Ариана. Трудный путь

Какое отношение это всё имеет ко мне?!!

Тут и мама вышла из забытья. Посмотрела на меня, хотела броситься ко мне. Новоявленные родственники перехватили. Придержали с двух сторон за руки.

— Не торопись, дитя моей крови, — прошептала Старшая Мать. — Тут надо действовать медленно. Осторожно.

— Кто я? — удалось вытолкнуть мне главный вопрос. И даже не запнулась.

Вместо ответа Белая Куропатка призвала к себе зеркальце, стоявшее на столике в углу комнаты. С сомнением посмотрела на него, вмешалась матушка — она увеличила размер зеркальца. Сильно так. Стало размером со стену.

Отлевитировала это зеркало ко мне поближе. Я посмотрела в него и чуть не рухнула на кровать: то, что я перекинулась в змею, меня уже не удивляло. С такими родственниками всего можно ожидать. Но то, как выглядела эта змея!

Красиво, просто глаз не отвести — чешуйки разных цветов — алые, зелёные, золотые, голубые — в прихотливом беспорядке покрывали всё тело. А вот сразу за пастью — довольно клыкастой — начиналась радужная корона. Пошевелив головой, убедилась, что эта корона может подниматься и опускаться. Это — перья, растущие — хотела сказать "за ушами", но у змей такого органа нет. Хммм. А вот у меня имеется. Заметила, что поднятые перья обеспечивают мне лучшую слышимость. Гордо расправила эту корону. Продолжила осмотр. Пока я не слишком большая змея — и кобра, и питон были гораздо крупнее. Но не в размерах дело. А вот это уже интересно. Из одеяла выпутала хвост — он был тоже покрыт этими разноцветными чешуйками, но на самом кончике они тоже переходили в перья. Так что кончиком хвоста можно было и обмахиваться. Словно веером.

Представила себя в таком виде, обмахивающуюся хвостом, не выдержала и расхохоталась.

Так, что даже завалилась на спину, нелепо взмахивая — руками!

— Вот и хорошо, — успела прошептать я, уплывая в глубокий обморок. Немудрено — столько магических сил потребовалось и вчера, и этой ночью.

Очнулась я не в кровати, а опять на руках у отца. Все сидели за общим столом в гостиной — и гости, и семья. Да какие они гости? Тоже ведь часть моего Рода.

Интересно, что Аберфорт сидел рядом с Льоком. Тот осторожно проводил рукой перед лицом братика. А тот с закрытыми глазами двигался вслед за ладонью деда. Его фамилиар сидел на столе между ними и то выгибал спину, ласкаясь к Эйбу, то шипел на Льока.

Я зашевелилась на руках у отца, он посмотрел на меня и усадил в высокое детское креслице между собой и мамой. Потом испытующе посмотрел на родичей.

— Она очнулась. Что Вы нам теперь расскажете?

Льок перестал проводить эксперимент над братиком, резко опустил ладонь. Аберфорт вздрогнул и открыл глаза.

— Э-э, нет, — невежливо вмешалась я. — Сначала расскажите, что тут происходило, пока я была в обмороке.

Матушка хотела сделать мне замечание по моему неприличному поведению, но Старшая Мать всего лишь приподняла ладонь над столом. И мать тут же замолчала.

— Девочка имеет право всё знать, Кендра, её это касается в первую очередь.

— Меня зовут Ариана, — буркнула я, отворачиваясь.

— Да, Ариана, — послушно произнесла Белая Куропатка, ласково касаясь меня. Ей не составило труда дотянуться до меня, перегнувшись мимо отца. Её прикосновение внезапно отозвалось во всём моём детском тельце. Нет, не болью, а покоем и умиротворением.

— И нет, я не воздействовала на тебя ментально, — усмехнулась она мне, снова усаживаясь на стуле прямо.

— Прежде, чем я расскажу историю нашей семьи, нашего дара, нам придётся всем дать клятву о неразглашении того, о чём мы все услышали, увидели и ещё услышим и увидим в этом доме. Незачем чужим знать секреты Рода.

