Княжич

Узнать, что для этого нужно — не составило никакого труда. Первое условие: прожить без пригляда родственников год. Самостоятельно, своим умом. Осталось дождаться лета и всё. Второе условие: иметь возможность прокормить себя. Тут мне в помощь бухгалтерские книги фермы. И третье, последнее условие: возраст возжелавшего свободы подростка должен быть не младше четырнадцати лет. Тоже не проблема. День варенья у меня в январе. Выходит, я близок к своей цели.

Главное не трубить о том чего я хочу на каждом шагу. Дяде Ивану тоже ни слова. Он конечно хороший мужик, но... он ещё и наследник. Княжич. И первое место в его приоритетах занимает род, его сила, влияние и репутация, а уж потом всё остальное. Не берусь сказать, будут мне ставить палки в колёса или нет, но лучше поберечься. Кое-кому точно не понравится моё желание стать свободным.

Совершеннолетнему проще. Власть главы рода не безгранична, подумал я, включив компьютер на столе и раскрыв ноутбук. На экранах высветились десятки графиков, скачущих то вверх, то вниз.

— Так, так, так. Что тут у нас? — Принялся я за работу.

В девять лет я узнал, что такое биржа и так достал маму, что она оформила на меня бумаги, и я законно стал покупать и продавать акции. Денег правда ма дала мало, всего десять тысяч рублей, но я и этому был рад.

У меня были как подъёмы, так и падения. Надо мной и моими планами разбогатеть посмеивались сводные братья и сестричка. Только мама меня поддерживала, хоть и не верила, что я чего-то добьюсь на этом поприще, но виду она не подавала. Я, конечно, ее раскусил, но молчал.

Как же мне её не хватает, отвёл я взгляд от монитора, взяв в руки рамку с фотографией. На ней были мы с ма. Сидели в обнимку на качелях, улыбались и ели мороженое.

— Жаль ты не видишь меня сейчас, мам, — дотронулся я до неё рукой, еле сдерживаясь. В глазах защипало.

Настроение испортилось и даже постоянные пиликанья компьютера, оповещающие о том, что заданное значение достигнуто и акции проданы по установленной цене — меня не радовало.

Да, я ещё до приезда сюда не бедствовал, хоть и молчал об этом в тряпочку, иначе бы добрая мачеха или другие родственнички всё отобрали. И сейчас молчу, не трачу ни копейки из этих денег. Они нужны были лишь, чтобы порадовать маму. Чтобы не зависеть от рода. А сейчас, когда я ее потерял, мне стало глубоко плевать на эти деньги.

Рука потянулась выключить компьютер, а взгляд автоматически, по старой привычке стрельнул в угол экрана, туда, где скромно притулилась графа баланса. Девятизначное число должно было радовать глаз, но меня сейчас ничто не радовало.

* * *

— Согласен. Что — то изменилось. Витает в воздухе этакое, — покрутил перед собой рукой, Василь. На голове у него была неизменная каска водителя БТР. Об этой истории, почему он ее постоянно носит, знали лишь его друзья и хоть они и посмеивались над ним, но не в открытую.

— А вон и Семён идет, — указал кивком головы на мальчишку, Дмитро. — Что делать будем? Сергеич молчит, словно воды в рот набрал. С рыжего спрос никакой.

Мужики стали переглядываться.

— Чего кота за яйца тянуть? Пойду, да прямо спрошу.

С лавки встал Михаил Жук и направился к парню, поймавшему каторжников на горячем. Эти умельцы сварганили самогонный аппарат и потихоньку спаивали народ. Вот влетит им, поглубже в карман засунул я фляжку с их варевом. Забористая штука вышла.

— Семён, — окликнул я его. — Отойдём на минутку? Есть разговор, если ты непротив.

— Ждите здесь, я ещё не закончил, — велел он провинившимся и подошёл ко мне, вставшему в сторонке.

Стоит и внимательно смотрит, аж зябко стало под его взглядом. Не детский взгляд.

Не дождавшись от него вопроса, я помялся немного и спросил в лоб.

— Скажи, пожалуйста, что случилось? Чем мы провинились? Почему нас задвинули в сторону и не доверяют? — Словно в омут с головой прыгнул я, не став ходить вокруг да около.

