Княжич

Я поморщился.

— Выживут? — Спросил меня Борис.

— Эти точно, — указал я рукой на раненых от пуль. — А вот обгорелец — не знаю... — Покачал я головой, отгоняя шарика от лужи крови на полу. — Точнее, — поправился я, — выживет то он без вопросов. Только вот я не уверен насколько хорошо на нём нарастёт новая кожа, — замолчал я, обдумывая дальнейшие действия. — Придётся подержать его несколько дней во сне.

— Зачем?

— Боль должна быть жуткая, а наркоза у нас нет. Пусть лучше так. Нужно только чтобы кто-то убирался за ним. Все мы ходим в туалет.

— Понял, — ответил он, и мы вместе повернулись на шум, доносящийся с улицы.

Сергеич с отрядом вернулся. Они поймали попытавшегося сбежать главаря шайки этих бандитов. И судя по всему — провели с ним полевой допрос. Он истекал кровью.

Глаза у урки смотрели в разные стороны. Косили.

— Надо подлечить, чтоб не сдох, — кинул он его на пол прямо к моим ногам. Руки у него были связаны. — Я уже позвонил следователю из Сибирска, сообщив, что тут у нас новая проблемка и описал ситуацию. Он сказал, что уже садится на вертолёт в составе опергруппы и будет у нас через два часа вместе с врачом.

— Хорошо, — чуть подлатал я этого безумного мужика, с вожделением смотрящего на обгорелого каторжанина, ворочающегося во сне. Странный он.

Руки у меня были по локоть в крови, ведь почти все целительские формы, требовали их наложения на пациента.

— Пойду, умоюсь, — устало сказал я, скрывшись ото всех в ванной, где включил на полную холодную воду и засунул под струю голову, прогоняя из башки крики боли, что все еще звучали там, стоны и кровь. Это было уже за гранью.

Сперва расстрелы каторжан, потом мужик в лесу, теперь это. Суровая же в Сибири жизнь. Не такого я ожидал, отправляясь сюда. Не такого...

— Прости, мама, — смотрел я на себя в зеркало, поглаживая сплетённый ею для меня белый свитер, весь в красных пятнах. — Не сберёг, — не был я уверен, что удастся его отстирать.

* * *

Следователь, как и обещал, прибыл через два часа и пробыл у нас три дня, вынюхивая и расследуя все обстоятельства дела. Точнее двух. Смерть неизвестного в лесу и нападение бандитов.

— Так вы, Семён, говорите, что наткнулась на неизвестного — случайно? Так? — Сидел он напротив меня, прожигая взглядом и пытаясь запугать.

Ему только лампы на столе не хватало, чтобы направить её мне в глаза. Надоел хуже редьки, кисло отвечал я на его вопросы по пятому кругу.

— Так, Афанасий Игоревич.

— Кхм-кхм, — прокашлялся он, поиграв бровями, и отпустил меня барским жестом.

Ну что за идиот? Ведь знает же что я из княжеского рода и не подсуден перед милицией. Я даже мог не отвечать на его вопросы и просто проигнорировать, но он видимо посчитал, что я его опасаюсь. Чувствую, ничего он не накопает. Только время наше потратит. Точнее уже потратил, не сделал я за эти дни ничего полезного.

Надеюсь не все следователи в Сибирске такие дуболомы. Хотя... какое мне до них дело?

Как я и думал — всё расследование оказалось фарсом. Ни следователь, ни его команда даже в лес не отправилась, хотя мы и предлагали им показать место первого преступления.

— Нет! — Упёрлись они рогом. — Здесь и так всё ясно. Этого грибника в лесу убила банда косого, сбежавшая из колонии. Их ловушка на зверя. Расследование окончено, — увезли они с собой все трупы и оружие нападавших. Как и хозяина шарика, провожал он вертолёт взглядом, пока тот не скрылся за горизонтом.

* * *

— Ну что скажите, Анна Михайловна? — Обратился к старшему лейтенанту медицинской службы полковник Пономарёв. — Как вам мальчик?

— Наивен, глуповат и не несёт для нас никакой угрозы.

