Подняв глаза, я столкнулся взглядом с взглядом передней девки. Она разглядывала мои манипуляции крайне заинтересовано. Даже засмотрелась. Наконец до неё дошло, что представление закончилось. Дёрнулась, возвращаясь к осознанию текущего момента, и, сглотнув, затараторила:
— Здоровьечка тебе господин наш батюшка. Бог те в помощь в трудах праведных. Вот пошли мы с подруженькой по грибы по ягоды. Углядели на лугу трудников. Углядели мы да и подумали — надо подойтить к работникам может нужда кака есть иль заботушка. Солнышко-то ноне высоко стоит жарит да припекает не шуточно. Как же вы бедненькие-то да без отдыха? А у нас-то снеди разной корзинка полная. Матушка моя на дорожку дала не поскупилася. Не желают ли добры косари пирожков свежих с рыбицей? Молочка, утром доенного?
Красиво говорит. Без запинок. Чувствуется долгая и упорная зубрёжка. Где ж это так крепко такие тексты вдалбливают?
"Батюшка"? Это мне-то? В этом моём плоскодонно-маломерно-костлявом? — А, я ж её отца в холопы взял. Значит и она — моя холопка. Нет, правильно — "роба". "Холопка" — это более позднее, от поляков, наверное. В русской традиции аж до конца 17 века чёткое разделение по полам: женщина — роба, мужчина — холоп. Как жеребец и кобыла. А не жеребица или кобылец. А матушка этой посетительницы — "роба с приплодом". Помню.
— Тебя как звать-то?
* * *
От одной до двух третей входящих звонков в call-центрах начала третьего тысячелетия обрабатывается программными роботами. Уровень ошибок у таких автоответчиков в три-пять раз ниже, чем у живых операторов. База данных Аэрофлота, например, содержит под миллион типовых диалогов. Человеку столько в голове не удержать, а компы — и распознают бред позвонившего клиента лучше живого оператора, и отвечают точнее.
* * *
А вот у этой девички реакция на запросы пользователей вообще не предусмотрена. Попытка диалога приводит к общему зависанию системы.
— Меня-то?
Мда. Классика. Неужели нужно обязательно озвучивать идиотский ответ на идиотский вопрос? "Как меня зовут — я знаю".
Глава 92
Пришлось выждать довольно длинную паузу, в ходе которой умильное выражение лица добродетельной робочки-селяночки тинейджерского размера сменилось на непонимающее, потом на тревожно-озлобленное.
Наконец, шестерёнки провернулись, зубчики зацепились. Маска снова стала умильно-сладкой. Девка внезапно широко махнула правой рукой и поклонилась большим поясным поклоном. Стоявшая за её спиной Пригода несколько проспала момент начала движения, засуетилась и со всего маху воткнулась лбом в копчик своей напарницы. Но та уже "поймала волну" и, почёсывая пострадавшее место, продолжила свою арию.
— А прозваниеце у меня простое девическое родителями моими честными даденное. Людям добрым сведомое соседями вспоминаемое. Как идут девки наши с селища на вечерки каки разные или ещё каки гульбища...
— Понял. Имя у тебя есть?
Ванюша, снова на те же грабли. Туземцев прерывать нельзя — их от этого клинит, идёт внутренний сброс. Вплоть до полной перезагрузки системы. Есть время покурить и оправится. Или попробуем распараллеливание?
— Пригода, как ты её называешь?
— Кого? Её?
Повтор. Грабли снова и повсеместно. Не умеешь, ты, Ванька, говорить со святорусским людьми. Впрочем, и с не "свято" — не умеешь. Дождись свистка. "Чайник — закипел, вагончик — тронулся, посадка — закончена". "Оставьте своё сообщение после третьего гудка".
— Беспутой её звать.
— Вот и не правда! У меня и крестное имя есть!
— Чего неправда?! Как парни на гульбище идут, так и кричат: выходи Беспута, пойдём, попутаемся.
— Ты чего?! Мы ж уговаривались!
— Ладно, девоньки, давайте короче. Вы зачем сюда пришли?
— Дык... эта... ну... вот.
