— Слишком медленно! А на уроке вы двигались гораздо быстрее! Ещё раз!
Встать мне не дали. Едва я привстал, как по моему телу распространилось такое спокойствие, какого я не испытывал никогда в жизни. При помощи Адриана, я быстро избавился от этого чувства.
Я стал закипать, зрение стало другим. Всё виднелось в кровавом оттенке, сам профессор виделся в каком-то тёмном спектре, и меня затопила ненависть. Нет. Нет-нет-нет. Контролируй себя Алекс, держи себя в руках!
Не расслышав фразы Крауча, я вновь почувствовал заклятие Империо, только в этот раз я не смог удержаться, и резко контратаковал его заклинанием Остолбеней, которое было отражено. Нужно уходить, со мной что-то не так.
— Профессор Грюм, — еле удерживая свой голос в обычной тональности, проговорил я. — Можно, я пойду в Больничное крыло? У меня с утра голова болит.
— Идите, мистер Кенори, — пробурчал профессор Грюм с толикой радости в голосе, я сразу же собрал свои вещи и пулей вылетел из кабинета, добежав до Выручай-Комнаты.
Очнулся я, только спустя десять минут, стоя посреди комнаты в полном хаосе, тяжело дыша, но кровавая пелена с глаз уже пропала.
— Адриан? Что со мной было? — спросил я своего напарника.
— Не знаю. Я, так же как и ты, потерял связь с реальностью и ничего не осознавал. Но думаю, у тебя было что-то такое, что было и у других инквизиторов.
— Просто прекрасно, — пробурчал я, приложив руку ко лбу, и тут почувствовал, что почему-то моя рука стала горячее обычного, да и ногти не мешало бы подстричь, хотя я вроде это только вчера делал. Взглянув на свою руку, я в ужасе отшатнулся, споткнулся обо что-то и грохнулся на пол, отползая к стене и закрывая глаза.
— Мне показалось. Мне показалось. Мне показалось, — бормотал я с закрытыми глазами.
— Кенори, ты чего?
— Моя рука, вот чего!
— А что с ней? Всё в порядке.
Я открыл глаза, и собравшись с храбростью, взглянул на руку. Рука как рука, всё с ней нормально. Но ведь несколько секунд назад, я видел что рука была не моей! От кончиков пальцев до локтя, она была костяной, с острыми когтями вместо пальцев.
— Вот ты где! — голос Блейза заставил меня вздрогнуть и резко встать, взяв палочку на изготовку.
— Тише. Тише. Ты чего это тут натворил? — спросил Блейз, осматривая хаос в комнате.
— Да так. По психовал немного, — уже расслабляясь, ответил я.
— Не хило так, психанул. Что случилось то хоть?
— Мелочи, друг. Сейчас приберусь, и всё как новенькое будет.
Уборочка была не очень быстрой, несмотря на то, что в комнате было два мага, способные творить магию. Точнее один маг, и это был Блейз. Моя магическая сила была сейчас нестабильной, так что мне пришлось работать руками. Лишь спустя час, уборка была закончена.
— Слушай, Алекс. Меня тут кое-что интересует, — начал Блейз, ухмыляясь. — Как у вас с Гермионой прошло свидание?
Я аж поперхнулся от такого вопроса.
— Что…? Как…? Откуда ты узнал?
— А я и не знал, ты сейчас сам мне всё сказал, своей реакцией на вопрос, — засмеялся друг. Как же хочется его стукнуть, засранца такого.
— Гад ты, Забини — это раз. А два — тебя это не касается. Это личное.
— Неужели вы целовались? На первом-то свидании? Как не стыдно.
— Не было ничего. И вообще, какого хрена я тебе это говорю? Всё, закрыли тему, — сильно смущаясь, ответил я Блейзу, повернувшись к нему спиной. Смех слизеринца ещё долго стоял в моих ушах.
* * *
Этого дня ждал весь Хогвартс. Прибытие учеников из других школ обсуждали все кому не лень, меня это тоже немного интересовало, но я больше тянулся к школе Дурмстранг, из-за того, что они там изучали тёмные искусства. Интересно ведь, что они знают, а главное то, что их Чемпион будет использовать на Турнире. Даже Большой зал был украшен как на праздник. Были вывешены флаги всех факультетов, а над преподавательским столом висел герб нашей школы. В честь приезда гостей, обычный тыквенный сок дополнился другими напитками: молоком, чаем, и различными соками. Интересно, а после Турнира, это всё оставят?
— Что вы думаете о Турнире? — спросил вечером в гостиной Рон.
