Когда солнце коснулось горизонта, они встали на ночевку. Артис не спал, оставшись за часового. Как тут заснешь, если желудок прилип к спине и все мысли лишь об одном — сочном куске мяса, поджаренном на костре. У гоблинов провизия тоже заканчивалась, да и Артис был слишком горд, чтобы попросить у них еды. Тем более что теперь и просить-то было нечего, на последнем ужине Нанга и Айша опустошили все свои запасы.
Айша проснулась первой. Артис, решив хоть как-то восстановить неподкрепленные силы, положил голову на седло и, прикрывшись попоной, задремал.
Проснулся он от будоражащего запаха свежеобжаренного мяса. В животе заурчало, желудок свело спазмами. Эльф поднялся на ноги и инстинктивно пошел на запах еды.
— Доброе утро, — улыбнулась ему Айша, — есть будешь? Я наловила хомяков и полевых мышей. У них мяса, конечно, с ноготь, но перекусить перед дорогой хватит всем.
— Спасибо, я не голоден, — соврал Артис, сглатывая: никакой голод не заставит его опуститься до того, чтобы питаться подобным.
— Это хорошо, — прозвучало из-за спины, — нам больше достанется.
Йоза невозмутимо подошел к костру и уселся, скрестив ноги, подле Айши:
— Твои хомяки, конечно, хороши, девочка, но у меня найдется кое-что помясистее.
С этими словами он достал из-за пазухи огромную задушенную змею и положил себе на колени. Потом, вынув из сапога длинный широкий нож, отрезал гаду голову и принялся сдирать кожу.
— Не бойся, девочка, тут на всех хватит, — подмигнул он Айше, — нарезая тушу на куски, — а твоими хомяками в дороге перекусим.
Последним к завтраку прибыл Нанга.
— Ого, — глаза гоблина остановились на огромном ноже Йозы, — откуда у тебя это?
— Нравится? — улыбнулся в ответ эльф, перехватывая оружие за лезвие и протягивая Нанге. — На, посмотри. Такое не часто увидишь.
— Черная сталь, — вожделенно прошептал гоблин, — ее секрет знали только орки, но их ведь давно не осталось на земле...
— Еще есть, — жмурясь на пламя, произнес Высокий эльф, — были времена, когда предки его сородичей, — он кивнул на Артиса, — одержали победу в войне и перебили всех орков. Но кое-кто остался. Всего-то пара кланов. Они не показываются ни людям, ни эльфам, ни гоблинам. А если показываются, то с ними не церемонится никто: ни Владыка, ни Король, ни Лесной Князь. Я встретил орка в тюрьме и помог тому бежать. Потом и он отплатил мне добром. Я долго ходил с орочьим кланом по северо-западной границе.
— Ты ходил с орками? — глаза Нанги чуть не вылезли из орбит от восхищения и зависти, — ты же эльф.
— Знаешь, парень, однажды в жизни наступает момент, когда окружающим и тебе самому становится плевать на то, кто ты и кто вокруг тебя. Важно лишь одно — дружба и поддержка. Какая разница кто прикроет тебя в бою, эльф ли, орк ли...
— Все равно, трудно поверить в такое, — продолжал удивляться Нанга.
— Не веришь? — Йоза расстегнул застежки плаща и скинул его, потом снял из-за спины перевязь с большим клинком, увязанным поверх ножен веревками и мешковиной, — я сейчас редко машу им, жизнь у меня тихая, но вот, смотри, — он размотал материю и вынул из невзрачных простых ножен огромный ятаган черной стали.
— Ого! — потерял дар речи Нанга, благоговейно касаясь руками вожделенного клинка, — волчья сила, это невероятно!
— Не облизывайся на него, он не по твоей руке. Вы, гоблины, слишком мелкие для оркового оружия.
— Так уж и мелкие? — обиделся Нанга, надуваясь и выпячивая грудь.
— А ну-ка подойди, — ухмыльнулся Йоза, кряхтя, поднялся на ноги и поманил к себе недоверчивого собеседника.
Тот, насупившись, подошел. Несмотря на то, что Нанга располагал приличными для гоблина габаритами, Йоза оказался выше на полголовы и в ширине плеч не уступил. Артис хмуро оглядел его, и вправду слишком здоровый для Высокого, вышел ростом, а торс, похоже, раздался от тяжелой работы. Каторжник, что с него взять.
