Дальнейшее опять произошло автоматически. Дух сам собой притянулся ко лбу Хаима и через точку "бинди" устремился внутрь.
А затем Петя сам чуть не выпал из вагона. Хорошо, дверь привязал, и щель была недостаточно широкой. Но сознание он потерял. Буквально на пару секунд, но много ли надо? Впрочем, еще до этого он успел заметить глазами Хаима сначала дверь в купе, а потом — проносящийся мимо вагон. Ибо руки у бандита разжались, и он сорвался с веревки.
Команду "духу" вернуться Петя отдавал уже отрубаясь. Видимо на такое резкое удлинение канала-манипулятора его связь с "духом" не была рассчитана. Или просто перегрузка возникла. Природу работы шаманского амулета Петя не понимал. Но использовал.
Сдавленный крик оборвался вдали, заглушаемый стуком колес. Сверху зазвучал отборный мат. Шепотом, но с сильным чувством.
Несколько минут ничего не происходило. Веревка, подхваченная ветром, тянула куда-то назад, но не улетала.
Возникшей паузой Петя воспользовался, чтобы прийти в себя. И стал ждать, что же бандиты предпримут дальше.
Они оказались упорными. Один бандит — Сэм — стал спускаться к дверям по веревке, а второй — Зяма — опасно свесился сверху, наблюдая за ним и эту самую веревку придерживая.
Петя собрался с духом (своим) и снова послал к ним "духа" (из амулета). Тем же маршрутом — по стенке вагона и на веревку.
Только потом дух неожиданно приклеился ко лбу не Сэма, как пытался его направить Петя, а Зямы. Знакомому обрадовался? Это Петя так потом про себя шутил, разумного объяснения у него все равно не было.
Зяма сразу же обмяк и, чуть поколебавшись, сполз с крыши вагона прямо на напарника. В результате сорвались оба.
Это Петя уже потом так восстановил последовательность событий. Глазами Зямы он много углядеть не успел. Только стену вагона и дверь купе перед лицом, и то — мутно.
Зато на сей раз успел "духа" вернуть менее болезненно. Все-таки падение произошло не мгновенно, Семен отчаянно цеплялся за веревку, и чуть было не удержался. Помешало то, что висел он в этот момент на одной руке, пытаясь другой нащупать замочную скважину.
Уф! Петя изрядно устал, и его немного трясло. Но "тряска" быстро отпустила, а вот усталость никуда не делась. До утра оставалось всего-ничего, но до прибытия поезда в Тьмутаракань часов пять еще было. Можно даже успеть выспаться.
А если "мрачный" сам полезет? Если не псих, не полезет. И, вообще, Петя и так сделал для незнакомого купца очень много. Одной темной энергии сколько просадил. Жаль, что, в отличие от энергии "жизни" ее запас он точно ощущать не умеет. Ничего, научится.
С этой мыслью Петя заснул.
Вокзал встретил Петю (точнее, литерный поезд) звоном колокола и духовым оркестром. Даже приятно. К тому же погода хорошая, ясно, тепло, но не жарко. По крайней мере, на данный момент.
Собираться Пете было не надо, он подхватил свои баулы и вышел одним из первых. Но "мрачный" успел раньше. Петя только его спину углядел. Ну, и к лучшему. Привлекать к себе его внимание совершенно не хотелось. А как там купец?
Веревка напротив дверей купе Чижова таки и болталась. Петя сделал вид, что заинтересовался видом перрона и отмахнулся от пары носильщиков. Захотелось понять, все ли в порядке с пассажирами внутри.
Появились. Чижов и двое приказчиков. Они что, сегодня вместе с ним ночевали? Вид помятый и не выспавшийся, как будто совсем не ложились. Странно. Если они зелье приняли, должны были бы быть сонными. Или они и так все знали и всю ночь оборону держали?
Петя не выдержал и подошел к купцу:
— Странная какая-то веревка у вас перед дверью болтается. С вами все в порядке?
— А вы, собственно, кто? — Чижов глянул на юношу довольно неприветливо.
