Илир задумался.
— Нет, госпожа. Не получится. Мои щиты не распространяются на духовный план этого мира. Только физический и магический планы.
— Жаль. Значит, тайком поговорить с Хасеном не получится...
Я прикрыла глаза, просчитывая варианты. Если хозяин Хасена настроен враждебно, то, вызвав гвардейца к себе, я спровоцирую того на более решительные действия, причем немедленно. А если хозяин Хасена использует его в качестве шпиона? Для получения информации без умысла нанести вред? А такое вообще возможно? Ну, Лари и Ниона по идее тоже шпионят за мной и Максом для тайной службы. Однако пока мы с тайной службой Государства играем в одной команде — меня это не тревожит. Может ли Хасен быть подобным шпионом? По идее, да. И если у меня есть союзник, я бы хотела узнать о нем. И тогда разговор "по душам" с Хасеном будет поводом познакомится.
Но в последнее мне верилось с трудом.
— Зайр, ты сможешь перехватить дух Хасена, если хозяин постарается выдернуть его из тела?
Зайр прищурился, потом задумался, потом только ответил:
— Теоретически, могу. Но мне нужно будет время, пока я выстрою ловушку для него.
— Сколько?
— Ну... минут пять-десять, не меньше.
Я прикинула, как мне построить разговор, чтобы дать Зайру необходимое время. О, придумала!
— Майра! Пригласи ко мне Энгера Байрса, пожалуйста.
* * *
Майра убежала, а я, посмотрев на моих наложников, сказала:
— Значит так... Зайр, как только в беседку войдет Хасен, начинаешь строить свою ловушку для духа. На всякий пожарный, ты меня понял?
— Да, госпожа. Но ведь вы послали за Энгером, а не за Хасеном?
Я улыбнулась и сказала:
— Правильно, но при Энгере я сказать тебе этого не смогу. Понимаешь?
Мой наложник нахмурился, но кивнул. Ну, не буду мешать ему думать. Все-таки красивый сад у нас. Надо будет в очередной раз похвалить Ниону и Илира за это рукотворное чудо. С ранней весны и до сегодняшнего момента не было ни одного дня, чтобы в саду не цвело что-либо. Сначала травы, потом кусты, потом деревья, вот уже и теплолюбивые клумбы радуют взгляд многообразием красок. Мало того, эти красавцы умудрились ещё и дневной цикл соблюсти. Вечерние ароматы были просто сногсшибательными.
О, а вот и мой брат идет. По садовой извилистой дорожке следом за Майрой. Короткое приветствие, Майра убрала остывший чайник и грязную посуду. Я улыбнулась брату, жестом пригласила его присаживаться. Ну вот и как мне начать?
— Энгер, мне нужна твоя небольшая консультация. Я никогда не лезла в дела воинов у нас в поместье, ты это прекрасно знаешь. Да и Макса сейчас рядом нет, посоветоваться не с кем. Так что ты мой единственный консультант. Есть проблема, с которой я могу справится. Но эта проблема находится в казармах. Я боюсь, что если её не решить, то она имеет все шансы стать бедой. Если же я решу её, без участия Макса, то не станет ли это ещё большей проблемой?
"Ты сама хоть поняла, что сказала?" — сонно откомментировал в моей голове Крайф.
"Я-то поняла. А ты что, уже проснулся?" — спросила я его мысленно, наблюдая за тем, как Энгер переваривает мою фразу.
"А с тобой что, можно поспать спокойно? На четыре часа оставить одну нельзя, уже опять в неприятности влипла. И за что мне такое наказание?"
"Понятия не имею. Ты подойдешь?"
Брат тем временем всерьез задумался, а я кивнула Майре, которая расставила на столике чашки и разлила по ним чай.
"Почти на месте, но буду наблюдать из кустов. Люблю охотиться на бегунов."
"Думаешь, побежит?"
"А вдруг?"
— Я знаю эту "проблему"? — спросил меня Энгер, когда Майра вышла из беседки.
— Знаешь, — не стала скрывать я. — Это Хасен Тойн.
Брат с шумом вдохнул и бросил взгляд на Зайра.
