охотник. Можете навести справки, но не думаю, что вы что-то найдёте. В конце концов, они оба давно мертвы.

— Мне очень жаль, Гарри.

— Не стоит. Они умерли так, как того хотели. Не о чем здесь жалеть. А что касается главных вопросов, то нет, я не собираюсь становиться ни новым Волдемортом, ни Грин-де-Вальдом, если вы это хотели знать. Я просто Гарри. Я — Гарри Грэйнджер.

Обеспокоенные Гермиона и Рон уже поджидали Гарри рядом с горгульей.

— Скажи мне, что тебя не исключают! Пожалуйста, скажи мне, что тебя не исключают!

— Меня не исключают, — ответил Гарри.

— Ура! — подпрыгнула Гермиона. — Но ты всё ещё не прощён.

— Гермиона, я в толк не возьму, почему ты на него вообще сердишься? — спросил Рон. — Он же из-за тебя подрался. Я бы тоже за Джинни драться полез... Меня бы побили, но я всегда могу позвать братьев и вместе с ними кого-нибудь взгреть. А переломы так вообще ерунда, я два раза руку ломал, там всего-то немного палочкой помахать, да и всё срастётся.

— А, — девочка только рукой махнула. — Ты просто не понимаешь. Сейчас ещё ладно, но он ведь всегда такой! Постоянно! Чуть что — лезет в драку, превращается в носорога и крушит всё вокруг. Одно слово — буйный!

— Я не буйный, — уязвлённо пробормотал Гарри.

— Не буйный? Напомнить, как ты собаке пинка отвесил, а её хозяин потом гонялся за нами с бейсбольной битой?

— Серьёзно? Ты не можешь меня за это винить! Эта псина сама напрашивалась, она бы точно нас с тобой покусала!

— Да у тебя все "напрашиваются". Никто ещё сделать ничего не успел, а ты уже с кулаками наперевес! Все напрашиваются, один ты белый-пушистый!

— Не, — сказал Гарри, решив не спорить. — У нас ты пушистая. Я чешуйчатый.

* * *

"Всё это было весьма интересно, — думал про себя Альбус Дамблдор, глядя на лежавшую перед ним на столе распределяющую Шляпу, — но при этом решительно непонятно".

Вопросов вовсе не стало меньше; скорее даже наоборот. Но, по крайней мере, теперь у него были ниточки, за которые можно было начать тянуть.

Насколько всё было бы проще, если бы можно было просто использовать легилименцию!

Увы, даже лучшие инструменты временами отказывают. Если уж даже Шляпа не смогла...

Дамблдор недовольно отодвинул от себя упомянутый головной убор. Шляпа изображала из себя неодушевлённый предмет гардероба и не шевелилась.

Странное происшествие на распределении Гарри Грэйнджера, естественным образом, не могло укрыться от глаз директора. Сразу по завершении церемонии Альбус попытался расспросить мадам Шляпу о происшедшем и потерпел грандиознейшее фиаско.

Всё, чего он добился, это тревожное бормотание об острых зубах, чёрных крыльях и глазах в темноте. Любое упоминание Гарри — или даже его сестры — приводило Шляпу в кататонию.

Тревожно — это верное слово. В последнее время сам воздух, казалось, наполнен тревожными ожиданиями и сдержанным напряжением.

Что-то грядёт. Что-то, что может весьма не понравиться Альбусу Дамблдору.

Потерев глаза пальцами, директор со вздохом водрузил Шляпу на голову.

Перед самым уходом Гарри заметил головной убор на шкафу и попросил разрешения надеть его снова, сказав, что сестра велела ему извиниться. Дамблдор был уверен, что так и было. Гарри не выглядел человеком, обожающим извиняться.

Прошло полминуты, и Альбус в раздражении скинул Шляпу назад на стол.

"Очень воспитанный молодой человек", — вот и всё, чего он добился на этот раз.

Никаких больше чёрных крыльев. Однако легче от этого не становилось...

— Кто-нибудь скажет мне, почему мы идём к Хагриду? — страдающим голосом спросил Рон.

— Потому что он нас пригласил, — ответила Гермиона.

— Он тебя пригласил. Почему мы-то тащимся?

— Меня и моих друзей, Рон. Кого я, по-твоему, должна была с собой позвать?

Рон хотел было возразить, что он скорее друг Гарри, чем Гермионы, но решил, что это бы было невежливо. А может, и чревато — не стоило забывать, что сам Гарри перебирал ногами в пределах слышимости.

Гарри понятия не имел, когда его сестра успела стакнуться с Хагридом, но против ничего не имел. По словам самой Гермионы, она пыталась расспросить Флитвика о драконах, но тот сразу отослал её к леснику, пояснив, что драконы — его любимая тема. Ну а поскольку Хагрид в замке появлялся довольно редко и ненадолго, логично было наведаться к нему в домик.

Гермиона не хотела навязываться, но Хагрид, по-видимому, и сам был не прочь поболтать, передав для неё приглашение зайти в гости. Рубеус Хагрид жил в небольшом бревенчатом домике на опушке Запретного леса. Вокруг был разбит небольшой огородик, стояла будка для пса и разбросаны сельхозинструменты. У двери на специальном крюке висел громадный охотничий лук, при виде которого Гарри захотелось научить лесничего кричать "Фус-Ро-Да!".

Гарри постучал в дверь, и ребята услышали, как кто-то скребется в нее с той стороны с громким лаем. Через мгновение до них долетел голос Хагрида:

— Фу, Клык, назад!

Дверь приоткрылась, и за ней показалось лицо в обрамлении всклокоченной бороды.

— Заходите, — пригласил Хагрид. — Фу, Клык! Веди себя как воспитанная собака!

Хагрид распахнул дверь, удерживая за ошейник большого черного пса. Несмотря на лай и размеры, пёс выглядел добродушным и глуповатым.

В доме у лесника была всего одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом.

— Вы... э-э... чувствуйте себя как дома... устраивайтесь — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который подошёл к Гарри и тыкнулся носом в ладонь, очевидно, выпрашивая, чтоб его почесали за ухом.

— Рубеус Хагрид, — степенно назвал всё имя лесничий.

— Я Гарри, — просто представился Гарри, не став вдаваться в детали.

— Это мой брат, — пояснила Хагриду Гермиона, на случай, если он не знал.

— А я Рон. Ну, эээ, я Уизли. Рон Уизли, — неловко представил сам себя Рон.

— Я так и понял, — произнёс Хагрид, глядя на веснушчатое лицо Рона. — Я будто полжизни провел, охотясь на ваших уизлевских близнецов. Они все время чего-нибудь отчебучивают.

— Ага. Ну, такие они, — не стал спорить Рон.

Хагрид заварил чай и выложил на большую тарелку кексы. Судя по звуку, с которым кексы соприкасались с тарелкой, сделаны они были из цемента. О закаменевшее от времени и невзгод угощение легко можно было сломать зубы, так что Рон быстро отдал свой Гарри, пока хозяин не видел. Гермиона честно пыталась размочить свой кекс в чае.

— Как вам Хогвартс? — спросил, наконец, лесничий, устраиваясь за столом.

— Волшебно, — призналась Хагриду девочка.

— Домашки много, — пробурчал Рон.

— Пока непонятно, — озвучил свою точку зрения Гарри. — Но, вроде бы, многообещающе.

— Небось, удивились, когда к вам профессор Снейп заявился, а? — усмехнулся лесник.

— Немного, — ответил Гарри.

— Гарри нам говорил, что кто-то может прийти, — дополнила Гермиона.

— Ага, ага... Не понимаю только, почему Дамблдор решил к вам Снейпа послать. Обычно-то он ни к кому не ходит, всё отговаривается, что, мол, работы у него много. Но в этот раз, вот, пошёл. И даже спорить не стал, как обычно...

— Он довольно неплохо справился, учитывая все обстоятельства, — пожал Гарри плечами.

— Это какие это у него обстоятельства? — почесал голову Хагрид.

— Он был влюблён в мою маму когда-то, — со вздохом произнёс Гарри, спрятав лицо за кружкой. — А она, из всех людей на свете, предпочла ему Джеймса Поттера. Ты не знал?

Подслушав кое-какие разговоры преподавателей, из тех, что всегда начинались, стоило ему пройти мимо, Гарри успел уже выяснить, что этот факт не являлся особенной тайной. Он вовсе не удивился бы, окажись Хагрид единственным, кто понятия не имел.

— Снейп и малышка Лили? — Секреты определённо не держатся в Хогвартсе слишком долго, так что лесник сразу понял, что Гарри не имел в виду Маргарет Грэйнджер. — Быть такого не может... Она бы с ним никогда!..

— Мы не выбираем, кого любить, Хагрид. Просто любим, и всё. Может, он тоже думал, что им не быть вместе, а может и нет. Как бы ни было, в итоге Джеймс победил.

— Ты так говоришь, будто это плохо.

— Кто знает? Только Снейп вот он, выжил и выпутался изо всех передряг, стал мастером зелий, уважаемым во всём мире. А от Джеймса... пожалуй, теперь уже ничего не осталось.

— От Джеймса остался ты, Гарри, — расстроенно покачал головой лесник.

— С этим не поспоришь, — согласился мальчик, стащив у своей сестры не желающий покоряться кекс.

Спорить на эту тему он действительно не желал.

— Герми хотела расспросить тебя про драконов, — перевёл тему Гарри.

— Драконы, эм, да... Нуу, я тут кое-какие книги про них читал, и всё выучил, назубок, да. На самом деле это всё ерунда, ну, теория. Своего-то дракона у меня не было никогда, так что кашевар я без котелка... Так чего вам узнать-то там было надобно?

— Расскажи мне про чёрных драконов, — с хитрым видом протараторила Герми.

В замок дети вернулись только часа через три, когда Хагрид высказал, наверное, всё, что успел выучить про крылатых рептилий. Учитывая некоторое косноязычие лесника, Гарри с Роном считали, что довольно легко отделались.

Собственно говоря, такого вида как "чёрный дракон", в этом мире никогда не существовало. Гебридский чёрный, имеющий наибольшую схожесть в названии, на анимагическую форму Гарри был, в лучшем случае, только отдалённо похож.

Гебридский дракон был обычным охотником на оленей. В противоположность ему, Раангор являлся выходцем из кошмара, призраком в лунном свете, стремительным и бесшумным, с одинаковой лёгкостью скрадывавшим как животных, так и настороженных часовых. Ночная фурия на стероидах, глаза в темноте и острые зубы в ожидании крови.

Таков он был, Раангор Охотник.

Хищник-примарис, распространяющий страх темноты, словно дымный шлейф...

— Гарри, у тебя всё в порядке? — С обеспокоенным видом Гермиона подошла к брату, который уселся делать домашку по травологии, обложившись учебниками и четырьмя метрами пергаментных свитков в рулонах.

Брат отнял взгляд от страницы с гербарием и внимательно посмотрел на сестру сквозь очки.

— Эээээээм. Да? — почему-то с вопросительной интонацией сказал Гарри. — Почему ты спрашиваешь?

— Это, ну, из-за твоего папы. Ты никогда о нём не говорил, я поняла только, что ты его почему-то не любишь, но не поняла почему.

Мальчик отложил книгу и с задумчивым видом почесал бровь.

— Он выпивал, Герми. Не то чтобы у него не было повода — шла война, его друзья и знакомые умирали практически раз в неделю. Не знаю, мог ли он драться лучше... Но я бы точно уважал его больше, если бы точно знал, что его руки в тот день не дрожали.

На лице Герми возникло сложное выражение, где-то между сочувствием и "не надо было мне спрашивать". Гарри фыркнул, улыбнулся, и тихонько пихнул сестру кулаком.

— Ой, да ладно тебе. Это было давным-давно.

Гарри действительно не придавал происшедшему большого значения.

Конечно, история грустная, и тем грустнее, что он сам в ней участвовал, но, в конце концов, он почти не знал Поттеров. Они были биологическими родителями тела Гарри, но и не более. Когда живёшь в седьмой раз, многие естественные для других людей вещи постепенно теряют своё значение. Слово "нормальный" неприменимо к реинканаторам.

В то самое время, пока Гарри, Гермиона и Рон прохлаждались у Хагрида, в гриффиндорской гостиной медленно поднималась нездоровая суета.

Занимаясь уроками, оба Грэйнджера не обращали особенного внимания на странное шевеление, но после определённого уровня стало ясно, что игнорировать это броуновское движение и его причины будет немного глупо.

Отложив книги, Гермиона пошла узнать, что случилось и вернулась с округлившимися глазами.

— Гарри, мне страшно.

— Кого мне нужно убить?

— Ну Гарри! — обиделась Гермиона. — Я же серьёзно. Не можешь без своих шуточек!

— Понял, молчу. Что случилось? — Брат поправил очки и сделал подобающе серьёзное выражение на лице.

— Во вторник нам обещают полёты на мётлах! — нервно сказала сестра.

— И что? — спросил Гарри. — Ты же вроде высоты не боялась?

— Нуу, не то чтобы прям совсем не боялась, — призналась девочка. — Но дело не в этом. Гарри, я не готова! Я знала, что будут полёты... Я уже прочла всё, что было в библиотеке, но там почти ничего! Я точно где-нибудь ошибусь. И упаду. И вообще. Слизеринцы меня засмеют...

— Они могут попробовать, — хмыкнул Гарри.

— Ты понял, о чём я!

— Тсс, тише. Я придумаю что-нибудь. Обещаю.

Ночью того же дня

Стараясь не привлекать внимания, маленькая фигурка выскользнула из девичьей спальни и спустилась в гостиную Гриффиндора. Было довольно темно, камин практически прогорел, и угли давали только немного неверного красноватого света, едва разгонявшего поселившийся в комнате сумрак. Другого освещения не было.

Гермиона, а это была она, положила на ближайшее кресло объёмный свёрток и нерешительно потопталась, не зная куда идти.

— Гарри, ты здесь? — вполголоса спросила она в темноту.

— А, что? Извини, я заснул, — сказал нашедшийся Гарри, который спал у окна на диванчике. — Где твоя куртка?

— Вон там лежит, — показала Гермиона на свёрток. — Где ТВОЯ куртка? Не знаю, что ты придумал, но одна я на улицу не пойду. И вообще, это против правил!

— Герми, не будь занудой. Я уже всё придумал. Я тебя покатаю.

— Ты же всегда говорил, что ещё слишком маленький? — спросила шёпотом девочка.

— Я подрос. Тебя должен выдержать, — сказал брат.

— Точно?

— Уверен.

Гарри зевнул, прикрыв рот рукой, и принялся раздеваться. Вскоре на диванчик отправился снятый через голову свитер, за ним последовали футболка и джинсы.

Гермиона стремительно отвернулась, радуясь, что вокруг темно. Кучу одежды пополнили стащенные трусы.

— Так и не нашёл заклинания для одежды? — спросила девочка. Она знала, что Гарри всегда раздевается перед тем, как превратиться в дракона — по понятным причинам.

— Нашёл, но они слишком сложные. У меня пока что не получается.

— Я посмотрю потом. Может, вместе получится.

— Ага... — сказал мальчик, применив на себя драконий маскировочный навык. — Всё, поворачивайся, я готов.

— Блин, Гарри! Ты хоть руками прикройся! — шикнула на него Гермиона.

— Чего? Я же невидимый!

— Ты не невидимый, ты под хамелеоном! Всё видно отлично, если присмотреться как следует!

— А зачем ты туда присматривалась?

— ГАРРИ!

— Молчу...

Отодвинув мешавший диванчик в сторону, Гарри открыл окно и высунулся наружу. Стылый воздух мгновенно заполнил гостиную; влетающий внутрь сквозняк нёс пронзительные запахи ночи, травы и первобытного леса.

— Вылезем на карниз и взлетим. Не хочу таскаться по замку посреди ночи, — произнёс Гарри, глядя на мир изменившимися глазами.

— Я уже не уверена, что это такая уж замечательная идея...

— Давай, Герми, тебе просто нужно попробовать. Тогда ты и мётел бояться не будешь.

— Ну, если ты так говоришь...

Гермиона надела куртку и подошла ближе; Гарри выбрался на карниз, слегка ёжась от ощущения холодного камня под босыми ступнями. В ходе короткой возни девочка забралась к нему на спину, держась руками за шею.

А потом Гарри сместил центр тяжести и они рухнули вниз, словно пара самоубийц.

Луна светила в ночи почти круглым прожектором; свежий ветер трепал треугольные флаги и вымпелы в цветах факультетов. Лавируя меж переходов и башенок и распугивая ученических сов, чёрной тенью парил некрупный дракон с человеческим всадником.