— Вместе с вами всю дорогу из столицы в том же вагоне ехал. Кадет третьего курса магической Академии Петр Григорьев Птахин.
Петя и сам не понял, на что он рассчитывал, когда подошел. Как-то совсем обидно стало, что его подвиги останутся никому не известными. Да и к купцу, после того, как спасал его, отношение было благожелательным. А вот тому поддерживать беседу совершенно не хотелось. Но знак Академии он отметил, и решил то ли проявить вежливость, то ли у него появилась относительно Пети какая-то идея. Так что подобрел глазами и спокойно ответил:
— Купец второй гильдии Чижов Фрол Антипович. А вы к нам какими судьбами?
— На практику в Тьмутаракань направлен.
— К кому же, если не секрет?
— В жандармерию. Хотя слабо представляю, чем там могу заниматься.
Легкая улыбка на лице купца как-то окаменела. Зато сам он резко засуетился и заорал на приказчиков:
— Чего ждем?! Почему багаж еще не у носильщиков?!
И обернувшись к Пете:
— Вы уж извините, дела.
Петя даже отойти не успел, как Чижов с приказчиками сорвались с места, громко подгоняя носильщиков.
Это он на жандармерию так отреагировал? Странный город.
Петя тоже отдал свои баулы носильщику и не спеша двинулся на выход. Не потому, что тащить свои вещи не хотел, а просто так положено. Не солидно магу самому багаж таскать.
Ну, будем считать, что он доброе дело сделал. Хотя то, что ничего с этого не поимел, как-то неправильно.
На выходе с перрона неожиданно оказался пост, судя по синим мундирам — от жандармерии. Впрочем, за железные дороги именно они и отвечают, если Петя не путает. У всех пассажиров проверяли документы. А вот багаж не досматривали. Почему? Или правильнее спросить, а зачем, вообще, эта проверка?
Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут, так что Петя без возражений извлек свое направление на практику. А вот руководивший постом унтер сразу стал посматривать на него с интересом.
— К нам, значится, направляетесь, ваше благородие...
После чего стал подробно объяснять, куда и как надо добираться. Петя все это по карте города уже изучил, но вежливо выслушал. Дальше пошла более полезная информация.
— В команде, — жандармский корпус делился именно на команды, а не на роты, а дивизион был только в столице: — Вам надо к товарищу командира штабс-капитану Ставрахи Нестору Пантелеевичу обратиться.
— ?
— Да, грек. Местный, но хват, каких мало. Распределением пополнения он заведует.
Петя был не совсем пополнением, скорее, временно прикомандированным, но, наверное, практиканты тоже были в ведении Ставрахи. Если нет, на месте уточнит.
Унтер, тем временем, продолжил, причем голос у него стал какой-то не такой, как будто стесняется чего-то:
— Вам, ваше благородие, наверное жилье нужно будет. Так вот вдова нашего сослуживца Филимонова комнату с полным пансионом сдает. Дешево. Хорошее место, на Конюшенной. Вы бы посмотрели. И вам хорошо, и вдове поможете.
— А разве мне казенного жилья не положено?
— У вдовы вам много лучше будет, и хлопот никаких. Всего за пятьдесят рубликов в месяц.
Глаза у унтера при этом были исключительно честные. Кажется, возможность хорошо потратиться, Пете предлагают прямо с момента прибытия. А он в книге читал, что продукты в Тьмутаракани исключительно дешевы. Но и ссориться с первым же встреченным человеком, к тому же сослуживцем (хоть и на время) — нет никакого резона. Петя сделал столь же честные глаза и "искренне поблагодарил" хитрована, чья стеснительность оказалась очень даже наигранной. Но на простаков должна действовать. Интересно, какие у него с этой вдовой взаимоотношения? Впрочем, нет, не интересно.
— Еще раз, спасибо. Адрес я запомнил, — в этом Петя не соврал. Вдруг еще кто-нибудь тот же пансион ему предложит. Кто их, местных жандармов знает: — Но сначала все-таки про казенное жилье подробнее разузнать хочу. Не может быть такого, чтобы практиканту его не предоставляли или хотя бы деньги на съем квартиры не выделяли.