— Надеюсь, это не из-за наших с ним разногласий? — спросил Энгер, посмотрев уже на меня.
— Нет, не из-за них. А что за разногласия?
— Да не совсем разногласия, скорее... Вот как тебе пояснить... Каждый раз, как меня видит — как подменяют его. Замыкается, начинает разговаривать сквозь зубы, быстро сворачивает разговор и уходит. Это уже все заметили. Никогда со мной в спарринге не участвует. Я пару раз пытался выяснить причину, может, обидел чем невольно. Уже капитан на это внимание обращал и спрашивал его, а он отнекивается, говорит, что ничего такого нет. Я поспрашивал в городской страже, где он служил до турнира. Сказали, что по службе никаких нареканий не было. Почему-то спрашивали о том, как он спит. Оказывается, он несколько декад после освобождения кошмарами ночными страдал.
Я переглянулась с Зайром. Уртвары. Если бы я не обладала способностью тасовать свои воспоминания — меня бы точно кошмары мучали. И если Хасена сломали во время плена у уртвар, то пережил он больше, чем я. Блин, да я сама чуть было не превратилась в послушную своему господину рабыню. Блин, вот зачем было вспоминать об этом, а? Где там мой сундучок?
— Он — шпион? — спросил меня Энгер напрямую.
— Очень похоже на то. Но я не уверена на все сто, честно скажу, — ответила я ему.
— Ты хочешь вывести его на чистую воду при помощи своих способностей? Тогда это не будет вмешательством в дела твоего мужа. Ты всего лишь определишь, виновен он или нет. В принципе, можно сделать вид, что это я попросил у тебя помощи в выяснении причины нашего недоразумения. Как сестру, а не как госпожу имения. Причем как сестру-эмпу, а не просто обычную трайру. А уж что там в ходе твоего разговора с ним выплывет — это другое.
В принципе, я так и хотела поступить. И я была рада, что Энгер сам предложил этот вариант.
— И потом, если он действительно шпион, что ты планируешь делать с ним дальше?
— Конечно передать Тайной службе, Энгер. У меня хватает своих проблем, пусть сами разбираются с ним.
— Тогда это тем более не будет вмешательство в дела Максира. Ты не приказываешь его воинам, ты не наказываешь их. Это может делать лишь Максир или капитан гвардии. Ты помогаешь брату. И если твои предположения верны — то доводишь полученные факты до сведения Тайной службы, как любая гражданка Государства.
Я кивнула. Хорошо. Теперь следующий вопрос, который меня волновал:
— А у тебя не будет проблем с другими гвардейцами, если эта история станет известна? А она станет известна, сам понимаешь.
Энгер снова задумался, но не надолго.
— Нет, не будет. Ребята меня поймут. Такие недоразумения, как у нас с Хасеном, не должны происходить среди гвардейцев. Это ненормально. Думаю, что капитан уже докладывал Максиру о проблеме и рано или поздно либо меня, либо Хасена куда-нибудь перевели бы. Если бы мы не смогли общаться нормально.
— Хорошо. Майра, пригласи ко мне Хасена Тойна.
— Да, госпожа.
* * *
Пока Майра бегала по моим поручениям, мы перегруппировались. Илир стал за спинку моего кресла, Зайр занял позицию у входа, а Энгер сел в кресло рядом со мной. Мда. Господа чаевничают, бедным наложникам даже сесть не предложили. Угу... Можно подумать, хоть кто-то из служащих у нас не знал истинного положения вещей. Гвардейцы так точно знали, для чего мне нужны Зайр и Илир. И что они могут — тоже. Не раз побывали в совместных переделках. Насторожит ли Хасена такое наше расположение? Ну а если и насторожит, то что? Он кинется меня убивать тут же? Не сможет. Его хозяин выдернет дух из тела? Самый паршивый вариант, но в принципе я не буду против. О, Майра ведет Хасена. Отлично. Значит, дети еще спят. Так, а теперь нужно собраться и начать разговор в нужном ключе...
Приветствие, его поясной поклон, мой легкий кивок. Зайр стоял со слегка расфокусированным взглядом, значит, уже начал свой ритуал. Хорошо... А теперь прислушаемся к его эмоциям...