— Настоящее безумие, для сошедших с ума стариков, — спокойно ответил я, развалившись в кресле поперёк. То есть, ноги на один подлокотник, а спиной упёрся на другой. А что? У нас есть один час до того, как будем выходить на встречу наших гостей, а я хочу почитать. Нет, я не становлюсь похожим на Гермиону, потому что читаю не учебник, а книгу — Божественная Комедия, величайший памятник итальянской и даже мировой литературы. Кто не знает, почитайте. Пусть для восприятия, эта книга дается также тяжело как Фауст, но она не менее интересна, по крайней мере, для меня.
— Интересно, что войдет в состязания? — задумался Рон, но тут же опять оживился: — Держу пари, мы все равно победим, если кого-то из наших выберут. Нам к опасностям не привыкать.
— Меня больше интересует, кто будет судить этот Турнир? — произнёс Гарри, снова придя уставшим после фиг знает откуда, с огромным количеством заметок. Логично предположить, что пришёл он от Снейпа, но за что же он так Гарри загружает?
— Думаю, как всегда директора школ-участниц, — подала голос Гермиона. — На Турнире тысяча семьсот девяносто второго года все трое получили увечья. Тогда участники ловили василиска, а он возьми и встань на дыбы. Об этом написано в «Истории Хогвартса».
В гостиной наступила тишина, все смотрели на девушку, которая как обычно знает то, что многие не читали.
— Только не говорите, что вы не читали?! — возмутилась девушка.
— Их можно понять, Миона, — не отрываясь от чтения, сказал я. — Не все наши, такие любители учёбы как ты.
— Тебе бы тоже не помешало, хоть иногда читать учебник, — проворчала пушистая. — По некоторым предметам, оценки не слишком высокие.
— А я уже читаю.
— Это не учебник!
— Зато книга.
Всю эту перепалку, с тихим смехом наблюдала вся гостиная. Не знаю, до чего бы всё дошло (ага, конечно не знаю. Точно получил бы по голове), но тут, пришло время идти на улицу. Эх, надо было одеться чуть получше, наверно. Да и пофиг. Я только в выходные и на праздники нормально одеваюсь. Учебный день? Вот и терпите меня в школьной мантии.
До семи, было всего несколько минут, вся школа стояла стройными рядами, как солдаты на параде. Сегодняшний вечер был прохладным, но ясным, облаков на небе не было.
— Скоро семь, — взглянув на часы, Рон устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. — На чем, по-вашему, они приедут? На поезде?
— Сомневаюсь, — сказала Гермиона.
— А вдруг на метлах? — предположил Гарри.
— Не думаю. Путь-то неблизкий.
— Может, портал? — это уже Невилл спрашивал, видно ребята уже по очереди решили выдавать предположения. — А может, у них разрешается трансгрессироваться до семнадцати лет?
— На территории Хогвартса трансгрессироваться невозможно, — раздался мой голос, одновременно с голосом Гермионы, что вызвало у нас не громкий смех.
— Мистер Кенори, Мисс Грейнджер, успокойтесь, — сказала профессор МакГонагалл, смотря на нас строгим взглядом. Мы постарались успокоиться, но время от времени, один из нас начинал хихикать, а второй подхватывал. К тому времени, как в небе появилась огромная карета, профессор МакГонагалл бросила все попытки успокоить нас. Даже по пять снятых баллов с каждого, нас с Гермионой не успокоили.
Ё-моё. Чем кормят этих коней, стероидами что ли? Они же в высоту, наверно, раза в два больше чем фестралы. Из самой кареты, вышла женщина, ростом примерно с Хагрида. Ещё одна великанша на нашу голову, если она окажется такой же любительницей странных и опасных животных, нам хана. Хрен знает, что там Хагрид захочет вывести, чтобы её удивить. Вместе с ней вышли ученики, человек пятнадцать или семнадцать, все в мантиях из тонкого шёлка. Зачем они такое одели? Это такая одежда не греет ни фига.
— О Боже, на каком языке они разговаривают? — тихо спросил я, когда вслушался в разговор двух директоров. Её что, под дулом пистолета заставляли учить другой язык?
— На французском. Ты что не слушал, когда я говорила где находится Шармбатон? — прошипела девушка.
— Неа. Наверно, о чём то думал в тот момент, — ответил я, и тут меня пронзила мысль. — Миона, скажи, а ты знаешь французский язык?
— Конечно. Мы с родителями часто ездим во Францию, и я изучила французский, чтобы мне было легче. А что?
— У меня есть кое-какие записи, но там есть этот язык, если я доверю записи тебе, ты мне поможешь?
Девушка несколько минут смотрела на меня, прежде чем ответить:
— Ты считаешь, что я могу отказать тебе в помощи?
— Я знал, что могу на тебя положиться, — улыбнулся я, взяв её ладошку в свою и нежно коснулся губами её пальчиков. И мне глубоко по фиг, что это видело несколько людей, хотя как мне показалось, профессор МакГонагалл улыбнулась уголками губ, когда я повернулся.
