— И того, и другого.
— Сейчас. А помощь... зависит от того, что нам нужно. Нужна информация? Будет. У нас немало людей в столице и даже близ вашего Круга. Кое-какое оружие? Есть. Если нам повезет, то возможно, получится даже контакт с драконами. Все зависит от того, что вы собираетесь делать.
Славка. Городок Иулу, дальнее предгорье.
— Ни за что.
— Не верю, что столь дальновидный и здравомыслящий человек, как вы, не может видеть перспективу этого товара...
— Дверь там.
— Как, вы даже не поторгуетесь? А во славу Ульви?
— Даже Ульви не в силах убедить меня купить у вас эти пугавитцы за...
— Пуговицы!
— Пугавитцы! По грошовке штука! Вон!
Я бы ушел еще после первого "Вон". А Максу как с гуся вода. Еще и улыбается.
— Всего по грошовке штука, почтенный. И только эти пуговицы. Остальные дороже...
— Никогда!
— А если завтра к вам придут люди и потребуют их? А вы — остай Илми Рани, хозяин лучших в городе лавок! — не сможете их продать.
— Да если завтра придут хоть десять человек, я у тебя куплю их по три грошовки! Только никто не придет!
— Три? — живо среагировал паршивец Макс. — Слово сказано!
— Но...
— Приятель, ты свидетель! Слав, пошли!
Славка вышел без споров. Макс мог быть вредным, ехидным, недоверчивым, колючим, жадным и одновременно удивительно щедрым, но когда его вот так несло, спорить было без толку. Да и не хотелось: Макса точно несло на крыльях вдохновения, глаза блестели, а голос становился таким убедительным! В такие моменты Славка от души понимал его несчастных покупателей. На их месте он бы тоже, возможно, кое-что купил. Не на уровне "эскимос-покупает-снег", но какую-то не самую нужную мелочь — вполне.
На улице Макс жадно глотнул зимний холодный воздух и радостно пободался — кулак о кулак.
— Попался!
— И где ты возьмешь этих 10 человек? На улице наймешь?
Серые глаза уникального снежного дракона глянули на Славку, и тот обреченно вздохнул: чертики там не просто танцевали, у них там явно была дискотека, плавно переходящая в фестиваль "Торговля — наше все!"
— Мелко мыслишь, друг. Завтра его посетит сотня! И я ему — не завидую.
Он точно дракон. Или робот с термоядерным двигателем. Люди так не могут...
Мысли, оценивающие Макса, лениво копошились в голове. Именно копошились, поскольку голова устала так же, как и ее хозяин — до предела.
Да уж.
Макс развил кипучую деятельность.
Из гостильни был выдернут Терхо Этку, допрошен, переодет и проинструктирован. После чего его отрядили обходить приличные местные трактиры, пить — умеренно, понял?! — и болтать о столичных модах. А заодно демонстрировать последний писк оной — шикарную курточку с серебряными пуговицами. Куртку вместе с прочей одежкой Макс три дня вытрясал из девчонок в Убежище, и получилась она что надо.
Славка был окинут скептическим взглядом, обряжен в "ультрарубашку", облит духами и отправлен к портным. С инструкцией скандалить и требовать пришить замену потерянной пуговице. Как нет? Подать немедленно, плачу любые деньги! Что такое пуговица? Да вы дикари провинциальные, как можно не знать последней столичной моды?! Фу на вас!
— Главное, высокомерие! Ну ты нашу золотую молодежь помнишь? Помнишь? Ну вот, действуй примерно так же. Да все у тебя получится! Словом, держи список адресов и пошел!
Сам Макс отправился в места неприличные, как он выразился. А именно к бродячим актерам и... в бордель.
Терхо тоже было запросился в неприличное место, но получил по шее и дополнительно нагружен поручением отправиться к супруге местного бургомистра, состроить ей глазки и подарить вот эту шикарную жилетку с сорока пуговичками... На жалобный вопль, что даме уже тридцать: "Старуха же!" последовал железный ответ: "Ты ведь уже будешь выпившим?", и Терхо ушел... После чего был возвращен из коридора и допрошен на предмет наличия девушек или женщин, соперничающих в вопросах нарядов. Что, есть такие? Ах ты, моя умница, вот что значит правильная разведка... Тогда пиши адреса!