— А мы только вчера все вместе поклялись, — влез Аберфорт.

— Это касалось только твоей семьи, дитя, теперь же на кону целый Клан. Потому и клятва должна быть более серьёзной.

— Да, а вчера что это было за существо, в которого превратилась Ариана? — с нескрываемым любопытством спросил Льок Белоголовый.

— Было похоже на детёныша мантикоры, но почему-то чёрного цвета, — пояснила мама. Родичи переглянулись и хором переспросили:

— Маун-Т'Карр?

Непонимающие взгляды с нашей стороны были единственным ответом.

— У вас что-нибудь осталось от того облика? — Льок кивнул на стол, где на подносе лежало несколько цветных чешуек. Я и не заметила, как потеряла их, будучи в форме змеи. Наверно, когда хвост из-под одеяла вытаскивала.

— Да, — отец призвал на стол флакон с капелькой вещества, собранного с кончика хвоста моего вчерашнего облика.

Белая Куропатка осторожно взяла флакон, посмотрела на свет, откупорила его, Опустила внутрь длинную тонкую щепку. Вытащила, тщательно стараясь не капнуть на стол или на руки. На конце этой щепки явственно что-то дымилось. И да — она стало заметно короче.

Родичи снова переглянулись и теперь утвердительно кивнули головами, соглашаясь.

— Маун-Т'Карр.

— А что это за зверь? — Мне было очень интересно, в кого же мне приходится перевоплощаться.

— Маун-Т'Карр — переводится с одного из древних языков как "Зверь, приносящий смерть ночью". — Медленно начала говорить Белая Куропатка.

— Или "Ночной убийца", — вмешался Льок.

— Но это не совсем справедливое название, — не согласилась с ним Старшая мать. — Так и любого зверя можно обвинить в убийстве. А он всего лишь защищает свою семью. Да просто охотится.

— Но главное то, что это магическое существо.

— Как и Кетцаль-Ко-Атль? — уточнил отец.

— Да. — Веско уронила Старшая Мать.

— Тогда это точно не анимагия. Невозможно трансфигурировать себя в магическое существо. — Голос матери упал до шёпота.

— Да, это не анимагия, — Подтвердил Льок.

— Маун-Т'Карр и Кетцаль-Ко-Атль — абсолютно не похожие друг на друга магические существа, — вздохнула Старшая мать. — Погоди-ка, — она остро взглянула на маму. — Ты что-то говорила о болезни Эр-Ми?

— Она парализована. Лежит, не может двигаться и даже говорить. С тех пор, как я была на втором курсе, — глухо сказала мама.

— Мне надо обязательно увидеться с ней, — заволновался дед, — Возможно, я смогу ей чем-то помочь.

— И это, — Старшая Мать выразительно тряхнула флаконом, — может помочь. Яд Маун-Т'Карра иногда превращает зелья в Абсолютные.

Повисла тяжёлая тишина.

— Тогда что же это? — первой не выдержала я. — Что я за чудовище такое? — и всхлипнула.

Сработало. Меня бросились утешать и успокаивать аж в четыре голоса. Я позволила себе успокоиться только минут через пять. Осмотрела всех магов. И снова спросила с лёгкой угрозой в голосе:

— Что это такое со мной происходит?

— И ничего особенного, — немного легкомысленно ответил Льок, за что и удостоился очередного подзатыльника от своей матушки. Теперь уже рукой, а не хвостом.

Суровая она у меня... Или всё же — у нас?

Я расплылась в улыбке.

Ариана-Кецаль-Ко-Атль

http://i69.fastpic.ru/big/2015/0625/96/aa4d48eed65d99afe6aae6b1d47f7b96.jpeg

Глава 10.

Белая Куропатка медленно рассказывала, время от времени прерываясь, чтобы отхлебнуть душистого напитка. Некоторые из составляющих этого сбора были мне не знакомы. Тряхнула головой — узнаю!