— Так вот, парень, взрослый орк почти на локоть выше меня и шире вдвое....
Когда все остальные принялись за трапезу, Артис поднялся и ушел к лошадям.
— Бедолага, уже какой день не жрет ничего, — с сочувствием посмотрел ему вслед Йоза.
Вдохновленный увиденным, Нанга не обратил внимания на его слова, а Айша удивилась и немного встревожилась, как она прежде не замечала, что Артис голодает? Ей и в голову не пришло, что гордый эльф скорее умрет от истощения, чем будет есть хомяков или гадов. Сунув недоеденный кусок жареной змеи Нанге, девушка поднялась и отправилась в степь.
Дождавшись окончания завтрака, Артис снова вернулся к огню и присел напротив гоблина. Тот протянул ему деревянную кружку с исходящей паром жидкостью и предусмотрительно осведомил:
— Это апарский чай. Йоза дал.
Эльф не стал отказываться от предложенного, жадно припал к ароматному бурому напитку, тепло которого наполнило желудок и создало недолгую иллюзию сытости.
— Хорошо в степи, — потягиваясь, произнес Йоза, — пожалуй, останусь тут. Тихо, спокойно, тепло.
— Раньше было тихо, — угрюмо отозвался Нанга, — пока Высокие и разбойники не стали распоряжаться здесь, как у себя дома, — потом, видимо вспомнив, что собеседник тоже принадлежит к Высокому народу, исправился. — Я не тебя имел в виду, а тех, что пришли из Волдэя.
Йоза, тем временем, понимающе кивая, достал откуда-то из складок плаща книгу и положил перед собой.
— Зачем тебе Кармадон — священная книга Централа? Ты что... — хотел спросить Артис, но Йоза ответил ему, не дослушав:
— Нет, я не приспешник Центры и не его фанатик. Эту книгу мне всучил один назойливый миссионер.
— И ты взял ее? — Артис посмотрел на Высокого с неодобрением.
Надо отметить, что в отношениях с Централом эльфы и гоблины были единодушны. Новая религия людей не вызывала у них восторга, и это мягко сказано. Централ не только обрел невероятную популярность в Королевстве, умудрившись подмять под себя или предать анафеме все предыдущие религиозные течения, но и активно пошел в соседние государства, безнаказанно и смело оговаривая и охаивая коренные верования других народов.
Прорыв за королевские границы не удался. Эльфы и гоблины объявили миссионерам Централа молчаливый бойкот, и вскоре официальная церковь отказалась от попыток обратить в свою веру жителей Владычества, Леса и Степи. Юго-восточные государства тоже остались при своих убеждениях: конечно, Централ все же пробился в Апар, но распространился там крайне скудно, смешавшись с местными верованиями и изменившись почти до неузнаваемости.
Несмотря на прекращение официальной экспансии, нашлось немало миссионеров-фанатиков, так и не смирившихся с тем, что остались еще на земле язычники и дикари, не признавшие волю и власть великого Центры. Рискуя головами, они с безрассудной одержимостью двинулись в чужие края, где в большинстве своем сгинули без следа....
— Нужда заставила, — загадочно улыбнулся Йоза, — бумага — вещь ценная, поэтому не побрезговал и Кармадоном. Я вырос в образованной семье, где меня учили ценить книги, так что Кармадон, пожалуй, единственная, с которой я могу обойтись вот так.
Сказав это он, открыл книгу на середине, и Артис заметил, что в ней недостает порядочного количества страниц. Тем временем Йоза бережно вырвал очередной лист, разгладил его, потом, вынув из кармана кожаный кисет, насыпал щедрую змейку табака и скрутил самокрутку.
— Знаешь, в Кармадоне написано — нужно за все благодарить Центру, и я всегда искренне признателен ему за то, что ниспослал мне бумагу для курева, — рассмеялся Йоза, склоняясь к огню.
— Дай-ка и мне! — тут же запросил Нанга, но эльф глянул на него строго:
— Не надо тебе этого, понял?