Парень скривился. Прошептал что-то, споря сам с собой, и посмотрел на меня уже другим взглядом. Еще более жёстким и злым.

— А Сергеич вам выходит так ничего и не рассказывал?

— Нет, — коротко ответил я, гадая, к чему он ведёт.

— Так может и ладно? Отработаете контракт и всё? Разойдёмся без скандалов.

Последнее его слово совсем мне не понравилось.

— Мы с парнями честные наёмники. Состоим в ассоциации. Платим налоги и имеем высокий рейтинг среди похожих команд. Нас ценят и уважают. Скажи в чём дело?

И парень заговорил. Я замер, не веря своим ушам. Сергеич, Боря. Падальщики! Твари! Да что же вы натворили то?! Если об этом узнают, нас же больше никто не наймет.

— Спасибо что рассказал, — не узнал я свой голос, поклонился ему и деревянной походкой пошел к мужикам, что дожидались меня.

* * *

Я провожал глазами потрясённого Михаила Жука и размышлял, правильно ли сделал, рассказав всё без утайки? Ладно, сделанного не воротишь. Посмотрим, чем это всё обернётся в итоге.

Ждал развязки я недолго. На следующий день Сергеич и Борис улетели, закинули их в вертолёт, побитых, но живых. Новый глава 'Мангустов' поклялся, что не знал о махинациях их бывшего командира, и я поверил. Они частично вернули моё доверие.

* * *

— Как это мертвы? Ты что такое говоришь, зараза?! — Ударила по лицу вернувшегося из Сибири соглядатая, Людмила Ильинична. — Как? Скажи мне КАК? — Стала она пинать упавшего на пол неприметного мужичка.

— Я не знаю госпожа, не знаю, — поднял он руки в защитном жесте. — Прошу! Не бейте.

— Говори, что знаешь и не смей лгать! Если мне не понравятся твои ответы, живым ты отсюда не уйдёшь, — пообещала она. — Ну? Я жду! — Не позволила она встать избитому мужику у её ног.

Шпик только и мог, что смотреть на её чёрные, лакированные туфельки, покрытые кровью из его разбитого рта.

Собравшись с силами, он начал отвечать.

— До меня дошли слухи, что в лесу нашли неопознанные трупы. Я заинтересовался. Подкупил нужных людей и попал в морг, — обстоятельно докладывал он, надеясь на снисхождение. — Это были они. Наемники, которых вы наняли для устранения мальчишки. По словам патологоанатома их разорвал зверь. Возможно стая волков. Точнее он затрудняется сказать. Это всё что я смог узнать.

— Ах ты!!!

— Пощадите! — Успел взвизгнуть он.

— Шмяк! — Опустилась с виду хрупкая ножка на голову мужика и та лопнула словно арбуз, растеклась лужица крови вперемешку с мозгами по всей комнате.

В это же время собачка по кличке шарик весело гонялась с детьми за бабочками, щёлкая зубами в опасной близости от их крылышек и катая ребятню на своей спине.

* * *

— Следующий! — Уже в какой раз за сегодня пожалел я о своей затее, стирая со лба трудовой пот.

Натерпелся такого, чего и врагу не пожелаешь.

— Можно 'доктор'? — С ухмылкой зашла в комнату молодая девушка.

— Проходите, — не показал я виду, как мне надоело выслушивать подколки от бойких барышень на выданье.

— Мне раздеться? — Продолжала она издеваться, сделав вид, что собирается снять кофточку.

— Маша Стрельцова, так? — Посмотрел я в бумаги, якобы прочитав её имя там.

Кто она такая я знал. Дед Потап за чашечкой чая всё выболтал, бдительный же каторжник всё подтвердил, подслушав разговор за дверью, прибежал он ко мне спозаранку докладывать еще несколько недель назад, когда я только купил холопов.

— Да, 'доктор'.

— Можешь звать меня просто Семён, Маша, — закатил я глаза, не желая играть в эту игру с подначиваниями.

— Как прикажете, 'доктор' Семён, — не сдавалась она.

Ох уж эти барышни! И чего я ей такого сделал? Надоело.

— Раздевайтесь!

— ЧЕГО? — Выпучила она глаза, отскочив от стола на полметра.