— Хасен, Энгер рассказал мне, что между вами возникло какое-то недоразумение. И что ты отказываешься говорить на эту тему и с ним, и с твоим капитаном. Мне не хотелось бы чтобы ваши разногласия повлияли на профессиональные обязанности. Скажи мне, в чем дело? Если не хочешь говорить это при Энгере, я могу выслушать тебя наедине.
Хасен посмотрел на Энгера, потом на меня, потом тяжело вздохнул. Грусть. Старая, глухая боль. Печаль. И почему-то нотка радости. Ничего не понимаю. А где страх, гнев, злость хотя бы? Зайр что, ошибся?
— Все также прячешься за женскими юбками, Энги? Только теперь место Мионы заняла Анни, так?
И если при первых словах Энгер вскочил и положил руку на меч, то после уменьшительно-ласкательных имен мой брат замер, как вкопанный.
...Дверь моей комнаты открылась рывком и с силой хлопнула, закрываясь. Я лишь тяжело вздохнула. Лоренс. Пиран не хлопает дверями, он всегда стучит, перед тем, как войти. Даже ко мне. Лидия, сидевшая рядом и также, как и я, вышивавшая комплект салфеток для обеденной залы, улыбнулась широко-широко. Как же, братик пришел её проведать. Пар он пришел спустить, а не её проведать, но кто я такая, чтобы переубеждать малышку в этом?
— И что на этот раз? — спросила я, не прекращая вышивать.
— Ничего.
— Давай, Лори. Сам знаешь, станет легче, если расскажешь.
— Энги. Опять нажаловался Мионе на меня.
Я вновь тяжело вздохнула. Вот как ему объяснить, что Энги вряд ли будет жаловаться Мионе на нас? Мда, вышивку придется отложить. И разобраться во всем.
— И почему ты так решил? — спросила я, аккуратно обрезая нитку.
— Да потому что она меня наказала сегодня за то, что я вчера, видите ли, поднял на него руку! Анни, это нечестно! Энги первый начал, это раз. Сам мне подножку поставил. Ну, понятное дело, я поднялся и дал ему подзатыльник. После того, как догнал, конечно.
— В саду играли? — спокойно сказала я, смотря в глаза Лоренсу.
— Ну, конечно. А где ещё?
— А когда ты его догонял, ругался? Так? — вновь спросила я у нашего старшего брата.
— Ну... Да.
— Лори... Твой голос услышат и за километр. Сад в поместье — небольшой. Мионе любой из слуг мог доложить о ваших забавах, Энги тут ни при чем, поверь. Можешь, кстати, у него сам спросить.
— Да не буду я ничего у него спрашивать! Можно подумать, он мне правду расскажет!
Я лишь пожала плечами и вновь взялась за вышивку. Мама права, это очень успокаивает. Правда, надоедает быстро. Но уж лучше вышивать в своей комнате, чем попасть под руку Мионе и получить тысяча и одно задание, которое должны выполнять слуги, а не хозяйские дети. Пусть и от наложниц, а не её собственные...
— Лори... А я-то думал, почему мне так знаком твой стиль фехтования... — бледнея, сказал Энгер.
— Да. Именно поэтому я и не хотел больше фехтовать с тобой. Да и разговаривать боялся. Анни... мой господин хочет поговорить с тобой. Он просит не пытаться атаковать его ни духом, ни магией, ни сталью. Прошу, от этого зависит судьба Лидии.
О, какая буря эмоций вокруг закружилась... Зайр, у тебя же ловушка сейчас схлопнется, шаман недоделанный! Энгер, ну нельзя так удивляться, нельзя! Так, клыкастик, это твоё там предвкушение в кусте плакушки*? А ну угомонись!
— Когда он хочет поговорить со мной? — спросила я, рукой дотрагиваясь до Энгера и глазами показывая ему на кресло. — И где?
— Здесь и сейчас, мать будущего воплощения, — гораздо более низким и глубоким голосом сказал Хасен-Лоренс.
А я вцепилась в подлокотники и посмотрела в глаза Хасена, уже зная, кто является хозяином духа моего брата. Гадство!
*Плакушка — куст с низко опущенными ветвями, плакучая ива в миниатюре.