С похвальной энергией и последовательностью Макс ставил на уши город, который никому ничего плохого не сделал, а просто оказался на пути "торгового представителя фирмы "Дракон энд компани".
Терхо ушел с таким озадаченным видом, что Славка улыбнулся. И тут же был озадачен вопросами транспортировки.
— Но это потом. Сейчас — вперед, друг, тебя ждут портные!
Славка отправился скандалить (насколько мог), но начало у него получаться только с третьей попытки — его не оставляла мысль, зачем Максу бордель...
Ближе к вечеру они это узнали.
Когда в гостильный трактирчик (приличный) завалилась компания молодежи, громко обсуждающая несправедливость жизни — ну почему у них, молодых и красивых, так мало денег? Вот были бы у них вожделенные монеты, они бы сейчас не тут наливались варенкой, а смаковали вино в заведении "У Алин". Там, говорят, сегодня такое... девушка... под музыку... это самое... ага, и у нее платье на пуговицах... да, можно очень... говорят, дорого-о...
— Моя девушка теперь требует эти пуговицы в подарок. Говорит, у кого-то тоже сегодня видела.
— И мммоя жжжна тож... — присоединился к обсуждению уже изрядно поддавший мужчина за соседним столом. — Эххх...
— Да говорят, сама супруга Поднятого сегодня в них показалась.
— И этот актер, птиц разряженный, сегодня тоже на представлении в них был...
— А у нас ни в одной лавке опять!
— Даже у Илми Рани нет.
— Да есть у этого выжиги наверняка! Прячет для самых богатых, наверняка.
— Жадюга.
— Ульви его н... накажи...
Славка с Терхо только переглянулись.
Похоже, Ульви торговца уже наказал. Посредством ниспослания на его голову Макса.
Значит, три грошовки за пуговку, если завтра придет десять человек?
Славка готов был поспорить на свой драконий хвост, что уже сегодня в лавку невезучего торговца ломилось не меньше сотни человек. А что будет завтра...
Сам удачливый рекламный деятель пришел в гостильню последним.
Устало обвалился на кровать, кое-как сгреб мешок с торчащей из него бутылкой, снял печать (их тут ставили вместо пробки) и сделал длинный глоток.
— Ну, все. Завтра он или нас прикончит, или сгребет весь товар, как обещал. Второй вариант вероятнее.
— У тебя щека в помаде, — завистливо пробормотал Терхо Этку.
— Да какая это помада? — лениво пробормотал Макс. — Убожество одно. Где? Ага... Кстати, парни... а косметика — это, в принципе, не так трудно. Если примерно знать процесс. А?
— Ага, — усмехнулся Славка. — Ну ты крут...
— А то! — Макс довольно заулыбался (несмотря на всю колючесть, на доброе слово он ловился моментально... если оно было искренним). — Я мегакрут. Трепещите.
— Уже. Макс, а почему ты с пуговиц начал? Не с часов, не с... а с того, что и проще, и дешевле.
— Ну-у... Во-первых, часы — товар дорогой, но штучный. Пуговица — массовый. Всем понадобится. Прибыль больше. Кстати, Слав, а если у драконов на этом их уровне можно сделать часы, то, может, и молнию получится?
— Вы молнию можете?
— Это не та молния, Терхо. Не знаю, посмотреть надо. А во-вторых?
— А во-вторых, спрос и предложение! — Макс по-кошачьи прищурился. — Я, конечно, люблю торговаться... но сейчас нам некогда. А после сегодняшнего почтенный Илми Рани купит у меня любую вещь за столько, за сколько я скажу. И за это надо выпить. Компотика, парни, компотика. У нас завтра дело, на него надо без похмелья...
Ирина Архиповна.
К Яночке пустили не сразу. Сначала попросили не волноваться и выпить успокоительного отвара. Когда у женщины задрожали руки, просить перестали, а как-то очень ловко влили в рот пахнущую мятой жидкость. Сердце споткнулось на полутакте... и забилось ровнее.
В сознание пробился голос лекаря.
