Так, резвясь, Лариат и Дог долетели до пещеры с водным источником. Его не тревожили прошлым вечером, вот ночью и не появилось никакой элементали. Зато магии — вдосталь! Прозрачная гладь, светящиеся друзы, всполохи маны. Оба малютки не смогли себе отказать в купании! Естественно, плескаясь, Лариат втягивал в себя и магию, сперва беспорядочно, а в конце целенаправленно обеднил источник так, чтобы сразу на месте и "вспотеть магией". И не жалко второго заклятья малого рассеивания магии — для дела ведь!
Счастливое утро открытий продолжилось, словно вознаграждая за праведные труды. Скоростной полёт на фантомном гиппогрифе до рощи синелистов — и ещё пяток минут на экспресс транс для втягивания стихийной магии земли. Лишь сочетание двух помогло Лариату не "пукать магией", а "пропотеть", как хотелось. И третье заклятье малого рассеивания магии — потрачено с пользой. Как и у прошлого источника, Лариат на прощанье "вдохнул" магию, всю, которую смог, оставив оба стихийных узла — примерно одинаково обеднёнными с благой целью обогатить подрастающего мага более глубоким постижением природы стихийной магии и собственных возможностей.
Маленький маг ещё раз глазами фамильяра запомнил свиток с двеомером двери измерений. Находящийся у поместья Дог вполне сносно выговорил командную фразу, открыв пространственный переход к роще синелистов. Светясь и искрясь аки шаровая молния, Лариат опасливо прыгнул в абсолютно чёрный проём — сбоя не произошло. И маленький взрослый побежал по дорожке вокруг дома, чтобы вспотеть естественным образом, заодно стравливая из тела распирающую его магию.
Бегун старался сосредоточиться на процессе, но в голову так и лезли мысли об этой усадьбе, найденной им и выкупленной для семьи, не оставившей благодетелю ни единого лично для него счастливого воспоминания. Вопреки всем стараниям Лариата атмосфера в доме не задалась, поскольку у домочадцев отсутствовало подлинное счастье и довольство жизнью — они питали иллюзии. Даже близняшки Памела и Анджа вчера вечером сторонились мамули и папули и держались близь протестно короткостриженого братца, не солгавшего им о своём побеге от взрослых и не стеснявшегося в безусловно искренней любви к прекрасненьким сестрёнкам, удостоенным подарочков из Уотердипа — бусы из мелкого речного жемчуга с перламутром под цвет их шикарных белокурых волос. Детям остро не хватало общения со сверстниками и ровесницами.
Долго не засыпавший Джаспер проснулся позже обычного. И уже спросонья ощущал от Лариата какое-то ожидание и печаль. Рыжий даже не вспомнил о вчерашнем загадочном мешке, потому что небывалое продолжало случаться, наполняя день событиями. Сперва выяснилось, что Хаскар Второй с Коринной тоже проснулись спозаранку, чтобы успеть принарядиться самим и красиво одеть детей. Потом Лариат в кои-то веки попросился в их общую с близнецом гардеробную, напялив что-то по вкусу брата вместо своего мифрила. Затем Джаспер вместе с близнецом ликовал и радовался, когда сюрприз родителей удался — на площадке во дворе дома перед самым рассветом появились их старшие и двоюродные братья с сестрой, дед и тётя, загорелые и счастливые переселенцы с Лантана.
Лариат последним вручал гостинцы родичам, пахнущим морем. Сестрёнкам и близнецу он ещё вчера передал презенты из Уотердипа, а родителям вот сейчас только: отцу преподнёс в подарок великолепно сверкающий бриллиантами комплект мужских серёжек-гвоздиков, в сравнении с поднесениями снохи высоко оценённых дедом и потому вставленных Хаскаром Вторым прямо здесь и сейчас — под неудовольствие Коринны, сменившееся смесью неприязни и смущения от передачи её старых учебников магии, хранившихся на вилле Деслентир и собранных Лариатом в пару двухфутовых стопок, перевязанных облегчающей бичевой.