Вспомнила, наконец, что больше не дочь боярина, а холопка подневольная.

— Не хотите по-хорошему, будет по-плохому. Проведём полный осмотр, — встал я со стула, протянув к ней руки.

— А-а-а-а-а! — Выбежала она за дверь, хлопнув ею, отчего штукатурка в доме чуть не обвалилась.

В кабинет с любопытством заглядывали люди.

— Следующий, — попросил я, посмеиваясь про себя.

* * *

— Чего это сегодня слуги такие смурные? — Спросил сына глава рода Смирновых, князь Тимофей Митрофанович. — Коли случилось чего, а я и не знаю?

Наследник, грозный как туча только больше насупился.

— Снова эта змея весь дом на уши поставила. Вызвала слуг в комнату и велела прибраться...

— И?

— А там вся комната кровью залита и мертвец на полу. Один из её холуев, чем-то не угодивший хозяйке.

— Ясно, — потерял интерес к теме дед, словно вросший в кресло корнями, так он был стар.

— Сколько ещё лет мы будем терпеть такое? Может пора указать ей на её место? — Вспылил наследник, вспомнив не так давно звонившего Семёна, рассказавшего интересные вещи о неких военных в противогазах.

— Зачем только воздух сотрясаешь сын, когда сам всё прекрасно понимаешь? — Попенял ему князь.

Пятнадцать лет назад род попал в ситуацию, ставящую его перед выбором — или потерять всё или пойти на поклон к боярам Чернозубовым, будь они прокляты!

Отец поклонился, женил среднего и младшего сына на их дщерях и они помогли. Протянули руку, вытащив нас из той долговой ямы, которую нам выкопал прежний глава рода. Вот и приходится теперь раскланиваться с Людмилой, в девичестве Чернозубовой, чтоб ей провалиться на месте.

— Как там Семён поживает? Созваниваетесь? — Сменил тему старый князь.

— Да. Послушай, что он мне рассказал...

Глава 10

— Кья! Кья! — Напрягшись, кинули в меня снежком из укрытия.

— Бе-бе-бе, — строили мне страшные рожицы.

— Ну, я вам сейчас! — Пообещал я, и сугроб рядом со мной взорвался, вырвался оттуда радостно лающий шарик, побежав галопом на детей.

— ГАВ, ГАВ! — Прыгнул он на них.

— А-а-а-а-а, — с криками разбегались мальцы от чудища-юдища, играючи покусывающего их за лодыжки.

— Будете теперь знать! — Потряс я кулаком в воздухе. — Вот непоседы, — отряхнул я шапку и овчинный тулуп, улыбаясь во все зубы.

Пришла зима. А это — кривоватые снеговики с морковкой вместо носа, игра в снежки и катание на лыжах, да на коньках. Мороз минус двадцать и хруст снега под ногами.

— Бр-бр-бр. Холодно, — запрыгал я на ногах обутых в валенки. Пальцы коченеют.

Дела шли своим чередом. Всё налажено. Обработать теплицы 'дарами природы' — дело всего двух часов. Так что теперь я целыми днями только и занимаюсь тем, что заучиваю новые формы, читаю учебники за первый курс университета, ну и играю с детьми.

Ребята что повзрослей, пристроены в училища и высшие учебные заведения Сибирска. Там учатся и живут, предоставили им общежития. Ну а младшие ходят в нашу только отстроенную школу, подобрали мы учителей из холопов и каторжан, что посмышленней. С образованием.

Взрослым же играть с малышнёй некогда. Все заняты на работах в теплицах, хлеву или кочегарке. Свободных рук не осталось, всем нашел дело по плечу.

— Семён! — Позвал меня Жук.

— Иду, — отозвался я, поймав заигравшегося шарика. Совсем ребят загонял, тяжело дышали они, пропотев. Кто спрятался за сугробом, а кто и закопался в него с головой. — А ну-ка быстро в столовую! В тепло, — погнал я пострелят как курочка цыплят. Не дай боже простудятся. Мне ж тогда от их мамок влетит.

— Я всё вижу! — Прикрикнул я на Артёма, намеревающегося закинуть снег за шиворот Тане.

— Это не я!