— Ох, уж эта молодежь бестолковая. До сих пор не понимаю, что и кому говорить. Внучка ваша жива, слышите? Скоро поправится. Пара синяков и холод, ерунда. Если бы не истощение, мы бы ее еще сегодня отпустили. А пока придется ей полежать. И не просыпаться. Кстати, а Максик и Славик — они где?
Наверное, лицо ее как-то изменилось, потому что лекарь тут же извинился и виновато проговорил:
— Девочку желательно греть, и желательно именно близкой, кровной энергией... Но вы ведь тоже родственница?
— Да.
Макс... Славушка... Яночка...
— Бабушка Ира... да?
— Да. Да...
— Она и вас зовет тоже. Спит, но зовет. Пока с ней ее зверек, он тоже помогает...
Наутро несчастный торговец, с которым Макс поспорил на три гроша, встречал нас у порога лавки. А у двери, у прилавка и даже на улице волновалась толпа людей — навскидку как раз человек сто — и глухо ворчала, выглядывая непонятно что и довольно хлестко высказываясь в адрес жадных торговцев. Конкретные имена пока не назывались, но чувствовалось, что это не за горами...
Увидав нас, почтенный хозяин закрыл глаза и быстро-быстро зашевелил губами, явно молясь местному Меркурию. Накануне вечером в Максе-рекламщике проснулся садист и не просто проснулся, а отправился на переговоры с хозяином гостильни. В результате персонал в полном составе проникся трогательной историей бедного влюбленного, мечтающего сделать любимой и ее не слишком любящим родственникам сюрприз нежданным приездом. И всем, кто в этот вечер являлся с расспросами о "двух молодых людях такой-то и такой-то наружности" было бессердечно отвечено, что да, такие были... но они уже уехали. Подозреваю, что персонал был тронут не столько историей любящих сердец, сколько несколькими довольно звонкими аргументами с цифрой пять на реверсе. Но, так или иначе, дело было сделано — посланцы хозяина лавки поверили в то, что человека, из-за которого его лавку будут всю следующую неделю брать штурмом, в городе больше нет. И выгода упущена.
Подозреваю, что после этого почтеннейший Илми Рани провел не слишком спокойную ночь.
Неудивительно, что сейчас он молится, наверное, всем пяти богам, благодаря их за возвращение потенциального поставщика.
— Здравствуйте, — приветливо улыбнулся так и не заснувший в Максе садист. — Я насчет пуговиц.
Голос он не понижал.
Толпа заволновалась и придвинулась.
Макс притормозил и с интересом уставился на почтенного владельца лавки.
Хозяин открыл глаза, нервно улыбнулся и жалобно признался "почтенным господам", что вот прямо сейчас он никак не может открыть торговлю... товар еще не прибыл... но пусть почтенные не волнуются. Он обязательно прибудет ночью. Почтенные господа ведь не хотят путаницы с товаром? Нужно все подготовить: поставщику заплатить... по его весьма немалой цене. Просто грабительской цене, если честно. Но он на все готов, лишь бы его почтенные и высокоуважаемые покупатели остались довольны!
Вот пусть они сейчас пойдут в... то есть не хотят ли почтеннейшие остай, асмай и мае пока подумать, какие именно одежды они хотят украсить новинками и каких швей удостоить заказом? За кружечкой варенки, за закусками? Вон там, в гостильне, к примеру? Именно там останавливаются, приезжие, которые могут быть в курсе модных новинок...
А завтра пуговицы обязательно будут ждать достойных господ в полном блеске! Кому именно предстоит быть в блеске, господам или несчастным пуговицам, Илми Рани не уточнял.
Словом, Макс и торговец были достойны друг друга!
Особенно ясно это стало видно по тому, как они посмотрели друг на друга. Это надо было видеть!
Стоят два человека по разные прилавка и приветливо друг другу улыбаются. Уважительно улыбаются. Но так, что мирное население в лице Терхо срочно вспомнило про какие-то неотложные дела и собралось эвакуироваться.
Еле притормозить его успел.
