Этот камень не зачарован и не обработан, и лавина песка погребает под собой всех, кто мчался на нас. В это же мгновение обострившееся чувство опасности дергает, и я разворачиваюсь, кричу.

— Прижались ко мне! — Джинни дергается ближе, тащит Гарри, Луна вжимается, как может, охватывает второй рукой за пояс. — ОДАБ! Протего Максима! Сфера Спокойствия!

Ударная волна отшвыривает Адское Пламя и нас, разбрасывает в разные стороны, и рушит камень, нас тащит, взлетаю, приподняв всех троих и чувствуя, как трещат кости и что-то лопается и рвется в голове и руках. Протего гасит первый удар, Сфера выдерживает вторую волну и нас протаскивает над песком, но так много магии — это чересчур, и Сфера лопается, нас тащит и швыряет, обтесывает о камни.

— Инкарнцеро! — и выше, выше, выше!

Вокруг все беззвучно грохочет и пылает, рвется, трещит, ломается, и я сам трещу и ломаюсь, но лечу выше, там виден лучик света, что-то треснуло в скале, и тут же ревущее пламя догоняет нас, обдает и опаляет, обжигает так, словно мы попали в самую гущу лесного пожара. Меня тянет вниз, в пламя, сверху что-то рушится, падают камни, отбрасывают вниз и краем глаза видно, как широко разевает рот Луна, что-то кричит, но я не слышу.

Еще рывок вверх! Еще! Еще чуть-чуть, ну же!

Глава 18

И в кои-то веки мне везет, потолок начинает разваливаться, и достаточно выбросить щит перед собой, чтобы тот принял на себя удар глыб. Лечу вверх, как космическая ракета, со ступенями — носителями, примотанными ко мне веревкой, и от перегрузки темнеет в глазах, хрустит, лопается, шкворчит, но можно только радоваться — снова слышу! Холодный, обжигающе холодный ветер бьет в лицо, град снега и льда режет кожу, и пламя снизу спадает, заваленное камнями.

Перед нами во всей красе горы, куда ни глянь, повсюду вершины и хребты, снег, лед и камень, ни души, только воронка под ногами ширится и падает, схлопывается сама в себя. И я падаю, почти наискось, прямо на огромный язык ледника, сверкающий так, что глазам больно, но закрыть их нельзя, нужно высматривать пятачок для посадки, пока еще есть силы тянуть, пока я не вырубился прямо в полете.

Вон там торчит скала!

Посадка больше походит на падение, удар, отдающийся болью в избитом и измученном теле. Не все так плохо, надо заметить, стоило перестать швыряться заклинаниями и сосредоточиться на полете, как магические силы сразу начали прибывать, вливаться широким потоком. Да, ожоги, синяки, ушибы, царапины, кровь и прочее, но это все хуйня по сравнению с тем, что есть силы колдовать. Что-то там рвется, хрипит и стонет внутри, но телу придется подождать, как в старые недобрые деньки. Снова зажать тело в кулаке, стиснуть так, чтобы не пищало, и начать размахивать палочкой.

Черная, потертая, короче моей, палочка местами капризничает, сбоит, словно бы норовит вывернуться из руки или применить что-то боевое, но с каждым заклинанием слушается на крохотную чуточку лучше. Идиотичнейшее сравнение приходит в голову и торчит там: словно ласкаю чужую женщину, вообще незнакомую, но постепенно контакт устанавливается, она отзывается все лучше, возбуждается и распаляется, и в конце уже покорно отдается.

Бред, в общем.

— Сюда его клади! — указываю на Гарри.

Конечно, я мог бы и сам его перенести, но Джинни и Луну тоже надо чем-то занять, иначе хрен знает, чего будет. Пока вроде не истерят, не блюют, нет необходимости избивать их, но надолго ли? Моими усилиями содрана трехметровая корка льда и вырыта пещера в теле скалы, Джинни тащит Гарри внутрь, и я прикрываю вход, делаю его больше похожим на нору. Щит, заглушку, утеплитель, сменить пол, чтобы не холодный камень.

— Луна, следи за врагами, не появится ли кто!