— Тогда и устранять его нет никакой необходимости. Не хватало нам ещё здесь ищеек рода Смирновых, шастающих по лесу, как у себя дома, — задумчиво пожевал он краешек усов. — Свободны, — выпроводил он женщину, принимая у себя следующего посетителя. Следователя города Сибирска и своего племянника в одном лице.

Полковник разбирался в людях куда хуже, чем сам считал и не заметил, что Анна Михайловна соврала, скрыв, что Семён имеет не нулевую, как записано в его документах ступень, а первую, дала она ему пару советов по медицине, когда долечивала пострадавших. Хороший мальчик. Добрый.

Виноватой она себя не считала. Это такая мелочь, право слово. И конечно виной тому не то, что у неё самой есть сын, того же возраста.

* * *

— К вам аптекарь, Людмила Ильинична, — с поклоном зашел в кабинет хозяйки, слуга.

— Впусти, — отмахнулась та от него, вчитываясь в доклад одного из преданных лично ей людей, отправленных в Сибирь приглядывать за мальчишкой. — Уцелел, везучий поганец! — Раздражённо закрыла она файл на компьютере. — Ничего... Не долго тебе осталось. Люди, посланные за твоей головой, не бандиты, а профессионалы. На этот раз не выкрутишься, — ждала она звонка от наёмника, поглядывая на телефон. — Уже скоро...

В то время тот, кого называли не иначе как аптекарь, выкладывал на стол склянки с ядами, противоядиями и афродизиаками. Он старался не прислушиваться к тому, что бормочет эта пугающая его женщина. От греха.

— Это убери, — обратила она на него внимание, указав пальчиком с длинным, окрашенным в ядовито-красный ногтем на невзрачный бутылёк. — Больше блокиратор Филатова мне не понадобится, — улыбнулась она с предвкушающей улыбкой.

Аптекарь кивнул и осторожно протянул трясущуюся руку к бутыльку, боясь, как бы Людмила Ильинична, внимательно наблюдающая за ним — не цапнула его своими коготками, окрашенными лаком его собственного производства, что полностью подавляет волю человека. Обошлось. Он убрал блокиратор в саквояж, старясь не думать, почему этой 'змее' больше не нужно средство, не дающее раскачать средоточие выше нулевой ступени.

И кому она его подливала, интересно?

* * *

Личные покои Императора Российской Империи. Вечер.

— Чего замолчал, Володя? Докладывай, не обращай на меня внимания, — приказал одиозный лидер страны, наклонившись вперёд и шмыгнув носом.

Его сын и наследник только закатил глаза, наблюдая, как мама скачет вокруг простудившегося отца, подкладывая горячую картошку в кастрюлю, над которой дышал Император Василий III по прозвищу 'Первый в битве'.

Видели бы его сейчас подданные, неодобрительно покачал головой Володя. Двадцать первый век на дворе, а отец всё ещё верит в народную медицину.

— Как ты и велел, наши аналитики, и счетоводы всё высчитали. Дед был прав. Знать от года к году мельчает.

— Конкретнее! — Невнятно потребовал Император, сквозь клубы пара от картошки с личного огорода матери.

— Если главы боярских или княжеских родов и их сыновья ещё могут похвастаться IV или V ступенью, то остальные члены рода так и замирают на II или III, считая, что и так неплохо. Зачем вкалывать, не щадя живота своего, чтобы прыгнуть на ступень выше, когда у них и так всё есть? Сила, власть, богатство...

— Что по цифрам?

Володя зашуршал бумагами на столе и нашёл нужную страницу.

— По последним данным мы имеем в пределах страны: семьдесят три кудесника V ступени. Все старше пятидесяти лет. Триста три IV. Из них нет никого моложе сорока. Ну и в районе пяти тысяч III. Общее число тех, кто достиг I и II ступени — полмиллиона.

— А что по противникам?

— В Европе дела обстоят не лучше чем у нас. У наших же главных недоброжелателей всё ровно наоборот. Турция и Китай с каждым днём становятся всё сильней. Провокации на границе участились. Боюсь, дело идёт к войне. Если не сейчас, то через год, два. Не больше пяти.