А когда пошла торговля, в первые минуты эвакуироваться захотелось мне. Особенно когда после объявления цен на более дорогие изделия торговец пригрозил натравить на Макса сторожу — а то, мол, товар сбывать без торгового знака не разрешается! Это он зря сделал. В ответной речи моего напарника фигурировали разочарованные покупатели, которые категорически не поймут такого поступка глубокоуважаемого остая, и упущенная будущая выгода, и еще... кое-чье... недовольство...
Кого он имел в виду? Блеф, скорее всего. Но интонацией надавил так, что почтенный Илми Рани подозрительно побледнел и сопротивляться перестал. Принял Максовы грабительские цены, печально считал пуговички... первые полминуты. Пока мой напарник не достал первую тряпочку, где в два ряда были аккуратно пришиты серебряные пуговицы с узором черни.
И наступила тишина.
— Это... это что? — лицо Илми Рани приняло почти молитвенное выражение. — Пятеро богов...
— Я вообще-то один, — схамил Макс.
Вот же неугомонная зараза!
Впрочем, торговец не слышал. Дрожащими руками разгладил тряпочку с набором, что-то соображая, и поднял на нас глаза.
— Это те... дорогие? А другие есть?
— Как не быть за разумную цену, — просияло в улыбке его персональное наказание. И выложило на прилавок матовые пуговицы с узором-розочкой из золотой проволоки. — Это подойдет к дамскому наряду... если вы понимаете о чем я.
Все.
Теперь Илми Рани забыл и о споре, и о своих переживаниях по поводу упущенной прибыли. Торговец охал и ахал на каждую модель, шустро выхватывал тряпочки с самыми дорогими наборами и тут же прятал под прилавок. За приятным занятием мысли о том, как негодяи-приезжие его ограбили, перешли в счастливое предвкушение будущего большого заработка, в глазах зажегся азартный блеск. Он уже не спорил о ценах, а суетливо приказывал работникам тащить и разворачивать ткани, раскладывать на них подходящие пуговки... А когда Макс уступил ему какие-то гроши на нескольких наборах, посоветовал "вот это" положить на белый мех, " вот это" на синий бархат, а три подарил "бонусом" в знак будущих крепких торговых отношений и большого уважения к Илми Рани лично... Да после такого он вообще перешел почти в категорию лучших друзей!
Сияющий торговец, рассыпаясь в уверениях по повод тех самых крепких отношений, совершенно безропотно обменял два мешка пуговиц на мешок с деньгами. Торговцы едой? Все что угодно, остай Макс Воробьев! Адреса? Пожалуйста! Да у него и самого кое-что есть... Продать? С нашим удовольствием! Да, конечно, пробный караван... да, доставим... сегодня же отправим... Конечно-конечно, все исключительно качественное, ведь торговое сотрудничество, благослови его Ульви — это святое.
Он уже собрался выпроводить нас из лавки, предвкушая сладостный момент самоличного раскладывания драгоценного товара, но Макс опять испортил ему удовольствие.
Он выложил на прилавок часы.
— Это что?
Мой напарник снова улыбнулся. Предвкушающе так. Мы с Терхо содрогнулись.
— Сейчас расскажу...
Мы с Терхо переглянулись — и, почти одинаково пожав плечами, прислонились к стене. Это надолго.
Уходили мы следующим утром. Город, подвергшийся Максову нашествию, провожал нас равнодушно. Горожанам было не до трех малознакомых путешественников. Горожане были заняты. Почтенный Илми Рани разрывался между показами для самых достойных горожан, налаживанием контактов с поставщиками продовольствия и приемом заказов (Макс обещал, что на обратном пути соберет заявки и, возможно даже подумает над тем, чтобы почтенный Илми Рани представлял его интересы в других города — при условия добросовестности партнера). Кто-то лихорадочно терзал портных, требуя в кратчайшие сроки переделать лучшие вещи под "столичную новинку". Кто-то, высокомерно поглядывая на неудачников, уже гордо прогуливался по улицам, демонстрируя блестящие узорчатые пуговички на всех возможных местах. Именно на всех: своими глазами видел и парня, застегнутого пуговиц на сто, и девушку, у которой пуговицы были нашиты в три ряда, и даму, которая была в них вся, от круглой меховой шапочки до низа длинной юбки (а в прорезь юбки как бы между прочим высовывался сапожок, тоже в пуговицах).