Вряд ли она что-то там увидит, скала продолжает вздрагивать, что-то там внутри ломается, трещит, рвется, грохочет вдалеке, вылетают столбы огня, как будто у гоблинов тут не пещеры были, а склады ГСМ. Но главное, чтобы Луна была занята, не сосредотачивалась на случившемся, а то мало ли чего, как будто мало у нее было проблем из-за меня. Нет, из-за Дамблдора!

— Джинни, держи его за руку, зови его, вливай энергию, если умеешь, — почти рычу, от воспоминаний о Дамблдоре.

Гарри лежит на постаменте, словно труп, бледный, в окровавленной мантии, с двумя разрезами, съехавшей куда-то вбок и бесстыдно открывающей ноги и бедра. Джинни, впрочем, поправляет ему одежду, на лице ее боль и отчаяние, пополам с кровью. На лбу наливается огромный синяк, но Джинни не обращает на него внимания, смотрит только на Гарри, сжимает его руку, безжизненно свисающую вбок, и что-то шепчет.

— Не в мою смену, — кладу руки на виски Гарри.

Через минуту уже жалею, что не приподнял себе стул из камня, ладно, в первый же перерыв сделаю. Качать энергию, потом полечить его заклинаниями, потом еще вкачать энергии, во втором сеансе уже можно совмещать, сейчас главное не дать ему помереть, качать энергию, насколько хватит сил. В прошлый раз меня хватило на десять минут, и то это была печень или легкие, не помню уже, но что делать? Здесь нет Помфри, здесь нет Флитвика, есть только я и две девушки, одна из которых воистину моя девушка и которую Гарри закрыл собой.

Так могу ли я сделать меньше для него в ответ?

— Ух, как красиво, — бормочет Луна, выглядывая в дыру.

Надо заметить, что да, она смотрит, наклонившись, и короткое одеяние — пончо задирается, обнажая ягодицы и все остальное, благо в пещере тепло. С такой усталостью, повреждениями и приключениями какое, казалось бы, возбуждение, но тело опять куда-то несет и тащит, мысли сворачивают в понятное какое русло, и так проходит какое-то время.

— Ведь я с тобой, ты столько прошел, Гарри, победил Темного Лорда, никак нельзя тебе сейчас сдаваться и отступать, нас столько ждет впереди, — шепчет Джинни, кидая на меня взгляды.

Странно, по всем прикидкам я должен был уже свалиться от истощения, но нет. Даже нога, которую дергало от магии, ведет себя, как родная. В смысле болит отбитая ступня и костяшка, но магического отторжения, некроза или еще там чего не наблюдается. Гарри стабилизируется, вроде бы, а я вот наоборот, только распаляюсь от вида Луны, которая еще что-то там напевает, пританцовывает, словно специально крутит жопой.

Нет, грубость в мыслях тоже не помогает.

— Прервались! — отваливаюсь от Гарри.

Джинни не сразу понимает, смотрит секунду широко раскрытыми глазами, потом отпрыгивает, выставив перед собой руки. Так, собраться, выдохнуть, взмахнуть и направить заклинание на дыры в теле. Так, кровь уже свернулась, прокачка энергии помогла ране слегка затянуться, но все это откроется при малейшем же движении. Нужны зелья, покой, нормальные условия и нормальные медики, а не полевая хирургия в какой-то жопе мира в исполнении меня-недоучки. Но стоит поблагодарить хотя бы за такие знания, разумеется, Помфри, а не Дамблдора... спокойно, спокойно, не надо горячиться.

Шью рану, штопаю, думая о том, что возможно внутри что-то осталось, и надо будет вскрывать и вытаскивать, и шить заново, но это задача не по моим силам. Сейчас нужно зашить Гарри, чтобы его не прорвало кровью, еще подкачать энергией, и потом самому отдышаться и попробовать аппарировать домой. Палочка описывает круги, словно делает стежки, а мысли обращаются к Джинни и Луне. Аппарировать по очереди? А если что-то пойдет не так, и они так и останутся застрявшими здесь на леднике, рядом с гоблинами? Аппарировать всех троих? Да я ж надорвусь, тут одного бы осилить! Но кого тогда брать с собой?

— Кто-то движется! — сообщает Луна.