— Как я и предполагал, — приподнялся над кастрюлей Император, сняв с головы полотенце и передав его молчавшей всё это время жене, стоящей рядом.

— И что мы будем делать? — С ожиданием уставился на отца, сын.

— Готовиться Волоша. Готовиться...

Глава 7

— А-а-а-а... — Открыл я рот, зевая и с усилием разлепив глаза. — Чего тебе шарик? Три часа ночи на дворе! В туалет, что ли хочешь? — В ответ на мой вопрос он обслюнявил мне всё лицо, пока я вставал и одевался.

На улице было свежо. Морозно, хоть и осень на дворе. Не на юге чай живём, покрыл первый снежок ещё зелёную траву и сковал лужи.

— Ну, давай, делай свои дела, и пойдём спать.

Шарик же повёл себя странно. Ухватил меня за штанину и потащил за собой. Стало интересно. Чего это он мне показать хочет, вёл он меня преимущественно по задним дворам домов, где ещё не было освещения и в обход патруля, внимательно всматривающегося и вслушивающегося в ночь.

Привёл он меня к караулке, к открытому окну, где слышались разговоры других патрульных. Отдыхающая смена, подумал я, уже собираясь уходить...

— Ты уверен? — Донеслись до меня слова. Я сидел под окном рядом с двигающим ушами шариком. — Семён мог и догадаться. Парень он не глупый.

— Уверен батя, не кипишуй. Он мне доверяет и сразу бы сказал, если что заподозрил.

— Оно и к лучшему, — узнал я голос Сергеича и его сына, Бориса. — Мальчик конечно молодец, но нам и о себе подумать надобно. Так что просьбу этого следователя мы выполним и постараемся отвадить Семёна от места, где он нашел свою 'собачку'. Нечего ему там делать. Это на тебе! Не подведи.

— А это не предательство нанимателя? — С сомнением протянул Боря. — Нас же тогда свои не поддержат. Не по закону.

— Нет, — хмыкнул Сергеич. — Мы ведь не собираемся ему вредить, так? Просто выполним небольшую просьбу местных, за что нам пообещали немалый куш и наём на следующий год, но ты все равно молчи об этом. Не говори мужикам.

— Тогда ладно, — согласился с отцом рыжий.

Иуды!, раздул я ноздри от гнева и сжал кулаки.

Дальнейший их разговор ничего интересного для меня не нес, и мы с шариком также скрытно, как и пришли, убрались из-под окон караулки, незаметно проскочив к себе в дом. Из комнаты Михаила Жука всё также раздавался раскатистый храп. Я немного успокоился. Разделся и прошел в свою комнату, сев на кровать и уставившись пустым взглядом в стену.

— Ну и дела... Ну и дела... — Не мог я поверить в услышанное, всё ещё переживая. И их дядя Иван считал честными и преданными наёмниками? Руку пожимал? Да и я считал Сергеича хорошим человеком. За что они так со мной?

— Гав, — подал голос шарик, что все это время был рядом со мной.

— Отныне нам с отрядом 'Мангуст' не по пути. Отработают своё и пусть катятся на все четыре стороны, — сказал я умному псу по секрету, поглаживая его за ухом — А ты молодец! Спас меня можно сказать. А то пригрел, понимаешь змею под боком. И ведь я ещё хотел предложить им продлить контракт. А со временем и в личную дружину взять. Эх-х-х-х, — тяжело выдохнул я, в который раз разочаровываясь в людях. — Ладно, давай спать. Утро, вечера мудренее, — забрался ко мне под одеяло огромный комок меха и так в обнимку мы и заснули.

Утром всё было как обычно. Завтрак, зарядка, несколько часов медитаций.

Понять, что меня что-то гложет изнутри — было невозможно. Я ни словом, ни делом не показал изменившееся отношение к отряду Сергеича. Спасибо мачехе, научился я дома играть на публику и лицемерить. Взглянешь на неё или отца хмуро или не дай боже зло, сразу отведаешь плетей от нашего палача, чтоб он горел в аду.