— Понял. Так и скажи, что жалко и самому мало, — обиженно протянул гоблин, восхищенно глядя, на пышные кольца дыма, подхваченные резвым степным ветром.
— Тебя жалко, — устало выдохнул Йоза, прикрывая глаза и затягиваясь наполную.
Принюхавшись к неприятному запаху, Артис понял, что в кисете Высокого хранился вовсе не табак, а то, что было под запретом практически везде — дурманная трава.
Вскоре вернулась Айша и принесла горсть перепелиных яиц. Она, молча, положила их в костер и села рядом с Артисом. Когда нехитрая еда приготовилась, гоблинша кивнула соседу:
— Будешь?
Артис пожал плечами, но отказаться был уже не в силах. Долгожданная пища показалось величайшем блаженством — посланием небес.
* * *
Когда на горизонте показались крыши людских жилищ, они остановились, раздумывая, стоит ли идти через селение или лучше обойти его стороной. Гоблины, которые были категорически против лишних встреч с людьми, выжидающе посмотрели на Артиса. Он кивнул им, поддерживая.
Как ни странно, после стычек с разбойниками Айша и Нанга стали считаться с мнением эльфа и прислушиваться к нему. Артис с удивлением отметил, что в их маленьком отряде роль командира последнее время выпадала ему. Эльф смутно догадывался, чем заслужил признание спутников. Для гоблинов, в рядах которых субординация основывалась прежде всего на бойцовских качествах, самый доблестный и умелый воин получал неоспоримый авторитет. Конечно, Нанга продолжал относиться к эльфу весьма ревностно, но его сестра, мудро взвесив все за и против, признала лидерство Артиса безоговорочно. Нанга, который, как заметил Артис, всегда считался с мнением Айши, вынужден был согласиться.
— Значит, в деревню не пойдете? — лениво зевнул Йоза, бросая повод на мощную шею Унылой Свиньи и скручивая самокрутку из очередной страницы Кармадона. — А я, пожалуй, навещу пару миловидных селяночек. Спать на голой земле надоело — все кости болят, и спину застудил.
— А говорил, в степи хочешь остаться, — разочарованно произнес Нанга, которому компания Высокого пришлась очень кстати.
— Так я ж никуда не ухожу. Жить в степи не значит спать под открытым небом, можно и с удобством, на теплой кровати с грудастой девкой под боком. Но если вы так ко мне привязались, буду рад вступить в ваш отряд.
— Не нужно, — жестко отрезал Артис, — у нас свой путь, у тебя свой.
— Я не гордый, лесной, так что можешь передумать со своим решением, если, конечно, мы встретимся снова.
Махнув на прощанье рукой, он дал пятками в бока своей кобыле, и она неторопливо потрусила в сторону деревни.
— Зря мы его не взяли — крутой мужик, — грустно вздохнул Нанга, провожая удаляющегося всадника.
— Он амнистированный каторжник, — непреклонно пояснил Артис, — не стоит доверять бывшему преступнику, а тем более сражаться с ним плечом к плечу.
— Может, ты и прав, — недовольно буркнул Нанга и трагически взглянул на Айшу, которая решительно поддержала лесного эльфа.
Лишь когда силуэт Высокого растворился в душном мареве полуденного пекла, Айша облегченно вздохнула. Девушка не выказывала своего недовольства, но мнение Артиса разделяла полностью: в компании бывшего заключенного сложно чувствовать себя спокойно.
Оставшись втроем, они отъехали подальше от деревни и встали на ночевку. Недалеко от лагеря обнаружился пруд, в котором Айша наловила рыбы для ужина. Сидя у костра и наслаждаясь трапезой, Артис задумчиво вглядывался в лица гоблинов, раздумывая, кто они ему теперь? Соратники? Друзья? Нет, называть их друзьями он пока не спешил. И, хотя, сражаясь с ним бок о бок гоблины доказали свою надежность, природная, врожденная неприязнь заставляла эльфа сохранять настороженность по отношению к спутникам.
Спать легли, как обычно, подальше друг от друга. Айша возле лошадей, Нанга поближе к костру и оставшейся еде, а Артис в стороне от всех. Последнее время их путешествие проходило спокойно и ночных караулов они не выставляли, полагаясь на то, что услышат приближение врага, благо чуткость эльфа и внимательность гоблинов позволяли отслеживать любой шорох даже сквозь сон.