Всё, наигрыш кончился, обязаловку откатали — пошёл свободный разговор. Причём, конструктивный — на последнем "вот" Пригода подняла корзинку и чуть не ткнула мне в лицо. В корзинке, как было сказано, нечто съестное. Взятка натурпродуктами. "Борзыми щенками". Раз дают — будут просить. Не принять — глупо, кушать хочется. Принять... надо будет отдариваться. Здесь так принято.
Только я, красавицы, не посконный-сермяжный, а вполне продвинутый.
Россиянин, давая в начале третьего тысячелетия взятку, не надеется на порядочность взяткополучателя и достижение выгоды, а исключительно "чтоб хуже не стало".
— Ладно, пошли. Вон у леса, где вещи наши сложены — там тенёчек. Там и перекусим.
— Эта... боярыч, тута... поговорить бы...
— Говори.
Беглый взгляд Беспуты по сторонам, нервное облизывание губ. Чего-то боится? Или нервничает? Явно хочет пообщаться с глазу на глаз. У них там, в "Паучьей веси", опять какая-то заморочка? Я махнул рукой Сухану, тот подхватил обе косы и, вместе с Пригодой, по-прежнему судорожно прижимающей к себе лукошко, отправился к лесу.
— Тут эта... такое дело... давай вот сюда... вот за дерево... вот... Слышь, боярыч, хочешь сладенького?
Мы перешли на другую, удалённую от места предстоящего пикника, сторону поваленного дерева. Вопрос Беспуты меня несколько поставил в тупик. Если и есть что-то сладкое, то оно в корзинке, которую Пригода унесла. А прочие здешние сладости типа рябины после первого мороза... так не сезон, вроде. Или какой-то стебель здешнего растения со сладковатым вкусом? Сахарный тростник в средней России в средневековье? Неужто?! Так это ж мировое открытие! Это ж вообще...!
Моё непонимание сподвигнуло девку на объяснение. Наглядное и исчерпывающее. Она нагнулась и вздёрнула подол своей рубахи вверх до горла.
Мда... Наука была права. Сахарного тростника на Угре не произрастает.
Как говаривал ослик Иа, разглядывая своё отражение в воде: "Жалкое, душераздирающее зрелище".
Я так и не понял, почему вот такая картинка должна вызывать у самцов хомосапиенса чувство восторга и радости. Особенно, в таком, сильно молодёжном исполнении.
Прежде всего, общеизвестно, что частичное обнажение более привлекательно, чем полное. Когда остаётся пространство для работы воображения, то оно (воображение) дополняет его (пространство) отсутствующими деталями значительно более высокого качества, чем все визажисты и бодибильдеры вместе взятые.
Кроме того, я вообще люблю делать это сам. Не в том смысле, как вы подумали, а в смысле — своими руками. Опять — не в том смысле как вы... Бли-ин!
Короче: процесс даёт кучу интереснейших оттенков в пластике, в акустике, в психологии. Вынимать красавицу из всех её тряпочек и видеть её сомнения, ожидания, вопросы... И давать на них ответы. Улыбкой, мимикой, прикосновением...
А тут — "на".
Как в народной песне велосипедиста:
"— Дай, дай, дай.
Дай, дай, дай.
— На.
— Ого-о, ого-о...".
И на что тут смотреть? Мягко говоря — не Рубенс. Даже — совсем "не". Родной фольклор описывает такие персонажи в строительной терминологии: "Ни сиськи, ни письки. Одна арматура". Тощее, угловатое. Талия отсутствует вообще. Бедра... Ну, раз есть ноги, то должны же они откуда-то расти. И это — всё о них.
На грудной клетке просматривается... грудная клетка. Из рёбер. Ниже имеем старательно надуваемый животик. Это что, здешний синоним русской красоты? Одновременно — и тощий, и выпяченный? С пупочком. По форме которого становится очевидно: акушерка была с перепоя. Хотя откуда здесь акушерка? Акушерки на "Святой Руси" не водятся. Хорошо, если повитуха. Но всё равно — с похмелья.