— Мы принадлежим к особому клану — клану Многоликих. Никто сейчас уже не знает, как именно появились на свет первые Многоликие. И нас часто путают с обычными Двуликими — Истинными или обретёнными. — Она вздохнула, продолжила. — Так уж случилось, что никто не знает заранее, какой ребёнок появится от союза двух Многоликих, или от союза Многоликого и обычного человека. Бывало, что двое наших соплеменников производили на свет обычных людей. И только в их потомках пробуждалось наше наследие. Бывало, что Многоликий рождался в обычной семье. Тогда мы старались найти такого ребёнка, чтобы он не навредил себе, входя в наследство.

Она виновато посмотрела на мать.

— Если бы мы только знали, что Эр-Ми покинула нас, унося с собой Дар жизни — тебя, — всхлипнула она, но глаза были сухими. — Мы обязательно нашли бы тебя. Но она ещё и переплыла широкую солёную воду. И мы просто ничего не почувствовали. Извини, дитя моей крови.

Матушка передёрнула плечами. Она ничего не простила. И выжидающе посмотрела на Старшую мать. Та кивнула.

— Наша кровь! Любить — так от всего сердца, прощать — так только от души. И ненавидеть — долго, пока не отомстим. Или — пока не смиришься.

И продолжила рассказ.

— Кто такие — эти Многоликие? Понятно, что это те, кто имеют несколько обликов — звери, птицы, рептилии и прочие. И человек — такой же облик, как и все другие. Поэтому мы и его считаем, когда заплетаем свои косы. — И она снова тряхнула головой, привлекая наше внимание к фигуркам, что болтались на концах её кос. Там, действительно, были разные животные и птицы, но на самой толстой косице была прикреплена фигурка человека.

— Девять кос — девять обликов. У моего сына — семь кос — семь обликов. — Тот показал свои фигурки. И тоже — самая толстая косичка носила на себе фигурку человека.

— Твоя старшая сестра получила три облика, а твои братья — соответственно — три и пять, — улыбнулся он. И тут же посерьёзнел. — Но никто из них не обретал сразу две формы — практически в один день.

— Да ещё и в таком юном возрасте, — подхватила его мать, — ни у кого из нас вторая и последующие формы не появлялись раньше одиннадцати лет. — Она нахмурилась. — Я и сама не знала других форм до...

Снова замолчала. Надолго.

Мы ждали, не смея прерывать мысли Старшей Матери. Она подняла голову и подмигнула мне.

— Я тогда не была Старшей Матерью. Да даже и просто — одной из Мудрых женщин — не была. Я всего лишь была одной из многих женщин в нашем стойбище. Да, моей тёткой — сестрой моей матери была одна из Мудрых нашего племени — предшественница Серой Сороки — Старшей Матери в то время. Синяя Искра — так её звали — ещё в моём детстве предсказала мне, что от моей крови придёт великое чудо, поэтому научила всему, что должна знать Старшая Мать. Я рожала детей — и это были мальчики, ни одной девочки. После рождения Льока — а он был моим седьмым сыном — ни одному охотнику я не дала места у моего очага. Я верила, что именно Льок — то великое чудо нашей крови, ведь по древнему поверью считалось, что отцом седьмого мальчика бывает дух — покровитель рода... Но, когда ему исполнилось пятнадцать, его должны были принимать в охотники. Во время испытаний он добыл лебедя — огромную необычную птицу для наших мест. Это чуть не сделало его самым добычливым охотником. Его стрелы с оперением от этой птицы летели дальше и били сильнее, чем у других охотников.

Но Серая Сорока не хотела уступить мне своё место. Она увидела во мне — как матери, родившей своего чудесного седьмого сына от духа-покровителя, угрозу своей сытой жизни, хотя я не претендовала в тот момент даже на титул Мудрой.

Она устроила так, что моего сына обвинили в святотатстве. Мол, он убил одного из духов-покровителей нашего племени, чтобы стать самым лучшим охотником. И теперь всё племя ожидают беды и несчастья. Если мы не уничтожим моего сына!

Сына изгнали из племени — предводителю охотников удалось отстоять жизнь Льока. Но не его место среди наших охотников. Я провожала его с вершины скалистого островка, о который с грохотом дробились пенистые струи порога Шойрукши. Воды реки, зажатые здесь в узкой расщелине, с гулом мчались мимо островка, то взлетая тысячами брызг от ударов о подводные камни, то покрываясь густыми клубами белой пены...