Унтер только сочувственно покивал ему головой:
— Сами скоро все увидите. Поймете, что у Филимоновой вам будет лучше всего.
Впрочем, относительно полезная информация тоже была получена. Где перед вокзалом стоянка извозчиков. "Относительно" потому, что оказалась она прямо на площади за воротами вокзала, так что сразу бросалась в глаза.
Ну да ладно. Сел, поехал.
Город, по крайней мере та его часть, через которую они проезжали, Пете понравился. Сам вокзал был большим, но больше о нем сказать нечего. В архитектурных стилях Петя не разбирался, но то, что этот стиль у здания был, не сомневался. Двухэтажное здание в форме буквы "П" (с одной стороны выезжают поезда), первый этаж — высоченный, двойной, второй — обычный. Окна первого этажа в виде арок, второго — просто полукруглые. Парадный вход так и вовсе три арки высотой в оба этажа. Двери в них, правда, обычные.
Прямо от вокзала тянулся неширокий бульвар с необычными деревьями по бокам, вдоль которого они и ехали. Повернули на другую улицу — снова сбоку от них еще один бульвар, шире предыдущего. Что-то про южные деревья ему на занятиях рассказывали, но в оранжерее ничего подобного не было. Значит, не магические. Впрочем, это он и сам в магическом зрении видит. Но довольно красиво. Пожалуй, погулял бы он тут с удовольствием. Впрочем, еще успеет.
Дома вдоль бульвара тянулись общей линией, слегка разделяясь высотой и оформлением фасада, но тоже были в одном стиле. Похоже, полукруглые окна здесь в моде.
С другой стороны бульвара зданий почти не было, а если и были — совсем невысокие. Не похоже, чтобы жилые. Сквозь зелень листьев особо было не разглядеть.
И тут до Пети дошло, что с той стороны за бульваром синеет море. Собственно, он вдоль набережной и идет. Жаль, видно плохо. Наверное, и воздух, которым он дышит, называется "морским". Но если чем и пахло, то только лошадиным потом. Странно, когда успела умаяться? Или ее давно не чистили?
Ужасно захотелось остановить извозчика и подойти к морю поближе, но Петя не стал это делать. Редкие прохожие (по тротуару и на бульваре) на море вовсе не смотрели. Привыкли, наверное. Ничего, ему тут еще два месяца практику проходить.
Здание жандармерии тоже было большим и тоже двухэтажным. Как, впрочем, и большинство других зданий, встреченных по дороге. Эта честь города была, вообще, довольно вольготно построена. Широкие улицы с широкими тротуарами, бульвары, площади, на которых то там, то сям были островки зелени с высаженными на них деревьями. Видимо, местное начальство стремилось сделать город как можно более зеленым. Петя ощутил зависть. Ни в Баяне, ни в Песте, ни даже в Пронске ничего подобного он не видел. Наверное, в южном климате много приятнее жить, чем на севере.
Жандармерия тоже стояла на краю довольно зеленой площади. Напротив, судя по архитектуре, была пожарная часть с каланчой, по бокам — какие-то другие казенные строения. Как оказалось, жандармы занимали далеко не все здание, большая часть его была отведена под таможню. Или таможня это служба в составе жандармерии? Возможно. Но отдельная вывеска у нее имеется, а парадный подъезд куда солиднее, чем у служителей правопорядка.
Немного поколебавшись, Петя прицепил сбоку шашку с орденским темляком, а на грудь — георгиевский крест. После чего пошел к дверям, держа в обеих руках по баулу. Оставлять багаж со всеми своими деньгами на милость незнакомого извозчика, он не решился. Можно, конечно, было попросить будочника при входе за ним приглядеть, но рожа у того тоже не внушала доверия. Ничего ценного он бы ему не доверил, а вот дать четвертак за информацию — очень даже можно.
— Ваше благородие, — охотно пошел на контакт будочник: — Что же вы сюда с вещами приехали? Неужто жилья еще не присмотрели?