Ждать гостей из Дурмстранга, нам пришлось ещё час, прежде чем из глубин озера, к нам прибыл огромный корабль. Господи, нельзя было по нормальному прибыть? Выёживаться обязательно?
С корабля сошли представители школы Дурмстранг, с директором Каркаровым впереди. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок. Зубы у Каркарова желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. Почти что, настоящий тёмный маг. Подойдя к Дамблдору он взял его руки в свои и крепко тряхнул.
— Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. — Как поживаете, любезный друг?
— Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.
— Старый добрый Хогвартс, — смотрел директор Дурмстранга, улыбаясь, на замок. — Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо…
Но взгляд многих учеников, был направлен не на двух директоров, а на ученика, которого подозвал к себе Каркаров. Виктор Крам, ловец сборной Болгарии, и один из сильнейших ловцов в мире. Чую, в школе будет весело.
* * *
Через двадцать минут, мы уже сидели в Большом зале. В зале никто не мог вести себя нормально, все постоянно смотрели в сторону, на новых учеников, и не следили за тем, что они себе накладывают. Я даже слышал громкий хруст от тарелки или зуба, идущий от Ли Джордана, когда он не глядя, промахнулся рукой, и вместо бутерброда, взял пустое блюдце и постарался от неё откусить.
На столе стояли различные кушанья, в том числе и с Родины наших гостей. Гермиона потянулась за едой, которую она назвала буйябес, французское блюдо кстати, а я потихоньку отодвинул эту тарелку в сторону, телекинезом. Она снова потянулась, я снова отодвинул.
— Ты чего делаешь, Кенори? — зашипели на меня.
— Я? Я просто сижу и ничего не делаю. Почему чуть что, так сразу я? — нагло улыбаясь, я продолжал сидеть, только почему-то есть не хотелось. Дрейка я ещё утром выпустил в лес, где он до сих пор бегает, и мне жутко хотелось того же. Мне не очень нравилось, что появились новые люди, которых я не знаю, так что я слегка нервничал.
— Ты мне поесть не даёшь! — не сильно хлопнула меня по руке девушка, пододвинув, наконец, к себе тарелку.
— Ты очень странно себя с ней ведёшь.
— Знаю. Но по другому не могу. Само по себе получается, как-то.
— То есть, тебя не смущает, что ты так нагло себя с ней ведёшь?
— Неа. Да и по ней не скажешь, что ей не нравится. Если ей не будет нравиться, она скажет.
Толчок в бок, вывел меня из разговора с Вульфом. В зал ввезли ларец, из которого при помощи магии, вытащили огромный, огненный, деревянный кубок.
— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал Дамблдор. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.
Вот и пришло время. Сутки остались. Надеюсь, Гарри, что то, каким ты стал, поможет тебе выстоять в испытаниях.
* * *
Эти двадцать четыре часа, были самыми нервными в моей жизни. Ещё больше я нервничал, только когда ждал Гермиону летом. Внешне я оставался нейтральным ко всему, но вот внутри… Я не мог не нервничать, всё-таки сегодня, моего друга сделают участником самоубийственного Турнира, а как это отменить, я не знаю. Не встанешь же как сторож возле кубка?
Чтобы хоть как-то отвлечься от всего, пришлось вместе с друзьями уделить время нашему Ф.О.Р.Т.у, что включало в себя, помощь в поиске новых людей для привлечения к нам. Хотя должен признать, за то небольшое время, которое Ф.О.Р.Т уже существует, с четырёх человек, наше движение выросло до двадцати.
Неделю назад, нам пришли буклеты, которые я заказал ещё в начале сентября. На самой первой страничке, красовалось фото побитого домовика, с красочным названием: До чего дошло магическое сообщество. С фотографией пришлось помучится, но благодаря Луне, которая от своего отца слышала, что какой-то волшебник на его глазах избивал домовика, я получил фото. Ну как я… Я и Колин Кирви, которого мне пришлось взять с собой, так как он виртуозно владел фотоаппаратом. На Гарри, наверно, тренировался.
Идти пришлось ночью, заранее правда разузнав, будет ли волшебник дома, или нет. Слава Богу, у меня есть опыт по проникновению в чужие дома.
Но наконец, мы дождались ужина, нервы были накалены до предела, даже есть нормально не мог, да и не я один. В зале каждый, кто только мог, вертелся на месте и болтал, поглядывая на стол преподавателей, ожидая, когда Дамблдор закончит ужинать.
— Кенори, ты сильно нервничаешь. Я едва успеваю успокаивать те нервные клетки, которые у нас остались.
— С учетом того, что моего друга хотят отправить на смерть, я вообще ещё нормально себя веду. — пробурчал я, принимаясь за еду.