Проклятье!

— К нам?

— Просто движется! Какие-то птицы в небе, и точки вдали, — задумчиво отвечает Луна.

Она еще бодрячком держится, несмотря на все случившееся, не требует внимания и лечения, не визжит, не обвиняет. Можно только расцеловать за такое поведение, и я так бы и сделал, не будь тут свидетелей сейчас и не будь того чая в прошлом. Напряжение они мне снять решили! Сняли, блядь! Напрягаюсь непрерывно уже который час, не лопнуть бы от такого напряжения!

— Ладно, ускорились! Джинни, режь мантию на Гарри!

— Что? — теряется та.

Смотрю на нее почти в упор, неожиданно замечая, что кровь в ее волосах побурела, словно бы слилась цветом с рыжиной. Так и хочется пошутить про насилие, пока тепленький, но боюсь Джинни этого не поймет. Боюсь, никто этого не поймет, даже я сам не пойму, с чего меня все тянет на эти темы. Черный юмор, оно конечно, но эта ненормальная жажда насилия — что, не хватило дозы? Не догнался? Чаек еще не перебродил?

Бац! Голова Джинни дергается от пощечины и взгляд проясняется.

— Отрежь кусок мантии, нужно сделать ему корсет, и валить отсюда, пока до нас не добрались.

— Добрались, — Джинни кидает взгляд в сторону выхода, и смущенно, торопливо отворачивается.

В другой раз голая задница Луны не вызвала бы реакции, но теперь, после той сцены в камере... хватит, организм, хватит, слышишь? Даже если это единственное, что держит меня на ногах, хватит! Потом будет время для всего, но сейчас, если я не соберусь и не справлюсь, то нам аллес капут. Помощь от Дамблдора? Да с хрена ли? Джинни не лезет в драку из-за пощечины, и это плохо, плохо, плохо! Надо ее расшевелить! Припомнить ей сцену в камере, раз уж Луна тут вертит перед носом? Или не стоит перегибать палку?

— О да, мисс Грейнджер, как же мы без вас, дед мороз, блядь, борода из ваты, — бурчу под нос, снова принимаясь за вкачивание энергии.

— Что? — поднимает голову Джинни.

Но разговор прерывается, потому что Гарри хрипит и открывает глаза.

— Джинни, — вяло улыбается он и снова теряет сознание.

Джинни почти что падает на него, но вовремя останавливается, наткнувшись на мой взгляд. Качаю головой, мол, не стоит дергать Гарри Поттера, а то будет только хуже. Ткань от мантии обматывается поверх тех кусков, что присохли к ранам, твердеет, становится корсетом, гипсовой оболочкой. Теперь Гарри можно транспортировать, как мумиё... ха, а это идея! Не так быстро, рискованно, о да, но зато точно мне по силам! Зачаровать и сделать камень — самолет, а потом полететь... куда-то, хрен знает куда.

— Ты! Ты! — Джинни почти что задыхается.

Она делает рывок, словно хочет подбежать и обнять, потом останавливается, так как мои руки все еще на висках Гарри. Луна уже не смотрит в дыру, ей наскучило, и она что-то рисует на скале, сотворив себе кусок мела или угля, или чего-то еще.

— Ты спасла его! — выпаливает Джинни и ее прорывает. — Я была неправа, так относясь к тебе! Ты молодец, Гермиона, и я зря так плохо думала о тебе! Если бы не ты...

— Хватит, — обрываю ее, морщась. — Вынь язык из моей жопы, Джинни.

— Что?! — растерянность и гнев.

— Говорю, не льсти мне так сильно, — продолжая невольно морщиться.

Ну да, про язык в жопе оно было доходчивей, так сказать язык Эзопа, он образнее, но эти слова "если бы не ты..." дергают слишком сильно. Если бы не я! Если бы не я, Гарри сидел бы в Хогвартсе, радовался каникулам, летал на метле, жил бы беззаботной жизнью, а не валялся посреди гор, продырявленный, как будто его вилами разгружали.

— А тебе, конечно, хотелось бы, чтобы мой язык оказался в твоей жопе?! — Джинни упирает руки в бока и выпрямляется, сопит, разве что не роет землю копытами, в смысле камень ногами.