И сразу же выдал два адреса пансионов. На сей раз уже по тридцать рублей в месяц. Уже лучше, но расположены довольно далеко от жандармерии, у самого вала. По старой схеме Петя поблагодарил, сказал, что адреса запомнил и выяснил, где находится кабинет Ставрахи. К нему и направился.
Оказалось, что местные служащие через парадную дверь не ходят. Здесь только просители. Или начальство. Для задержанных другая дверь имеется, сбоку. Прямо к "холодной". А сами жандармы на службу через еще одну боковую дверь проходят, прямо к кабинетам. Только она заперта может быть.
Петя чуть не сплюнул под ноги будочнику и вошел в парадный вход.
Искомый кабинет нашелся без проблем. И даже очереди посетителей не было, а сам начальник был на месте. Даже ждать не пришлось. Довольно миловидная барышня в приемной сразу же скрылась за дверью начальника, вернулась буквально через минуту и сразу же пригласила туда Петю. Однако порекомендовать ему жилье все-таки успела. Даже бумажку дала с записанным адресом.
Штабс-капитан Ставрахи оказался круглолицым господином средних лет с носом — пуговкой и темной с проседью курчавой шевелюрой. И улыбкой на полных губах:
— Не терпится поскорее на службу выйти? — Приветствовал он Петю: — Зря вы так, господин Птахин. Надо было сначала о себе побеспокоиться, а вы по городу так с вещами и таскаетесь.
Кажется, в этом городе принято принимать живейшее участие в обустройстве каждого вновь прибывшего. С явной пользой для собственного кармана. Вот и господин товарищ командира местной жандармерии настоятельно рекомендовал Пете обратить внимание на доходный дом госпожи Пантелеевой. В самом центре. Прекрасные квартиры, в которых живут уже некоторые офицеры жандармерии. С семьями и слугами. Всего за семьдесят пять рублей в месяц. Естественно, без пансиона. Но квартиры — высший класс.
Петя скромно, но с достоинством, спросил о казенном жилье. Ведь практиканта положено либо обеспечить квартирой, либо выдать квартирные деньги.
Оказалось, что такой дом обязательно будет, но пока находится в стадии строительства. А пока бесплатно Петю можно устроить только в казарму морской стражи. Но это ему, пожалуй, не по чину будет.
Петя и не собирался жить в казарме. Судя по интересу к чужим деньгам, который он здесь наблюдает у всех, с кем довелось пообщаться, оставлять там деньги и даже вещи без присмотра совершенно невозможно. А ведь пока ему только работники жандармерии встречались, которым по должности положено граждан оберегать. Кроме кучера, конечно. Но с тем, как раз, проблем не было.
— Так что же с денежным довольствием?
Оказалось, действительно положено. Пять рублей в месяц. На Петин вопрос, откуда такая разница в суммах, получил проникновенное объяснение, что в городе, в смысле внутри валов, цены на землю и жилье страшно высоки. Места мало. Сказанное плохо вязалось с шириной здешних проспектов и аллей, но, возможно, под жилье градоначальник, действительно, отвел немного места. Просто Петя в жилых кварталах еще побывать не успел.
Но тогда пятирублевая компенсация смотрится, как насмешка.
— Почему же, — не согласился штабс-капитан: — Есть еще предместья, за валами, где цены на жилье много дешевле. Простой люд там и живет. Только на работу в центр ходить оттуда не очень удобно. Долго добираться.
Петя опять рассыпался в благодарностях за заботу, но пожелал, раз уж он зашел сюда, побеспокоив столь занятого человека, все-таки выяснить, в чем же будет заключаться его работа.
— Ну раз вы так настаиваете...— Нестор Пантелеевич с видимым неудовольствием стал читать привезенные Петей бумаги. Левашов его снабдил перед отъездом запечатанным конвертом, но вскрывать его Петя принципиально не стал. Точнее, не придумал, как это сделать незаметно. Уж больно хитро конверт был заклеен. Явно с применением какой-то сложной алхимии.