Темнота к темноте, ветер к ветру; его было бы вовсе почти невозможно заметить обычному глазу, если бы не силуэт, на долю секунды закрывающий собой звёзды, и исчезающий, будто призрак.

Вырвавшись из сплетений английской архитектуры, дракон взмахнул крыльями, набирая скорость. Где-то внизу промелькнула дракучая ива, остался позади домик Хагрида, и потянулось зелёное море запретного леса. Деревья качались от ветра и скрипели о чём-то; Гарри летел над ними так низко, что верхушки хватали его за лапы, порождая затихающий вдали шорох.

— Мне почему-то кажется, ты зажмурилась, — сказал Гарри. В форме дракона у него был обманчиво-мягкий голос с мурлыкающими нотками. На самом деле нотки были рычащими, но сестре он об этом не говорил.

— Ну так страшно же, — из всех сил вжимаясь в драконий загривок, ответила Герми.

— Ты не можешь закрывать глаза вечно, — произнёс в ответ Гарри. — Таков закон мироздания.

— Не стой из себя философа, — фыркнула девочка, стукнув его ногой по спине. — Я тут, может, сейчас описаюсь!

— Лучше сейчас, чем потом, перед слизеринцами, — флегматично заметил Гарри, качнув крыльями.

— Ну ты, блин... козёл! Ни за что!

От представшей перед глазами картины Гермиону стремительно передёрнуло.

Обычная болтовня и подколки подходили ко всей ситуации так же плохо, как роль преподавателя профессору Бинсу, но это почему-то сработало. Страх перед высотой оказался совсем не таким уж и сильным.

— Красиво, — отметила девочка, подняв голову. Зажмуриваться теперь уже было глупо.

— Красиво, — ответил Гарри. Угольным росчерком он летел по дуге, скользя в воздушных течениях и потоках. Вдалеке замаячила лесная опушка, за ней лунный свет отражался от глади озера.

Ветер неожиданно стих, и дракон продолжал полёт словно дельтаплан, легко опираясь на воздух, как это делают птицы и бумажные самолётики.

Тишина заключила двоих существ в кокон вечности. Гермиона не говорила, и дракон не тревожил её; так сейчас было нужно.

Это был хороший момент, из тех, что захочется вспоминать по прошествии целой жизни. Пускай... Пускай она сохранит его в своём сердце.

Пусть поймёт, что он хотел ей сказать, показав эти звёзды, луну, лес и озеро.

"Летать здорово, маленькая сестрёнка".

Так продолжалось какое-то время.

— Люди вовсе не боятся летать, Гермиона, — произнёс Гарри, когда решил, что пора. — Люди боятся падать.

Дракон неожиданно сложил крылья и рухнул вниз, в темноту, к мерцающей серебром глади озера. Гермиона испуганно взвизгнула, но Гарри сразу же выровнялся, полетев над почти зеркальной поверхностью. Вытянув коготь на правой передней лапе, он поднял сияющую дорожку из брызг, сверкающих в лунном свете — не потому что это было ему для чего-нибудь нужно, а просто из хулиганства.

— Подумай. Чего может бояться моя сестра? Если что-то не выйдет, я тебя поучу. Упадёшь — я поймаю. А если кто-то над тобой будет смеяться... Лучше бы им этого не делать.

Девочка знала, что брат ухмыляется, обнажая острые зубы. Одно слово — буйный.

Почему-то сейчас это даже не раздражало.

— Ты можешь летать, Гермиона. Ты уже летишь, — сказал Гарри. — Отметки и чьё-то мнение этого не изменят.

Сестра неожиданно всхлипнула. Похоже, холодный ветер не пошёл ей на пользу.

— Ладно, ты меня убедил. Можно мне тебя попросить?..

— Мммммм?

— Пыхни огнём! Всегда хотела взглянуть, как ты делаешь это по-настоящему!..

Гарри заложил круг, по спирали поднимаясь над озером, ударил крыльями по-особому, зависнув на мгновение в воздухе и взревел. Клубящийся поток пламени вырвался из его пасти, заливая окрестности оранжевым с красным светом.

Огненный факел над озером не способствовал маскировке, но, пожалуй, один разок было можно. Хотя мальчик и не желал выставлять свои особенные способности напоказ, играть в шпиона тоже было излишне; скорее рано, чем поздно Дамблдор догадается 'просветить мозги' Герми, и прощай конспирация.

Может, даже, он уже это сделал.

Если сам мальчик имел своего рода защиту благодаря Раангору, то у сестры ничего подобного не было. Ничего не поделаешь.

Отблески пламени бликами заскользили по поверхности озера и пропали. Пролетев через зону остаточного тепла, Гарри продолжил свой полёт через ночь.

Завтра они с Гермионой будут как парочка овощей из-за недосыпа, но... какая, в сущности, разница.

Дети ввалились в гостиную Гриффиндора уже под утро — смертельно усталые и пропахшие дымом, но вовсе не недовольные. Внутри было тепло — по крайней мере, гораздо теплее, чем на улице среди ночи; Гарри мысленно похвалил сам себя за то, что додумался захлопнуть телекинезом окно перед тем как убраться прочь.

Гермиона бросила в камин заклинание, заставив угли разгореться поярче и подложила немного дров. Старший Грэйнджер по-быстрому нацепил свои шмотки и вытащил откуда-то термос с горячим чаем. Ложиться теперь уже вряд ли имело смысл, так что лучше просто согреться и постараться привести себя в порядок перед занятиями...

В то самое время, когда Гарри и Гермиона занимались совсем не тем, что полагается делать ученикам Хогвартса ночью, Северус Снейп напивался в 'Кабаньей голове' в Хогсмиде.

Хотя получалось у него это достаточно плохо.

— ...А он мне и говорит, мол, хочу, чтобы Снейп был моим отцоооооооооооооом!..

Зельевар проклял своё везение и приложился к большущей кружке с каким-то мерзким аберфортовым пойлом. Откуда ему было знать, что в трактире обнаружится Хагрид?

Пьяный в сопли лесник, конечно, заметил вошедшего Северуса и отчего-то решил излить ему душу, одновременно разводя сырость и с угрожающей скоростью опустошая запасы спиртного.

К причитаниям Хагрида Снейп особенно не прислушивался. Во-первых, преподаватель ещё до трактира успел влить в себя немало алкогольной настойки, а во-вторых, собеседник был ему неприятен. Не то чтобы он как-то особенно не любил лесника; скорее, он не любил его самым что ни есть обыденным образом, нисколько не выделяя из любых прочих.

Профессор зельеварения вообще мало кого любил.

С неприязнью покосившись на Хагрида, Северус решил взять ещё пойла. Как есть слушать этот поток нытья было просто невыносимо...

Соображения Гарри по поводу утра оправдались на сто процентов и даже больше. Во всяком случае, чувствовал он себя именно овощем, причём на ум постоянно шли слова 'тыква' и 'пастернак'.

К счастью, первым номером в расписании шла история магии с профессором Бинсом, так что мальчик просто сел на галёрку и бессовестно захрапел. Гермионе подобное не понравилось — какое-то время она пыталась записывать лекцию, бросая на Гарри сердитые взгляды, и при этом не клевать носом, но эта битва была проиграна ещё до её начала.

Минут через двадцать девочка, наконец, сдалась: выждав, покуда Бинс не будет смотреть в её сторону, красная от осознания своего 'преступления' Герми ретировалась к брату под бок, где уронила голову на руки и мгновенно заснула.

Рон недоумённо посмотрел на приятелей, но ничего не сказал, продолжив объяснять нескольким маглорождённым как нужно играть в плюй-камни.

* * *

Северус Снейп страдал.

Вчерашний день, с его неумеренными возлияниями, сказался на здоровье не лучшим образом. И хотя похмельный синдром удалось снять припасённым заранее зельем, чувство общей пожёванности никуда не делось.

Не то чтобы это мешало вести уроки — скорее наоборот, потому что учеников он гонял только пуще прежнего, но всё-таки... Зельевара не покидало странное чувство, будто что-то не так.

Вспомнить вчерашний вечер особенно не получалось. Кажется, он выпивал с кем-то в Хогсмиде... А потом брёл назад, почему-то опираясь на Хагрида... Или это Хагрид на него опирался, судя по болезненным ощущениям в позвоночнике.

'Никогда больше не буду пить с полувеликанами', — решил Северус.

* * *

— Идешь с нами или снова в библиотеку? — спросил Рон у Гарри после занятий. К этому времени он набрал плюй-камнистов на небольшой турнир и явно намеревался у них чего-нибудь выиграть. Для мальчика, которому всё на свете всегда доставалось от братьев, шанс заработать себе пару фунтов был значительным стимулом.

— Я наказан за драку, — напомнил Гарри. — Перекушу сейчас и пойду драить котлы в подземельях.

— Точно, блин, я забыл, — сочувственным голосом сказал Рон. — Ну, ты держись там.

— Ага, — сказал Гарри.

Через полчаса он уже стоял перед дверью кабинета зельеварения.

— А, мистер Грэйнджер, — ехидно поприветствовал мальчика Северус Снейп. — Ошиблись дверью, я полагаю? Гостиная Гриффиндора в несколько другой части замка.

— Прибыл отрабатывать наказание, сэр, — пожав плечами, объяснил ему Гарри.

— Хм... Да, кажется, я что-то такое слышал. В таком случае, возьмите щётки вон там и займитесь уже котлами. Сообщите мне, как закончите, — безразлично махнул рукой зельевар. — Магией пользоваться запрещено.

Гарри взял щётки, надел перчатки из драконьей кожи — очень странное чувство — и, засучив рукава своей мантии, принялся за работу.

Котлы отмывались довольно паршиво, но сама по себе работа была монотонной и не особо обременительной. Знай себе двигай щёткой, да думай о чём захочешь.

Думал Гарри о многом. Сначала о полезных вещах, потом о вещах насущных, а когда надоело, то и о попросту отвлечённых.

— Чего это вы на меня так посматриваете? — в какой-то момент не выдержал Северус, с пером и маленькой чашкой чая проверяющий свитки с 'домашкой'.

Мальчик действительно успел бросить несколько задумчиво-изучающих взглядов на занятого своим делом преподавателя.

— Я задумался, сэр, не обращайте внимания, — сказал Гарри, продолжая тереть чей-то медный котёл с такой силой, словно хотел проделать в нём дырку.

— Нет уж, скажите мне, мистер Грэйнджер. О чём таком любопытном вы думали?

— Просто подумал, каким бы я мог быть, если бы Лили Поттер была Лили Снейп, — честно ответил на вопрос мальчик. Мысли в его голове иногда двигались по причудливым траекториям.

Снейп подавился чаем, залив чью-то работу, закашлялся и выскочил из кабинета. Гарри озадаченно смотрел ему вслед.

Промчавшись по коридору, зельевар свернул в туалет для преподавателей.

Он не вполне понимал, что случилось и почему из-за этого ему так хреново, но вынужден был смириться с объективной реальностью.

Как-то сама собой вспомнилась и вчерашняя пьянка. Вот о чём причитал тогда Хагрид, хотя он, Снейп, не слушал. Или не хотел слышать?

Все слова лесника сливались для него в белый шум. Он их слышал, но не осмысливал.

Мало ли что там этот полувеликан себе напридумывал. Северус был уверен, что Хагрид как всегда понял что-то не так и несёт ахинею... Как оказалось, нет.

'Что вообще происходит?.. Как будто в безумном сне...'.

Похмелье стремительно возвращалось. Северус прислонился лбом к холодному кафелю, пытаясь удержать желудок в узде.

Странные мысли сами собой лезли в голову.

У него никогда ничего не было с Лили — она была вовсе не такой женщиной. Это попросту невозможно.

Нет никаких предпосылок, чтобы ЭТО могло быть правдой.

Тогда в чём же дело?..

Северус опёрся руками о стену, стараясь разобрать задачу на составляющие и мыслить логически.

Задача была не из тех, которые он бы действительно хотел разбирать, но, возможно, сам поиск решения поможет ему успокоиться.

Если... Если была глубокая рана на животе...

Могла ли она сохранить какие-то из тех зелий?..

В то время с ингредиентами было туго, и Северус замешивал некоторые на своей крови. Непрофессионально, но чего уж теперь. Он точно давал некоторые из них Лили...

В том числе ранозаживляющие.

Строгий порядок... Несочетание... Если... Нет... Если... Комбинация с лечебными чарами...

...похоже на создание гомункула...

Снейп замычал и ударил головой в стену. Плитка на стене треснула, но он этого не заметил.

'Нет'.

'Нет'.

'Не стоит себя обманывать. Даже если это возможно в теории, на деле такого никто никогда не делал.

И потом, каков шанс? Один на несколько миллионов?

Смешно.

К тому же, парень вылитый Джеймс. Только глаза ему достались от Лили.'

'Не лги себе. Он не твой сын'.

Северус почувствовал слабость и постыдное сожаление.

Оторвав себя от стены, Снейп толкнул своё тело к ближайшей кабинке, и его вырвало в унитаз.

Не имеющий ни малейшего представления о развернувшейся драме, Гарри Грэйнджер продолжал беззаботно натирать котелок.

Часть этой беззаботности была напускной — пока преподавателя не было, Гарри успел обшарить шкафы и скопировать записи из учебников Полукровки. Книг в шкафах нашлось три — меньше, чем могло быть, но куда больше, чем он рассчитывал.

Наконец, заскрипела дверь и вошёл вернувшийся Снейп.

— Сэр, у вас всё в порядке? — озадаченно спросил Гарри. — У вас на лбу кровь.

Северус поднял руку, дотронувшись до лба пальцами. Кожа и волосы действительно оказались испачканы чем-то липким.

— Не о чем беспокоиться, просто ударился о притолку, — хриплым голосом солгал Северус. — Можете идти, мистер Грэйнджер. Мне, э, понадобится кабинет, так что можете быть свободны. Отработку я вам зачту... И да, завтра тоже не приходите.

— Ну... Ладно тогда, — не стал упрямиться мальчик. — До свидания, профессор Снейп.

Северус тяжело прислонился к стене и сполз на пол.

— Два очка Гриффиндору, — прошептал он в уже закрытую дверь. Два крохотных рубина добавились на счёт факультета МакГонагалл...

Подошло время вторника.

День стоял солнечный; Гермиона, Гарри, Рон Уизли и все прочие гриффиндорцы направились к лётной площадке.

Слизеринцы к этому времени уже были на месте, поглядывая на рядок разложенных на газоне мётел. Мётлы выглядели изрядно потрёпанными.

В ожидании преподавательницы лётного мастерства, мадам Трюк, первокурсники разбились на группки по факультетам, не особо приязненно поглядывая друг на друга. До драки было ещё далеко, но воздух ощутимо стал накаляться.

Гарри это проигнорировал. Он ещё не отработал свой прошлый залёт, и поэтому не имел большого желания вмешиваться, даже если бы потасовка действительно началась.

На дрязги меж факультетов ему было, в сущности, наплевать.

Мадам Трюк оказалась немолодой женщиной с коротко стриженными белыми от седины волосами. Глаза у неё были странно жёлтыми, почти как у Гарри в драконьей форме, разве что зрачки были не вертикальные, а обычные. В целом, от неё исходило какое-то впечатление общего недовольства жизнью.

— Ну и чего вы ждете?! — рявкнула женщина. — Каждый встает напротив метлы! Давайте, пошевеливайтесь.

Гарри мысленно хмыкнул. Насчёт недовольства жизнью он вряд ли ошибся.

— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. — И скажите: 'Вверх!'.

— ВВЕРХ! — на разные голоса рявкнула толпа школьников.

Результат воспоследовал.

Метла прыгнула в руку Герми вполне охотно и быстро; на самом деле, гораздо быстрее, чем в руку самого Гарри, отчего он даже немного расстроился.

В глубине души мальчик не слишком-то доверял зачарованной палке, предпочитая использовать для полёта свои собственные личные крылья.

В конечном итоге, у всех более-менее получилось, разве что метла Невилла через раз норовила заехать ему черенком в подбородок. Возможно, ему просто попалась особенно неудачная.

Убедившись, что все относительно преуспели, мадам Трюк продемонстрировала несколько правильных лётных поз. Малфой пробовал спорить, но был справедливо (и весьма злобно) обруган. Не будь этот хлыщ таким плохо воспитанным мудаком, Гарри мог бы даже ему посочувствовать.

— А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Трюк. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку — три, два...