О, у доморощенной селунитки имелись основания пребывать совершенно не в духе, но отсутствовали прямые доказательства, кто испортил всю её личную вышивку волшебными нитками её же собственного производства, все рисунки её красками и разом все прочие потуги в магии, включая предпринятые для изготовления подарков долгожданной Айлет с Армнидлом Третьим, — это подействовавший на площадь двеомер великого рассеивания магии разомкнул всю сплетённую Коринной пряжу из маны. Арканные и сакральные труды по магии за авторством Лариата или Гедува — пережили ночь. Виновник поздно узнал о нечаянных последствиях своих экспериментов с территориальным рассеиванием магии — догнанная в коридоре Коринна после слов сероглазого сына об извинении за ночную случайность молча отвесила пакостному хулигану оплеуху и поторопилась дальше, чтобы в качестве подарков долгожданным родным и близким изъять из продажи так вчера и не сбытые мужем анимированные клубочки востро светящихся нитей, способных самостоятельно вышивать ткани по наведению пальца и лёгкому волевому усилию простого обывателя. Коринна не заметила Майси, вовремя отшагнувшую назад и замершую, — Лариат убежал к брату.
За роскошным праздничным завтраком произошло ещё одно счастливое событие: Осборн при всех сделал свадебное предложение Майси и подарил драгоценный набор из кулона, браслета, кольца и серёжек — лунные камни в обрамлении лунного серебра прекрасно сочетались со жреческим нарядом. Ну и кольцо, разумеется, ажурное из лунного серебра и золота. Не успели все усесться, как у Джаспера братским эхом вдруг защемило сердце, а дед Хаскар взволнованно и порывисто встал на одно колено перед Ивлу и попросил её выйти за него замуж — ему дали ручку одеть золотое кольцо с россыпью бриллиантов. Этот союз — по расчёту, в пику завтрашнему юбилею бывшей жены — новость о повторной женитьбе бывшего мужа да на собственной троюродной племяннице отравит Амонра весь её праздник, пустив под хвост все старания Лариата, накануне сделавшего матриарха Хунаба вхожей в самый престижный и богатейший в Уотердипе Дом — Дом Кассалантер.
Лариат надеялся и ждал чего-то непонятное Джасперу, в итоге рыжий близнец заперся от брата, как его научила мамуля.
Когда же родичи разбежались по комнатам спешно готовиться к отправке на заранее отысканную площадь для участия в массовой свадебной церемонии, Джаспер решил, что брат просто ждал того, чтобы похвастаться ему новой придумкой: Лариат превратил рыжие волосы брата почти в настоящее струящееся пламя, горящее сверху вниз с разбрасыванием язычков и искр к пяткам. Разумеется, Джаспер с радостью побежал хвататься к маме, чтобы заодно попросить у отца какой-то там лак или мусс для закрепления укладки, чтобы наряженные в белые и воздушные платьица Памела и Анджа обзавелись пышными причёсками в виде радужно переливающейся сладкой ваты. Синеглазая блондинка Айлет захотела себе искрящийся блеск бриллиантовой крошки, а её близнец, синеглазый брюнет Армнидл Третий, предпочёл быть "обслюнявленным" зеркальными гранями булатных мечей. А у себя юный парикмахер вырастил "грядку молний", подстать бело-серебристому костюмчику, на котором вроде как сам успел сделать купные "детские" стёжки иглой с безвредной "электрической" ниткой: аляповатость сошла за экстравагантность в угоду матери, не оценившей и сердящейся от того, что Хаскар Второй оставил в ухе подаренную некогда любимым сыном серьгу ясных мыслей, начавшую благожелательно действовать сразу, как попала в руки.
Однако Лариат — всё ждал и надеялся.
Праздничное великолепие ажурных беседок вдоль аллеи старых и раскидистых дубов, овитых цветущими лозами и украшенных живыми цветами, не по сезону пышный розовый цвет сирени и незнакомых растений, медленно падающие с неба и кружащиеся в танце разноцветные лепестки роз... Джаспер ещё никогда в жизни не видел столь роскошной, доброй и красочной церемонии, на которой расплакался от счастья, когда венчающий всех аватар Милила водрузил цветочные короны и на Хаскара с Ивлу и на следующих за ними Осборна с Майси, которым помогающий ему ангел тоже подносил подушечку с парой уникальных по дизайну обручальных колец — вся площадь вновь и вновь разражалась долгоиграющими овациями и пожеланиями вечной любви и счастья. Все улыбались и радовались вместе со всеми. Джаспер думал, что Лариат ждал окончания долгоиграющей церемонии или их танцев с Памелой и Анджа. Или сладостей? Когда огненно-Рыжий наконец-то собрал глаза в кучу на медовой ватрушке, почти единственно знакомой из потрясающего разнообразия лакомств на ломящихся от яств столах, то молниеносно-Серый уже жевал какой-то цветок, оказавшийся совсем не тем, чем казался с первого взгляда.