— Вот как?! — Грозно навис я над ним. — А кто вас от простуды лечить будет, скажи мне? Хотите пить горькую микстуру? — Обратился я ко всем детям сразу.

— Не-е-е-е-е-т! — В страхе прикрыли они рты ладошками, попрятавшись за спины друг дружки. — Не надо дядя Семён, — попросили они, чуть не плача, — пожалуйста!

— Тогда марш греться! И без баловства!

Кто у нас на ферме за врача? Я! И эту проблему надо решать. Ни среди каторжников, ни среди холопов — докторов нет. Нанять не получается. Никто не хочет работать посреди леса, вдали от цивилизации и благ. Неженки блин Сибирские!

Проследив за тем, как дети послушно скрылись в столовой, я побежал догонять Михаила Жука, который учит меня обращаться с оружием. Неполная разборка и сборка. Стрельба из положения стоя и лёжа. Ну и так далее...

Места тут дикие, каждый должен уметь держать оружие в руках.

Прибыв на стрельбище, где помимо меня было немало народу, азартно стреляющего по мишеням, я подошел к Василю и Петру.

— Где Жук? Вроде за ним бежал, а его нет, — оглядывался я, ища его глазами.

— Да он только в лес отошел. Наш следопыт чего-то интересное показать хочет. Держи, — вручили мне привычный уже автомат АК-12. Серьёзная машинка, выбрал я барабанный магазин с девяносто шестью патронами. — Лисицу не подстрели, — усмехнулись они напутствующе.

Повадилась тут одна бегать рядом с мишенями, выпрашивая покушать. Её не трогали. Мамка молодая, таскала она родившимся деткам тушёнку и куриную грудку.

— Не подстрелю, — отмахнулся я, строя из себя бывалого вояку.

— Ну-ну... — Посмеялись мужики мне в спину.

Я прошел метров двадцать и лёг на свободное место, застеленное поверх снега непромокающей дерюгой. Вставил магазин, снял с предохранителя, передёрнул затвор и:

— Тыр-тыр-тыр-тыр, — мощно заработал автомат, отстреливая гильзы. Приклад мягко бил в плечо. Запахло пороховыми газами, а из чучела в пятистах метрах от меня выбивало куски ударопрочного пластика. — Трынь-трынь-трынь, — впустую жал я курок. Блиииин, патроны кончились, с сожалением уставился я на мишень, так с и не отстрелянной головой.

— Мда... Не умеешь ты боеприпас экономить, — заговорили позади меня голосом Жука. — Говорю же тебе, твержу — одиночными бей, одиночными! А ты, горе луковое?

— Так веселей. Чувствуешь мощь в руках. Силу, — оглянулся я, воодушевленно потрясая автоматом.

— Эх! — Махнул он на меня рукой, сдавшись, и пошел распекать других бойцов. Он тут инструктор — снайпер. Лучший стрелок из всех мужиков на ферме. — Надеюсь, тебе не придётся стрелять по живым людям Семён. Это тебе не манекен, — сказал он напоследок. С укором в голосе.

— Ваши бы слова да богу в уши, — прошептал я, стоило ему достаточно отдалиться, чтобы не услышать, чего это я там бормочу. — Даже странно. Седьмой месяц пошел как я здесь, а мачеха ещё никого не подослала меня убить. Странно и непонятно... И это настораживает.

— Ась? — Окликнул меня Жук, всё-таки услыхавший что-то.

— Ничего, ничего, — отмахнулся я, вставляя новый магазин в автомат. — Ну, с богом! Тыр-тыр-тыр-тыр.

* * *

— К приёму всё готово? — Спросил своего распорядителя боярин Гончаров Дмитрий Вячеславович, любовно прятавший золотые слитки в сейф.

— Да, барин, — согнул спину старый слуга. — Не знаю только приглашать ли молодого человека, купившего у нас холопов. Он как выяснилось из княжеского рода, — замолчал слуга, дожидаясь ответа.

— Как там его, — пощёлкал пальцами боярин, — Семён, кажется? — Ласково провел он рукой по слитку отливающему красным, прежде чем присоединить его к другим, выстроенным пирамидкой.

— Верно, барин. Семён Андреевич из Смирновых. Тринадцать лет. Официально имеет нулевую ступень, что странно. Похоже на ложь...