Испуганный старой фурией Невилл, естественно, накосячил, но Гарри не был настроен давать слизеринцам лишние поводы для веселья — прихватив метлу однокурсника телекинезом, он быстро вернул её на исходное место. Со стороны это выглядело, будто Невилл справился сам.

— Лонгботтом! — рявкнула мадам Трюк. — Чем вы слушаете?! Повторяю для всех!..

И она действительно начала повторять всё сначала.

Гарри улыбался уголком рта, наблюдая за этим — в своё время папаша-дракон просто поднял маленького Раангора на тысячу метров вверх и оставил на волю случая. Либо ты летишь, либо падаешь и становишься красным пятнышком. Третьего не дано.

Полёты на полтора метра вверх, разворот, простейший манёвр уклонения — занятие шло своим ходом, понемногу приучая одиннадцатилетних детишек к ощущению высоты. В конце им даже позволили пролететь немного самостоятельно по маршруту в виде восьмёрки.

БУМ.

Увы, но Гарри не мог, да и не имел желания страховать Невилла постоянно. В конце концов бедолага всё-таки сверзился, набив здоровенную шишку. Рукоятка его метлы оказалась сломана пополам.

— Похоже на сотрясение, — вынесла вердикт мадам Трюк. — Сейчас я отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово 'квиддич'. Пошли, парень, с тобой всё нормально.

Забрав нечастного Невилла, мадам Трюк удалилась в сторону замка.

Малфой заржал.

Гарри потихоньку прибрал в карман красный шарик напоминалки. Устраивать Need for speed в Хогвартсе ему особенно не хотелось.

Слизеринцы начали потешаться над беднягой Лонгботтомом; похоже, дело всё-таки шло к большой драке. Словесная перепалка ускоренно продолжала набирать обороты.

— Трусливые львята! Только и можете, что тявкать на змей! — наконец выкрикнул Драко.

— Ну-ка иди сюда, я тебе твои слова в зад забью! — взбеленился Рон.

— Сперва догони меня, Уизли! — Сделав неприличный жест, Малфой сиганул на метлу и взлетел. — Что теперь будешь делать? Давай, потявкай на меня, Ронни-Бонни!

Красный и злобный как сто чертей Рон рванул к ближайшей метле. Гарри посмотрел на это неодобрительно, но останавливать друга не стал. Иногда нужно набивать свои шишки, чтобы становиться умнее.

Впрочем...

Совершенно случайно конкретно в этот момент Драко Малфой потерял управление и с треском ломающихся ветвей влетел в крону дерева. Гермиона глянула подозрительно, но старший Грэйнджер насвистывал весёлую песенку, усиленно делая вид, что телекинез здесь совсем не причём.

'Неплохо для одного-то урока', — улыбаясь про себя, думал он.

* * *

— ...Что приводит нас к единственно верному вопросу в такой ситуации: зачем было добавлять в котёл цветы камнеломки, если это снижает конечную эффективность продукта? Чтобы ответить на это, рассмотрим подробнее список побочных эффектов...

Северус Снейп читал эту лекцию уже много раз и давно вызубрил весь текст наизусть, разве что меняя в нём пару-другую абзацев, если в мире алхимии вдруг находился способ делать вещи более продуктивными. Хоть и редко, но иногда такое всё же случалось. Пару раз причиной таких изменений даже были исследования самого Снейпа.

Позволив словам изливаться самим по себе, зельевар скосил взгляд на Грэйнджеров. Девочка, как всегда, записывала всё подряд; Гарри же просто делал пометки.

Снейп сдержал желание фыркнуть, глядя на тщательно вымеренные дозы ингредиентов и идеальное зелье в котелке у этих двоих. Гермиона всегда была педантична в учёбе, а у Гарри, похоже, обнаружилась склонность к зельеварению.

Этот пацан...

Конечно, он не был его сыном — но он мог бы им быть. По правде сказать, если бы не внешность, Северус бы и сомневаться не стал, чья именно кровь течёт у паренька в венах.

Ха! Запугать Шляпу при поступлении и отправиться на тот факультет, на который захотел сам — уже одно это чего только стоит.

Выкини что-то подобное его собственный сын, Северус бы как слудует его выпорол, а потом пожал руку — слишком многие в этом замке стали вести себя так, будто живут в мире, где добрые феечки разносят по ночам шоколад, если ты целый день хорошо себя вёл.

Конечно, в мире есть магия, вот только это не значит, что можно расслабиться и ждать, что всё само собой будет в порядке. История с Волдемортом начала забываться, и годы мира сделали волшебников мягкими. Когда волшебный мир полыхнёт, эта мягкость будет стоить им жизни.

А ведь он обязательно полыхнёт.

Так уж это устроено. С великой силой приходит великое же желание испортить своему ближнему жизнь.

Слишком, ох, слишком многим не помешал бы сейчас хороший шлепок тунцом по лицу, и не только в Хогвартсе...

Отвлёкшись, зельевар снова взглянул на неразлучную парочку из сестры и брата.

Повернись всё тогда иначе, его собственный сын мог бы сейчас сидеть с ними рядом... Или дочка, что, впрочем, ничуть не хуже. Не будь он тогда так зациклен на Лили, как и все годы после...

Возможно, настало время её отпустить.

Пожалуй, стоило поступить так давным-давно.

Северус не был стар, хотя и ощущал себя старой развалиной в последнее время. Это просто психологическое.

Волшебники живут долго, зачастую куда дольше магглов, и куда дольше сохраняют активность во всех смыслах этого слова.

Может быть, ему просто стоит надеть мантию поприличнее и выбраться куда-нибудь в свет.

Мастер зелий с международным именем должен быть привлекательной партией, разве нет?

Не попробуешь — не узнаешь...

* * *

Второе занятие по полётам начиналось, в целом, нормально.

Мадам Трюк прогнала учеников по старому материалу (Невилл не упал), а затем перешла к новым движениям.

Гарри, правда, не видел в них никакого особого смысла — по его мнению, чтобы прилично летать на метле, нужно было просто побольше тренироваться, но утверждённая министерством программа есть утверждённая министерством программа. Ничего не поделаешь.

Примерно в середине занятия детям разрешили полностью облететь замок. У Гарри сразу возникло плохое предчувствие. Гриффиндорцы и Слизерин сами по себе были уже достаточно плохим сочетанием, а уж если прибавить к этому мётлы и возможность обставить своих извечных соперников... Мальчик был более чем уверен, что всё это выльется в гонки без правил, стоит только преподавательнице моргнуть.

Разумеется, он был прав.

Для разнообразия, в этот раз под конец маршрута с метлы свалился кто-то со Слизерина, но это было уже неважно. Пока мадам Трюк приотстала, возясь с пострадавшим, детишки тут же затеяли свару.

'И охота им каждый раз устраивать этот цирк'.

Скандируя что-то обидное, мимо пролетела троица Гриффиндорцев. Слизеринцы рванули следом, словно наскипидаренные.

Малфой, впрочем, как и всегда, отличился не в лучшую сторону, так как пёр вперёд не разбирая дороги, и пролетал насквозь группы учеников, чтобы сократить путь.

Гарри взревел.

— Зарежу урода тупым ножом, — рыкнул мальчик.

Впрочем, сейчас у него были проблемы и поважнее: попавшая в чужой воздушный поток Гермиона поддалась панике и свалилась с метлы. Гарри сунулся было за палочкой, но тут же выругался, припомнив, что забыл её в раздевалке как последний кретин.

Развернув метлу в воздухе, он припустил за сестрой со всей прыти, на которую был способен потрёпанный 'Чистомёт', выданный от щедрот мадам Трюк. Десяток одновременно созданных 'невидимых дланей' подхватил Гермиону, немного замедляя падение.

Гарри понял, что успевает. Проблема была просто в том, что падение уже состоялось, а он ведь едва успел приучить Гермиону не бояться полётов!

'Малфой мне за это ответит!'

Земля стремительно приближалась, ветер хлестал по щекам и вцеплялся в волосы. За неимением палочки, Гарри мог просто воспользоваться телекинезом и наплевать в лицо гравитации, но светить такой козырь пока что было никак нельзя. Это было мерзкое чувство — знать, что можешь всё разрешить за секунду, и не имеешь на это права.

— Давай, давай, давай, давай... — бормотал Гарри себе под нос, выравнивая рыскающую носом метлу. — Ну же, уже почти...

Зайдя чуть снизу и сбоку, Гарри выпустил из рук древко и поймал сестру на руки почти у самой земли. 'Чистомёт' от нагрузки заходил ходуном и воткнулся в почву. Вцепившись друг в друга, дети рухнули вниз и покатились по траве. По счастью, отделались они только парой ушибов.

— Герми... Твой локоть упирается мне в селезёнку...

— П-прости! Ты в порядке?

— Жить буду. Ты как, испугалась?

— Не сильно. Я почувствовала твои 'руки'.

— Фух... Отлично. Сейчас отдышусь, и пойду вздую Малфоя...

Неожиданно над Гарри и Гермионой склонилась профессор МакГонагалл.

— Мистер Грэйнджер! Я смотрю вы оба в порядке? — спросила она.

— Да, спасибо, что поинтересовались, профессор, — без особого пиетета ответил Гарри.

— В таком случае, идите за мной. Ваша сестра пусть пока прогуляется в медкрыло.

Развернувшись, МакГонагалл направилась в сторону замка. Гарри помог встать сестре и, убедившись, что всё и в самом деле в порядке, поплёлся следом.

— Мистер Грэйнджер, вы отдаёте себе отчёт, что могли погибнуть? — спросила преподавательница.

— Мне не впервой, — туманно ответил Гарри.

МакГонагалл Гарри не понимал, да и не пытался понять, если уж быть совсем честным, так что не мог сказать, чем в действительности она недовольна.

Пожалуй, что в чём-то она походила на прежнюю Гермиону, такую, какой она была до того, как они с Гарри встретились.

На девочку, которая думала, что поступать по правилам и поступать правильно — это одно и тоже.

Глядя на профессора Хогвартса, Гарри был до ужаса рад, что сумел объяснить сестре разницу. Люди есть люди. Жить по таблицам Брадиса — не для них.

Войдя в замок, МакГонагалл поднялась по лестнице и повела мальчика в сторону кабинета чар.

— Извините, профессор Флитвик, могу я попросить вас кое о чем? Мне нужен Вуд, — проговорила она, прервав лекцию у старшекурсников.

Флитвик разрешил Вуду выйти; покинув занятие, тот присоединился к МакГонагалл с Гарри.

Вскоре преподавательница притащила учеников в какой-то пустующий класс и заявила не терпящим возражений тоном:

— Мистер Грэйнджер, знакомьтесь — это Оливер Вуд. Вуд, я нашла вам нового игрока.

Вуд озадаченно посмотрел на Гарри.

— Профессор, он не подходит на роль ловца! Ловец должен быть маленьким и проворным, а он, э... С какого ты курса?

— С первого, — буркнул Гарри.

— Для своего возраста он огромный! И, в любом случае, мы ведь не берём первокурсников, так ведь?

— Я поговорю с профессором Дамблдором и попробую убедить его сделать исключение из правил, — сухо сказала МакГонагалл. — Знаю, что вариант не идеальный, но это лучшее, что у нас есть. Я только что видела, как этот мальчик летает, поверь мне, он делает это весьма неплохо.

Вуд ещё раз внимательно оглядел Гарри.

— Ну, может, я смогу поставить его на ворота или ещё куда... тогда кого-нибудь из девчонок придётся переводить в ловцы...

Гарри хмыкнул.

— А моего мнения никто не хочет спросить? — раздражённо проговорил он. — Что-то не помню, чтобы я соглашался вступать в сборную Гриффиндора.

— Ты не хочешь играть в квиддич? — шокированно спросил Вуд, едва не впав в ступор.

Похоже, что в этом он был как Рон — в его понимании все желают быть школьными звёздами, гарцующими на мётлах. Как вообще кто-то может не хотеть играть в лучшую в мире игру?

Но этот парень, тем не менее, не хотел.

— Будь это, скажем, гонки, я бы согласился на роль пилота, но командные виды спорта меня не особо прельщают, — произнёс Гарри. — Я не против кого-нибудь подменить и сыграть пару игр, но на постоянку на меня не рассчитывайте.

Повисла неловкая пауза.

— Мистер Грэйнджер, не забывайте, что вы наказаны за драку, — наконец, произнесла профессор МакГонагалл. — Я могла бы поспособствовать отмене этого наказания в обмен на ваше участие.

Гарри задумался.

— Ладно, — наконец, решил он. — но только на срок моих отработок. Потом ищите нового игрока.

— Замётано, — вздохнул Вуд.

— Хорошо, — недовольно ответила профессор трансфигурации. — На этом и порешим.

Вуд устало потёр глаза. Похоже, он уже не надеялся, что этот сезон пройдёт для команды хоть сколько-нибудь нормально.

— Знаете, ваш отец потрясающе играл в квиддич, мистер... Грэйнджер, — неожиданно сказала МакГонагалл. — Уверена, он был бы рад...

— Мой отец маггл, профессор. Не думаю, что за всю свою жизнь он использовал метлу для чего-нибудь, кроме подметания пола, — ответил Гарри. — Ладно. Вуд, когда мне нужно на тренировку?..

* * *

Вернуться к остальным гриффиндорцам Гарри в итоге сумел только к обеду.

— ...Никак не могу поверить, что они взяли тебя в команду, — невнятно пробубнил Рон, поедая кекс. — Первокурсников ведь запрещено набирать!

Грэйнджер пожал плечами.

— Это потому что они слишком мелкие. Но я-то здоровый лось.

— Это да...

— Тренировки начнутся на следующей неделе. Пока не говори никому, Вуд говорит, что всё решит окончательно только когда увидит меня в деле.

— То есть, ты можешь ещё и вылететь?

— Запросто.

— М-да... Кстати, чувак, не в обиду, но это было капец как стрёмно.

— Ты это о чём вообще?

— Ты так заорал дурниной, когда припустил за Герми, что мы чуть не обделались! Серьёзно, мне кажется, девочки даже плакали от испуга.

— Эааа... Что-то я, вроде, ничего такого не помню...

— Это от стресса, — глубокомысленно заключил Рон. — Наверно, у тебя мозги отключилось.

— Ну, может быть, — сказал Гарри, признавая правоту друга. — Всё, блин, Малфой, скотина!

— Уже придумал план мести?

Гарри только зловеще улыбнулся.

— Скажи мне, ты веришь в карму?

* * *

В тот же день Драко Малфой совершенно случайно оступился на лестнице и сломал себе обе ноги в четырёх местах. Гарри с Роном даже были настолько великодушны, что помогли донести пострадавшего к мадам Помфри.

Несли они, впрочем, не слишком быстро, и вид при этом имели необычно счастливый.

* * *

Наступил Хэллоуин. Гарри не планировал в этот раз влезать в неприятности, так что не слишком-то волновался по этому поводу, но за сестрой приглядывал в оба глаза. Мало ли что.

По случаю праздника, большой зал Хогвартса был украшен кучей тыквенных фонарей, похожих на корявые черепа; повсюду стояли свечи, а над расставленными столами носились стаи живых нетопырей.

— Интересно, как они заставляют летучих мышек не гадить? — пробормотал Гарри, имевших некоторое представление о физиологии рукокрылых. — Если это какое-то заклинание, надеюсь, оно у них как следует отработано...

В его представлении беспокоиться было о чём — один сбой и Хэллоуин превратился бы в день забега до душевых. Может, поэтому в комплект школьной формы входила остроконечная шляпа?

Не то чтобы эти шляпы на самом деле кто-то носил...

— Алло! Земля вызывает Гарри! — неожиданно крикнула Гермиона, шлёпнув того по спине ладошкой.

— А, что? Я задумался.

— Ты обещал помочь мне с трансфигурацией, — фыркнула на него Гермиона. К счастью, падение с метлы, кажется, никак на ней не отразилось.

— Прямо сейчас? — спросил Гарри. — Мы же кушаем.

— Сейчас, — не терпящим возражений тоном настояла на своём девочка.

— Хорошо, хорошо, доставай учебник.

Гермиона достала книгу и положила её на стол, раздвинув тарелки в стороны. Нужный раздел был заложен закладкой-ленточкой.

Прошло ещё минут десять, когда в большой зал влетел Квиринус Квиррел.

— Тролль! Тролль... в подземелье... спешил вам сообщить... — причитал бледный как смерть профессор.

Потеряв сознание, преподаватель вдруг рухнул на пол. Гарри подумал, что он неплохой актёр.