Однако Лариат — всё ждал и надеялся.
После пиршества с танцами молодожёны и всяк желающий занимали лодки, казавшиеся живыми лебедями. Все близнецы хотели плыть с родителями, но в итоге все восемь детей нормально устроились в отдельной удлинённой лодке, прицепленной к родительской. Окружающие их счастливые души за сладкими поцелуями вряд ли понимали, что за ними смотрят пунцовые малыши и отроки, совершенно не привыкшие к столь искренним и открытым проявлениям любви между мужчиной и женщиной. Счастливые души звонко смеялись, плескались на свои невообразимые и разнообразные наряды, дурачились швырянием плавающих бутонов лилий и орхидей — веселились, как малые дети. Лариат первым из зажавшихся братьев и сестёр начал кидаться в ответ, вкладывая в бутоны иллюзии сине-золотых, малиновых, розовых фейерверков да шутих, раздав по одному цветку всем в лодке — для бросания в "своих" лебедей.
Однако Лариат — всё ждал и надеялся.
Джаспер не ошибся, тоже приготовившись ко встрече с очередным чудом. Рыжий дождался огромного парка аттракционов. Всякие качели и карусели, конкурсы с каким-то гигантскими мыльными пузырями, пробежки на ходулях и на бочках, залезания на скользкие столбы за призами в виде ценных книг или благозвучных музыкальных инструментов от признанных мастеров, возможность погладить шикарные белые гривы единорогов и перья пегасов с шансом понравиться животным и покататься на них — Памеле и Андже повезло потрогать золотой витой рог и прокатиться верхом на статном красавце, высекающим копытами золотой песок. Джаспер даже посмеялся над Лариатом, про себя думавшим, что эти благородные звери сами к нему подойдут. Однако брат высокомерно хмыкнул и отправил Дога к одному из пегасов, согласившемуся покатать. Но не их с братом, как сперва подумал Джаспер, а поднять в небо их родителей, к этому времени привычно подержавших за руки уже всех своих детей — кроме Лариата. Хаскар Второй сразу и привычно брал руку Рыжего, словно не замечая существования Серого — не узнавая его с электрической причёской и нарядном костюмчике да брызжущего улыбками и весельем почти наравне с близнецом. Коринна же часто обнимала расставленные повсюду букеты, наслаждаясь ароматами неведомых цветов. У Хаскара с Ивлу такого выбора между детьми вовсе не стояло, поскольку Текрур и Текрар изображали из себя взрослых и за ручки старших не брались, предпочитая всюду совать свои носы и кичиться статусом неофитов церкви Гонда. Впрочем, Лариат не жаловался, прекрасно понимая, что даже папе и маме Майси не до него — Таррелви и Фибон Орнунда оказались воплоти в раю и даже вышедшую замуж младшую дочку едва замечали за обилием окружающих чудес. А Гедува и вовсе рядом не было — собственных великовозрастных детей "выгуливал" на празднике в другой части Дома Знаний.
Однако Лариат — всё ждал и надеялся.
К вечеру Джаспер уже настолько привык к неизменному чувству чего-то усердно ожидавшего Лариата, что совсем свыкся и перестал обращать на него внимание. Сытые и нагулявшиеся дети и взрослые вскоре нашли подходящий их интересам открытый театр с видом на извилистую реку, красочную на закате. Сперва мимы под лёгкую музыку исполняли что-то смешное — вся компания как раз подсела смотреть. Лариату не досталось места на скамье с семьёй из-за нежелания Коринны брать его себе на колени, как Хаскар Второй с отрешённым видом пригрел Джаспера, вместе со всеми наевшегося дивного мороженного и клонившегося в сон. Потом на сцене показывали длинный номер мелодраматичного балета, за время которого нагулявшиеся малыши чуть подремали. Лариат всё смотрел с внимательным интересом и явно ощущаемым близнецом наслаждением эстетически прекрасным зрелищем зажигающего танца атлетичных и молодых мужчин и женщин, обнажённые тела которых были так живописно раскрашены, что с галёрки не сразу становилось понятно, в чём одеты.
Однако Лариат — всё ждал и надеялся.
По заводным лодкам-журавлям дети и взрослые расселись в прежнем порядке. Точнее устроились полулёжа, чтобы заворожённо любоваться танцующими звёздами. Им не дала заснуть танцевальная музыка, струившаяся от большого поля, посреди которого на несколько человеческих ростов возвышалась скошенная пирамида — сцена. Два барда тут отжигали попурри, соревнуясь в технике игры на разных инструментах и перехвате друг у друга мелодий — так развлекались аватары Огма и Милила.