Утром Артис поднялся первым. Со стороны деревни доносились голоса людей, которые двигались в сторону ночевки. Рассмотрев, что к лагерю приближаются крестьяне, Артис не стал брать лук, в ожидании присел у еще тлеющих с ночи углей костра.
Вскоре, потревоженная приближением чужаков, поднялась Айша. Один только Нанга продолжал невозмутимо храпеть, завернувшись в плащ, и проснулся, лишь когда пятеро крестьян приблизились к лагерю вплотную.
Судя по выражениям лиц, гости из деревни были сильно напуганы, и визит этот доставлял им немало переживаний и опасений. Вперед вышел сутулый бородатый мужчина, весь узловатый, как старое дерево, с перекошенной от долгой работы спиной. Он низко поклонился Артису и гоблинам, а потом произнес:
— Благородный господин эльф и достопочтенные господа гоблины! Мы пришли к вам просить о величайшей милости. Нашу деревню обложили данью разбойники Гойи. Они требуют, чтобы мы платили им, но мы так бедны, что едва сводим концы с концами. Уже несколько раз, не получив требуемого, разбойники отнимали у нас последнюю еду, жгли дома и убивали жителей. Но по степи, господин эльф и господа гоблины, ходят слухи о том, что вы сражаетесь с людьми Гойи, отбиваете от грабителей целые караваны....
— Да уж, земля слухами полнится, — удивленно развела руками Айша и переглянулась с не менее обескураженным Артисом.
Нанга же, напротив, принял рассказ крестьян, как великую похвалу и, гордо выпятив грудь, принял вид надменный и даже фанфаронский.
— И что же вы хотите от нас? — спросил он, высокомерно глядя на перекошенного крестьянина, который от взгляда этого ссутулился и перегнулся набок еще сильнее.
— Только милости, господин, только вашей милости мы хотим. Мы просим вас встать на защиту нашей деревни, мы даже готовы вам заплатить, правда, это все, что у нас есть...
Пряча глаза, крестьянин распахнул замызганную серую рубаху и бережно снял с шеи кошель. Оттуда на свою мозолистую, почерневшую от постоянной работы ладонь он высыпал жалкую горсть медяков.
— Это все? -Нанга окинул взглядом монеты.
— Все, что мы собрали со всех жителей деревни. Только эти жалкие гроши. Больше у нас нет ничего....
Слово "гроши" для Артиса прогрохотало, точно громовой раскат. В памяти всплыло отрешенное лицо провидицы, освещенное огненным столбом и слова, летящие из мрака: "Когда поймешь, что продал за гроши самое дорогое..." Вот он — шанс исполнить пророчество и продать за гроши свою жизнь. Теперь Артис не сомневался в своей догадке. Да и какие тут сомнения — ведь все сходилось точно и верно, как никогда. Именно поэтому он первый ответил, почти выкрикнул:
— Я согласен.
— Мы согласны, — бросив на эльфа непонимающий, даже возмущенный взгляд поддержала Айша.
— Согласны, — утвердительно кивнул Нанга, решив не отставать от остальных.
— Возвращайтесь в деревню. Мы прибудем следом, — объявил парламентерам довольный поддержкой гоблинов эльф.
Когда те ушли, Айша тут же принялась за расспросы:
— Мы с Нангой должны защитить родную степь, как истинные хозяева, но ты, Артис, зачем это нужно тебе?
Артис промолчал, но не как обычно, проигнорировав вопрос, а просто потому, что не нашелся, как ответить на него.
* * *
Деревня звалась Волчьей Пустошью. Волков там конечно не видали отродясь, но вот с пустошью все было в порядке: кусок голой безжизненной земли не порос даже бурьяном. Только несколько тощих корявых сосен росло перед въездом. За соснами подобно сросшимся вместе опятам, торчала кучка покосившихся хибар, построенных по одному принципу: глинобитная комнатка без окон, а перед ней крытый лошадиной кожей навесик, под которым очаг. В комнатке, святая святых, спали только ночью, когда со всех сторон на деревушку наступала прохладная степная ночь. Днем жили под навесом, ютясь вокруг приплясывающего на ветру огня.