— Держись около меня, — велел сестре мальчик. — Ни в коем случае не отходи.

В зале поднялась суматоха. Дамблдор с грохотом выпустил несколько фиолетовых фейерверков из своей палочки, чтобы привлечь внимание и велел старостам разогнать факультеты по спальням.

Перси Уизли поднялся из-за стола и принялся командовать:

— Быстрее за мной! Первокурсники, держитесь вместе! Пропустите первокурсников, пускай подойдут ко мне! Не отставать, слушаться меня, я ваш староста!

Детишки не слишком организованно сбились в кучу и под предводительством Перси отправились к лестницам. Не желая лезть в давку, Гарри с Роном и Гермионой пристроились позади.

В коридорах возникло столпотворение. Хаффлпафцы то ли не туда повернули, то ли ещё чего, и организовали затор, мешающий пройти остальным. Факультеты смешались и начался бардак.

Старосты принялись вопить, пытаясь привести всё в порядок, дети жаловались и ворчали. Стремительной эвакуации определённо не получилось.

Продравшись через толпу, гриффиндорцы двинулись дальше и уже подходили к своей гостиной, когда Гермиона внезапно остановилась и хлопнула себя по лбу.

— Блин! Гарри, я книгу забыла!

— Потом заберём, — сказал Гарри.

— Забыл, сколько учебники стоят? А если она пропадёт?

— Да и хрен с ней! Чёрт, Герми, стой!

Гарри пытался остановить сестру, но та уже припустила обратно. Ничего другого не оставалось, как только бежать за ней.

— Скажи Перси, что всё нормально! Я её приведу! — крикнул Гарри застрявшему в толпе Рону и кинулся следом.

'Уф, Герми, ну ты и выдаёшь иногда', — думал он, мчась по гулким пустым коридорам. — 'Хорошо ещё, что тролль должен был в подземе...'

Додумать он не успел, поскольку мысль прервал громкий девичий визг.

* * *

Несмотря на свой малый рост, Филиус Флитвик был сильным магом и опытным бойцом. Когда разнеслась весть о монстре, он вместе с другими преподавателями поспешил в подземелье на поиски тролля...

...Которые ничего не дали. Каким-то образом сумев проломить потолок, тварь сбежала на верхние уровни и сейчас могла быть где угодно.

В надежде как можно быстрее обыскать замок, преподаватели разделились, поодиночке разбежавшись по коридорам.

По мнению Флитвика это был так себе план. Тролли до некоторой степени устойчивы к магии, и Филиус вовсе не был уверен, что абсолютно все преподаватели Хогвартса в достаточной мере квалифицированы для охоты на одного из них без поддержки.

К сожалению, особого выбора в данном случае не было: засечь тварь магически почему-то не получалось, а опрашивать живые портреты было бы слишком долго. Оставалось надеяться, что кто бы не наткнулся на тролля первым, он сумеет продержаться достаточно, чтобы остальные успели прийти на помощь.

Запыхавшись от бега, Флитвик облизнул губы. Вместо того, чтобы думать о ерунде, стоило лучше воскресить в памяти пару-другую подходящих заклятий.

Что-нибудь непрямого воздействия, например...

Раздавшийся дальше по коридору ультразвуковой визг оборвал размышления преподавателя чар.

Ускорившись до предела, Флитвик рванул вперёд.

Воинственно вскинув палочку, профессор почти добрался до места, когда услышал оглушительный шлепок, а затем из-за поворота вылетело что-то серое и огромное, распространяя за собой волны удушливой вони.

Преодолев по воздуху несколько метров, тролль врезался в стену, мотая башкой, словно от сотрясения.

— НЕ СУЙСЯ! К МОЕЙ! СЕСТРЕ! СУКИН! СЫН! — не своим голосом заорал кто-то.

С каждым кусочком фразы на ревущего и пытавшегося подняться на ноги тролля обрушивался невидимый молот, вбивая его обратно в неровную кладку; при этом с потолка с шорохом сыпалась вековая пыль и какой-то мусор. Преподавателю показалось, что даже камни начали стонать от натуги.

Наконец, голос перестал орать. Потерявший сознание тролль потихоньку сполз на пол, оставив обширный кровавый след на стене.

Флитвик опустил палочку и осторожно выглянул за угол.

— Грэйнджеры, — пробормотал он, увидев тяжело дышавшего Гарри, с собственной палочкой наготове прикрывавшего шокированную девочку. — Ну конечно, кто же ещё это мог бы быть.

Подумав, Флитвик вынырнул за угол целиком. Всё же он был не настолько похож на тролля, чтобы переживать о своём попадании под горячую руку.

— Мистер Грэйнджер! Чем вы его так приложили?

— Семейный секрет, — буркнул Гарри.

Семейные заклинания были распространены среди кланов чистокровных волшебников. Расспрашивать о них считалось большим моветоном.

Профессор кивнул.

Наставив на тролля палочку, он несколько раз пробормотал заклинание, связав того по руками и ногам магическими верёвками.

— Возвращайтесь в гостиную, мистер Грэйнджер, и позаботьтесь о сестре, — сказал он. — Я схожу за директором Дамблдором.

Шустро развернувшись на каблуках, Флитвик поспешил в обратную сторону, смешно семеня коротенькими ногами.

* * *

Растрёпанный Гарри подошёл к ближайшей стене и изо всех сил вбил кулак в камень. Стена от этого нисколько не пострадала, а вот костяшки пальцев вовсю брызнули кровью из рассечённой кожи.

Гарри Грэйнджер был зол, очень зол, и прежде всего на себя самого. Он забылся. Расслабился, стал воспринимать всё как должное. Начал думать, будто всё это — семья — будет с ним вечно. Конечно же, это было не так.

Люди хрупки, и любая случайность может угробить их жизни в мгновение ока. Нужно было убить Квиррела сразу, решить всю проблему в корне — но нет, он, Гарри, предпочёл просто плыть по течению, положившись на своё послезнание, и думая, что всё как-нибудь образуется.

Вот только ничего не образовалось. Опоздай он немного, и сестру пришлось бы вытаскивать из желудка тролля...

Гарри попробовал снова всадить кулак в стену, но тот до цели не долетел. Бледная Гермиона повисла на руке брата.

— Немедленно прекрати! — прокричала она.

— Прости, Герми. Это я виноват, — бесцветным голосом произнёс Гарри.

Девочка только крепче вцепилась в руку.

— Я не хрустальная, Гарри. Не знаю, что ты там себе выдумал, но нет никакого правила, что ты должен с меня пылинки сдувать, — дрожащим голосом сказала она.

— Я твой брат, — возразил ей Гарри. — Это правило.

Герми всхлипнула.

— Я ведь сильная. Гарри. Ты меня этому научил. У меня есть иголки, а если их вдруг не хватит, то я всегда могу убежать. И вообще. Всё в порядке. Спасибо за тролля.

Гарри встряхнулся и потрепал сестру по макушке.

— Да, Герми. Ты сильная. Это точно.

Гермиона закрыла глаза и ткнулась лбом Гарри в локоть.

— Можно я уже пореву?

— Конечно, — серьёзно ответил Гарри, и Гермиона действительно разревелась. К противостоянию с троллями жизнь её до сих пор не готовила...

* * *

Два дня спустя профессор Квиринус Квиррел бесследно исчез из Хогвартса.

* * *

Воронов заметили только через неделю.

Не то чтобы в Хогвартсе эти птицы могли считаться чем-нибудь необычным, — просто кто-то отметил в уме нетипично большую стаю, которая уже долго вилась вокруг одного из шпилей. Кто-то другой попросил мадам Трюк проверить.

Так стало ясно, что Квиринус Квиррел вовсе не пропадал.

* * *

— Он был ещё жив, когда?..

— Шея сломана, это убило его мгновенно. Остальное уже посмертные повреждения.

Хогвартс был большим замком. В нём было множество пустых классов, и множество комнат самого разного назначения.

Прозекторская тоже была. Это было обширное помещение в глубине слизеринских подвалов, довольно холодное и сухое. Расставленные рядами столы из начищенной стали, как правило, стояли пустыми. Но не сегодня.

Морщась от запаха, Альбус Дамблдор наблюдал, как профессор Снейп ковыряется в груде костей и гниющего мяса, не так давно бывших преподавателем защиты от тёмных искусств.

— Северус, мне нужны твои выводы. Подробные, а не как всегда.

Снейп положил острый скальпель на тускло блестящий анатомический стол.

— Есть такая птичка, сорокопут, — сказал он. — Когда она ловит жучка, которого не может проглотить сразу, то накалывает его на острую веточку или шип. А потом ест. По кусочкам.

Профессор аккуратно обхватил ладонями склизкий череп и неспешно повернул его на бок.

— Хотя в нашем случае ели его только вороны. Не суть важно... — Перчатки отлипли от поверхности черепа с мерзким звуком.

Дамблдор начинал сердится.

— Северус, давай к делу. Оставь свой экскурс в живую природу на другой раз!

Зельевар тряхнул головой, отбрасывая с лица волосы.

— Кто-то свернул Квиррелу шею, потом взял его тело и насадил на шпиль с флажком Рэйвенкло. Труп сильно повреждён птицами, разлагается и фонит тёмной магией. Это всё.

Альбус вздохнул. 'Как всё могло до такого дойти? — думал он. — И, главное, что теперь с этим делать?'.

— Кстати, послание от убийцы вон там.

Директор развернулся к соседней столешнице, на которой было свалено в кучу тряпьё, в которое превратилась срезанная с трупа одежда.

— Чалма, — вполголоса подсказал Северус.

— Это тюрбан, — машинально поправил Альбус. Натянув перчатки из драконьей кожи, он принялся разворачивать пропитанную запахом разложения тканую ленту.

— Никогда не понимал разницы, — махнул рукой Снейп. — Надпись на этой штуке, кажется, выжжена. Тюрбан был повязан на шпиле прямо под флагом. Наверное, это что-нибудь важное.

Прожженные в ткани небольшие отверстия в самом деле складывались в слова.

— 'NO FATE', — наконец прочёл Дамблдор. — Это что, какой-то девиз?

— Понятия не имею, — криво улыбнулся профессор зельеварения.

— Почему-то мне кажется, будто ты этим наслаждаешься, Северус.

— Просто пытаюсь быть оптимистом, директор. Жизнь становится интереснее. Не могу сказать, что мне это не нравится.

Дамблдор возвёл очи горе. Некоторые вещи никогда не меняются. Как и люди.

— Есть идеи насчёт второго лица? — спросил он.

— Только те же, что и у вас, — сказал Северус.

Директор поморщился. Как минимум одна идея у него в самом деле была.

Вот только она ему совершенно не нравилась.

* * *

В то же самое время Гарри Грэйнджер дремал с учебником на коленях, сидя в кресле в гриффиндорской гостиной.

Он был не из тех, кто оставляет свои обиды неотомщёнными, и, тем более, не из тех, кто откладывает месть в долгий ящик.

Квиррелу просто не повезло. Уходя среди ночи за кровью единорога, стоило подумать о том, что кто-то мог пойти на охоту за твоей жизнью. Мгновенное хлопанье тёмных крыльев, привычный телекинетический импульс и характерный хруст. Тёмное облако поднялось от трупа профессора и умчалось на запад. Всё закончилось очень быстро.

Руки мальчика понемногу разжались, и учебник соскользнул на пол. Гарри пошевелился во сне и продолжил дремать.

Ядро его мозаичной личности ковалось в жарких схватках бессмертных, где не было места доброте или состраданию. С высоты своей колокольни Гарри распространял эти вещи только на тех, кого мог звать 'своими'.

Убийство не испортило ему сон и никак не сказалось на аппетите.

Оно было не первым. По всему ясно, что и последним пробудет не слишком долго.

Гарри не был хорошим человеком, и не считал нужным это скрывать.

Среди реинкарнаторов добрых людей вообще не было. Иногда он задумывался, куда они все подевались.

Кое-кто говорил, будто бы добряки просто сходят с ума. Может быть, но сам мальчик считал иначе. Просто со временем их доброта улетучивается.

'Вот он я, — однажды сказал ему знакомый бессмертный, вонзив кривой клинок в лёгкое. — Так выглядит неплохой человек после двух тысяч лет'.

Гарри было ещё далеко до двух тысяч. Пока что он ещё не дошёл до того, чтобы убивать простых смертных движением пальца, но уже понимал, что это лишь дело времени.

В конечном итоге, вечность всегда оставляла свой след на всех тех, кто попался к ней в лапы.

Родиться и повзрослеть; найти очередное сокровище или ценную духовную технику; встать на след. А потом убить всех, кто явился за тем же, за чем и ты.

Такова жизнь бессмертного. Неважно, каким человеком ты был в начале. Спустя сотни лет ты просто хочешь убраться из бесконечного цикла. Приблизиться к горизонту и пройти сквозь него.

Сломать день сурка.

Ты вспоминаешь о техниках и сокровищах, о которых слышал когда-то, и идёшь на охоту. И горе всем тем, кто стоит у тебя на пути!

Цена для реинкарнатора не важна.

Важны только артефакты, усиливающие душу. Реинкарнаторы бились за них, интриговали и убивали. В какой-то момент Гарри понял, что уже перестал надеяться, будто оно того стоит.

Он слишком устал. И однажды побежал вбок, вместо того, чтобы вместе со всеми стремиться в сторону финиша.

Гарри знал, что внутри, под тонкой человеческой кожей, он давно уже превратился в чудовище, теряющее свою связь с человечеством с каждой прожитой жизнью. Он решил просто жить, пускай даже и в дне сурка.

Сегодняшний Гарри был жесток, своенравен и любил причинять людям боль, когда они на это напрашивались.

Иногда он себе не нравился. Тосковал по тому, кем был прежде, до того, как попал в сети вечности.

Отчасти поэтому он так держался за семью Гермионы — несмотря ни на что, они давали ему хоть и призрачную, но надежду сохранить в себе искорку человечности... даже если это всего лишь на время.

За эту возможность, и за всех Грэйнджеров, он был более чем готов убивать.

И горе всем тем...

* * *

Гарри проснулся от вежливого покашливания.

— Мистер Грэйнджер, — поприветствовала его профессор МакГонагалл. — Директор Дамблдор хочет вас видеть.

— А я-то гадал, почему так долго, — пробормотал под нос мальчик. Заметив упавший учебник, он поднял его и убрал в сумку, нашедшуюся неподалёку. — Идёмте. Настало время для пары-другой откровений...

* * *

Разнообразия ради, на этот раз директор пил кофе.

Судя по запаху, сорт был довольно хорошим. На второй стороне стола мальчика уже дожидалась исходящая ароматным паром горячая чашка.

— Гарри, ты ничего не хочешь мне рассказать? — как в первый раз спросил Дамблдор.

— Разве я должен? — серьёзно ответил мальчик, вызывая ощущение дежавю. — Впрочем, если вы хотите поговорить отвлечённо, то я не против. Можно мне лимонную дольку?

— Конечно, — Дамблдор подвинул к мальчику вазочку. — Бери сколько хочешь.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри. — Задавайте вопросы.

Дамблдор помолчал, массируя переносицу.

— Ты убил Квиррела? — наконец, спросил он.

Гарри запил лимонные дольки кофе, спрятав лицо за чашкой.

— Не отвечу ни да, ни нет. Скажу только, что чисто гипотетически полностью одобряю ликвидацию подобной угрозы.

— Угрозы?

— Тролль, — покачал чашкой Гарри. — Не сам же он там появился из ниоткуда. В это даже Крэбб с Гойлом не верят.

— По-твоему, получается, он это заслужил? — помолчав, спросил Дамблдор.

— Я не хороший человек, директор. Спросите кого угодно, даже моя сестра вам другого не скажет. Ну, может, она и соврёт, не суть важно... Мне нет никакого дела до справедливости. Также я должен заметить, что никоим образом абсолютно никак не связываю смерть профессора с его попыткой навредить гипотетической семье гипотетического ученика Хогвартса. Полагаю, мы с вами понимаем друг друга.

— Ясно... — Дамблдор тряхнул головой, как будто от этого разговора у него началась головная боль. — В таком случае, Гарри, как ты думаешь, кто это мог бы быть?

— Кто убил Квиррела? Да понятия не имею. Вообще-то я слышал, что у него была стычка с каким-то вампиром в каком-то лесу. На вашем месте, я повёл бы расследование в таком направлении.

В сомнении Дамблдор выгнул брови.

— Думаешь, это мог быть вампир?..