Когда сын скрылся с моих глаз, я повернулась и увидела, что ко мне подкралась Серая Сорока — за шумом водопада я не расслышала её шагов. Своим посохом она уцепила мою ногу и дёрнула на себя. От неожиданности я оступилась и рухнула в водопад. Я уже почти коснулась его ревущих струй, как поняла, что могу лететь. И взлетела, приняв облик белой куропатки. Так я получила своё нынешнее имя.

Постепенно я нашла и другие мои облики. И ждала возвращения моего сына. Я слала вести в разные племена и стойбища. Просила сына вернуться — теперь ему ничего не угрожало.

— А как же Серая Сорока? — несмело спросил Эйб, зачарованно слушавший рассказ женщины.

— О, она не одна была на той скале, поэтому ей не удалось скрыть свой проступок... И результат её действий. То, что я обрела второй облик, всколыхнуло всё поселение, к нам потянулись люди из других племён — с дарами и разными просьбами. И другие Мудрые женщины предпочли увидеть меня Старшей Матерью. А Серую Сороку приговорили к забвению. Ей пришлось покинуть стойбище — как и моему сыну. Но она уже была стара. Не смогла уйти далеко. Поэтому через некоторое время охотники обнаружили её убежище в камнях. И её высохшее тело внутри.

Она не была Многоликой. Или хотя бы Двуликой. Поэтому то, что она покушалась на меня, сделало её изгоем. А я заняла её место. Но не сразу я заплела девять кос — вначале их было три, потом постепенно прибавлялись.

— До меня не сразу дошли вести от Матери, — подхватил рассказ Льок, — поэтому я был очень удивлён, когда во время своего одинокого путешествия вдруг сорвался со скалы. Некому было перехватить меня. Но я не разбился. Я ощутил необычайный восторг, когда понял, что парю над глубоким ущельем на мощных крыльях. В ближайшем озере я увидел свой новый облик — белоголовый орёл. Не сразу мне удалось вернуться в первый человеческий облик. Несколько недель я провёл в горах, охотился там, пока не смог найти второй, потом третий новый облик. И только тогда снова вернулся к человеческому облику.

Я переходил от племени к племени, слушал рассказы Мудрых у костров и начал понимать, что есть и другие Многоликие. Мы разбросаны по всему миру. И часто не успеваем осознать себя. К сожалению. Я собирал знания — по крупицам, от обычных шаманов. Учился у них мудрости, словам заклинаний.

И я не сразу обрёл все свои облики. Последние два я получил, уже вернувшись домой.

Весть от матери нашла меня в дальних краях. Я уже собрался возвращаться, как случайно угодил в стычку между двумя племенами. То племя, в гостях у которого я был, победило. Не без моей помощи, — он ярко улыбнулся. — Но меня ранили. Сильно. Даже мои чудесные способности Многоликого не сразу справились с этими ранами. Меня принесли в стойбище и поставили Эр-Ми ухаживать за мной. Они надеялись, что я заберу для излечения её жизненные силы. И не хотели рисковать жизнями своих дочерей. Я понимал их и не осуждал. Ведь иначе я бы не встретил этот яркий огонёк — твою мать, Кендра. — Он протянул руку и погладил мать по плечу. Та хотела, было, дёрнуться, но с другой стороны сидела я. И она осталась на месте.

— Когда сын вернулся вместе с бледнолицей скво, я не приняла её, виновата, — отвела глаза Старшая Мать. — Да, я была благодарна ей, что она лечила моего сына, но я хотела, чтобы дети моего сына были нашего племени. Надеялась, что нас станет больше. И не увидела знака Богов в рождении близнецов. Уже когда Эр-Ми увезли люди из правительства, а её старшая дочь приняла свой второй облик, я поняла, что была неправа, но уже было поздно. Мы больше не чувствовали Эр-Ми на нашей земле. Да, мы смогли понять, что она жива, но найти её не могли.