* * *
— Наарель... — я заставила нацепить на свое лицо улыбку. — Или теперь мне называть тебя Алар-раган? Раз уж ты назвал меня не по имени?
— Узнала. Радует, — сказало тело Хасена-Лоренса и улыбнулось совсем по-уртварски, присаживаясь в кресло напротив меня.
Энгера аж передернуло. Моя приклеенная улыбка осталась той же. Как хорошо, что я не полезла выяснять отношения с ним! Этот... слизняк... мог устроить мне ловушку. Уверена, что устроил бы. Но что ему надо от меня? Он в курсе, что я — мать будущего воплощения. Зачем он мне это сказал? Чтобы я спросила, откуда он это знает? А вот и не буду. Он хотел поговорить — так вот пусть и говорит со мной.
— Надеюсь, ты понимаешь, что меня бесполезно ловить ритуалом твоего недошамана? — прервал молчание новый Алар-раган.
— Лоренс просил этого не делать.
— То есть если бы он не попросил, ты бы попыталась?
— Конечно. Ведь если бы мы поменялись местами, ты бы тоже попытался, — сказала я, останавливая Майру глазами и сама, левитацией, налив телу Хасена чай.
Он хмыкнул и ответил:
— О нет, поймать тебя я бы не пытался.
— Почему?
— Не хотелось бы стать врагом новому воплощению. Вообще-то, я хотел поговорить с тобой о другом.
— И о чем же? — спросила я, раздумывая над тем, стоит или не стоит взять в руки чашку.
С одной стороны, хотелось промочить горло, с другой — я боялась, что Наарель заметит, как дрожат мои пальцы. Пусть тело было и Хасена, обычного полукровки трайра и энторки, и чувствовать мои эмоции Наарель не мог, но внешние проявления моего состояния заметить мог и без своих уртварских штучек.
— Я бы хотел попросить тебя, чтобы ты рассказала своим детям настоящую историю уртвар, а не тот суррогат, который преподают в ваших школах. Я знаю, что Киилар, наш целитель, рассказал тебе её.
Я схватилась за чашку и одним глотком осушила её. Плевать на дрожание пальцев. Я всегда знала, что Наарель — противник не моего уровня. С таким жуком только Государю и тягаться, если честно. Ну, Творец... Ну подрастешь ты немного... Устрою я тебе террор... Та, блин, чего я переживаю за этого Киилара и его слепого сынулю? Можно подумать, они не знали, чем они заплатят за свои игры со мной. Мне не о них думать надо, а о себе. И о том, ЗАЧЕМ Наарель хочет, чтобы я рассказала сыну ту историю. Стоп. Неужели...
— Ты хочешь, чтобы воплощение решило вашу проблему с деторождением? А ему это будет по плечу? — спросила я своего врага.
Наарель хмыкнул.
— Вообще-то, я хотел, чтобы он не считал нас своими безусловными врагами, прежде всего. А то, что ты говоришь... Это было бы чудом, на которое я даже не смею надеятся.
Ну... Как бы так сказать...
— Я не могу гарантировать то, что он не станет считать уртвар врагами, — сказала я с легкой горечью. — Учитывая то, каким образом вы обращаетесь с другими разумными — я удивлюсь, если хоть кто-то в этом мире не будет считать вас врагами. И не надо насчет того, что вы такие, потому что другими быть не можете. Хочешь, чтобы я рассказала сыну о вашей беде — докажи, что уртвары могут жить в мире с другими расами. Не доминируя, а в симбиозе. Чтобы вас не боялись, а уважали. Как мой сын может спокойно говорить с теми, кто держит в плену его тетю и сломал волю его родного дяди, нацепив на его дух ошейник? О произошедшем со мной я вообще молчу.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь. То, что утверждалось на протяжении тысячелетий невозможно изменить за несколько десятилетий.
— Возможно, — сказала я твердо. — Ваши предки как раз и доказали это. Вспомни, как. То, что один раз произошло — может повториться. Мой сын — младенец. Если он увидит, что существуют уртвары, которые могут воспринимать остальных разумных, как равных себе — неужели он не захочет помочь им спасти своих возлюбленных?