— Почему бы и нет? Даже в Хогвартсе у некоторых стен есть достаточно длинные уши, также, как и у некоторых людей есть глаза на затылке. — многозначительно сказал мальчик. — Вампир вполне мог его как-нибудь выследить.

— Что ж, возможно, возможно. Меня смущает, как поступили с телом. Думаешь, это месть?

— Может быть, хотя я бы сказал, что это скорее послание.

— Вот как? В таком случае, что оно означает?

— А оно не для вас, — ухмыльнулся Гарри.

...

Они проговорили ещё какое-то время, а затем Гарри встал и ушёл, ненадолго обернувшись в дверях:

— Не для протокола, директор: не ищите врагов, где их нет. Мне плевать на политику, на британское министерство магии и Британию в целом; на Тёмного лорда, пророчества, и даже на вас, извините. У меня одно правило — мою семью НЕЛЬЗЯ трогать. Если я чему-то и научился за свои одиннадцать лет, так это тому, что всякий, кто пытается их обидеть, заканчивает очень плохо. Это карма, я думаю.

Мальчик вышел, оставив директора Хогвартса в задумчивом состоянии. Дверь закрылась, и шаги Гарри затихли вдали.

Альбус Дамблдор снял очки и потёр глаза.

На мгновение ему пришла в голову мысль просто вызвать авроров и отдать Грэйнджера им. Долив себе кофе, он с досадой отогнал её прочь.

Авроры? А что он им скажет?

Что одиннадцатилетний мальчишка убил преподавателя Хогвартса? Что убийца — никто иной, как нашедшийся Гарри Поттер?

Никто ему не поверит. И даже страшно подумать, что придётся соврать, чтобы объяснить всем откуда у трупа взялось лицо на затылке.

И всё-таки, этот мальчик...

Дамблдор не был глупцом. Он умел читать между строк.

Фактически, Гарри признался, что убил профессора Квиррела, и даже объяснил почему. Невелика потеря, на самом деле.

Но директора беспокоило вовсе не это. Мальчик вовсе не изменился.

Будто убрал с пути камешек.

Сознательно убить человека всегда чертовски непросто. Каким нужно быть монстром, чтобы совершить убийство в одиннадцать и спокойно пить кофе, рассуждая об этом?

Даже Том так не мог.

Директор Дамблдор сгорбился, вспомнив о Томе Реддле. Он знал, что это его вина.

Однажды он уже облажался, думая, что израненного судьбой мальчика ещё можно исправить.

Если бы только был какой-то способ узнать, не совершает ли он снова ту же ошибку!

Возможно, стоило просто вытащить палочку и сколдовать Авада Кедавру, и будь что будет.

Некоторое время директор думал об этом, но был вынужден с сожалением убрать эту мысль в долгий ящик.

Быть может, в то время действительно можно было всё разрешить вот так просто. Но теперь нет.

Придётся работать. Тяжело, много и грязно.

И больше не ошибаться.

Был ранний вечер. Косые солнечные лучи проникали в окна, подсвечивая танцующие в воздухе пылинки.

Возвращавшийся в гостиную Гарри Грэйнджер замедлил шаг и остановился, заметив на одном из карнизов нахохлившегося чёрного ворона. Приблизившись, мальчик постучал по стеклу; ворон продолжал чистить пёрышки, кося на мальчика чёрным блестящим глазом.

— Кар, — встряхнувшись и переступая когтистыми лапами, сказал ворон.

— Сам ты кар, — передразнил его Гарри.

— Кар! — настойчиво повторила птица.

— Лети директору жалуйся, — ответил ворону Гарри. — Это не я спёр твой ужин.

Но ворон, естественно, никуда лететь не спешил, потому как был просто птицей и странного языка двуногих не понимал.

Гарри позволил себе немного расслабиться. Разговор с Дамблдором вымотал его гораздо сильней, чем он думал.

Изначально Гарри расценивал риск, что всё пойдёт по плохому сценарию, как ничтожный, но теперь его не покидало странное ощущение, что всё висело на волоске.

'Похоже, старик оказался куда честней, чем я думал'.

Гарри был ему нужен, и сильно нужен, и всё-таки этого едва только хватило, чтобы купить свою жизнь.

Возможно, вообще не стоило затевать эту чехарду с трупом Квиррела.

'Возможно...'.

'Возможно'.

Возможно, всё можно было сделать гораздо чище и тоньше, но Гарри никогда не был скальпелем. Скорее он был дробилкой для веток, которая превращает противника в кровавый аэрозоль, устрашая прочих. В половине всех случаев противник был ещё жив, и добавлял свои вопли к психологическому эффекту.

Не факт, что из этой затеи хоть что-нибудь выйдет, но, всё-таки, некоторая вероятность всё же существовала. Как минимум, Снейп будет знать, а он Пожиратель смерти.

Со временем, что от него могут узнать и другие.

Пожиратели должны понимать, что их игры закончились. Беззубые британские маги могут сколько угодно позволять убивать себя, но Гарри не собирался устраивать цирк с заседаниями Визенгамота и Азкабаном. Если они выступят против него, то умрут.

Это будет война, и Гарри как следует позаботится, чтобы шла она на истребление.

Ну, а если с первого раза до них не дойдёт, то всегда можно будет прикончить ещё кого-то. Уж это за Гарри точно не заржавеет.

'Посмотрим, как долго продержится их преданность Тёмному лорду, когда станет известно, что он не единственный страшный монстр в этой запертой комнате'.

Зыркнув на Гарри в последний раз, ворон сорвался с места, хлопая крыльями, и вскоре исчез из виду.

Мальчик потерял интерес и отправился по своим делам. Полы мантии от быстрого шага развевалась у него за спиной, как пара огромных крыльев.

* * *

Всё случившееся не вызвало особенных перемен для обитателей Хогвартса.

Для расследования подозрительной смерти и обеспечения безопасности прибыло около десятка авроров; их мрачные фигуры то и дело появлялись в коридорах и переходах, заставляя учеников шептаться между собой. Слух о вампире облетел замок ещё в первый день, но, к удивлению Гарри, дети отнеслись ко всему, что случилось скорее как к остросюжетному приключению.

Даже учитывая, что учитель из Квиррела был откровенно аховый, это рождало некоторые вопросы к магическому сообществу.

Впрочем, некоторые всё же поняли намёк правильно. Мир вокруг Хогвартса не сделан из жвачки и радуги, а волшебники не бессмертны. Мир жесток и несправедлив, и просто иметь палочку при себе может быть недостаточно.

Неплохо бы ещё научиться как следует этой палочкой пользоваться.

На фоне всплеска энтузиазма несколько старшекурсников устроили что-то вроде курсов самообороны; к большому сожалению Гарри и Рона они были отнюдь не бесплатными.

Не в силах достаточно быстро разрешить денежную проблему, Рон с Гарри и Гермионой решили позаниматься самостоятельно. Оккупировав пустой класс, дети растащили в стороны лишнюю мебель, устроив себе подобие тренировочной комнаты.

Раздался стук, и в разрисованной цветными кругами мишени вырос достаточно крупный гвоздь.

— Выше бери, ты слишком низко целишься, — посоветовал Гарри. — И не бросай снаряд на половине пути, старайся довести его прямиком до мишени, а то будет смещение.

— Я думала, это должно быть похоже на дартс, — поморщилась Герми. Решив, что иголки она уже переросла, брат выдал ей горсть гвоздей, и теперь пытался натренировать в их метании.

— Гвозди не дротики, у них с развесовкой проблемы, да и оперения нет.

Взяв очередной гвоздь со стола, мальчик прищурился и бросил его в центр мишени. Попал.

Герми вздохнула и попыталась повторить достижение. Получалось пока неважно, но прогресс был заметен.

— Как вы вообще это делаете? — спросил подошедший Рон.

Уизли тренировал Протего, но спустя пару сотен подходов устал и решил взять передышку.

— Семейная техника, — сказал Гарри. — Можно перемещать небольшие предметы без заклинаний.

— По-моему, ты и большие ей таскаешь неплохо.

— У меня врождённый талант, — хмыкнул мальчик.

— Хотел бы я иметь какой-то талант, — неопределённо помахал палочкой Рон.

Гарри пожал плечами.

— Ты в шахматы хорошо играешь.

— Вряд ли это поможет, когда кто-то задумает отчекрыжыть мне голову.

— Тоже верно. Поэтому мы здесь и торчим, — тренируемся отчекрыживать головы первыми.

Рон взял из груды мебели стул и уселся, обмахиваясь найденной старой брошюркой.

— Я всё-таки думаю, что нам стоит раздобыть денег и посмотреть, чему старшекурсники учат, — произнёс он.

Гермиона всадила в мишень из старой столешницы очередной гвоздь.

— Как только добудем, так и пойдём, — согласился Гарри. — Герми, а ты что думаешь?

— Не знаю. Вряд ли там у них что-то особо новое. Можно и самим в книгах найти. К тому же, тебе, вроде, нравится меня защищать? — подколола сестра.

— Я не всегда буду ошиваться поблизости, — серьёзно ответил Гарри. — Стоит иметь в рукаве лишний фокус. Поможет, если дела пойдут плохо.

'Бдумм'. Следующий гвоздь вонзился уже гораздо ближе к центру мишени.

— И вообще... Извини, если я слишком сильно тебя опекаю, — продолжил мальчик. — У меня никогда раньше не было родственников. Я не очень-то понимаю, как всё это должно работать. В смысле, в нормальных семьях.

— Ну, ты хотя бы осознаёшь, что ведёшь себя как придурок. Это уже неплохо.

— Герми, ты не помогаешь, — обиделся Гарри.

— Шучу я, уймись уже.

'Бдумм'.

— Нам к Хагриду не пора ещё? — спросил Рон.

— Ещё минут пятнадцать позанимаемся и пойдём.

* * *

— Хагрид... Что это за херня? — почёсывая в затылке, подозрительно спросил Рон.

— Нашлось в вещах Квиррела. Директор-то как увидел его, так, стало быть, мне и отдал. Уж он-то знает, что я о нём позабочусь как следует, — с гордостью за себя сказал Хагрид.

Сегодня за завтраком сова уронила нацарапанную лесничим записку в гермионину тарелку с беконом; простодушный великан обещал показать кое-что любопытное и приглашал всех к себе в домик. Придя, дети обнаружили Хагрида, сюсюкающего перед зажжённым камином. В огне лежал некий округлый предмет характерного вида.

Сюрприз действительно удался на славу, даже для Гарри. А он-то уж было поверил, что оно не появится в этой истории...

— Норвежский горбатый, — со вздохом произнёс мальчик. — Это драконье яйцо.

На какое-то время повисла пауза.

— Разведение драконов ведь незаконно, так? — уточнила Герми.

Хагрид отвёл глаза и сделал вид, что он тут совсем ни при чём.

— Хааааааагрид?

Странным образом Гермиона как будто даже прибавила пару лет, а бородач походил на нашкодившего ребёнка. Гарри задумался, как это выглядит со стороны, когда она отчитывает его самого. По всему выходило, что точно так же.

'Забавное ощущение'.

Что поделать, Гермиона иногда любила командовать. Во всех важных случаях выходило всё равно по его, но когда ссорится было не из-за чего, Гарри, как правило, уступал.

В сущности, сестра просто хотела, чтобы он был 'нормальным'. Гарри хотел почти то же самое.

Притворяться нормальным.

Иногда даже получалось.

— Конечно же, ты не сказал директору, что собираешься его вылупить, — вынырнув из собственных мыслей, медленно сказал мальчик.

Было бы странно, если бы помешанный на драконах лесник поставил яйцо на полку в качестве коллекционного экспоната. Занятно.

'Старик ведь не мог не понимать этого, разве нет?'

— Да вы не понимаете! — запыхтел лесник в свою бороду. — Нельзя мне было иначе-то поступить! Квиррел, видать, яйцо не обогревал совсем. А ежели его не обогревать, то дракончик внутри того самого... Помрёт он. Не мог же я так оставить!

— Спокойно, никто тебя не винит, — сказал Гарри, похлопав здоровяка по руке. — Но это всё равно незаконно.

— Вы только Дамблдору не говорите, — попросил Хагрид. — Пожалуйста. Он человек хороший, конечно, но всё-таки глава Визенгамота. А я перед законом... Ну, всякое было. В общем, не говорите ему, и всё тут. Если директор узнает, что я дракончика вылупил, он мне велит его в питомник отдать, а там о них совсем не заботятся!

— Хагрид, это опасно! — взорвалась Гермиона. — Что ты собрался делать с живым драконом?

— Ну, я же вам говорил, что читал кое-что. — Хагрид вытащил из-под подушки толстенную книгу. — Вот, я специально в библиотеке взял, чтобы ничего не забыть. 'Разведение драконов для удовольствия и выгоды'. Старовата, конечно, но там всё про это есть. Яйцо в огне надо держать, вот как! Потому что драконихи на яйца огнем дышат, для обогрева. А когда он... ну... вылупится, надо ему раз в полчаса ковшик цыплячьей крови давать и... э-э... бренди еще туда доливать надо. А вон смотрите — это как яйца распознавать. Это я так узнал, что у меня это — норвежского горбатого, редкая штука, так вот.

Несмотря ни на что, Хагрид явно был очень доволен собой, хотя остальные были настроены осторожно-скептически.

— Главное, помни, что ты живешь в деревянном доме, — отчаявшись, произнесла Герми.

Однако Хагрид ее не слушал.

* * *

Прошла пара дней, прежде чем Гарри снова вызвали к Дамблдору.

Ради разнообразия, в этот раз старик не встречал его в кабинете, а ждал у горгульи, запирающей вход.

Поманив Гарри рукой, директор двинулся куда-то вглубь коридоров Хогвартса.

— Так куда мы идём?

— Хочу показать тебе кое-что. Одну особенную вещь.

— Особенную вещь, — повторил за ним Гарри. — Тогда ладно.

Какое-то время прошло в молчании.

— Я заметил, что вы так и не убрали запретность из запретного коридора.

— Ты ведь не собираешься туда лезть? — спросил Дамблдор.

— Ни в коем разе. А вот близнецы Уизли могут.

— Ничего не поделаешь. В конце концов, мистеру Филчу нужны наказанные.

— Ну, как скажете.

Директор поморщился.

Когда в его школе вдруг объявились сразу две тёмных лошадки, Альбус просто решил поместить их в контролируемую среду, приманив сладкой морковкой, а потом посмотреть, что случится.

В то время он полагал и Гарри, и Квиррела пешками неких более внушительных сил. В идеале, эти самые силы должны были вскрыть себя... Впрочем, теперь это уже не имело значения.

Альбус ошибся. Гарри явно был больше, чем просто пешкой, теперь, несмотря на возраст, он как минимум представлялся полноценным агентом с высокой степенью личной свободы. А то и вовсе фигурой.

Что касается Квиррела, то директор более не сомневался насчёт того, кому именно он служил.

— Кстати, вы знаете, что у Хагрида неприятности? — спросил Гарри.

— Разве? — поднял бровь Дамблдор.

— Ну, пока нет, но будут. Отдать ему драконье яйцо не было такой уж хорошей идеей.

— Не переживай слишком сильно, — сказал директор. — Я смогу его защитить.

— То есть, вы с самого начала на это рассчитывали?..

Дамблдор грустно улыбнулся.

— Репутация, Гарри. Меня слушают, только пока у меня есть репутация. Белый волшебник не может нарушить закон.

— Зато Хагрид может, — покивал Гарри.

— Как я и сказал, я смогу его защитить. Всё это не доставляет мне радости, но это лучшее, что я успел придумать в короткий срок.

— Я не сказал, что не одобряю.

Выглядело несколько некрасиво, но о чём Хагрид не знает, о том и не разболтает.

— Брат Рона, Чарли, изучает драконов, не помню... в Хорватии, что ли? Может, он сможет что-нибудь подсказать, — сказал Гарри. — Надо отправить детёныша в Скандинавию, не оставить же его у Хагрида навсегда. Да и в питомнике он будет белой вороной среди валлийских зелёных, или кто там у них ещё водится.

— Хорошо, тут ты прав. Напишу Чарли сегодня же.

Тем временем, они, кажется, уже пришли куда следует.

Директор остановился у какой-то непримечательной двери в ряду таких же. Позвенев связкой ключей, он отпер замок и пропустил вперёд мальчика.

Комната, в которую вошёл Гарри была почти что пуста. Только в дальнем углу находилось что-то, накрытое плотной тканью.