Так что пришлось научиться врать, недоговаривать и улыбаться в лицо врагу. Думал, это осталось в прошлом, в родовом гнезде, но нет, похоже, от этого никуда не деться.

Я закончил утреннюю пробежку вместе с шариком и повеселевший вбежал в дом.

— Боря! Такси вызвал? — Спросил я его.

Всё наладится. Хватит себя накручивать. Счастливый пес тем временем упал на коврик у дверей с высунутым от усталости языком. Он, как и я тяжело дышал.

— Да. В десять утра будут, — жевал рыжий бутерброд за столом в компании Михаила Жука, чистящего разобранный пистолет ТТ.

— Ну и ладушки, — скрылся я в ванной, встав под тугие струи горячей воды, смывающие с меня усталость.

В Сибири, из-за практически отсутствующих дорог и огромных расстояний между городами и населёнными пунктами — такси было воздушное. Вертолёты, для тех, кто побогаче и тихоходные дирижабли для остальных. Железная дорога пока оставалась только в планах.

Пока мы ждали вертолёта, я обдумывал ситуацию, и она мне не нравилась. Доверять Сергеичу и его отряду больше нельзя. Где гарантия, что за крупную сумму он меня не продаст? Нужны свои, верные до гроба люди. Но где их взять? Где?

Вертушка приземлилась, и я в компании охраны отправился покорять город Сибирск, смотрел я в иллюминатор за проносящимися под нами лесами, ручьями и небольшими речушками. Однообразный пейзаж быстро наскучил, и я прикрыл глаза, притворившись спящим.

Нужно будет не забыть сходить с шариком к месту гибели его бывшего хозяина. Интересно, что власти так хотят скрыть, раз не постеснялись подкупить мою охрану? Ведь в округе на тысячи километров ничего нет?! Так? Или есть? Но слуги, Зорины — ничего такого не докладывали. Впрочем, я теперь и сам знаю, что они многое скрывали, одна ель — ключ силы, чего стоит, так что бездумно доверять написанному в их бумагах — глупость несусветная.

— Семён, подлетаем, — мягко коснулась моего плеча рука Сергеича.

— Понял, — открыл я глаза, на показ потянувшись.

* * *

— Пап, там Маша в загонах! — Неверяще прикрыла рот рукой молодая девушка, отвернув взгляд от клеток с холопами, выставленными на продажу.

— Не показывай виду, — не размыкая губ, потребовал её отец, боярин Московитый.

Гремевшая в Сибирске последние полгода война между боярским родом Слуцких и Гончаровых закончилась. Казалось бы, Слуцкие вырезаны полностью, а их слуги и воины охолопены и выставлены на продажу, но почему же одна из дочерей погибшего боярина в загоне? Как могли Гончаровы так ошибиться?

— Мы не можем её выкупить. Это сразу привлечёт внимание.

— Но отец! — Глазами, полными непролитых слёз посмотрела на него дочь. — Это же Маша!

— Не можем, — отрицательно покачал он головой и увёл с рынка дочь.

Они пропустили момент, когда к клеткам в окружении охраны подошел молодой человек, не старше пятнадцати лет.

* * *

Небольшой провинциальный городок Сибирск — мне понравился. Аккуратные каменные домики, соседствующие с бревенчатыми срубами, словно выпрыгнувшими со страниц сказок. Приветливые люди, щеголявшие в мехах. Лиса, волк, медведь, ласка, угадывал я, что на них одето, посмеиваясь над женщиной, напялившей на голову шапку из огромной вороны.

Как только люди не изгаляются, желая выделиться.

Впрочем, в город я прибыл не для праздного шатания, убрал я подписанные контракты в саквояж и достал блокнот из кармана, вычеркнув один из пунктов. Деньги уплывали сквозь пальцы словно вода.

— Куда дальше? — Жизнерадостно светил своей физиономией рыжий иуда.

Если раньше он меня забавлял, то теперь раздражал.

— Мне сказали, что род Гончаровых выставил на базаре хороший товар. Имущество неких Слуцких, с которыми у них была война. Надо сходить глянуть. Обещали большие скидки.

Мы неспешно пошли в направлении шума. Базар, что тут сказать?