— Вот это правильный настрой! — замечаю одобрительно, лишь потом сам понимая, что сказал.

Словно бы одобрил, мол, да, давай, действуй уже, рыжая, как озвучено, Джинни аж перекашивает. Вот так! Хорошо, боевой настрой и задор, а со всем остальным потом разберемся, лишь бы было кому разбираться.

— Прибереги свою злость для врагов, — говорю Джинни нейтральным тоном. — Я не хотела тебя обидеть, просто... не надо всего этого, ладно?

Палочка взлетает, так, метр на два, Гарри поместится, а мы сядем на него. Нет, чуть шире, сядем сбоку. Проклятье, немаленькая пластина! Джинни стоит, что-то переваривает, и тут почти рядом громко хлопает, словно открыли гигантскую бутылку из-под шампанского, и мы все вздрагиваем. Первая мысль — а вот и кавалерия! Хлопки аппарации, мы спасены — ура! — пропадает, едва Луна выглядывает в дыру в стене и сообщает.

— А там скала потрескалась! И оттуда лезут такие забавные огромные кроты! Ой, а вон еще потрескалось!

Твою ж налево! Либо гоблины заметают следы, либо решили нас похоронить вместе с горами, либо еще что, но все равно хреново. Прощай, родная палочка, нам было хорошо вместе! А пластина под ногами зачарована едва ли на треть.

— Так, нет времени, валим отсюда! — взмахом палочки убираю каменную стену, и мы вырываемся из пещеры.

Из-за ближайшего утеса как раз выходит отряд гоблинов, с ними маг и мы смотрим, друг на друга мучительную секунду, прежде чем я наношу удар.

— Авада Кедавра! — и зеленый луч рвется к магу.

Желания убивать во мне хватает, но не в нем дело. Больше психологическая атака, и она работает, маг торопливо вскидывает перед собой камень и гоблина, и тем самым отвлекается. Палочка уже переходит в новый знак.

— Империус! — без особого выкрика.

Пару секунд мы ломаем друг друга, чья воля пересилит, а часть гоблинов, уже бежит в атаку, вскидывая какие-то то ли серпы, то ли ятаганы. Еще часть, к счастью, знает, что такое Авада и прячется, остальные возмущенно галдят и наступают на мага, который так и застыл с гоблином в руке. Странным образом эта борьба силы воли сбрасывает наэнергизованность, возвращает ту усталость до черных мух перед глазами, что была в момент бегства. Джинни что-то кричит, и гоблинов отбрасывает, широкой волной, а самого первого, ближайшего к нам, словно бы прикладывает молотом по голове, и он падает, катится по льду, оставляя кровавые пятна.

— Отвлеки их! — ору магу и начинается кавардак.

Маг жахает чем-то багровым вокруг себя, раскидывает гоблинов кругом, и я перехватываю руку Джинни.

— Залезайте на Гарри, быстро!

Места там не слишком много, и Луна с Джинни жмутся друг к другу, невольно опять вызывая в памяти сцену из камеры. Но в этот раз ничего, никаких дурных мыслей, видимо и вправду наведенное состояние, отчаянное, так сказать.

— Вингардиум Левиоса! — и Гарри — мумия взлетает с девушками на борту.

Взлетаю следом за ними, тяжело, но держаться можно, какое-то время. Один из гоблинов почти успевает рубануть, но лишь слегка чиркает по голени, и что-то орет вслед грозное на гоблиндуке, даже швыряет камень, но тот отбивает заклинанием Джинни, и камень сносит гоблина, роняет на спину. Маг сбрасывает мой хилый Империус, и ясно ощущаю, что сейчас жахнет в спину, что не успеваю ударить в ответ, хотя бы площадным фиендфайром, тем более, что это потребует отпустить Гарри. Но внезапно весь склон проваливается, разламывается, каменно-ледовый сель катится и летит вниз, увлекая за собой мага, гоблинов, всех, кто там был.

— Мне возмездие, и аз воздам, — шепчу себе под нос, набирая высоту и одновременно с этим размышляя, как бы не обморозиться в полете и никого не потерять.