Мальчик прошёл к предмету и сдвинул полог. Из-под ткани выглянул кусок резной рамы.

Там явно было старинное зеркало. И очень вряд ли обычное зеркало.

Гарри отдёрнул руку.

— Знаешь, что это такое? — спросил его Дамблдор.

— Птичка напела, — ответил мальчик.

Почувствовав себя неуютно, Гарри нервно повёл плечами.

— Пугает, на самом деле. Я честен с собой, и я знаю, что там должно быть, но что, если я посмотрю, и этого там не будет? Что, если там окажется что-то совсем другое? Что-то, что мне не понравится? Или понравится слишком сильно?.. Не знаю даже, что хуже...

Гарри крепко схватил ткань в кулак и одним рывком сдёрнул полог.

Скрывать откровенный вздох облегчения он не счёл нужным.

— Ну так как? — с интересом спросил его Дамблдор. — Что ты видишь?

— Себя на троне из черепов, — схохмил Гарри. — Шутка. Ну... Даже если бы в отражении я вдруг пил кровь младенцев, по вашему, я бы стал об этом рассказывать?

Директор развёл руками.

— Надеюсь на твою честность.

Мальчик хмыкнул, качаясь с носка на пятку, разглядывая изображение будущего. Будущего, которое он, пожалуй, действительно хотел бы иметь.

— Мы стоим на лужайке. Родители постарели, но ещё вполне крепкие, — ответил Гарри, указывая куда-то в зеркало пальцем. — Здесь взрослый я. Со мной женщина в шляпке с вуалью — лица не видно, а жалко. Там взрослая Гермиона с коляской. За нами огромный дом. Похоже, все живы и счастливы... Это всё.

— И... Тебе в самом деле нужно так мало? — спросил Гарри Дамблдор. — Можно ведь пожелать что угодно?

— У меня уже есть почти всё, что нужно. Единственное, чего я хочу, это чтобы мне не мешали всё это сохранить.

— Теперь, кажется, понимаю... А если кто-нибудь попытается?..

— Ну, скажем, лучше бы им так не делать.

* * *

Странно довольный и время от времени принимающийся дебильно хихикать Рон Уизли поднялся в гостиную Гриффиндора.

— Слышал, как тебя слизеринцы прозвали? — спросил он, опуская зад на диван рядом с Гарри.

— И как?

— Сестролюб, — довольно заявил Рон.

Гарри завис.

— Они там что, охренели?!

— Я думаю, ты должен их отмудохать, — сияя, как начищенный пятак, сказал рыжий.

— Даже я не могу отмудохать целый факультет, Рон, — пришёл в себя Грэйнджер. — Тем более, я ещё прошлый залёт не успел отработать.

Рон немного расстроился. Как честный человек, он хотел предложить свою помощь в набеге на Слизерин, уже предвкушая новую Войну факультетов и сладкую месть за все нанесённые Гриффиндору обиды.

— Подождём, пока кто-нибудь из них ляпнет это мне прямо в лицо, тогда я выдерну ему ноги и в уши забью, — рыкнул Грэйнджер. — А испортить жизнь Слизерину я могу и другими способами...

Гарри вполне понимал, откуда у нелицеприятного прозвища растут ноги, но не считал это справедливым.

Все его действия проистекали из желания защитить то хрупкое равновесие, которого он наконец-то сумел достичь со Вселенной, а также из чувства преданности. Вздумай кто-нибудь отравлять жизнь Чарльзу и Маргарет, Гарри бы поступил точно так же.

Просто родители были далеко и не на виду, в отличие от сестры.

А, впрочем, какая разница. Когда кто-нибудь наезжает на одного из твоих, ты идёшь и делаешь так, чтобы это не повторилось. По мнению Гарри, во многом именно это и значило быть семьёй.

* * *

— Эй, Малфой! Лови!

Драко Малфой рефлекторно поймал брошенный в него Гарри предмет.

Предмет оказался каким-то жетоном, по видимому, трансфигурированным из чего-то ненужного. Толстая крупная 'монета' из чёрного камня, украшенная изображением черепа в окружении подозрительных знаков.

— И чего это?

— Это важная штука, — осклабился Гарри Грэйнджер. — Не потеряй.

* * *

По замку поползли слухи, что факультет Слизерин проклят.

Первокурсники падали с лестниц, роняли предметы, обливали себя реагентами и поскальзывались на тыквенном соке. Дошло до того, что всех проклятых теперь огибали по приличной дуге, боясь подцепить невезение.

Гарри просто смотрел.

Неважно, что именно вдруг случалось, но Грэйнджер всегда находился неподалёку, с загадочным видом наблюдая за страданиями несчастных.

Попытки первокурсников вздуть его и прояснить ситуацию привели только к увеличению количества синяков.

Довольно скоро Слизерин взвыл.

Гарри продолжал наблюдать.

* * *

— Грэйнджер! Забери у меня эту хрень!

Растрёпанный Малфой в компании Крэбба и Гойла перегородили Гарри и Рону проход через один из хогвартских коридоров.

— Сообразили-таки, — цокнул языком Гарри.

Драко держал в руке чёрный жетон, делая это так, будто поймал ядовитого каракурта. Судя по наливающемуся фингалу под глазом, вернуть вещицу он догадался не сам.

— Оставь себе, — махнул рукой Грэйнджер. — Чёрная метка твоя, и ты можешь с ней делать всё, что захочешь. Пока я не приму её от тебя назад по всем правилам, ничего не изменится.

Гарри зло ухмыльнулся.

— А я её не приму.

Малфой помрачнел. Пускай ущерб от наведённой на факультет невезучести был совсем невелик, но нет ничего приятного в том, чтобы попадать в нелепые и довольно болезненные ситуации несколько раз на дню... в лучшем случае. За последние дни Слизерин буквально опустошил все запасы средства от синяков в лазарете у мадам Помфри.

Драко без труда мог представить, кого именно сделают козлом отпущения, если проклятие не удастся снять. Как верно заметил кто-то из старшекурсников, все неприятности начались сразу после того, как псих Грэйнджер всучил ему этот странный жетон...

— Слизерин меня очень расстроил, — продолжал тем временем рычать Гарри. — Очень-очень-ОЧЕНЬ расстроил! Слышал уже моё новое прозвище? Ну так вот: я хочу, чтоб оно исчезло. Это всё. Мы закончили.

Плечом отодвинув Малфоя, Грэйнджер пошёл по своим делам. Рон просочился следом.

Потерянный Драко остался смотреть на чёрный кругляш у себя в ладони.

— Быть твоим врагом неприятно, — прокомментировал рыжий Уизли, когда они удалились на безопасное расстояние.

— Более чем, — не стал спорить Гарри.

— А они не прочухают, что эта Чёрная метка муляж?

— Они её уже Снейпу носили, и тот на них наорал. Сказал, чтобы всякую ерунду не таскали больше. Магии в той штуковине ни на кнат, но работает же? Пускай думают, что это секретная техника крутых Грэйнджеров. Так оно даже лучше, пожаловаться не смогут.

— Впервые мне стало жалко факультет змей... Надо сказать Фреду с Джорджем, чтобы не вздумали подшучивать над тобой. Мне ещё дороги мои братья, хоть они и придурки.

* * *

В начале ноября погода как-то внезапно сменилась на зимнюю. В сущности, настоящей зимы в Британии не было, но местным и того что было, хватало. Гарри не мёрз.

После перерождения Раангором холод вообще перестал слишком сильно его беспокоить.

В школе начинался турнир по квиддичу. Оливер Вуд в конце концов утвердил Грэйнджера в роли охотника, при этом переведя Анджелину Джонсон в ловцы. Анджелине это не нравилось, но деваться было особо некуда. По крайней мере, из всех она была самой вёрткой.

За несколько дней до начала Вуд сделал официальное объявление, что Гарри займёт место в команде. Гриффиндор был в замешательстве, не очень-то понимая, какой игры теперь стоит ждать от команды; впрочем, учитывая, что кубок уже годы подряд доставался Слизерину, все согласились, что ещё хуже уже быть не может, и были настроены даже оптимистично.

Матч Гриффиндор-Слизерин назначили на субботний день. В случае победы львы должны были выйти на второе место в чемпионате.

Утро выдалось холодным, но солнечным. К одиннадцати часам на стадионе уже было не протолкнуться — смотреть матч явилась вся школа. Трибуны были набиты битком.

Рон, Гермиона, Невилл Лонгботтом, Дин Томас и Симус Финниган уселись на самом верхнем ряду. 'ГАРРИ, НЕ УБЕЙ НИКОГО', гласил большой транспарант, возвышающийся над их головами. Судя по ухмыляющемуся лицу Гермионы, идея была её.

'За кого они меня принимают?' — пробурчал себе под нос Гарри, но вообще-то был даже тронут.

Несмотря на долгую жизнь, раньше никто не делал никаких транспарантов, чтобы его поддержать. Или они так пытались пугать противника?

Взглянув в последний раз на трибуны, мальчик отправился в раздевалку своей команды.

— Ну, как оно? — спросил Вуд.

— Всё нормально, народ пришёл, — сказал Гарри. — Похоже, скоро начнём.

— Хорошо. Просто помните все те вещи, которые мы отрабатывали на тренировках. Мы неплохо сыгрались, уверен, что шансы есть.

— Ты так каждый год говоришь, — заметила Анджелина.

— Ну и что? — отмахнулся Вуд. — Должны же мы когда-нибудь победить! Серьёзно. В этом году мы выиграем. Я уверен.

Сурово посмотрев на собравшихся, Оливер выстроил всех в колонну и толкнул дверь, выводя на поле. Гарри шёл следом за Фредом (или, может быть, Джорджем), держа свою метлу на плече.

Мадам Трюк уже ожидала их, стоя в центре лётной площадки. С противоположной стороны приближался такой же строй слизеринцев.

— Итак, нам нужна красивая и честная игра. От всех и каждого из вас, — заявила она, когда обе команды выстроились напротив друг друга. — Пожалуйста, оседлайте метлы.

Гарри задумался на мгновение. Он не хотел использовать 'проклятие' для победы, считая это не слишком честным, а без него шансы были не очень.

Благодаря не слишком-то справедливым правилам, более половины успеха команды определялось игрой ловца, и у Гриффиндора ловец как раз был так себе. Мальчик не мог сказать ничего плохого об Анджелине, но ей не хватало скорости. Может, будь у неё метла побыстрее, это можно было бы нивелировать, но пока что всё так, как есть. В сущности, Вуд поставил её ловцом потому, что благодаря хорошей реакции она могла уворачиваться от неприятностей быстрее, чем они настигнут её. О том, чтобы действительно поймать снитч, речи уже особо не шло.

Впрочем, не так всё плохо. Хотя Гарри и не особенно любил квиддич, проигрывать он не любил ещё больше.

Мадам Трюк подула в серебряный свисток и четырнадцать игроков взмыли в воздух на своих мётлах.

Судья вбросила мяч; охотники из обеих сборных рванули в центр, стремясь урвать квоффл. Гарри набычился и вломился в толкучку.

Отобрав мяч у парня из Слизерина, он будто бы невзначай запустил его вниз, где уже ждала Кэти Белл, которая специально не стала лезть в давку. Держа руки так, словно пытается прикрыть квоффл, Грэйнджер намеренно продолжал толкаться плечами, отвлекая внимание.

Инерцию мышления всегда тяжело победить, так что когда охотники сообразили, что мяч давно смылся, Кэти была уже далеко.

— Давай, Кэтиииииииии! — орал бессменный комментатор всех игр по квиддичу и приятель близнецов Уизли Ли Джордан.

Кэти не особенно-то нуждалась в его наставлениях, уже мчась к воротам на всех парах. Уклонившись от бладжера, девочка сначала рванула влево, отвлекая вратаря Блетчли, а затем забросила мяч в ворота. Трибуны взорвались криками, и гордая Кэти показала остальным большой палец.

— Нормально так начали, — шепнул Гарри оказавшийся рядом Джордж (или Фред).

— Больше они так не подставятся, — махнул рукой Гарри. — Не забывайте поглядывать по сторонам, как мы договаривались.

— А, окей, — отозвался загонщик.

Мяч был снова в игре; Гарри получил пас и ушёл в пике, отрываясь от наседающих слизеринцев. Когда до земли оставалось всего ничего, он вывернул метлу вверх, и полетел дальше, буквально царапая землю носками ботинок. Противники не горели желанием повторять такой трюк и немного отстали, дав время отпасоваться на Алисию Спиннет.

Как раз в это время Блетчли был слишком занят, уворачиваясь от двух бладжеров разом, так что гол у Алисии получился почти картинным.

'Два есть'.

Следующий гол Гриффиндор пропустил. Маркус Флинт жёстко сыграл против Кэти Белл, после чего отдал пас Эдриану Пьюси, который довершил начатое. Вуд попытался заявить протест, но формально нарушения не было. К счастью, Кэти не особо помяли.

В отместку Гарри 'случайно' использовал квоффл вместо бладжера, отпасовав не туда и засветив в лицо Маркуса. Тот попытался воспользоваться ситуацией, благо что удалось завладеть мячом, но пока приходил в себя, успел потерять его снова. Гарри отобрал мяч обратно и забил гол.

'Похоже, что дело идёт на лад'.

Слизерин агрессивно атаковал, один из охотников даже попытался сбить Гарри с метлы, но мальчик неожиданно перевернулся вниз головой и как ни в чём ни бывало продолжил полёт вверх тормашками. Удивлённый охотник стремительно пролетел мимо и врезался в своего же загонщика под обидные комментарии Джордана.

Гарри смог принять пас и перебросить мяч дальше, после чего с некоторым трудом вернул себя в нормальное положение. Кэти Белл забросила ещё один гол в кольцо Слизерина.

Маркус Флинт попросил перерыв и устроил своей команде разнос, что дало свои результаты: следующие два гола остались за порядком взбешёнными змеями.

Вскоре после этого Гарри заметил, как кто-то из близнецов Уизли тайком семафорит ловцу Анжелине Джонсон, показывая условленным знаком, что засёк снитч.

На третьей своей тренировке Грэйнджер предложил Вуду обговорить систему условных жестов, и велеть игрокам посматривать в стороны, ища 'главный мяч'. Со своей тихоходной метлой Анджелина вряд ли смогла бы сравниться с ловцом Слизерина, так что надежда была только на то, чтобы переиграть змей тактически.

Джонсон заметила знак, став смещаться в нужную сторону; Алисия Спиннет перехватила квоффл, отвлекая внимание и уводя слизеринцев в другом направлении. Следуя плану на такой случай, близнецы Уизли с небольшим перерывом послали по бладжеру в Теренса Хиггса, ловца Слизерина, заставив его призадуматься о собственной безопасности, а не о золотом снитче. К тому времени как он смог увернуться, Анжелина успела уже миновать почти четверть поля.

Хрясь!

Один из загонщиков Маркуса Флинта сумел перехватить бладжер, отбив его в направлении Джонсон. Гарри от этого только выругался и рванулся наперерез.

— Энж! Лови снитч, я прикрою! — прокричал Грэйнджер, в последний момент поставив свою метлу между бладжером и ловцом.

Бум.

Чёрный мяч попал в левое плечо Гарри, вызвав противный хруст. Грэйджера закрутило вокруг оси, рука мгновенно отяжелела от боли, тут же повиснув почти безжизненной плетью.

Трибуны заголосили.

Остановив вращение, Гарри проверил как там Анжелина, увидев, как девочка демонстрирует блестящий пойманный мячик размером с грецкий орех. Губы мальчика сами собой растянулись в ухмылке. Ругательства Маркуса Флинта звучали музыкой для его ушей...

* * *

Перевёрнутый полёт Грэйнджера неожиданно стал до крайности популярен в Хогвартсе. Мадам Помфри ругалась, но всё-таки продолжала исцелять переломы у неудачливых подражателей.

Гриффиндор шумно отпраздновал квиддичную победу.

Гарри тоже принял участие, благо руку ему 'подремонтировали' прямо на месте. Факультет львов бурлил, преисполненный радужных ожиданий от ребят Вуда, но сами игроки понимали, что одни и те же уловки не сработают во второй раз.

Нужно было добиться качественных изменений, а вот как это сделать...

Оторвавшись от чашки с чаем, Гарри взглянул на стол Слизерина, наметив очередную жертву. Лёгкое телекинетическое усилие, и кусок пирога вывернулся у бедолаги из рук, упав в чью-то тарелку с супом. Глухо ворча, окаченные жирными брызгами слизеринцы полезли за носовыми платками, пытаясь привести себя в порядок. Платок, в последнее время, вообще стал необходимой каждому вещью.