Снизу наблюдаются ноги. Это женские ножки?! Нет, врать не буду — не кривые второго порядка. Это просто тощие конечности с непропорционально большими коленными чашечками. Возможно — воздействие стилистики Пикассо или, если пофантазировать — из бредовых фантазий Дали.
А сверху, выше задранного подола, всё это увенчано мордочкой в платочке домиком, на которой явно видны гордость, самолюбование и некоторая даже щедрость. Типа: "вот тебе, болезный, медный грош. От щедрот. И Господу за меня помолись".
Фольклор утверждает однозначно: "мужчины — не собаки, на кости не бросаются".
Так это же мужчины! А ещё есть мОлодёжь и юношество...
Пока мои молотилка со свалкой старательно прокачивали сокровища Эрмитажа и Лувра, подбрасывая моим мозгам то одну, то другую вершину человеческой культуры для сравнения с наблюдаемым, оставшееся без руководства мозга тело средневекового подростка отработало вполне... святорусско. Хотя, причём здесь эпоха? Или страна?
* * *
У Зощенко одна дама объясняет причину выдающейся привязанности своего гипотетического, но, безусловно, белогвардейского любовника: "Вы не поверите, но крестик у меня не висел. Он лежал. Горизонтально".
Когда это произносит Татьяна Доронина, да с её характерным придыханием... Какой дурак сказал, что в Советском Союзе не было секса? Ну, у кого-то, может, и не было...
* * *
Моя набедренная повязка приняла форму шёлкового платочка в руках циркового фокусника перед демонстрацией восхищённой публике невесть откуда взявшегося кролика. Совсем не по Дорониной — не лежит и не горизонтально. Более всего это похоже на песню:
"Первым делом, первым делом — самолёты.
— Ну а девушки? — А девушки — потом".
Я имею в виду известный боевой авиационный приём — бомбометание с кабрирования.
Принципиальное отличие от широко известного бомбометания с пикирования состоит в первой фазе. Первая фаза этого способа производится летунами... Виноват, их самолётами. Производится вот примерно под таким углом к горизонту. В артиллерии называют "возвышение". Затем наступает следующая фаза, которая так в песне и называется: "потом". Что и исполняется вместе с "девушками".
Беспута удовлетворенно хмыкнула. Наблюдаемое явление, было ей, явно, хорошо знакомо и ожидаемо. Оно коренным образом усилило её уверенность в себе и перевело ситуацию на известные и накатанные рельсы. Это же не мои заумные вопросы типа "как тебя зовут". Тут всё было понятно и привычно. Речь её зазвучала связно, интонационно богато, где-то даже профессионально:
— Ну вот и хорошо, ну вот и славненько. Только я тут ложиться не буду — тут земля мокрая. Платье зазеленится. Я вот так к дереву встану, а ты, значит, сзади. Тебе как? Вот и хорошо. Только смотри у меня, без всяких... И руками хватать не вздумай, а то синяки останутся. Парни, они такие, никакого соображения. И таскать туда-сюда не вздумай. Тебе надо — ты и двигай. Ну, ты чего встал? Не видал будто. Слушай, а может, ты того, и вправду не видал? Ещё не пробовал? Слышь, боярыч, может ты ещё целинник? Ну, так это ж здорово! Я ж у тебя первой буду! Скажу девкам — обхохочутся. И — обзавидуются. У самого сынка владетеля нетронутость поломать. Ты это запомни. Первость-то свою. Ты не боись, я тя всему научу. Слышь, ты, подь ближе. Да не спи ты. Давай женилку свою. Вот сюда, прям в ладонь. Да не оторву, не оторву я те драгоценность. Не боись, что я, не знаю вас, мужикашечков? Первый раз, что ли. Давай-давай, я счас сама запихну. А то ты и не сыщешь. Ещё и не туда пихаться начнёшь. Вырастят себе, понимаешь, дар божий, а соображения никакого. А ты запоминай — не ленись. После сам совать будешь.
В сопровождении непрерывного поучения и наставления, Беспута устроилась у дерева, тщательно выбирая место, куда удобно упереться руками. Проверила, потопав босыми пятками, надёжность кочек под ногами. Затем заняла рабочую позу и убедилась в её устойчивости. Наконец, она ухватила у себя на спине рубаху и потянула её на голову.