(Примечание: https://www.youtube.com/watch?v=xiC__IjCa2s)
Вокруг — тысячи. Душ людей, ангелов, рилмани, встречались дивные эладрины и другие расы, жившие в Доме Знаний или прибывшие сюда встретить праздник Макушки лета. Большинство танцевало: кто-то плавно перетекал из одной великолепной позы в другою столь же совершенную позицию, а кто-то просто прыгал и дрыгался в ритм, где-то кружки знакомых плясали что-то своё народное, где-то кружились парами. Всяк старался и себя показать, и на других посмотреть, и внимание богов привлечь. Особенно выпендривались барды, пытавшиеся угнаться за аватарами и заслужить честь играть вместе с ними наверху: лучшие музыканты и певцы поднимались по ступеням всё выше и выше, но у подножья не было толкучки — среди подступавших соблюдалась какая-то своя иерархия. Среди этих тысяч и внешний вид играл значение, потому чудные причёски детей и модные наряды взрослых Хунаба не столь уж привлекали внимание на фоне полнейшей заурядности их танцевальных навыков, полного отсутствия певческих и музыкальных талантов. Бодрящая музыка никому не давала заснуть или заскучать.
Однако Лариат — всё ждал и надеялся.
"Рассадник" молний думал, что взрослые понимают необходимость вернуться в Северопрудное, чтобы разделить этот праздник с односельчанами. К этому Лариат готовился, желая, чтобы отец наконец-то посетил деревню, обозрел перемены и пообщался с односельчанами, у которых сложилось самое благостное мнение о сероглазом мальчугане. Увы, все намёки пролетели мимо ушей. Как вотердевиану можно променять присутствие на одной из божественных вечеринок, организованных по районам Дома Знаний, на какую заштатную пирушку для быдла? О правилах приличия и добрососедства словно забыли, умотав с утра и до ночи.
Лариат дождался, но совсем иного — просветления.
Если отталкиваться от того факта, что он, Лариат, совсем чужой для Хунаба, то всё предстаёт в ином свете. Не вина родителей, что их дитя мёртвым уродилось и воскресло благодаря не им, а едва вылупившемуся фейри-дракончику. Не вина родителей, что они старались вести себя с Лариатом, как с другими, нормальными детьми, многого не понимающими и выдумывающими небылицы — потому настоящим взрослым веры всегда больше. Не вина детей, что они взрослеют естественным образом, а не сразу обладают пониманием жестокости и прочих понятий. Как бы Лариат не отговаривался помощью Коринне в становлении человеком — Хаскар Второй учил его метанию ножей в уединении своего кабинета. Лариат совершил злонамеренный поступок — бесспорно, теперь бесспорно. И с кошмаром Амберли... Если бы Лариат по-настоящему любил свою семью, то без колебаний отдал бы жизнь за неё. Он тогда просто испугался смерти. А ведь мог призвать материальное тело в ловца снов. Возможно бы на своей территории и не получилось обмануть саму богиню, но ведь Лариат сам тогда исповедовал развивающую роль боли — отчего сбежал тогда? Сейчас Лариат не в том цейтноте, чтобы видеть все пути развития той ситуации, кроме очевидного — недальновидности и трусости принятого решения. Раз Лариат сам не смог истинно полюбить семью, то как смеет требовать от них любовь к себе? Разумеется, он не специально всё так устроил, чтобы подвести под венец Хаскара с Ивлу или Осборна с Майси — они сами принимали решения. Это судьба. Лариат понял, что глупо целый день ожидал к себе внимания и благодарности. И никакой он не взрослый, а просто от избытка ума корчит из себя такового. Таким уж уродился. И нет ничьей вины, что вопреки стараниям не получилось вжиться в эту человеческую семью. Лариат пытался быть добрым. И родители тоже проявили доброту, не став гнать сразу, и дав чужаку понять: он для них чужой и пусть по добру по здорову идёт своей дорогой, больше не причиняя им боли и зла. С такой подоплёкой да в таком свете Лариат действительно — воплощение зла с этой своей парадигмой развивающей боли, применённой не к тем, не к месту и не ко времени. Правильно, он, Лариат, всего лишь корчащий взрослого ребёнок, не умеющий прощать и раскаиваться, по-настоящему не знающий слова "да" и слова "нет".