Внутренне хмыкнув, Гарри вернулся к еде. Даже если никто не свалился с метлы на квиддиче, не стоит им думать, будто проклятие спало само собой.

Он не настолько добр.

Под конец ужина к столу Гриффиндора подошёл Драко Малфой.

— Больше никаких прозвищ, — измученно произнёс он. — Мы договорились.

— Вы-то договорились, — посмотрел на него исподлобья Гарри. — А они?

Мальчик кивнул головой на столы Пуффендуя и Когтеврана.

— Мы с ними поговорили.

— И что?

— Они согласились. Никто не хочет быть проклятым, — буркнул Малфой. — Забирай метку.

Грэйнджер забрал кругляш, взялся двумя руками и неожиданно легко сломал его пополам.

— Закопай это в полночь где-нибудь под дракучей ивой, — велел он слизеринцу, ссыпав обломки ему назад на ладонь.

Драко кисло кивнул и ушёл доедать десерт.

— А это не слишком? — пихнул друга локтем Рон Уизли.

В ответ Грэйнджер только махнул рукой. Он заметил, что сегодня у Малфоя был подбит другой глаз и исполнился подозрений на тему того, кто был автором раздражавшего его прозвища.

— В самый раз, — с видом доктора Зло сказал Гарри.

Он был не из тех, кто любит подставлять щёку, хоть первую, хоть вторую. Простая старомодная месть устраивала его куда больше.

Чрезвычайно жёсткий ответ не лишил Гарри прозвища насовсем, но всё-таки это было гораздо лучше, чем ничего. С этих пор, если кто-то и называл его так, то исключительно шёпотом и предварительно убедившись, что психованный Грэйнджер ни в коем случае не узнает об этом.

В конечном счёте, никто не мог гарантировать, что в следующий раз его проклятие окажется настолько же безобидным...

* * *

'Крак, крак'.

Рассевшись вокруг стола, трое друзей и Хагрид собрались, чтобы посмотреть, как вылупится новорождённый дракончик.

Гарри было не особенно интересно, но за великаном стоило присмотреть, мало ли что. Опять же, Малфоя недавно поймали при попытке выбраться ночью из замка, так что настроение было вполне себе добродушным.

Снова раздался треск, и, проломив скорлупу, из яйца выбрался маленький лупоглазый дракончик. Он выглядел в какой-то степени мило, но на драконью трансформу самого Грэйнджера походил очень слабо.

Мальчик испытывал сложные чувства, смотря на детёныша. Признаков разума в мальце видно не было, а искра Пламени была совсем небольшой... Примерно так человек бы смотрел на детёныша обезьяны — похож, и, наверное, даже родственник, но всё-таки настоящим младенцем ему не стать никогда. Как и предполагал Гарри, драконы этого мира стояли на более низкой ступени эволюционной лестницы по сравнению с Раангором.

Дракончик чихнул, выпустив несколько искр из ноздрей.

Хагрид принялся ворковать и попытался погладить своего маленького любимца, но был вынужден быстро отдёрнуть руку, когда детёныш решил ею поживится.

— Умный малыш, сразу узнал свою мамочку! — не расстроился Хагрид.

Гермиона благоразумно убрала со столешницы руки и отодвинулась. Случись что, мадам Помфри, конечно, отрастила бы ей новые пальцы, но лучше до такого не доводить. В конце концов, за одиннадцать лет она к ним весьма привыкла.

— Я ему имя придумал. — Огромный лесник смотрел на дракона влюбленными глазами. — Норберт. Тебе нравится, Норберт?

Норберт снова попытался отгрызть Хагриду палец, приведя полувеликана в прекрасное расположение духа.

— Видите? Такой умница.

Гарри переглянулся с Роном и Гермионой и решил поскорее узнать, как идут дела с письмом директора к Чарли...

* * *

Мальчик почти дошагал до горгульи, когда внезапно проход открылся, пропустив пышущего гневом мужчину с длинными волосами. Гарри предусмотрительно отодвинулся, пропустив неизвестного посетителя и прошмыгнул в проход за его спиной.

Движущаяся лестница вознесла его к кабинету директора; Грэйнджер вежливо постучал.

— Войдите! — Судя по голосу, директор был здорово раздражён.

— Папочка Малфоя? — спросил Гарри, проходя внутрь. — Небось жаловался на меня?

Некоторое семейное сходство меж поколениями в самом деле прослеживалось.

— Как ни странно, но нет, — сказал Дамблдор. — Родители учеников недовольны из-за убийства на территории школы. Мне намекают, что я стал терять хватку.

— Вот как... Трансфигуре! — подойдя ближе, Грэйнджер выудил из неизменной вазочки пару слипшихся вместе конфет и превратил их в небольшую коробочку чёрного цвета.

— Не люблю быть в долгу, — сказал мальчик, с лёгким стуком поставив её на стол. — Уверен, что это поднимет вам настроение. В общем, я только зашёл сказать, что дракончик у Хагрида вылупился и надо бы срочно провентилировать вопрос с Чарли.

— Всё в порядке, я послал Чарли Уизли сову. Он уже обещал мне прислать кого-нибудь за детёнышем...

Когда за Гарри закрылась дверь, директор открыл коробочку, поняв, что она абсолютно пуста. Единственной примечательной вещью была чёрная надпись, выделявшаяся на картонном дне:

'Когда вам вздумается найти кольцо Гонтов, наденьте его сперва на садового гнома.

— Г. Г.'.

* * *

— Акцио крестраж Волдеморта, — произнёс Гарри. Ничего не произошло. — Ну да. Не стоило мне надеяться, что это окажется так легко.

Выручай-комната оказалось на удивление хорошо запрятана — даже просто найти это место было тем ещё испытанием. К счастью, кое-кто из учеников всё-таки знал о ней. Месяцы осторожных расспросов и угроз сделали своё дело, и, в конечном счёте, мальчик смог попасть внутрь.

Но, хотя Гарри, конечно, справился, до него только теперь дошло, что это всего лишь начало. Давно позабытый хлам курганами громоздился вокруг него, формируя причудливый ландшафт из куч мусора. Копаться во всём этом можно было годами...

Мальчик встряхнулся и похлопал себя по щекам. Волшебник он или нет? Он обязательно справится.

Нуу, со временем.

* * *

— Вуд, сможешь достать мне ещё одну 'Комету-260'?

Устало передвигая ноги, Грэйнджер и сборная Гриффиндора тащились в замок от своей раздевалки. Крестражи крестражами, а тренировок по квиддичу никто (к преогромному сожалению) так и не отменял.

— А что не так с этой? — не понял Вуд.

— Всё, — сказал Гарри. — Хотя дело не в этом. Я нашёл книгу по зачарованию мётел. Старьё, конечно, по виду ей лет так триста, но, может, на что и сгодится. Мне нужен материал для экспериментов.

Гарри действительно 'нашёл' книгу, позаимствовав в одной из гор хлама в выручай-комнате. Ну, в любом случае, тот кто её там спрятал, наверняка уже давно мёртв.

— Ладно, — задумчиво согласился Вуд, — Я что-нибудь с этим придумаю, но на новьё не рассчитывай.

— Подойдёт и убитая, всё равно я её угроблю, скорее всего. Придётся перезачаровывать заново, если вообще получится.

— Сестру позови. Она умная.

— Куда же я денусь, естественно позову. Надо только условится, что лётчиком-испытателем в нашей команде всё-таки буду я...

В последний раз, когда Гермионе попалось 'непонятное' заклинание, она сожгла брови Рону. Мало ли, лучше не рисковать.

К несчастью, зачарование мётел оказалось несколько более сложным разделом магии, чем ожидалось...

'Пых'.

Брови Рона сгорели во второй раз.

— Ой! Извини. Я сейчас всё исправлю!

Гермиона начала махать палочкой.

— Не-не-не-не-не! — замотал головой рыжий Уизли, нырнув за широкую спину Гарри. — Лучше я к мадам Помфри потом схожу.

— Рон! Ты что, мне не доверяешь?

— Тебе — доверяю. А твоей магии — нет!

— Я не неумеха! — обиделась Герми.

— Спокойно, он этого и не говорил, — взялся успокаивать сестру Гарри. — Давай сперва на Коросте попробуем?

— И нафига мне крыса с бровями?!

К несчастью для Питера Петтигрю, с двумя Грэйнджерами за раз Рон всё ещё не мог спорить.

С ноткой торжественности в комнату внесли ярко-жёлтую крысу, пушистую, будто кошка — после прибытия в Хогвартс Гарри и Гермиона решили-таки помочь другу и нашли нужные заклинания. Появившийся у животного нервный тик решено было записать в разряд неопасных побочных эффектов.

Гермиона начала колдовать, и в ходе последующих мероприятий Короста обзавелась парой шикарных бровей в стиле Элвиса. Придирчиво осмотрев крысу, Рон вынужден был признать, что брови действительно получились что надо, но от опытов на себе всё равно продолжал отказываться...

* * *

Дамблдор уже ждал его, по привычке приготовив две чашки чая. Кроме фарфора и неизменных лимонных долек, на столе стояла небольшая коробочка знакомого Гарри вида. Сняв картонную крышку, директор засунул внутрь кончик волшебной палочки; подняв висящее на цепочке кольцо, он опустил его на столешницу.

— Ты был прав, — сказал старый волшебник, стоило Грэйнджеру устроиться перед ним. — Это действительно поднимает мне настроение. Хотя гнома вообще-то жалко. Мог бы предупредить.

— Так нагляднее, — хмыкнул Гарри. Учитывая, что в оригинальной истории проклятое кольцо уничтожило руку Дамблдора, наглядность действительно была не излишней.

— Как тебе удалось узнать? Даже я не знал, что искать.

— Птичка напела, — как всегда в таких случаях, сказал мальчик.

— Какое полезное существо. Может, ты меня с ним познакомишь?

— Боюсь, не получится. Эта птичка немного метафизическая.

— Очень жаль... Я надеялся многое у неё узнать.

— Не бесплатно, — покачав чашкой с чаем, произнёс Гарри.

— Прости? — Дамблдор сбился с мысли.

— Вы наверняка уже знаете, что эта штуковина не единственная. Готовы обсудить цену?

Альбус аккуратно убрал кольцо обратно в коробочку и отхлебнул чаю.

— И что же ты хочешь взамен?

Испытующий взгляд директора прикипел к лицу Гарри. Кажется, он отчего-то решил, будто Грэйнджер начнёт требовать странного.

— Деньги, всего лишь. Две тысячи золотом, можно чеком, — просто ответил мальчик, пожав плечами. — Моя семья на мели, как вы слышали. Иметь двух детей в наше время накладно. А девочек и приёмных — в особенности.

— Хм... Что конкретно я получу?

— Сведения. Характеристики по предмету и где он сейчас находится.

Рассеянно почесав ухо палочкой, Дамблдор молча выписал чек. Гарри трансфигурировал лимонную дольку в свёрнутый лист бумаги.

Без лишней помпы был совершён обмен.

— Кубок... И в 'Гринготтсе'...

Лицо Альбуса приняло напряжённое выражение.

— Это точные данные? Достать его будет...

— Если хотите знать моё мнение, вовсе не обязательно красть этот идиотский кубок. На вашем месте, я пронёс бы в сейф бомбу, или вроде того. Мало ли, что такая, как Беллатриса внезапно захочет припрятать глубоко под землёй.

— Интересный взгляд на проблему, — задумавшись, проговорил Дамблдор. — Хотя мне и странно слышать такое от первокурсника Хогвартса.

— Злокозненный ум живёт дольше, — в ответ ухмыльнулся Грэйнджер.

* * *

Тем же вечером Гарри обнаружил у себя на кровати коробку с мантией-невидимкой. Кажется, ему всё-таки удалось завоевать к себе немного доверия.

Приложенная записка гласила: 'Вещь твоего отца. Используй её во благо!

— А. П. В. Б. Д.'

Мальчик хмыкнул. Всё, что он когда-либо совершал, совершалось 'во благо'. Как минимум, в его собственное.

* * *

По мнению Гарри, всё шло довольно неплохо. Квиррел был мёртв, а значит, никаких серьёзных опасностей можно не опасаться до конца года, директор, вроде бы, перестал думать о том, как бы оторвать беспокойному ученику голову, выручай-комнату удалось найти... Красота, да и только.

Нагрузка, правда, у него выходила адская, но с этим вряд ли можно было что-то поделать.

Никаких новостей об отмене 'наказания квиддичем' по-прежнему слышно не было, а значит, кроме занятий и библиотеки, приходилось посещать ещё множество тренировок Вуда. Если добавить к этому импровизированный кружок самообороны, зачарование мётел и попытки найти крестраж в мусоре, то свободного времени практически не оставалось совсем. Если бы не выносливость Гарри, то до постели он добирался бы исключительно полумёртвым, и, возможно, на четвереньках.

Ну да неважно. Это всё, в общем-то, была ерунда.

Единственным, что действительно несколько отравляло его деньки в школе, оставался тот факт, что проклятого полтергейста изловить пока так и не получилось...

* * *

Ранее

Филиус Флитвик шёл по своим делам.

— ПАМАГИТЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!

Душераздирающий крик заставил профессора подпрыгнуть на месте от неожиданности.

— А ну вернись, сволочь!

Мимо стремительно пролетел подозрительно хнычущий и дымящийся полтергейст Пивз. С пылающей палочкой наперевес за ним бежал Гарри Грэйнджер.

— ВАШЕ КРОВАВШЕСТВООООООООООООООООООООО!!!

Завывая, как падающий 'Мессершмит', полтергейст скрылся в направлении холла. Искать защиты у маленького преподавателя он и не думал.

Спустя пару секунд из-за ближайшего поворота вывалила толпа гриффиндорцев во главе с близнецами Уизли.

— Молодые люди, что у вас тут происходит? — осведомился Флитвик.

— Пивз испортил парадную мантию Гарри, — ответил Фред.

— Гарри взбесился, — добавил Джордж.

— На кого ставить будете? — спросили близнецы в один голос.

— Гхм, — Флитвик задумался. — Вы же ведь понимаете, что я, как преподаватель, немедленно должен всё это прекратить?

— Конечно-конечно, — сразу же согласился Джордж.

— Но, если можно, попозже, — попросил Фред.

Флитвик почесал палочкой лоб под своей синей остроконечной шляпой. Он любил носить шляпы, чтобы казаться выше.

— Полгаллеона на полтергейста, — махнул рукой Филиус. — Если он выиграет, то я получу свои деньги и не расстроюсь, а если Грэйнджер его убьёт, то я снова обрадуюсь и всё равно не расстроюсь.

— Оооооо, — оценили мудрость преподавателя братья Уизли, для порядка записав его ставку в огромный чёрный блокнот.

За время их разговора к по-прежнему растущей толпе успел присоединиться и Рон.

— А ты на кого поставишь? — немедленно спросил его Фред.

Рон задумался.

— На Пивза, тридцать шесть медяков, — немного подумав, ответил он.

— Ты разве не должен болеть за Гарри и всё такое?

Младший брат помотал головой в ответ.

— Неа. За свою мантию он ему только задницу подпалит, и заставит потом отрабатывать всё с процентами, — сказал Рон, знавший Гарри довольно близко.

Близнецы понимающе переглянулись, однако же предпочли воздержаться от комментариев.

Предполагаемую сестрофилию сумасшедшего Грэйнджера в Хогвартсе больше не обсуждали. Совсем.

...Спустя полчаса унижения Пивз наконец-то вспомнил о собственной нематериальности и сумел просочиться сквозь пол, затерявшись в запутанных подземельях замка. Гарри был зол и грозился ужасными карами.

Флитвик же получил честный выигрыш и действительно не расстроился.

* * *

Гарри аж зарычал из-за воспоминаний.

Новая мантия! Почти что не ношеная! Стоила кучу денег!

И ведь даже Репаро не помогает...

Определённо, для Пивза стоит придумать что-нибудь изощрённое. Пусть только попадётся...

К сожалению, полтергейст, по всей видимости, усвоил урок, потому как стоило ему уловить лишь намёк на приближение Гарри, как он тут же ретировался сквозь стены куда подальше.

'Засранец'.

Но ничего. Пускай Гарри и не любил ждать, но это не значило, что он этого не умел.

Придёт час и для Пивза...

Сплюнув с досады, мальчик вернулся к действительности, концентрируясь на работе. Выручай-комнату он не очистил ещё и на треть.