Ни на мгновение не прекращая процесс моего инструктирования и просвещения по данному животрепещущему кругу вопросов, она очень аккуратно подобрала висящий спереди до земли подол и запихнула его в отворот рубахи, чтобы по земле не волочился и не испачкался. В заключение она протянула руку под животом и, высунув между тощих ляжек свою крепкую ладошку, призывно помахала пальчиками.
"Суньте свой жетон в жетоноприёмное устройство".
Мда... А стражник-то вирников, который "многоцелевой и всепогодный", был прав. Я-то видел угрозу "совершения развратных действий" в отношении бедного ребёнка, а более опытный "перехватчик" таскал за косу "посадочную полосу", вполне готовую к приёму "прилетательных аппаратов различных конструкций".
Ещё одна модификация известного анекдота:
"Доктор! Я импотент! У меня так быстро встаёт, что кровь от головы отливает! Теряю сознание и ничего не могу!".
Непрерывный поток сентенций в сочетании с быстрой сменой картинок в сильно импрессионистском стиле: "Ух ты! Ах ты! Ого-гох ты!" несколько меня... в обморок не упал, но на грани ступора оказался. Совершенно завораживающе действовали на сознание напор и глубокая уверенность, чувство собственной компетентности, прозрачности, предсказуемости и, пожалуй, даже рутинности происходящего, звучащие в монологе юной селянки.
Это — на уровне сознания. То, что происходило на уровне подсознания моего подросткового тела... бедный мальчик.
Беспута поправила сползший на лицо платочек и, вывернувшись через плечо, скомандовала:
— Ну, долго ты там? Столбом стоять после будешь. Давай быстрее, а то они все пироги поедят.
Я, несколько ошалевший от происходящего, автоматически, как сомнамбула, сделал шаг вперёд и, чуть сдвинув свой оттопыренный платочек, вложил драгоценный инструмент в высунутую ладошку. "Нежные прохладные девичьи пальчики", хотя, в данном случае, мозолистые и потные, пощупали предлагаемую обновку, затем сжались вокруг моего достоинства, потянули дальше, вперёд, довольно резко.
Не знаю как кто, а я не люблю, когда меня так таскают. Всунув руку ей под живот, нащупал её запястье и сильно нажал большим пальцем. Девка ойкнула, отдёрнула руку и тут же ахнула. Едва её ладошка перестала изображать из себя помесь фиксатора, направляющих и ограничителя перемещений, как я... переместился. На всю глубину. Точнее, с моей точки зрения, на всю длину. Где и "зафиксировался".
Если у неё так много напора насчёт "поговорить", то у моего тела тоже есть немало напора, но насчёт "сделать". Хорошо, что я успел второй рукой придавить ей загривок — она не проскочила мимо ствола лежащего дерева. А то догонять бы пришлось. А так ухватил за то, что она называет бёдрами, и вернул в исходное положение.
Первая реакция "мастерицы молодёжного секса" была вполне естественной:
— Ты, что, бл... сдурел?! Ты ж, х.. е..., порвёшь меня!
Но-но, детка, давай в рамках. В рамках русского литературного. Они достаточно широкие. В отличие от твоих. Мне тоже... плотненько. Даже болезненно.
"Пищит, но лезет" — не только про пчёл в Греции. Это и на Руси явление распространённое. Понятно, что при таком способе получения "сладенького", не только "пчеле", но и "улью" тоже несколько... "пищевато" приходится. Но я же терплю. Чтобы донести свой "нектар" до... до матки. В пчелиной семье используется именно это слово.
* * *
Одна из разновидностей механических соединений деталей называется "посадка с натягом". При положительной разности диаметров вала и отверстия. Бывает в двух вариантах: с запрессовкой или с температурным деформированием. У нас тут скорее — "засадка с потягом". Крепче только "на горячее". Ну, или раскернить. Так что, терпи и ты, терпи и привыкай. Осваивайся. "На валу".