К счастью, у него оставался телекинез, так что работать руками, по сути, особо не приходилось. Гарри просто хватал часть вещей своей силой и крутил их по очереди перед глазами, пытаясь выяснить ценность.

— Фу, блин... — Перед лицом у него была красивая ваза, забитая чем-то навроде засохшей рвоты.

Первоначально он просто сваливал всякий хлам в одну кучу и 'стирал' её из реальности Эванеско, но потом обнаружил покрытый бурыми пятнами чемодан без ручки, 'заряженный' чарами для расширенного пространства. Теперь всё, что годилось в комиссионку, отправлялось туда.

Мальчик убрал из реальности пыль и рвоту, отправив чистую вазу следом за сломанным деревянным пони.

Для более ценных вещей у него был мешок с похожим зачарованием. Судя по запаху, в мешке кто-то сдох, но семнадцать заклинаний отдушки смогли с этим справиться.

Ценности попадались нередко, но Гарри не был наивен, и понимал, что все эти штуки навряд ли попали сюда просто так. Большинство были крадеными или проклятыми, так что следовало смотреть, что хватаешь.

Слишком опасные на взгляд вещи приходилось уничтожать. Эванеско справлялось почти всегда, а если и давало осечку, то всегда был ещё драконий огонь.

— Да стой спокойно! — пнув клацающий зубами сундук, мальчик фиксировал крышку телекинезом и покопался внутри, найдя несколько откушенных рук, какие-то книги и два мешочка с монетами.

'Пригодится', — подумал он, убирая всё содержимое в мешок, благоухающий ночной свежестью. Руки, конечно, не представляли особой ценности, но на некоторых были кольца. Проверить ещё успеется.

Сундук успокаиваться и не думал, так что пришлось оплести его цепью в три слоя. Хороший сторож, наверное. Тоже стоит забрать.

Хлам...

Хлам...

Хлам...

'Эванеско!'

Резная табличка с именем Салли в ореоле сердечек...

'А это ещё что такое?'

Гарри оторопело уставился на изящную диадему с дурацкой надписью.

— Неужели нашёл?

Проведя пару тестов, Грэйнджер понял, что не ошибся. Перед ним в самом деле действительно был искомый предмет.

Ухмыльнувшись, он уже поднял палочку, собираясь расплавить свою находку, когда вдруг застыл и нахмурился. Покачавшись на каблуках, Гарри погасил пламя и посмотрел на крестраж другим взглядом.

Ухмылка Гарри, добравшегося до цели, сменилась ухмылкой Гарри, который что-то задумал...

* * *

— Двадцать тысяч, без торга! — радостно объявил довольный собой Гарри Грэйнджер, врываясь в кабинет Дамблдора.

Дамблдор внимательно посмотрел на него. Взгляд не сработал — мальчик по-прежнему лучился довольством и явным желанием стрясти своё золото.

— Ты придумал, как достать кубок из 'Гринготтса'? — спросил Альбус.

— Лучше! — уверенно сказал Гарри. — Не пожалеете.

Директор страдальчески закатил глаза, но всё же выписал чек. Отдавать его, впрочем, он пока что не торопился.

Гарри достал из-под мантии тканый свёрток, с осторожностью положив свою ношу на центр стола. Пара-другая секунд ушла, чтобы всё развернуть, и Дамблдор, наконец, смог узреть предмет торга.

— Это то, что я думаю?

— Оно самое, — сказал мальчик, вытянув из ладони директора позабытый чек. — Исторический артефакт. Не ломайте его, по возможности.

Достав носовой платок, Дамблдор промокнул вдруг вспотевший лоб. Не каждый день к нему приносили потерянные реликвии основателей с целью подзаработать.

— Уж постараюсь...

Достав волшебную палочку, Альбус быстро набросил на диадему несколько заклинаний. Артефакт определённо был подлинным. И ещё — был крестражем.

— Как ты её нашёл? Диадема считалась утраченной уже... очень долго.

— Случайно, — ответил Гарри. — Повезло просто.

— Ну да, ну да... Кстати, ты получил мой подарок?

— Мантию-невидимку? Ага. Я её сестре отдал. Подрастёт — будет в ней на свидания бегать.

Дамблдор издал некий не слишком членораздельный звук. Вот так запросто — взял и отдал?

Гарри уселся на стул, под шумок заграбастав всю вазочку с директорскими лимонными дольками.

— Почему? — недоумённо спросил Альбус мальчика.

— Что почему? Захотел я так.

Подняв лицо от сластей, старший Грэйнджер применил маскировочный навык на собственные глаза. Глазные яблоки стали прозрачными и исчезли.

Директор вздрогнул от неожиданности. В разрезах глаз мальчика можно было увидеть противоположную стену, что уже было, пожалуй, немного слишком. Даже для Гарри Грэйнджера.

К счастью, его глаза пришли в норму довольно быстро. Дамблдор вздохнул с облегчением, хоть и мысленно.

— Чарли прислал письмо, — переведя дух, сказал старый волшебник. — Его друзья будут здесь в выходные, чтобы забрать дракона. Я думал, ты возьмёшь мантию и присмотришь за Хагридом.

— Да мы все присмотрим, — ответил Гарри. — Рон с Герми захотят попрощаться с Норбертом в любом случае.

* * *

— Не толкайся!

— Сам не толкайся!

— А ну прекратили оба! — шикнула Гермиона. — Рон, у тебя ногу видно.

— А так?

— Так нормально. Пошли, только с левой ноги и все вместе, а не как в прошлый раз.

'Кто бы мог подумать, что ходить под мантией будет так сложно'.

Шёпотом переругиваясь, многоногое неуклюжее существо двинулось в сторону домика Хагрида...

* * *

Стояла чудная ночь.

Луна заливала всё ярким светом, а ветер кружил немногочисленные снежинки, хрупкие, белые и пушистые.

Сбоку раздавались рыдания Хагрида, изредка прерываемые неумелыми утешениями авторства Рона Уизли. Гермиона расставляла на земле баночки с ярящимся внутри пламенем.

Ни на какую астрономическую башню, конечно же, никто не полез. В окрестностях Хогвартса было достаточно места для приземления, всего-то и нужно было, что отметить площадку. Маленькое изобретение Гермионы оказалось здесь как раз кстати.

Гарри отметил, что баночки были из-под фруктового джема — сластёна Герми во всей красе. Несложно было представить, куда девалось их содержимое.

Родителям бы не понравилось, но Гарри знал, что сестру не сдаст; она слишком долго была идеальной хорошей девочкой и заслужила свой маленький праздник непослушания.

Рыдания лесника вдруг усилились — по всей вероятности, это было связано с тем, что Норберт, не чувствовавший атмосферу момента, стал жевать его ногу.

— Веди себя хорошо! — рыкнул Гарри, незаметно сверкнув на дракончика светящимися глазами. Он вообще был единственным, кого эта зверская животина хоть как-то слушалась.

Лесник запричитал ещё громче. Мальчик мог бы поклясться, что Хагрид будет скучать по погрызенным частям тела.

Оставив лесничего с его питомцем в покое, Грэйнджер посмотрел в расцвеченное звёздами небо.

В такую погоду ему хотелось послать к чертям Англию, замок и Волдеморта, убраться в небо и парить там, позволяя тугим струям воздуха до предела наполнять крылья. Пускай потом ищут дракона в небе, если кому-то он сильно нужен.

Тем временем Гермиона почти закончила с баночками.

— Энгоргио! — махнула палочкой девочка.

Ближайшая банка с пламенем увеличилась до размера бочки. Огонь внутри с шумом заполнил появившееся пространство, ярким светом озарив ночь вокруг.

Гарри вытащил свою палочку и помог с оставшимися. Много времени это не заняло. С высоты мётельного полёта теперь было видно очерченный горящими точками ровный круг.

— Грейтесь, — сунула девочка 'лишние' баночки Гарри с Роном. Тревожить Хагрида она не решилась.

— А ты? — спросил Рон.

— У меня ими карманы набиты, — сказала Герми.

'Надо бы посоветовать ей использовать моё пламя', — про себя решил Гарри, рассматривая 'красного петуха'. — 'Получится неплохой коктейль Молотова'.

— Как по-твоему, сколько ждать?

— Минут десять, если не опоздают.

Ждать в итоге пришлось почти полчаса, но это было лишь кстати. По крайней мере, Хагрид смог успокоиться.

Наконец, в освещённый круг приземлилось несколько тёмных фигур на мётлах. Гарри подал условный знак, сообщая прибывшим, что всё в порядке, после чего один из них подошёл ближе.

Последовали короткие переговоры, после чего упирающегося Норберта совместными усилиями затолкали в ящик с просверленными отверстиями и заколотили крышку.

Друзья Чарли — похоже, контрабандисты — споро прикрепили ящик ремнями к четырём мётлам и взмыли ввысь. По виду, им не впервой было перевозить так грузы.

Гарри сделал пометку у себя в памяти. Мало ли когда вдруг понадобится протащить что-нибудь, не привлекая внимания.

— Ему будет там хорошо, — сказала Герми расстроившемуся Хагриду.

— Она права, — сказал Гарри. — Так лучше, в первую очередь для него. Норберт летит домой.

— Да чего я... Всё понимаю, — пробубнил смущённо лесник. — Просто привык к нему сильно.

— Мы тоже, — вздохнула Герми.

Несмотря на пакостный характер дракончика, они действительно к нему привязались за прошедшее время. Особенно Гермиона.

Гарри подумал, что у неё может быть какая-то особая слабость драконам или вроде того...

Вернувшись в гостиную, Гарри замер у стрельчатого окна, глядя на сияющие в вышине звёзды. Сегодня ночью идти в постель ему совсем не хотелось.

— Погода хорошая, — толкнув брата локтем, тихонько подошла сбоку Герми.

— Ага, — согласился Грэйнджер.

— Полетаем?

— Ага. — Иногда Гарри казалось, что она даже слишком хорошо его знает.

— А Рону что скажем?

— Соврём что-нибудь? — предположил Гарри.

Гермиона хихикнула.

— Будь сказки правдой, мы получали бы достаточно угля на Рождество, чтобы его экспортировать, — сказала она.

Сестра немного преувеличивала, но в чём-то мальчик был с ней согласен. Ему определённо удалось научить её парочке не совсем честных трюков.

По мнению Гарри, ей это было нужно.

Мальчик открыл окно и принялся стаскивать с себя кофту...

Наутро Рон предпочёл не влезать с расспросами.

У него было смутное ощущение, что без тайн Грэйнджеров — без тайн Гарри — жизнь будет как-то легче. Захотят — сами расскажут.

Не захотят — ну и ладно. Когда меньше знаешь, то крепче спишь, как говорят магглы.

* * *

После занятий позёвывающий Грэйнджер появился в кабинете директора.

— Всё прошло как по маслу. Дракончик отправлен, больше это не наша проблема, — объявил он.

Дамблдор из сострадания налил ему кофе.

Вообще-то считается, будто детям он вреден, но старый волшебник навряд ли об этом слышал.

— Разве что... — Гарри покрутил рукой в воздухе. — У меня нет оснований не доверять брату Рона, но тех, кого он прислал, я не знаю. Неплохо было бы как-то выяснить, долетел ли дракон до конечной точки. Будет обидно, если Норберта разберут на запчасти и сбагрят на чёрном рынке на полпути. От такого я могу и расстроиться.

Директор криво улыбнулся. Ему не хотелось задумываться, чем закончится это 'расстройство' на этот раз. И ещё меньше хотелось разбираться с последствиями.

— Всё должно быть в порядке, — миролюбиво сказал старик. — Чарли должен был намекнуть им, что с этим делом юлить не стоит.

— Надеюсь на это, — ответил Гарри.

Когда за Гарри закрылась дверь, Дамблдор вытащил из стола пришедшее тем же утром коротенькое письмо.

'Удалось', — писал ему неизвестный. Ни даты, ни подписи в письме не было.

Перечитав послание в одно слово, директор снова пришёл в прекрасное состояние духа.

План старого мага — план Гарри, чего уж там, с дополнениями и изменениями самого Альбуса — сработал отлично.

Несколько дней назад в 'Гринготтс' доставили комплект зачарованных украшений (подлинных, кстати, и весьма ценных) с письменным распоряжением якобы от мадам Лестрейндж. После рутинной проверки — не такой тщательной, как если бы требовалось забрать что-то у гоблинов — драгоценности были помещены в сейф.

Вчера вечером они детонировали.

Сейф, как ни странно, выдержал, разве что только слегка оплавился, а вот содержимое обратилось в пепел. Старый маг мог по праву гордиться своим заклятием Адского пламени. Вряд ли какой-то другой волшебник смог бы сделать его таким незаметным, спрятав между обычными чарами.

Гоблины рыли землю, но Дамблдор был уверен в своей способности заметать следы. Курьер ничего не знал, а дальше него всю цепочку отследить не получится.

Короткое слово в письме служило лишь подтверждением от внутреннего источника, последним и самым важным, что кубок не пережил разразившегося пожара.

Артефакт было жаль, но слишком уж многое стояло на карте...

Глядя, как возится Фоукс на своей жёрдочке, директор подумал о Гарри Грэйнджере.

До чего странный малыш.

Гарри ставил его в тупик. Прошло уже много времени с тех пор, как мальчик назвал имена Раангора и Ши Куана, но поиски ничего не дали. Дамблдор был уверен, что и в будущем не дадут.

'Давно мертвы, да? Тогда, может, призраки?.. Нет, это уже выходит гадание на кофейной гуще', — подумал он.

И всё же, до чего странный малыш. То он вёл себя как нормальный ребёнок, то как безумие из Преисподней с приделанной парой ножек...

Чего только стоит убийство Квиррела. Директор с трудом сумел разгрести бардак — пришлось даже в самом деле приволочь в лес живого вампира, после чего 'героически' с ним сразиться и 'чудом' убить на глазах у авроров. Дамблдору это претило, но политика есть политика. Немало стервятников хотели вцепиться зубами в его неудачи. Альбус не был бы там, где он есть, если бы не научился с этим как-то справляться.

Впрочем, нужно признать, что закончилось всё в какой-то степени хорошо.

Личное участие и продемонстрированная мощь позволили восстановить, а может, даже и приумножить подмоченную Грэйнджером репутацию.

Но всё-таки, Грэйнджер... Вопросы, вопросы и никаких ответов.

Судя по знаниям, которые он иногда демонстрирует, за мальчиком должен стоять кто-то с очень обширными связями и с хорошей разведкой. Некая, скажем, таинственная организация...

Вот только такой организации нет.

Или она достаточно хорошо запрятана, чтобы Альбусу о ней не было ничего известно, что само по себе уже звучит как фантастика.

Странно. Всё это было странно, но всё же директор был рад, что не отдал битого жизнью мальчика Аврорату.

По крайней мере, пока.

* * *

Минерва МакГонагалл направлялась к кабинету трансфигурации, когда услышала чьё-то хныканье. Вторил хныканью неразборчивый голос первокурсника Гарри Грэйнджера.

Завернув за угол, профессор увидела мальчика, держащего конец длинной, светящейся золотистым светом верёвки. Второй конец был привязан к торчащей из стены паре ног.

— Ищи лучше! Быть такого не может, чтобы в целом старинном замке не было ни единого тайника с монетами. Ищи лучше! — понукал неизвестные ноги Грэйнджер.

Ноги в ответ только слабо дрыгались. Натягивая верёвку, Гарри медленно двигался по коридору, отчего обладатель конечностей скользил за ним следом внутри стены.

— Мистер Грэйнджер! Что у вас происходит? — спросила МакГонагалл, сражаясь с желанием протереть очки.

— Пивз выразил искреннее желание возместить мне стоимость испорченной мантии, — сказал Гарри. — С процентами и поправками на инфляцию. А так как денег у него нет, то мы ищем клад.

— А верёвка тогда вам зачем? — с подозрением поинтересовалась профессор трансфигурации.

— Это страховочный трос, — уязвлённо заявил Грэйнджер. — Мы всегда были за соблюдение техники безопасности!

— Техники безопасности, — повторила профессор. — Вы. Ну конечно. Тогда, эээ... продолжайте.

Придерживая одной рукой мантию, МакГонагалл стремительно удалилась.

— Вот видишь? Ты и её достал, — сказал Пивзу Гарри. — Тщательнее ищи! Тщательней!

И ноги двинулись дальше в путь.

Страница фанфика на ficbook: https://ficbook.net/readfic/7879849#part_content

Выкладка там и здесь не совпадает, так что где-то может быть выложено больше текста.